Из доступных средств развлечения остаётся телевидение. Нас через голубые экраны 24 часа в сутки лихо принялись окучивать демократическими тяпками всех мастей, размеров и направлений. Центральное телевидение заработало строго по народной примете: кто девушку угощает ужином, тот её и танцует.

За бабло иностранных дельцов, и выполняя их социальный заказ, Останкинская телебашня занялась идеологической войной против народов России – ускоренным разложением бывшего советского общества.

Холодная война была по указке ЦРУ США и руками доморощенных демократов перенесена в сердце России.

Мы были в советское время одинаково бедны, но могучи своим единством и тем страшны для США. Появись в России в этот переломный исторический момент национальный лидер уровня Минина или Пожарского, в одночасье сгинули бы в небытие все эти «Горби», «ГКЧП», «Ельцины» и вся их комарилья. Явилась бы миру обновлённая Россия, как второй Китай.

Двух «Китаев» США не одолеть. Пришлось бы янкесам в этом театре жизни из «прим» отваливать во «вторы», а то и того хуже – ногами в кордебалете дрыгать. А это США надо? Поэтому ЦРУ США продолжали с помощью TV России холодную войну до полного уничтожения общности россиян.

Как говорит тёща Николая Васильевича под № 3:

– Америкосы поделили нас на тех, кому в туалет пора, а они ещё не ели, и на тех, кто «жопу блинами подтирают».

Участвовать в развращении и в размежевании своего народа по толщине кошелька товарищ Гоголь не хотел. Не позволяли ему сделать выгодный, но подленький шаг воспитание. В том числе общечеловеческие ценности и принципы, заложенные в детский ум в Октябрятской Звёздочке, в Пионерском звене, в Комсомольской организации. Не захотел он быть соучастником всероссийского телевизионного шабаша и скалить зубы над трупом СССР.

Положительным героем ни нашего времени, ни советского Николай Васильевич Гоголь не был. Он даже членом КПСС не успел стать по причине своей любвеобильности, а коммунисты, по свидетельству историков стояли на страже семейных ценностей и люто бдили за «облико морале» каждого советского человека.

Николай Васильевич Гоголь оказался первым интеллигентом в роду.

Этот факт тяжким грузом давил на совесть несостоявшегося Макаренко. Он считал своим нравственным долгом жениться на каждой женщине, занесённой ветром желаний в его постель. Но потенциальные жёны, узнав о его учительской зарплате с воплями: «Чур, меня! Чур! Изыди, проклятый!» убегали прочь, едва успев напялить на себя штанишки. Убегали в поисках нефтяных газовых олигархов, депутатов и прочих слуг народа. В пору работы в школе учительская зарплата надёжно оберегала товарища Гоголя от семейных уз. Желающих сунуть голову от великой любви в петлю нужды и безысходности, не находилось. Жёны декабристов давно вымерли. Других страдалиц природа решила не производить.

Телеоператорская стезя Николая Васильевича не была выстлана портретами президентов США, но в сравнении с подаянием за труд учителя он чувствовал себя почти Абрамовичем. Не в смысле национальности или богатства, а по причине некой сопричастности (скорей всего мифической) к клану ОБЕСПЕЧЕННЫХ людей. Николай Васильевич уже не занимал, а сам мог одалживать до получки и, чувствовать себя благодетелем и вполне счастливым человеком.

Для тех, кто не понял повторяем: Николай Васильевич был не просто гражданским телом для ношения пиджачной пары. Он интеллигент (первый в роду!), ударенным педагогическим высшим образованием до состояния лёгкой контузии.

В силу своей образованности и практического опыта он открыл закон всемерного притяжения женщин к мужчинам. Сила тяготения не зависит ни от массы, ни от возраста тел, ни от степени их близости. Сила притяжения женской особи к мужскому организму прямо пропорциональна квадрату шелеста банкнот в кармане мужчины.

Согласно этому закону вокруг телеоператора Н. В. Гоголя с окладом в шесть учительских зарплат начали крутиться девицы из околотелевизионной тусни. С увеличением материального благополучия товарища Гоголя у кандидаток на постельное рандеву росла длина ног и укорачивались юбки до их полного исчезновения. Терзаемый муками совести своего интеллигентного организма за каждую осеменённую им дамочку, а пуще того мамзельку, Николай Васильевич на них женился. Подряд три раза. Каждый раз оказывался бит очередной женой за адюльтер в антисанитарных условиях.

Жена под № 1 словила Николая Васильевича в подсобке продовольственного магазина № 69. Среди скобяных товаров и мешкотары его интеллигентный организм сотрясался в параксизмах страсти на будущей жене под № 2. Бит он был маркированным тазиком, из которого тётя Дуся уборщица мыла сортир.

Жена под № 2 накрыла Николая Васильевича крышкой гроба когда он в стиле «ню» в положении «зю» предавался плотским утехам с будущей женой № 3 в катафалке ритуальной конторы «Вечная жизнь».

Сосновая крышка гроба оказалась полуфабрикатом с ядрёными заусеницами. Дежурный хирург травмпункта из интеллигентного тела Николая Васильевича вытащил 163 занозы.

Жена под № 3, вернулась из командировки на два дня раньше срока. Хотела сделать сюрприз мужу, а получила вывих обоих глаз и лёгкое заикание. В собственном туалете, на импортном унитазе, она обнаружила скульптурную композицию из двух голеньких ангельских тел. При ближайшем рассмотрении дама натурально оказалась мамочкой жены № 3. Она поддалась искушению дьявола, и соблазнила единственного зятя. Сподвигнула его на воплощение своей девичьей мечты: «Любовь по-русски на итальянском унитазе». Последовала немая сцена.

После жена под № 3 взревела раненой буйволицей, и мама с визгом: – «Не виноватая я… я…» улетела прямо со второго этажа на свою историческую родину, в Коми-Пермяцкий округ, в село Нижние Бубенчики. Николая Васильевича били блинной сковородой. Преимущественно по тыковке. С каждым ударом, похотливый зад Николая Васильевича всё глубже погружался в жерло итальянского унитаза. Он уже подумывал смыться от праведного гнева жены через центральную канализацию. На счастье, импортная сантехника не выдержала напора российской задницы. Унитаз развалился на мелкие куски, три из которых застряли в правой полужопице лучшего телеоператора Обл TV.

Сериал под названием «Женитьба Гоголя», после получения физической критики в адрес жениха в третий раз, приказал долго жить. Николай Васильевич, зализывая раны, полученные от цепей Гименея, предался анализу своих свадебно-семейных ошибок. При помощи рычага высшего педагогического образования, он вытащил на свет божий основную причину своих фиаско. Оказалось, Николай Васильевич всё стратегическое на фронтах любви принимал самой безмозглой частью своего интеллигентного организма – головкой. Известное дело – у нее вместо мозгов одна железа. Предстательная. В результате товарищ Гоголь твёрдо решил завязать свою женилку в гордиев узел. Поклялся распутать его только в случае встречи на своём тернистом пути Дульсинеи Тобосской.

Включив мозги в режим «Форсаж» Николай Васильевич сначала крупными мазками нарисовал портрет своей Дульсинеи. Во-первых, это должна быть белая женщина. Негритянки, вьетнамки, арабки и прочие цветные особы исключались. Боже упаси! Николай Васильевич не был расистом. Он был близорук. Вы помните, он носил на своём знаменитом носу очки в 2,5 диоптрии. Близорукость породила брезгливость. Цветную женщину, нужно свой указательный палец послюнявить и, проявляя политкорректность, потереть где-нибудь за ушком. Только так можно определить, когда она мылась в последний раз. Способ конечно рисковый. Поэтому во избежание международного скандала товарищ Гоголь решил, его Дульсинея будет белой.

Возраст будущей избранницы души и сердца Николай Васильевича ограничивался требованиями уголовного кодекса РФ. Верхняя планка колебалась в районе 35–40 лет. Абрис, цвет волос, глаз, вес, соотношение диаметров груди, талии, попки принципиального значения не имели. Они величины переменные. Даже рост своей Дульсинеи Николай Васильевич не планировал. Он практикой бытия убедился – постель всех выравнивает. Короче говоря, товарищ Гоголь каких-то требований на особицу к внешнему облику своей Дульсинеи не выставлял. С лица воду не пить, лишь бы человек был хороший.

Хорошесть человека, особо женского пола, напрямую зависит от кредитоспособности мужчины и составляет величину коварную в своей переменчивости с больших плюсов до жирных минусов, всплывающих на бракоразводных процессах при разделе имущества.

Зная, сей феномен женской «хорошести» не понаслышке, Николай Васильевич в уравнение будущей Дульсинеи ввёл постоянную константу: претендентка на роль мадам Гоголь должна полюбить Николая Васильевича не как лучшего телеоператора ОблTV, а как учителя «очень» средней школы с ежемесячным намёком на зарплату.

Приняв исторически важное, можно сказать, эпохальное для будущего своей судьбы решение, товарищ Гоголь решительно перевернул страницу своей книги судьбы с твёрдым намерением начать новую жизнь с чистого листа.

По этому поводу он справил поминки по своим беспутно прожитым годам, и провалился в трёхдневный загул.