По сообщению Геродота, господствующими были царские скифы – самое восточное из скифских племён, граничащее по Дону с савроматами, занимали также степной Крым. Западнее их жили скифы-кочевники, а ещё западнее, на левобережье Днепра – скифы-земледельцы. На правобережье Днепра, в бассейне Южного Буга, близ города Ольвия обитали каллипиды, или эллино-скифы, севернее их – алазоны, а ещё севернее – скифы-пахари, причём Геродот указывает на земледелие в качестве отличия от скифов трёх последних племён и уточняет, что если каллипиды и алазоны выращивают и едят хлеб, то скифы-пахари выращивают хлеб на продажу. Скифы также уже в полной мере владели производством черного металла. Представлены и другие виды производства: костерезное, гончарное, ткацкое. Но уровня ремесла пока достигла лишь металлургия.

Скифы производили зерно на вывоз, в частности в греческие города, а через их посредство – в греческую метрополию. На скифских поселениях находят земледельческие орудия, в частности серпы, однако пахотные орудия чрезвычайно редки, вероятно, все они были деревянные и железных частей не имели. О том, что земледелие у скифов было пашенным, судят не столько по находкам этих орудий, сколько по количеству производимого скифами зерна, которое было бы во много раз меньшим, если бы землю обрабатывали мотыгой.

Укрепленные поселения появляются сравнительно поздно, на рубеже V и IV вв. до н.э., когда у скифов получили достаточное развитие промыслы и торговля. На Каменском городище имеются две линии укреплений: внешняя и внутренняя. Внутреннюю часть археологи называют акрополем по аналогии с соответствующим делением греческих городов. На акрополе прослежены остатки каменных жилищ скифской знати. Рядовые жилища представляли собой главным образом наземные дома. Их стены иногда состояли из столбов, основания которых были вкопаны в специально вырытые канавки по контуру жилища. Встречаются также жилища-полуземлянки.

Древнейшие скифские стрелы плоские, часто с шипом на втулке. Они все втульчатые, т.е. имеют специальную трубку, куда вставляется древко стрелы. Классические скифские стрелы тоже втульчатые, они напоминают трехгранную пирамидку, или трехлопастные – ребра пирамидки как бы развились в лопасти. Стрелы сделаны из бронзы, которая, наконец, завоевала себе место и в производстве стрел. Скифская керамика сделана без помощи гончарного круга, хотя в соседних со скифами греческих колониях круг применялся широко. Скифские сосуды плоскодонны и разнообразны по формам. Широкое распространение получили скифские бронзовые котлы высотой до метра, имевшие длинную и тонкую ножку и две вертикальные ручки.

Скифское искусство хорошо известно в основном по предметам из погребений. Для него характерно изображение животных в определенных позах и с преувеличенно заметными лапами, глазами, когтями, рогами, ушами и т. п. Копытные (олень, козел) изображались с подогнутыми ногами, хищники кошачьих пород – свернувшимися в кольцо. В скифском искусстве представлены сильные или быстрые и чуткие животные, что соответствует стремлению скифа настигнуть, поразить, быть всегда наготове. Отмечено, что некоторые изображения связаны с определенными скифскими божествами. Фигуры этих животных как бы охраняли их владельца от беды. Но стиль был не только сакральным, но и декоративным. Когти, хвосты и лопатки хищников часто оформлялись в виде головы хищной птицы; иногда на этих местах помещали полные изображения животных. Эта художественная манера получила в археологии название звериного стиля. В раннее время в Заволжье звериный орнамент равномерно распределен между представителями знати и рядовыми. В IV – III вв. до н.э. звериный стиль вырождается.

Наиболее знамениты и лучше всего изучены скифские погребения. Скифы хоронили мертвых в ямах или в катакомбах, под курганными насыпями. В районе днепровских порогов расположены знаменитые скифские курганы. В царских курганах скифов находят золотые сосуды, художественные изделия из золота, дорогое оружие. Таким образом, в скифских курганах наблюдается новое явление – сильное имущественное расслоение. Встречаются курганы маленькие и огромные, одни погребения без вещей, другие – с огромным количеством золота.

Савроматы – кочевые племена, близкие скифам и сакам, жившие в 7 – 4 вв. до н.э. в поволжско-приуральских степях. Греческие писатели (Геродот) называли савроматов народом, «управляемым женщинами». Пережитки матриархата доказаны и археологически: исследованы могилы богатых женщин с оружием, конским снаряжением и жреческими атрибутами (каменные алтари). С конца 5 в. и в 4 в. до н.э. отдельные племена савроматов начали теснить скифов и переходить Волгу. В 4 – 3 вв. до н.э. у савроматов сложились новые союзы племён, куда вошли и родственные им племена, пришедшие с Востока.

Б. Н. Граков считал, что савроматы (как основа большого союза племен) образовались в результате ассимиляции скифами, отколовшимися от своего основного ядра, какой-то группы приазовских меотов. Этой версии придерживался и Ф. Г. Мищенко, но в меотах (жителях округи Приазовья – Меотиды) он видел покоренных скифами киммерийцев. Аналогичны представления были и у М. И. Ростовцева. Возможно, савроматы играли важную роль в распространении господства скифов в Европе и Азии с 4 в. до н. э. Имя савроматов И. Маркварт сблизил с авестийским именем народа сайрима (cairima, sarima Авеста, Яшт XIII, 143, XXI, 52) как вариант имени «савромат». Авеста воспевает «мужей праведных сайрима» и «жен праведных сайрима», но не указывает их местопребывания. В источнике есть упоминание реки Ранги, которую И. Маркварт сопоставляет с Волгой (авест. Ranha, Аракс Геродота, греч. Rha из скифского Raha). Глубина эпической памяти здесь доходит до 4 – 3 тыс. до н. э. Савроматская конница отличилась в войне Великой Скифии против Дария I около 512 г. до н. э. Во главе этих смелых всадников стоял Скопасис (Скопас).

В 4 – 3 вв. до н.э. у савроматов сложились новые союзы племён, куда вошли и родственные им племена, пришедшие с Волги. Начиная с III в. до н.э. эти новые племенные группы выступали под общим названием сарматов. Начиная с IV в. до н.э. отдельные сарматские группы появляются в Правобережном Подонье, а во II в. до н.э. основная масса сарматов переходит Дон и вторгается в Скифию, медленно, но неуклонно занимая скифские кочевья, которые, возможно, были главной причиной сарматской экспансии. Сарматская керамика сделана без помощи гончарного круга. Гончарное ремесло еще не обособилось, хотя в курганах нередко встречается круговая античная керамика, в том числе римская краснолаковая. Существовали кузнечное, бронзолитейное, кожевенное, деревообрабатывающее производства, еще не достигшие уровня ремесла.

Оружие сарматов отлично от скифского. Их мечи длинные, приспособленные для рубки с коня. Скифы предпочитали воевать в пешем строю, сарматы же были в основном конными воинами, хотя пехота у них тоже существовала. Рукоятки сарматских мечей не сохраняются, поэтому интересны случаи, когда в курганах на черешках для рукоятей обнаруживаются следы обмотки ремнем. Сарматы привязывали кинжалы ремнями к правой ноге. Стрелы, как и у скифов, трехлопастные, но более крупные и почти с начала сарматской эпохи железные и черешковые. Выковать черешок было легче, чем втулку, а кроме того, оружиеведы заметили, что древко стрелы ломается чаще, если наконечник втульчатый, а это имело значение, так как после боя или охоты стрелы собирали. Сарматы носили металлический доспех, он был пластинчатый или кольчужный. Кольчуги, т. е. рубашки из железных колец, не стесняли движений воинов и были удобны в бою. Об одежде сарматов и их внешнем виде можно судить по боспорским надгробиям и по изображениям в расписных пантикапейских склепах. Знатный сармат носил короткую рубаху, пояс, мягкие сапоги и плащ, который на плече застегивался фибулой (застежкой типа брошки).

Луки в погребениях сохраняются плохо, вследствие чего трудно делать заключение об их размерах и конструкции. Однако очевидно, что в употреблении были сложные луки, от которых сохраняются обыкновенно костяные накладки. Следует отметить, что эти накладки известны в погребениях Саяно-Алтая и почти повсеместно отсутствуют в могилах кочевников Средней Азии и Казахстана. Это может объясняться, во-первых, тем, что население Средней Азии и Казахстана избегало помещать луки с накладками в могилы по неясным для нас запретам обрядового характера, а во-вторых, тем, что к XIV в. стали употреблять луки без костяных накладок. На Саяно-Алтае в XIII – XIV вв. пользовались сложными луками с врезанными фронтальными роговыми срединными накладками, имевшими лопатковидные концы, иногда дополнительно с фронтальными концевыми накладками в виде подтреугольной в сечении пластины с вырезом.

От конского снаряжения сохраняются в могилах остатки уздечек и сёдел: удила, стремена, пряжки, кольца и Т-образные бляхи от перекрестий ремней, кольца с пробоями и заклепками от седел, фрагменты седельных лук и кантов. Седло и уздечку клали обычно в ногах покойника. Удила относятся к двум типам. Наиболее многочисленны и повсеместно распространены двусоставные удила с звеньями неравной или почти одинаковой длины с одинарными большими подвижными кольцами для прикрепления повода и ремней оголовья. Для соединения перекрестий ремней оголовья служили железные кольца и бронзовые Т-образные бляхи с растительным орнаментом. Последние встречены в Саяно-Алтае и генетически восходят к подобным бляхам IX – Х вв. сросткинской культуры. В памятниках Казахстана и Средней Азии XIII – XIV вв. они не обнаружены.

Головные уборы представлены остатками шапочек с нашивными металлическими пластинами в качестве украшений (Королевка, Кудыргэ) и высоких конусообразных шляп типа бокки. В погребении у Королевки находились остатки шапочки типа тюбетейки из шелковой ткани, каркас которой на лбу образовывали две изогнутые пластинки – нижняя бронзовая с изображением в центре цветка, выполненного чеканкой, а верхняя золотая. Из высоких конических головных уборов наиболее хорошо сохранилась «бокка» из погребения, опубликованного Ф.X. Арслановой. Она была изготовлена из двух листов тонкого (0,2 мм) серебра, соединенных кровельными швами. По нижнему краю головного убора, а также спереди и сзади по вертикали имелся тисненый орнамент в виде двух рядов плетений («косички»). На полях были сделаны отверстия диаметром до 1 мм для пришивания серебряных листов к мягкой подкладке или шапочке.

Принадлежностью мужского костюма был пояс с прямоугольными обоймами из твердых материалов, чаще из металла, к которым подвешивали оружие, нож в ножнах, кресало в мешочке и др. Помимо блях-обойм функционального назначения, пояса декорировались бляхами различного вида – небольшими фигурными, прорезными с растительным орнаментом, железными с серебряной инкрустацией и пр. Возможно, деталями поясов были также крупные фигурные бляхи типа медальонов с орнаментом. Концы пояса закреплялись металлическими наконечниками. Пряжки на поясах находились слева или справа. Подвесные ремешки продевались в большие обоймы надетые на ремни. Пряжки и бляхи поясов делали из различных материалов – бронзы, серебра агальматолита, железа. Следует подчеркнуть, что (пояса с наборными бляхами находились только в богатых погребениях, пояса же из более бедных захоронений, вероятно, имели обоймы из органических материалов (кожи, дерева), вследствие чего от них сохранились только пряжки.

Украшениями служили подвески, бляшки, серьги бусы. Бронзовые и серебряные подвески представлены в женских и мужских погребениях. Четыре серебряные подвески находились в захоронении воина у Королевкн около плеча правой руки и с левой стороны черепа, из них две медалевидной формы были покрыты растительным орнаментом. Для украшения женской одежды использовали нашивные бляшки из листового серебра прямоугольной, квадратной, ромбовидной и трапециевидной формы с фигурновырезаннымв краями. Серьги, изготовленные из серебра и бронзы, находят как в женских, так и в мужских погребениях. Выделяются три основных типа серег. Первый, простейший тип – проволочные серьги в виде несомкнутого кольца. Аналогия серьгам этого типа широко известна в погребениях кочевников причерноморских степей. Серьги этого типа генетически связаны, очевидно, с подобными серьгами в виде литого или проволочного несомкнутого кольца, распространенными в тюркских памятниках VIII – Х вв. степей Западной Сибири и Алтая, у кимаков и родственного им населения, оставившего памятники сросткинской культуры.

Второй тип, хронологически, вероятно, несколько более поздний, представлен проволочными серьгами в виде знака вопроса. На прямой конец серьги обычно накручена проволочная спираль или надета бусина. Этот тип серег также имеет многочисленные аналогии в памятниках кочевников Восточной Европы XII – XIV вв. Третий тип характеризуется серьгами со щитком на S-образном стержне. При изготовлении этих серег сначала отливали или делали из проволоки стержень. Затем верхний конец его расплющивали и продевали, вероятно, в восковую модель, по которой отливали щиток с гнездами для вставки камней. Снизу расплющенный конец стержня закручивался, как бы поддерживая щиток. Серьги этого типа распространены на Саяно-Алтае, в Средней Азии и Казахстане. По мнению А. А. Гавриловой, в конструкции этих серег, как и в конструкции поясов с обоймами, отражены традиции таштыкской культуры.

Погребения, сочетающие черты язычества и мусульманства, исследованы также в Центральном Казахстане, в Семиречье, в Западном Казахстане. Надмогильные сооружения и погребальные камеры этих памятников разные. В них отражается различие в этническом составе оставивших их тюркоязычных племен. Так, захоронения Центрального Казахстана совершены в грунтовых ямах под каменными курганами, в Семиречье – под курганами с прямоугольными каменными оградками, конструктивно напоминающими курганы-оградки кимаков Восточного Казахстана IX – Х вв., или земляными насыпями. В Западном Казахстане могилы обозначены оградками из сырцового кирпича. Оградки в Семиречье являлись, очевидно, как и в Заволжье семейными усыпальницами и содержали по нескольку погребений. Погребения Центрального Казахстана совершены в прямоугольных, с закругленными углами могильных ямах, типичных для языческих погребений этого района, а захоронения в Семиречье – в грунтовых ямах с заплечиками, перекрытых на уровне заплечиков каменными плитами, или же в грунтовых ямах с подбоями, устроенными на уровне дна, вдоль юго-западных стенок, и заложенными сырцовым кирпичом. Изредка в этих погребениях находят хвостовые позвонки баранов – остатки положенных в могилы, согласно языческому обряду, курдюков.

Таково общее представление о скифском периоде древней истории согласно сформированным взглядам академической науки. Далее предполагаем более детально и внимательно взглянуть на ход исторических процессов скифского периода, используя для этого известные источники и мнения независимых исследователей. Шаг за шагом продемонстрируем конкретные исторические сведения, которые будут говорить сами за себя и раскроют истинную суть племени скифов, которые в результате нашего исследования явятся перед нами не ираноязычным народом, а непосредственными предками славяно-русов, т.е. русского народа. Мы намеренно опустили в этом разделе рассмотрение вопроса о языковой принадлежности скифов, так как считаем его решение со стороны академической науки в корне неверным. Но к этому вопросу мы не раз будем апеллировать по ходу исследования и раскроем его суть в главе 4.