Глава 2. Предупреждение

– Через пять минут выдвигаемся! – обыденно проговорил Шустов, словно братки собирались не на опасную стрелку, а в ресторан. Неожиданно он отчетливо вспомнил сон, который приснился накануне. В нем бригадир видел подземный тоннель стены которого были выложены мраморной плиткой и странного вида большую комнату. С высоким потолком и колоннами, она выглядела угрожающе. Но не это поразило воображение бывшего солдата, а старец, который встретил его. От вида древнего старика у Семена по спине пробежала крупная дрожь. Нет, старик не был страшен или уродцем, скорей наоборот. В голубых выцветших от времени глазах хозяина комнаты была такая сила, что широко открыв рот, Шустов не мог сказать слова. Между двумя мужчинами повисла тягостная пауза, где старик молча и даже с некоторым интересом наблюдал за вошедшим, а Семен размышлял, чем закончится подобный визит. Первым не выдержал Шустов.

– Скажите, а куда я попал и что это за комната? – еле ворочая языком от страха, спросил бригадир. Усмехнувшись краешками губ, старец на мгновение закрыл глаза словно что-то вспоминая. Через несколько секунд открыв их, он иронично сказал:

– Да как тебе сказать, сынок, последний суд.

От слов старика стало так жарко словно в одно мгновение мужчина оказался в парилке. Страх и смятение колючими иглами пронзили все тело отдаваясь в голове острой болью. Все то, о чем он читал в книгах или слышал от старых людей оказалось правдой и теперь осознавая, что перед ним последний суд, Семен был на грани истерики. Видя, что мужчина старается бороться и победить противное чувство страха, учетчик ободряюще улыбнулся. На испещренном морщинами лице старца улыбка сверкнула, как кусочек радуги в темном пространстве. От этого простого действия Шустову стало так хорошо, что, отбросив тягостные мысли он снова спросил:

– Я, что, умер?

Покачав головой, учетчик, сложив ладони вместе мгновение раздумывал, как ответить. Наконец собравшись с мыслями, он тихо проговорил:

– Твой приход сюда это своеобразная репетиция, чтобы в следующий раз ты не боялся и предстал на высший суд подготовленным. Скажу честно – не каждому выпадает такая возможность.

Откровение старца было тем ответом, который и хотел услышать бригадир. Тяжело выдохнув воздух из груди, он облегченно сказал:

– Слава Богу, а то я уж думал, что мне каюк!

– Все люди смертны, кто раньше уйдет, кто позже… Никто не знает даты своей кончины, в противном случае в мире наступил бы хаос, – философски проговорил старик.

Махнув рукой в сторону массивной деревянной двери, учетчик молча попрощался с посетителем. Повернувшись через левое плечо, как в армии, бригадир сделал несколько шагов вперед. Намереваясь выйти из зала, он услышал последнее напутствие:

– Каждого человека ждет свое предназначение и наказание, помни об этом!

Стараясь быстрее прошмыгнуть из комнаты, Семен так ускорился, что выскочив за дверь споткнулся и прочертив носом пол плюхнулся широко раскинув руки в стороны. Позади него в звенящей тишине прозвучал ироничный старческий смех. Вставая и отряхивая одежду от пыли, бригадир потрогал горящее лицо. На указательном пальце маленькой красной точкой виднелась капля алой крови. На этом эпизоде странный сон прерывался. Проснувшись утром, Шустов не мог отделаться от чувства беспокойства. Лениво почесывая живот, мужчина неторопливой походкой двинулся в ванную комнату. Остановившись у большого круглого зеркала, Семен открыл рот чтобы зевнуть, но так и остался стоять. На него смотрел мужчина за тридцать с правильными чертами лица и римским носом, на кончике которого красовалось пятно от запекшейся крови.

– Не может быть, твою же мать! – в испуге вскрикнул Шустов, рассматривая себя в зеркало. По всему получалось, что сон был вещим и он действительно находился в комнате и беседовал с учетчиком. – Что происходит, когда человек умирает? Как он внутренне принимает это состояние обреченности и уход в другой, более темный и непонятный для него мир? Как смириться с тем, что ты никогда уже не обнимешь близких тебе людей и не скажешь им, как они для тебя дороги? Это действительно страшно и до слез обидно! За что так рано, ведь еще столько не сделано и хочется еще пожить? Как и почему именно я должен умереть ведь в мире, где я живу все так прекрасно и понятно. А еще, когда ты молод и здоров подобные мысли никогда не посещают голову. Тебя, как кусок мяса двое рабочих закопают на глубину двух метров, а немногочисленные родственники, знакомые по жизни и братки скажут над могилой скромные слова скорби. Что там впереди и как все устроено, неужели загробная жизнь существует? – размышлял мужчина.

От этого, бригадиру с фигурой атлета стало не по себе и передернув плечами, Семен изо всех сил старался отогнать страшные мысли. Погода за окном не баловала позитивом и окидывая взглядом промозглую осень, где природа, казалось, никак не хотела сдаваться, Шустов прошептал:

– Нечего раньше времени себя хоронить! Цепочку жизни давным-давно сковал мой отец и сколько суждено прожить столько и будет. Конечно, при моей профессии люди долго не живут, но все же это не повод впадать в депрессию. А еще, чему быть – того не миновать! Зачерпнув в широкую ладонь воду из-под крана, он с пренебрежением бросил в зеркало на стене и растер.

Утренний контрастный душ придал сил, а завтрак подарил приятные моменты. Собираясь в офис, где располагалась штаб-квартира группировки, Семен не знал, что именно сегодня произойдет событие, перечеркнувшее огромной жирной чертой всю его жизнь открывая другую, отличную от прежней. Въезжая на территорию машиностроительного завода, Семен везде видел разруху и безмолвие. Некогда большой и процветающий завод теперь стоял без работы. Через минуту большая машина, грозно издавая рык мощного мотора, въехала на пустырь. Часы показывали пятнадцать пятьдесят пять. До стрелки оставалось всего несколько минут.

«Слава Богу, пока никого нет!» – окидывая взглядом территорию пустыря, подумал бригадир. Братки в машине нервно крутили головами ощущая скрытую опасность. Проехав немного вперед, Семен развернул машину и дал знак следующим за ним автомобилям выстроиться в одну линию. Позади него был тупик и отсутствовала дорога, а поэтому отступать если что, было некуда. Теперь Шустов считал каждую минуту времени, потому что от этого зависела жизнь его бригады и разговор с братками в целом.

– Если они опоздают больше чем на десять минут, то стрелку можно считать оконченной в нашу пользу и все претензии автоматически снимаются, – размышлял Шустов. – Парни, разбирайте пока стволы и готовьтесь к встрече, – быстро скомандовал Семен.

Вглядываясь вперед, он неистово желал, чтобы братки из группировки Рыжего опоздали, но радость была преждевременной, потому что уже через пару минут на горизонте показались три машины. Это были бойцы из группировки Рыжего. Остановившись примерно в двадцати метрах от машин Шустова, из автомобилей стали неторопливо выходить крепкие парни в кожаных куртках. Позади машин началось некоторое оживление.

– Ага, похоже, эти черти сейчас вооружаются у багажников! – промелькнула мысль в голове бывшего солдата. Вскоре оживление закончилось и вперед в направлении бойцов Шустова на два шага вышел один из бандитов. Крупного телосложения мужчина в коричневой куртке «Авиатор», окидывая взглядом прилегающую территорию молчал. Лысая голова бригадира светилась ярким блеском. Передернув затвор ТТ, Семен загнал патрон в патронник и держа правую руку за спиной, вышел из машины.

– Я стреляю первым, потом вы подхватываете, – обращаясь к подчиненным, тихо проговорил Семен. От возбуждения по лицу Тимура пробежала нервная дрожь, а Иван до синевы сжал ручку автомата. Выходя из-за машины, бригадир ощутил в теле невероятную легкость, словно сегодня он был именинником.

– Цирк уехал, а клоуны остались. Вот и первый показался! – показывая рукой на фигуру у машины, весело проговорил лысый. – Эй, воин, ты также хочешь говорить со мной, или уже передумал? Или ты один стоишь целой бригады братков? – стал издеваться крепыш, который сейчас явно насмехался над Семеном.

– Не в числе сила, а в умении! Можно привести с собой стадо баранов, но стоят ли они одного воина! – ответил с вызовом Шустов.

В какой-то момент время словно остановилось. Удивительно, но факт, Семен сразу же почувствовал это изменение. Странное ощущение, что именно сейчас произойдет что-то очень важное овладело его сознанием.

– Неужели сегодня произойдет то, о чем был сон? – быстрее молнии пролетела мысль в голове бригадира.

Слова оппонента были, как удар ниже пояса и лысый, скрипнув зубами повернулся к своим подручным и что-то сказал. Через мгновение, он быстро вскинул правую руку на уровне глаз в которой вороненой сталью блеснул пистолет. Неожиданно и громко прозвучали несколько выстрелов. Разрезая холодный воздух, пули от ТТ устремились в направлении Шустова. Словно загипнотизированный этим действием, Семен не мог двинуться с места. Ему показалось, что он даже видит летящие пули. Словно большие жуки они медленно приближались к нему. До боли сжимая в руке пистолет, бригадир с обреченностью жертвы ждал смерти. Все произошло так быстро, что мужчина успел только выдохнуть воздух из груди. В следующую секунду его словно ударили раскаленным ломом в грудь. И тут же горячий свинец разрывая плоть устремился к сердцу. Страшная боль сковала все тело, не давая возможности пошевелиться. Открыв рот, как рыба, выброшенная на берег, Семен старался сделать спасительный вдох. В груди разгоралось адское пламя пожирая своим огнем тело бригадира. В голове зашумело и упав на колени, Семен выронил пистолет и завалился на бок. Боль внезапно отступила и в сознании словно в черно-белом кино промелькнули эпизоды из прошлой жизни. Быстрой лентой стали пролетать кадры из детского сада, где он сидит в песочнице и деловито мастерит из песка домик для жучка, последний звонок в школе, спортивная секция бокса, папа с мамой, поступление в институт и первый поцелуй с девушкой из параллельного потока. Последним воспоминанием был пьяный заезд, где он еще студентом угнал машину начальника милиции. Увидев на дороге машину ГАИ преградившую путь, Семен резко затормозил, больно ударившись грудью о руль. Потом было отчисление из института и призыв в армию. Постепенно сознание затуманилось, и пустота заняла место воспоминаний. На пустыре нескончаемой канонадой прозвучали автоматные и пистолетные выстрелы отправляя в мир иной крепких молодых людей с противоборствующих группировок. Стрельба продолжалась несколько минут и закончилась также внезапно, как и началась. Прохаживаясь рядом с окровавленными телами братков, Тимур хищно улыбался. В этот раз победа была на стороне бригады Шустова. Капли алой крови, как спелые гроздья рябины показались на первом снегу.

– Готов, бригадир! Собирайте оружие в одну машину и быстрее уезжаем пока не приехали «мусора», – прозвучал голос Тимура, обращаясь к браткам.

– А что делать с бригадиром? – спросил Иван.

– Оставим здесь, забирать с собой нет смысла, можно нарваться по дороге на облаву. Пусть его «менты» подбирают, – лениво добавил татарин и направился к машине.

Внезапно, как наваждение, Семен очутился в темном тоннеле, где несколько мерцающих лампочек источали скудный свет.

«Где это я, что происходит, куда ведет этот тоннель?» – метались мысли в голове. Оглядываясь по сторонам, мужчина отмечал малейшие детали. Как и тогда во сне стены тоннеля были отделаны белым кафелем, только грязный бетонный пол портил всю картину. Создавалось впечатление, что по нему прошли тысячи людей, а уборщик так и не появился. Несколько белых светильников на стенах, покрытых толстым слоем серой пыли, давали свет. В двух из них не было защитных колпаков, и поэтому свет был ярче.

«Надо же, как в нашем московском метро, есть такие переходы с выходом на поверхность!» – размышлял мужчина.

Приглядевшись, бригадир увидел впереди неясное свечение. Оглянувшись назад, Семен наблюдал только темноту, которая заключала в свои объятия стены тоннеля.

«Значит идти нужно только вперед, на свет, скорее всего, там кроется разгадка!»  – подумал странник и направился вдоль по тоннелю. Страха и грустных мыслей не было. Скорее, все возрастающий интерес, а что там? По мере продвижения вперед, Шустов стал замечать, что тоннель преобразился. Вместо грязных светильников, теперь на стенах располагались чистые. Сама плитка была словно только что вымыта усердной хозяйкой, а самое главное – впереди была дверь! Да, большая двухстворчатая деревянная дверь с позолоченными ручками, которую он видел ранее. Теперь Семен мог досконально и не торопясь рассмотреть массивные доски, которые потемнели от времени и были испещрены множеством трещин. Казалось, что двери были ровесниками Иисуса Христа. Износ говорил о множестве людей, которые открыли ее и прошли дальше.

Притронувшись к ручке, Семен испытал огромное волнение. Это чувство было схоже с несколькими этапами его жизни. Что-то подобное было, когда он пошел в первый класс. Первая линейка оставила непередаваемые по силе воспоминания. Еще была первая любовь, когда он влюбился в девочку из параллельного класса. Тогда, он, выходя на перемену яростно хотел увидеть предмет своего влечения. Стесняясь подойти к девочке, Семен только наблюдал за ней. Теперь, что-то очень сильное и волнительное было в этом чувстве. С силой распахнув створку, Шустов очутился в большом зале. В комнате царил полумрак. Высокий свод потолка давал ощущение безмерной высоты помещения. Стараясь разглядеть фрески, мужчина напрягал зрение, но в приглушенном свете ничего не было видно. Несколько толстых свечей на подставках по сторонам комнаты, освещали зал. Блики от них падали на серые стены. Впереди на возвышении сидел в кресле старый человек. Точнее, это было не кресло, а скорее трон. Да, да, это был тот самый старик. В этот раз Семен уже не так волновался и старался все что видел запечатлеть в памяти. Деревянные части трона были испещрены незнакомыми надписями, которые были вырезаны умелой рукой плотника. Старик склонил голову над листом бумаги и что-то читал. Подняв ее на звук входящего, он посмотрел подслеповатыми глазами на посетителя. Лицо старика было изрезано множеством морщин. Длинные седые волосы, чуть завиваясь, волной струились к плечам.  Но самым поразительным были голубые глаза. Чистые и не по возрасту молодые. Они смотрели на посетителя, как смотрит отец на сына. Бригадир невольно заерзал от взгляда. Старик молчал и внимательно смотрел на посетителя. Затянувшаяся пауза поднимала волну эмоций. Страха не было и Семен, как ученик первого класса ждал от учителя новых знаний. Первым заговорил старик.

«Ну, здравствуй, Семен Шустов, я прочитал летопись твоей жизни, но пришел к мнению, что жизненный цикл не окончен. Тебе необходимо еще многое сделать, прежде чем предстать перед божественным судом. Твоя жизнь не отличалась духовностью и скорее походила на звериную, но, что сказать – все мы грешны. Отправляйся назад и переосмысли свою жизнь, ведь она дается только один раз! А для того, чтобы тебе никто не помешал выполнить предназначение я приготовил маленький сюрприз. Прими его, как подарок и постарайся воспользоваться с пользой», – медленно произнес старец и отложил в сторону листок.

Рядом с ним на столике слева располагалась целая стопка подобных листков. На столике справа, только несколько. Старец положил летопись жизни Семена Шустова на столик справа, таким образом возвращая мужчину в мир живых! Вяло махнув на прощание рукой, учетчик погрузился в свои размышления.

«А вы, Бог?» – глупо спросил Шустов.

Иронично посмотрев на посетителя, старец улыбнулся и ответил:

– Нет, я учетчик! Определяю, кого из людей, куда направить! Это – моя работа, а Бога, я и сам не видел!

Повернувшись, Семен заметил, что доски с другой стороны двери почти новые. Они разительным образом отличались от тех, что были с обратной стороны.

– Видимо не так часто, кому-то из смертных приходилось отсюда выйти! – подумал мужчина.

За дверью, Семен снова очутился в тоннеле, но теперь свет от настенных фонарей уходил далеко вперед. Это свечение больше напоминало взлетную полосу для самолетов. Непонятное радостное чувство охватило Шустова, словно он получил вторую жизнь. Быстро двигаясь по тоннелю, он отмерял шагами расстояние. По мере продвижения становилось все темнее. Внезапно, как черт из табакерки, перед ним возникла из темноты современная железная дверь. Потянув на себя тяжелую створку, он очутился в полутемном помещении. Здесь было так холодно, что моментально, Семен покрылся мурашками.

«Что это за помещение, почему так холодно?» – размышлял мужчина, пытаясь рассмотреть комнату. Увидев перед собой металлический стол с колесиками, он ахнул. На нем лежал человек с гладко зачесанными волосами. Прочитав коричневую бирку на ноге, Шустов чуть не упал на пол. На столе лежал он сам! Оглянувшись, бригадир увидел еще с десяток столов, на которых лежали мужчины и женщины, покрытые белыми простынями. На пальце правой ноги у каждого покойного была прикреплена бирка с фамилией. Рядом с ним лежал мужчина примерно одного возраста, хотя телосложением менее выдающимся. На голове покойника виднелась страшная открытая рана.

– Не повезло мужику, как его разукрасили! – подумал Шустов. – Так вот значит, как, я в морге!  – закричал он и его дикий крик эхом разнесся по комнате. Проваливаясь в темноту, бригадир отключился.

– Ты слышал, Михалыч! – невольно перекрестившись, спросил молодой санитар у старого.

– Тут еще не такое бывает! – глухо ответил мужчина.

– Может посмотреть, что там? – спросил Володя.

– Если не страшно, то сходи, но я бы не стал! – трясущейся рукой наливая в граненый стакан водку, ответил Михалыч.

Через мгновение, громкий крик повторился.

– Нет, я схожу, посмотрю! – уверенно ответил Владимир и поспешил открыть дверь в покойницкую. В следующее мгновение, включив свет, он нелепо раскинул руки в стороны и грохнулся на пол без чувств. Вбежав в комнату, Михалыч увидел лежащего в обмороке санитара и сидевшего на столе покойника. Это был мужчина средних лет с разбитой головой, которого привезли в морг после нападения грабителей. Видимо ударив несчастного по голове битой, орава подростков обыскав карманы и вытянув деньги и наручные часы скрылась в подворотне.

– Ну и холод у вас тут! – чуть заикаясь произнес мужчина, одновременно оглядываясь по сторонам.

– Свят! Свят! – перекрещиваясь дрожащей рукой, стал повторять старый санитар, приводя в чувство напарника. Через пять минут новоявленный жилец отправился на каталке в операционную. Синий от холода, но живой, он яростно боролся за жизнь. Труп Семена Шустова с пулей в груди так и остался лежать на каталке ожидая своего часа на похороны. В этом и состоял сюрприз о котором говорил старец.