Глава 8

Дом, куда отвела Брестида, оказался во внешнем круге. С верхнего этажа через несколько построек виднеется крыша "Лихого молота", а рядом Дом с багровыми фонарями. Некто предприимчивый уже успел открыть здесь постоялый двор, и прибывающие в Цитадель гости или купцы останавливаются тут.

Страг слышал, что постоялый двор тут всего пару недель. Но теперь самолично увидел этот бревенчатый дом в три этажа. Украшенные наличниками окна выглядят уютно. Неподалеку пекарня и мясная лавка, вкусный запах свежего хлеба соседствует с дразнящим ароматом колбас.

Вслед за Брестидой Страг поднялся на третий этаж и толкнул дверь в конце коридора. Сразу с порога оглядел просторную комнату, где за столом расположились Теонард и купцы. Все одеты добротно, дорого. Длинные котты из шитого золотом бархата спускаются до самых сапог из кожи тонкой выделки. На шеях золотые цепи с бляхами принадлежности к Гильдии купцов. Поверх коттов дорожные плащи. Голова одного купца блестит лысиной, у остальных с волосами все в порядке.

Правда там уже пробивается седина, на лицах морщины – признаки надвигающейся старости. Четвертый выглядит моложаво, пальцы перебирают деревянные четки. Этот одет ярче остальных, по-щегольски.

Когда Страг и Брестида вошли, все повернулись к ним. Во главе стола Теонард. Глава Совета выглядит всклокоченным. На лице напряжение и усталость, которая уже постепенно начинает въедаться в его резкие черты.

Теонард молча указал на два свободных места возле себя, и Страг с Брестидой опустились на жесткие стулья. Поединщик бросил на Главу быстрый, полный ненависти взгляд.

– Господа, Брестиду вы уже знаете, – сказал Глава Совета. – А это Страг. Он занимается обороной Цитадели.

Нелюбящий церемоний Страг коротко кивнул. Купцы угрюмо оглядели торчащие во все стороны короткие черные волосы, острые и чуть вытянутые, как у эльфа, уши. Заметив сросшийся после боев нос, секиру за плечами и небрежный, но цепкий взгляд, купцы как будто почувствовали себя спокойнее. Однако на лицах по-прежнему заметно напряжение. Сидящий с краю возле Теонарда купец хмуро представился:

– Я – Имельгес Беренд. А это Кеонарб, Экберт и Марвин. Тоже купцы из Гильдии.

– Доброго дня добрым людям, – произнес Страг.

Он оглядел угрюмые лица собравшихся. Имельгес выглядит самым настойчивым и бесцеремонным, похоже, остальные доверили вести переговоры ему.

Купец проворчал:

– Нам неважно кто тут чем занимается, барон Теонард. Нас обобрали как липок практически у самой Цитадели. Убили двух наших товарищей! Клянусь запонками, это же позор! Вы должны были приструнить этих разбойников давным-давно, а не ждать, пока станут убивать честных купцов!

– Мы едва ноги унесли, – подтвердил сидевший рядом пузатый Кеонарб, теребя на поясе кошель. – А Егеон и Малкинар нет. Я уж не говорю о том, что забрали все подчистую.

Он взял стоявший рядом кувшин, подлил вина и шумно, залпом выпил.

Теонард провел рукой по волосам, поправил плотный ворот кафтана.

– Хочу вам напомнить, любезные, что вы находитесь на нашей территории, – сказал он твердо. – У нас в гостях. Мы понимаем, что с вами случилась беда, и искренне сочувствуем. Мы всегда защищаем гостей. Уверяю, здесь вы в безопасности.

Он оглядел сидящих за столом купцов, кожей ощутил их острые взгляды. В глазах Имельгеса так и плещется ярость. Остальные, скорее, напуганы и недовольны.

– Но попрошу не забываться, – продолжил Глава Совета. – Вы не вправе предъявлять претензии нам!

– Не вправе, говоришь? – спросил Имельгес, прищурившись. – Вы позволяете разбойникам свободно грабить и убивать цвет купечества! Да где это видано?

Он посмотрел по очереди на Теонарда, Брестиду и Страга так, словно имеет претензии к каждому.

– Мы решили принести достаток в ваш край, – сказал он веско. – Мир развивается за счет торговли! Купцы, это как пчелы, которые перелетают с цветка на цветок.

– И собирают весь мед, – уточнила Брестида. – А вы – собираете деньги.

Купцы переглянулись.

– Все правильно, госпожа Брестида, – сказал лысый, как женское колено, Марвин. – Вот только пчелы еще и опыляют растения, переносят на лапках пыльцу. Иначе не будет урожая. Так и мы – доставляем товары туда, где они нужны, тем самым мы двигаем мир и саму жизнь вперед.

– В общем, повторяю, – проговорил Имельгес, – вы должны возместить убытки. Иначе мы так ославим эту вашу Цитадель, что сюда ни один уважаемый купец не сунется. Да в местность, где купцов жестоко грабят, и так никто не захочет поехать!

Страг увидел, что с мнением этого человека солидарны. Его слова ценятся не хуже золота, которое отобрали разбойники. Он посмотрел на Брестиду, та слушает внимательно, лицо в веснушках сделалось хмурым, на лбу пролегли легкие складки. Рука машинально поглаживает рукоять сабли.

Экберт, который моложе остальных, и расправил на груди складки яркого бархатного котта. Рука сама потянулась к стакану с вином, он сделал добрый глоток.

– Я тоже голосую за компенсацию. А еще скажу, что на обратном пути нам нужно сопровождение.

– Экберт прав, – кивнул лысый Марвин. На щеке у него родинка размером с грецкий орех. – Вы должны выделить нам воинов. Мы не станем вновь рисковать жизнью и золотом. Тем более, что последнего – почти не осталось.

– Мои соратники говорят верно, – проворчал Имельгес. – Компенсация и вооруженный до зубов отряд. Мы едем завтра же. Мое время стоит денег! Меня и так уже ограбили в лесу, больше я тут терять ни того, ни другого не собираюсь.

Он оглядел сидящих за столом Хранителей.

– Я настоятельно рекомендую перевешать этих разбойников. Если не можете защитить тех, кто к вам приезжает, тогда какой от вас толк? В обычном городе и то безопаснее, там хотя бы есть стена! А у вас поселение в чистом поле, а вокруг лес. Любой враг подберется незамеченным. У вас же могучий Талисман, о котором так много слухов! Так сделайте что-нибудь!

Теонард поднялся, грозно возвышаясь над столом, упер руки в столешницу. В этот момент он казался хищной птицей, что оглядывает сидящих перед ней сусликов. Имельгес один встретил его взгляд без тени смущения, наоборот, посмотрел сурово, грудь выпятил колесом.

– Господа, – произнес Теонард, – вы правильно сделали вывод, что разбойники – наша общая проблема. Как Глава Совета, даю слово, что мы ее в кратчайшие сроки решим.

– И возместите нам убытки, – напомнил Имельгес твердо. – Это будет справедливо.

– Справедливо будет, – сказал Теонард, его лицо в этот миг словно сделалось высеченным из камня, – когда мы поймаем разбойников. И вернем ваше золото. Никакой другой компенсации не получите. Если станете угрожать, вообще вышлем отсюда с голыми задницами.

Глаза Теонарда сверкнули.

– Вы – гости. Ведите себя подобающе. Мы окажем помощь, но садиться нам на голову не советую. Падать придется долго и больно.

***

Они вышли из постоялого двора, оставив ошеломленных и бормочущих купцов обдумать ситуацию. Высокомерие Имельгеса Беренда как ветром сдуло. Пока разговаривали с купцами, в небе уже разгорелся закат, облака щедро окрашены в яркие алые тона и подсвечены расплавленным золотом.

Брестида оседлав своего коня с такой же огненно-красной гривой, как и ее волосы, ускакала в сопровождении других амазонок. Теонард со Страгом пошли назад к Резиденциям.

– Что будем делать? – спросил Глава. – Я пообещал навести порядок. Это нужно в первую очередь нам самим. Кому-то придется отправиться в лес и устроить зачистку.

Страг промолчал. С тех пор, как вышли из постоялого двора, смотрит перед собой, не встречаясь взглядом с Теонардом. Челюсти сжаты, лицо хмурое и злое. В руке крутит шарики, и те, сталкиваясь, отзываются тихим стуком.

Теонард посмотрел на заходящее солнце, что нависло над морем, как огромный, раскаленный шар. Перевел взгляд на громадный силуэт Горы – она возвышается на горизонте, всем горам гора, настолько огромна, что взглядом можно охватить лишь издалека, а вершина теряется в облаках.

– Вот честное слово, когда я шел на Гору за Осколком, не подозревал, что на меня свалится столько ответственности, – сказал Теонард и криво усмехнулся. – Однако, дело безусловно того стоит.

– Что ты от меня-то хочешь? – бросил Страг грубо.

Теонард смерил его взглядом.

– Все еще злишься, значит?

– А ты думал, цветы тебе стану дарить? – огрызнулся циркач. – Верни Осколок или, клянусь, неделю я ждать не стану!

Теонард остановился. Страг тоже. Они смерили друг друга взглядами. По поединщику видно, что готов убить Главу Совета прямо тут.

– И что ты сделаешь? – полюбопытствовал Теонард. – Вызовешь на дуэль? Драку затеешь?

– В отличие от тебя, – сказал поединщик, – я хотя бы не прячусь за огром и троллем.

– А кто влез в опасную авантюру, подвергнув риску всю Цитадель? – спросил арбалетчик зло. – Что если бы вы погибли и потеряли Осколки??

– У вас бы осталось еще пятнадцать, – обронил Страг.

– Если каждый станет делать все, что захочет, наступит хаос. Меня выбрали Главой, и я этого не допущу.

Они прошли мимо "Лихого молота". Из окон доносятся пьяные крики и песни. Уже вечер, народ, как положено, отдыхает после праведных трудов.

Мимо проплыла насыпь камней, среди которых спрятан вход в подземный дворец гнома. Теонард остановился у входа в башню.

– В общем, ладно… – сказал он. – Вижу, ты уперся, как баран. Обойдусь без твоей помощи. А условия ты мне ставить не будешь…

Циркач от гнева пошел красными пятнами. Он повел плечами, там ждет своего часа секира, так и чешутся руки четвертовать Теонарда прямо здесь и забрать Осколок. Мысль показалась заманчивой, но он сделал глубокий вдох, чтобы ее отогнать.

– Надо подумать, кого туда лучше отправить, – принялся мыслить вслух Теонард, заметив его колебание. – Думаю, Лотер будет в самый раз. Как обернется зверем, разбойники сразу наложат в штаны. Брестида с амазонками тоже…

– Тоже наложит? – уточнил циркач.

– Тоже подойдет для задания, – покачал головой Теонард. – У тебя и так полно дел. Оборона Цитадели, обучение рекрутов. Да и эти твари в лесу тебя потрепали. Так что отдыхай, набирайся сил.

Страг почувствовал, как запылали кончики вытянутых, доставшихся от матери-эльфийки ушей. Пальцы сжались в кулаки, захотелось дать Теонарду в морду за оскорбление прямо здесь, и никто не помешает, не проголосует против.

Однако поединщик снова взял себя в руки.

– Кхе..гм…,– сказал он, прочищая горло. – Ладно. Так и быть – съезжу сам.

Теонард посмотрел ему в глаза, спросил ровно:

– Сможешь действовать в команде, а не сам по себе? Согласовывать действия и подчиняться?

– Можешь не сомневаться, – сказал поединщик нехотя.

Когда-то обедневший вельможа, арбалетчик, а теперь Глава Совета Талисмана хмуро кивнул.

– Поговори с воргом и Брестидой и еще с кем считаешь нужным. Выступим завтра с утра.

– Правильно, нечего отсиживаться, – съязвил поединщик.

Теонард дернулся, как от пощечины.

– Я и не собирался. К тому же, заметь, я не ставлю под удар своими решениями остальных. И всегда выношу вопросы на Совет.

Страг взглянул зверем, но ничего не сказал.

***

Закат полыхает на полнеба, в Резиденциях уже светятся окна, отражая кроваво-золотистые лучи солнца.

Страг направился к мелкинду. Белая, точно из речного жемчуга, башня одиноко возвышается на фоне моря, что плещется за обрывом. Вода сделалась темно-красной от солнца, что на горизонте погружается в глубину переждать наступающую ночь. На глубине словно истекает кровью громадная рыба.

Грагрх уже снова успел уснуть в своем нагромождении камней, слился с серыми булыжниками, и теперь различить его огромную голову, плечи и торс невозможно. Даже, если как следует присмотреться и посветить.

Левее башни, в гроте с полупрозрачным изумрудным куполом плещется ихтионка. Она приветливо помахала циркачу. Страг вспомнил, что на собрании Селина голосовала против того, чтоб отбирать у него Осколок. Губы растянулись в дружеской улыбке, Страг вскинул руку в ответном приветствии.

На мгновение циркач засмотрелся, как багровые лучи переливаются на изумрудном гроте. Потом отвернулся и зашагал к башне мага. Подумал, что с мелкиндом дело иметь нелегко, характер у гада еще тот. С другой стороны, на брудершафт им не пить, надо просто спихнуть ему амулеты, пока те не подорвали изнутри весь замок.

– Виллейн! – крикнул он громко. С вершины башни сорвалась стая голубей, и шумно захлопали крыльями, улетая.

Ответа не последовало.

– Виллейн! – снова закричал он. И в сердцах добавил: – Мелкинд, черт тебя дери! Где ты там?

Наконец, на самом верху распахнулось окно, и показалась лохматая белобрысая голова. Голос мелкинда прозвучал ворчливо, с брюзжанием:

– Че разорался? У меня тут важные исследования, между прочим.

Страг помахал широкой, как лопата, ладонью.

– Спустись, дело есть!

Мелкинд прищурился.

– Денег взаймы не дам. И выпить не налью, так и знай.

Поединщик удивился.

– С чего ты такое взял?

– Ну как, ты ж циркач с холодных северных земель. Веселья никакого. Только игральные кости, вино, женщины. Хотя, у вас же там и женщин-то не было, как я слышал. Вы там, наверное, совсем одичали без баб. Ладно, спущусь. Так уж и быть.

Страг хотел было огрызнуться, но не успел. Окно закрылось, коротышка пропал. Поединщик ждал долго. Солнце уже село, небо стало темнеть, из голубого становиться фиолетовым с бледной полоской зеленого.

Он уже собрался снова позвать мага недоучку. Только на этот раз войти в башню, подняться и пинком распахнуть дверь в его лабораторию.

В тот самый мир дверь отворилась, и через порог переступил Виллейн. Плащ распахнулся, Страг успел заметить на груди множество амулетов, среди которых поблескивает Осколок. Мелкинд тут же поправил ткань, запахиваясь, будто дева после купания.

– Ты чего, замерз что ли? – спросил он. – Неужели у тебя на родине столь жарко, что и здесь кутаешься в плащ?

– Оставь мою родину в покое, – буркнул мелкинд неприветливо. – Говори, чего хотел.

– У меня тут магические амулеты, – сказал циркач. – Тебе ж, наверняка, нужны? Вот, предлагаю.

Он вытащил из карманов куртки граненые самоцветы.

У мелкинда загорелись глаза. Переводит жадный взгляд с одного на другой. Хоть и старается не выдать волнение, но видно, что заинтересовался. Драгоценные камни загадочно поблескивают, когда на них падают последние лучи солнца.

Страг заметил, что они сами начали светиться изнутри, но удивления не выказал, подумаешь, мало ли. Магическим амулетам положено светиться. Вон леомун, который раньше таскал на шее, и не такое вытворял.

Виллейн протянул руку, взял крупный рубин в форме полумесяца. Поднес к лицу, точно близорукий, и рассмотрел поближе, вглядываясь в каждую грань и трещинку.

– Эй-эй! – предостерег Страг, забирая из рук растерянного от восхищения мелкинда. – Ты только лизать его не вздумай! Один полыхнул у меня в замке так, что стекла вышибло к чертям. Если сейчас попробуешь на зуб или языком, и от нас может ничего не остаться. Тебя-то не жалко, а я мне помирать пока рано.

– Что ты за это хочешь? – спросил Виллейн быстро.

Страг прищурился.

– Берешь только этот?

Мелкинд сделал импульсивный жест.

– Все! Если, конечно, цена по карману, – добавил он торопливо. – Но предупреждаю – денег не дам. Нет их нынче. Хотя, в принципе, с этими амулетами могу попробовать наколдовать…

Поединщик покачал головой.

– Не нужны мне деньги.

– А что тогда? – спросил мелкинд с тревогой. Пальцы стиснули Страговы амулеты. В мыслях уже разложил на столе в башне, тщательно рассматривает, изучает, ищет в книгах ответ, для чего именно какой и сколько в каждом магической мощи.

– Прямо сейчас от тебя ничего не нужно, – пояснил поединщик. – Но, если в будущем позарез потребуется помощь, хочу, чтоб ты ее оказал.

– Какая еще помощь? – переспросил маг подозрительно. – Голос на Совете?

Страг пожал плечами.

– Возможно, голос. А, возможно, еще что-нибудь. Сообщу.

– Не пойдет! – фыркнул Виллейн. – Этак попросишь все, что угодно, а я в долгах ходить не намерен! Я тебе не Теонард! Давай решим сразу!

Поведение мелкинда вдруг привело циркача в ярость – принес ему ценные вещи, а тот не может предложить ничего нормального в обмен. Кривится, как девка – это не буду, мама не разрешает, а это не стану, как бы соседи чего не подумали. Мелькнула мысль велеть мелкинду пробежать голышом по кругу с Резиденциями, чтоб знал, как выделываться. Странная уверенность говорила, что коротышка сделает – вон как вцепился в амулеты. Уже наверняка спит и видит, как будет с их помощью колдовать. Но поединщик отмел эту мысль – слишком низко, мелочно.

– Гвоздь мне в пятку! – рявкнул Страг. – А подавись. Забирай просто так!

Глаза Виллейна округлились.

– Отдаешь безвозмездно?!

Поединщик кивнул.

– Забирай, говорю. Мне они ни к чему. А торговаться и уламывать – не стану. Хочешь – бери, не хочешь, не забирай, мне все равно.

Виллейна как ветром сдуло. Он скрылся в башне, но торопливо обернулся, высунулся из дверного проема и выкрикнул:

– Спасибо!

Страг слушал, как удаляется топот ног вверх по винтовой лестнице. Небо над головой стремительно темнеет, лиловый оттенок уступает место черноте, в которой проклевываются иголочки звезд. На востоке уже висит бледный месяц.

Вверху захлопали крылья, на миг месяц закрыл черный силуэт и, разрывая ночной воздух, тяжело понесся к скале горгулий. Лица в темноте не разглядеть, но, судя по полету, это Мелисс. Она обычно летает чуть ниже подруг, любит промчаться чуть ли не над самыми головами Хранителей.

Страг направился к замку, взгляд сделался задумчивым. Внезапно за спиной громко хлопнуло. Послышался звон разбитого стекла, донесся вопль мелкинда.

Циркач обернулся. В окошке на самом верху башни гаснет яркая огненная вспышка. На землю рухнули обгоревшие остатки оконной рамы.

Страг побежал назад.

– Эй, Виллейн! – окликнул он. – Живой?

Сверху донеслось раздраженное:

– Да! Леший тебя побери!

Страг повернулся и пошел прочь.

– Смотри, башню не спали себе этими амулетами, – пробормотал поединщик, направляясь к замку с твердым желанием вернуть себе Осколок, как можно скорее. Не дожидаясь, пока минует обещанная Теонардом неделя.

Подойдя к замку, посмотрел на светящиеся на первом этаже окна. В комнате, где взрывом расколотило окно, ночует Араон. Рядом комната Аэлло и Эвриалы. Доносится щебетание, звонкий смех молодой гарпии. Слышен рассудительный голос горгоны, из окна пахнет свежеиспеченными пирогами.

Циркач махнул рукой и решил, что все-таки отведает, а то весь день ходит голодный, что впору, как Лотер, поймать какого-нибудь зайца и сожрать сырьем.

Он с наслаждением вдохнул свежий, пахнущий морем и лесом воздух. Губы разошлись в скупой улыбке – после взрыва амулета хотя бы исчез этот приторно-сладкий запах роз. Редкий случай, когда проблема разрешилась сама собой.