Часть II

Глава 13

Крэк был уверен, что Фурзд отдаст ему приказ добыть омст любым путем, исключая преисподнюю, куда путь в земном теле был наглухо закрыт.

А Крэк и не думал расставаться со своим жирным телом. Он его очень любил и потому веселел.

Получив приказ, встал рано утром и, не простившись с женой и сыночком, похожим на похотливого шалуна, исчез. Он вообще никогда ни с кем не прощался. И когда его коллеги из Бюро расследования человеческих отношений шептали ему в ушко, что скоро завершится процесс конца света, он только хохотал, как будто это его не касалось. В принципе, чем мрачнее было в мире, тем ему веселей.

Крэк поплелся к своему автомобилю и направился безлюдными улицами Ауфири прочь, к границе. Страна-то была небольшая, в сущности, махонькая: кругом все горело, дымилось, топилось и смердело. Ауфирь и еще более мелкие страны были единственными оазисами, пригодными для нормального житья посреди бесконечных пространств выжженной земли.

Ближайшей державой, не считая Страны деловых трупов, была совсем маленькая Неория, с которой Ауфири соединяли дороги. Да и непосредственно вокруг Ауфири было не так жутко: сохранились даже леса, паранормальные звери, пещеры, домики, где жили одичавшие люди. Четкой границы не существовало, и одичавшие часто проникали на территорию государства, где их или отстреливали, или брали на работы, пусть временные.

До Неории Крэк мог добраться за 9–10 часов, но направлялся он не в Неорию, а в некий пункт в 15 минутах езды от границы.

«Пункт» состоял из нескольких домов, забора, охраны, и расположился он по дороге в Неорию. Там можно было ночевать, отдыхать, наблюдать, питаться.

Крэку это могло послужить опорным местом для углубления в окружающий лес конца мира. Он знал, куда углубляться, и, конечно, вооружился убедительно.

Всю дорогу в этот пункт Крэк пел дикие народные ауфирские песни. Почему-то не избегал и свадебных, в которых на свадьбу упорно призывались черти. Крэк любил чертей, но себя больше.

На самой границе вместо пограничного поста он увидел мужика, который заканчивал насилие над мальчиком. Мальчик, однако, не обиделся, а даже повеселел, выскочивши и побежавши, словно наперегонки.

Крэк вздохнул и задумался. В «пункте» (он назывался Крайний) Крэк предъявил документы, и ему отвели удобную комнату и подали завтрак.

Завтрак состоял из поджаренного аномального существа. Потом принесли «бюво».

Накушавшись и напившись, Крэк посмотрел на свои маленькие жирные ручки, полюбовался ими, откинулся в кресло и решительно погрузился в рассудок.

«Омст, – думал он, – если достану, то не исключено и со спермой дьявола. Тут все зависит от Сумара, если он еще не сожрал себя в своей пещере. Если мертв, то пути свободные… Кстати, нам в Бюро было известно, что не все, принявшие сперму дьявола, начинают ею перерождаться в демонов, что, конечно, неплохо. Естественно, демон-то будет хиленький, никудышный».

Мысли его прервались. «Так вот, – начал он опять, – есть люди, которые выдержали прием спермы дьявола и преодолели его воздействие, оставаясь людьми, тем, кем они были. Как это делается, я не знаю, но, кстати, у меня есть данные, что один из таких, некий Илион из Неории, едет к нам в Рипан по разрешению самого Фурзда. По моим расчетам, дня через два он должен быть в Крайнем для проверки документов… Еще одна зацепка… Веселье, веселье, одно веселье в моей душе… Эх, Крэк, Крэк, выходит, наплевать тебе на конец мира… Нехорошо. Да, может быть, обойдется… Фурзд обещал дом, если найду сперму дьявола или просто омст, дом в левом центре, самом безопасном месте Рипана, где никогда не трясет и где, наверное, …ха-ха-ха, хо… не будет конца мира, провались он».

Крэк смеялся от души.

…Отдохнув, пощупав оружие, двинулся в лес. Он был по сути своей самоуверен и не боялся ничего.

Лес встретил его шумком. Но сквозь шум порой были слышны тихие, еле уловимые стоны каких-то нечеловеческих существ. Искаженные страхом деревья так и лезли в душу. Они иногда оживлялись, точно в агонии, и тогда становилось явным, что и они имеют свой непонятный разум. Это предсмертное оживление трав, кустов, деревьев выражалось в их спонтанном трепете при отсутствии всякого ветра, даже в агрессии. Но Крэк ко всему этому привык: не первый раз он бродил по лесу конца мира. «Не исключено, что такая агония может продлиться тысячелетия», – утешал он себя.

Он знал путь еле заметной тропинкой. Иногда за мраком деревьев нет-нет да мелькал одичавший. Их нечего было опасаться, кроме палки или, в худшем случае, ножа, у них ничего не выло. Да и трусливыми они были, как тени.

Крэк раздавил по дороге двух маленьких гадов, застрелил тварь, упавшую сверху, и прошел уже полпути, как услышал вой. Это выл за кустами одичавший. Стало неприятно, даже страшно, и мороз невольно прошел по спине Крэка. Одичавший выл так, как будто вся Вселенная сошла с ума. А вдали уже виднелась заветная пещера.

Глава 15

В пещере была черная дверь, чуть-чуть приоткрытая. Крэк из осторожности вынул оружие и тихонько стал входить внутрь, все время повторяя:

– Сумур, Сумур, это я, Крэк… это я.

Но все предосторожности оказались излишними. Внутри пещеры виднелась комната, хорошо оборудованная, но в чем-то до истеричности неприятная.

На диковатого вида кровати лежал человек в длинной фиолетовой рубашке и в летних помятых штанах. На кровати, на стене, на одежде – пятна крови.

Голова его покоилась на большой подушке и, казалось, была сама по себе. Светло-зеленые глаза искрились, щеки впали, но Сумур улыбался.

– Я знал, что ты придешь, Крэк… Ты ищешь меня, точнее, омст… ты прав, я стал им… Все кончено.

Крэк деловито присел на табуретку:

– Я вижу, ты в печальном состоянии, Сумур… Не ожидал… Я думал, сперма дьявола – это, в сущности, твоя сперма, Сумур.

Сумур немного привстал:

– Ну шути так, Крэк. Мы ведь с тобой друзья со школьных лет. Ты ведь знаешь, что с детства, лет с 13, меня жгла одна золотая, алмазная мечта – стать чертом.

Крэк согласно кивнул жирной головой.

– Ты помнишь, как эта мечта вела меня в юности, я сгорал от этой жажды?!. И вот результат…

Сумур беспомощно развел руками.

– Какой результат? – тихо спросил Крэк.

– Меня погубила информация. Доступ к ней, к секретным материалам о контакте с демоническими силами. Если б не так, я, может быть, забыл бы о своей мечте и приспособился бы к этой проклятой жизни, к этому черному миражу… Привык бы.

– Да, да, то, во что ты проник…

– Погубило меня. Мне стало страшно, потому что я понял, что за этим стоит. Единственная последняя надежда – стать чертом и уйти в их мир.

– Хе-хе, – хихикнул Крэк. – Не ты один мечтаешь об этом… Но как достичь? Творить сумасшедшие мерзости – слишком мало для такого проекта… Надо что-то изменить здесь, – и Крэк указал на голову.

– Но ты же знаешь, друг мой школьный, – и Сумур протянул к Крэку худые руки, – что для этого я искал омст со спермой дьявола. И я нашел тогда, ты это знаешь… Я жрал эту сперму и наслаждался… Думал, что выдержу все, и тогда – награда: я сброшу человеческую оболочку, плюну в лицо этой сволочи и пусть после смерти превращусь в черта, врага нашего рода, как считали в доисторические времена… Ха-ха-ха! – и Сумуром овладела истерика.

Хохот сменялся рыданием, он бросался на стены и с неистовой злобой кусал свои руки. Лилась кровь, и весь он, в фиолетовой длинной рубахе, с всклокоченными волосами на голове, уже превратился, но не в черта, а в человеческое существо последнего визга.

Крэк сидел как вкопанный, даже присущее ему внутреннее веселье поколебалось.

Сумур опустился на четвереньки и весь в крови, слезах и в злобном поту ползал по пещере.

Крэк вдруг резко произнес:

– Успокойся!

Неожиданно Сумур замер на пещерном полу.

– Я понял. После немыслимых наслаждений, когда наступила пора самоуничтожения, ты не смог справиться с этим… Если бы справился, стал бы демоном… Они помогали бы тебе…

– Да, да, – Сумур поднял к Крэку зачумленное лицо, – я не могу это остановить… – Он взвыл: – Осталась одна страсть: грызть, уничтожать, рвать собственное тело. Не то чтобы просто убить себя, нет, умрешь – и все будет иное, нет – кусать и рвать физическое тело, мстить ему, царапать, выть… Не умереть, а жить, чтобы истязать свое тело… Я не могу ничего с этим сделать… Оно поглотило меня. – Сумур встал. – Посмотри на меня. – И Сумур сбросил рубашку. Крэк пошатнулся и закрыл глазки.

Тело было изорвано, искусано, в кровоподтеках, в свисающих кусках кожи.

Сумур запел. Это были ауфирские народные песни. Полулегальные, так как поэзия в Ауфири была запрещена, но эти песни почему-то не считались поэзией. К тому же они были древние, их сочинили сразу после конца света.

Крэк прослушал и посоветовал своему школьному другу лечь на кровать. Сумур поплелся к постели, лег и произнес:

– Все кончено, не получился из меня черт.

Крэк вздохнул.

– Сумур, – во внезапной тишине спросил он, – что-нибудь осталось у тебя?

– Нет. Зачем? Нужная доза уже принята, после нее этот яд уже не воспринимается и не действует…

– Некоторые хранят его как реликвию…

– Не я. Ничего не осталось, хочешь, обыщи…

Крэк тяжело вздохнул.

– Если бы у меня было, Крэк, я бы отдал тебе, мне не надо, я не жалею… Кто тебя послал? Я уверен, что ты не для себя, ты не такой…

Припадок кончился, и Сумур говорил вполне нормально.

Крэк всерьез загрустил: сразу неудача. Он молчал, погруженный в свои соображения.

Сумур тоже молчал. Так, в каком-то диком молчании, прошло полчаса. Они были рядом и в то же время бесконечно далеки друг от друга. Вдруг Сумур произнес:

– Надвигается большой припадок.

– Тот был маленький?

– Ничтожный.

Сумур начал как-то неестественно двигаться телом на своей одинокой постели. Пальцы его стали потихоньку извиваться и дрожать, как змеи.

– Сумур, – медленно сказал Крэк, – если ты считаешь, что у тебя нет надежды остановить это, может быть, будет лучше, если по твоей просьбе я пристрелю тебя по-доброму. Я могу услужить тебе, по старой дружбе…

Сумур задумался на минуту. Словно тень прошла в уме.

– Пожалуй, стоит – согласился Сумур, – пристрели меня, Крэк. Сам я сделаю это плохо. Да и не в этом моя задача. А ты пристрели.

Крэк улыбнулся.

– Мне это неприятно, Сумур, но ради тебя…

– Сожги труп. Обещай мне. К тому же среди одичавших не так уж и мало людоедов… И они не знают разницы между живыми и мертвыми…

Крэк пожал плечами:

– Все может быть в этом мире.

Он вынул оружие и быстро, решительно убил Сумура. Потом начал обыскивать пещеру. Лазил в самые темные углы, где была слизь и мелкие полугады, залезая в ветхие ящички.

«Ничего, решительно ничего», – бормотал он.

Взглянул на друга. Тот лежал, как и положено мертвому, но Крэк уловил какую-то странную блаженную улыбку, почти неразличимую… Он почувствовал, что сперма дьявола по-прежнему действует даже в трупе.

Ему стало страшно, и он вспотел. Впервые дрожь прошла по всему телу. Он уже видел, чувствовал, что стихия дьявольского наслаждения играет, проходит легкой дрожью по трупу, и вот сейчас труп поднимется и станет наслаждаться… И душа праха проснется, чтобы жить… Крэк взвизгнул и убежал, забыв о своем обещании сжечь тело…

…Постепенно, петляя по тропе, замедлил бег и уже шел, погруженный в ужас.