Глава 12
Снова в Рязани

Стражники у городских ворот онемели, увидев меня живым и здоровым.

– Лекарь, ты ли это? Где столько времени пропадал?

– В плену был, сейчас домой тороплюсь, извините, служивые.

Служивые заулыбались и стали оживленно переговариваться. То-то будет разговоров в городе. Мы шли по городу, редкие встречные знакомые удивленно приветствовали, пытались поговорить. С одной стороны, было приятно, что меня здесь помнили, но ноги несли домой, хотелось быстрее добраться до родного гнезда, обнять дорогих моему сердцу людей.

Наконец знакомый переулок. Меня ждала маленькая приятная неожиданность – часть улицы перед домом и метров по семьдесят в стороны от него была вымощена дубовыми плахами. Цивилизация, однако. На последних метрах я не выдержал и побежал бегом. Ворота оказались заперты, и я забарабанил кулаком. Через некоторое время раздались неспешные шаги, и незнакомый мужской голос спросил:

– Кого черти носят?

– Быстро открывай, хозяин вернулся!

Застучали засовы, калитка приоткрылась, и со двора выглянул незнакомый мне слуга. Я оттолкнул его и бросился к крыльцу. В это время дверь в дом открылась и на шум вышла Настя, одета была по-домашнему, в простом сарафане, внешне не изменилась совсем. Увидев меня, охнула и с криком кинулась на шею. Я крепко обнял любимую и впился в ее губы.

Приказав холопу затворить двери и идти топить баню, мы отправились в дом.

Сели за стол, челядь кинулась собирать ужин. Со второго этажа спустился Мишенька и кинулся ко мне, за минувший год мальчик заметно подрос.

– Рассказывай, где ты был? Ведь уезжал ненадолго! Когда приехали ратники и на возке привезли убитого Прохора, я никак не могла поверить, что с тобой плохое случилось. Сердце мне подсказывало, что жив.

Я начал по порядку рассказывать, как ездил в Москву, видел государя царя, получил важное государственное дело, купил дом в Москве, а на обратном пути напали разбойники, Прохора убили, а я был пленен и продан в рабство татарам в Казанское ханство.

– Да как же ты оттуда выбрался, как выжил?

Почувствовав, что разговоры не кончатся до утра, я попросил покушать и вымыться. Конечно, хорошо бы сначала в баню, но натопить ее делом было не быстрым.

Настя покраснела, вскочила, побежала на кухню, я услышал, как она начала торопить кухарок. Слуги из подвала несли вино, холодное пиво, соленья, копчености. Я видел, что в доме все идет налаженным чередом, мои труды не пошли прахом. Вскоре весь стол был покрыт блюдами с мясом, птицей, разносолами, рыбой и выпивкой. На вино мы не налегали, памятуя о бане, а за еду принялись рьяно. И то – какая на корабле пища?

Насытившись и вдоволь наговорившись, мы отправились в баню, вдоволь нахлестались вениками, попарились, смыли с себя дорожную пыль и грязь. Вышли в предбанник, там уже лежало чистое белье и стоял жбан свежего пива. Попили пива, попотели, снова по-быстрому обмылись и пошли одеваться. Какое это было блаженство – быть после долгого отсутствия дома, где знаком каждый гвоздь, где тебя никто не будет заставлять делать противное твоему существу. Наконец-то меня окружают любящие и любимые люди. Зайдя в дом, мы снова уселись за стол и встали, когда желудок уже запросил пощады, прошли в спальню. Едва войдя, Настя скинула сарафан и рубашку и нагой обняла меня:

– Как я по тебе соскучилась, любимый мой!

Кое-как раздевшись и бросив одежду на пол, мы рухнули в постель.

Утром проснулись рано.

Ну что же, вернулся домой, пора и засучивать рукава. Дел скопилось много, как за этот год шли дела на моих предприятиях и в банке, как взлелеянный мною госпиталь? Князя также надо посетить, одно дело важнее другого. Сначала я отправился на княжеский двор, известное дело – начальство должно узнавать новости из первых рук, а не в виде сплетен. Иначе может и обидеться. Стражники немало подивились моему появлению, но пропустили не чинясь, указав, где находится Афанасий. Для начала я решил поговорить с ним. Встретились на заднем дворе, где Афанасий что-то обсуждал с ключником. Радостно обнялись, похлопывая друг друга по плечам.

– Доложили мне уже стражники от городских ворот, что живой воротился, ждал тебя сегодня. Ну, рассказывай.

Мы прошли в его комнату, где я коротко рассказал о своих приключениях.

Лицо его нахмурилось:

– Да, уже не раз слышал я о разбоях на этой дороге, видно, у коломенского воеводы руки не доходят.

Я попросил свидания с князем.

– Так нет его, в Москву царь-государь призвал, ден через двадцать только должон возвернуться.

Ну что же, подождем, тем более у меня есть чем заняться. Пока я плыл на корабле, в голове созрел план – мне страшно хотелось выжечь огнем, стереть с лица земли эту разбойничью шайку, что бесчинствовала в коломенских лесах.

Я посвятил в эти планы Афанасия.

– А чем я могу помочь? Землица та не рязанская, нету над ней власти князя.

– Нет, Афанасий, мне бы людишек, кто оружием хорошо владеет.

– А сколько надо?

– Пешими человек десять, да две ладьи с воинами – на каждой тоже по десять.

– Многовато, с воеводой поговори, десяток он сможет выделить, только платить им будешь сам.

Мы прошли к воеводе Онисиму Пафнутьевичу, изложили ему план. Он поскреб в затылке.

– Могу десяток хороших воинов отпустить, а что уж они на отдыхе делать будут, это их дело.

Он хитро посмотрел на меня.

– За деньгами дело не станет, – заверил я. – Не одного меня душегубы поймали да в плен басурманам продали, скольких животов лишили, хочу наказать негодяев.

Воевода остро блеснул глазами из-под кустистых бровей:

– Ежели бы ты на потеху какую людей просил, так и разговора бы не было, вижу, дело доброе затеял – землю русскую от разбойников да душегубов очистить, поэтому помогаю чем могу. Однако князевым повелением отправить его дружину не могу, для отпора врагу она, а не для татей. Сам меня пойми. Тем более земли чужие.

Все втроем мы отправились в воинскую избу – некое подобие казармы. Воевода отдал распоряжение, и перед зданием выстроилось около полусотни воинов. Воевода пояснил:

– Кто хочет пойти с лекарем, не в службу, а за деньги, однако придется мечом помахать, и не каждому назад вернуться придется.

В строю послышался сдержанный разговор. Откликнулось десятка полтора. Воевода выбрал десяток, подозвал их ко мне. Я сказал, чтоб были готовы и подобрали себе крестьянскую одежду, поедем на крестьянских подводах, не раскрывая себя, вроде как выманивать будем. Дело оставалось за кораблями. Я помнил, что напали пешие, но где-то недалеко было разбойничье судно с толстяком капитаном, где мы и оказались, и хотел перекрыть все пути отступления наверняка. Наказав быть готовыми и ждать моего сигнала, я обратился к воеводе:

– Есть ли у тебя умелый воин и хороший учитель? Хочу брать уроки фехтования – воином мне уже не стать, но в заварушке хотелось бы уметь себя защищать и продать жизнь подороже.

– Как не быть? – прогудел воевода.

Мы зашли в маленькую каморку, прилепившуюся к воинской избе. Там сидел и чинил прохудившиеся штаны уже седой сухонький мужичок.

– Вот, Сидор, умелец на все руки: и мечом в обеих руках, и копьем мастер, и луком не хуже татар владеет. В походы по причине старых ран уже не ходит, но воин знатный.

Внешне мужичок такого впечатления не производил, но договорились ежедневно проводить упражнения с оружием, тем более цена обучения оказалась приемлемой. Заодно воевода подсказал, где мне можно договориться насчет судов. Решив часть вопросов, я направился домой, где пообедал, немного отдохнул и уже на возке с новым кучером Потапом отправился по делам. Первым делом в госпиталь. Здание ничуть не изменилось, из дверей с радостными криками выбежали мои ученики и помощники. Все за прошедший год подросли и возмужали, у юношей Петра и Михаила подросли куцые бородки, девушка Маша похорошела и округлилась.

– Как вы тут без меня? Справляетесь?

– Делаем что можем, каждый день болящих принимаем, однако опыта не хватает, времени научиться мало было.

Я посмотрел несколько больных, дал наставления о дальнейшем лечении.

– С завтрашнего дня буду навещать, сложных или непонятных больных оставляйте, будем лечить вместе.

Я обнял своих помощников, поблагодарил, что нашел госпиталь в полном порядке, и вскочил на возок. Следующей целью было посещение банка.

Интересно, как там вложенные деньги?

У дома, нашими стараниями превращенного в банк, стояли несколько купцов, что-то горячо обсуждавших.

Увидя меня, они замолчали и переглянулись, затем поприветствовали. Я миновал двух дюжих привратников у дверей и вошел в здание, сразу пройдя в комнату управляющего – Никиты Иванова. Тот оторвал голову от стопки бумаг, узнал, вскочил из-за стола и кинулся обнимать.

– Наслышан я уже от людей о твоем возвращении, никогда не верил, что ты сгинул, как раз сейчас подсчитываю твой барыш, ведь банк процветает, пользуется уважением и доверием. По моим прикидкам, твоя доля со вложенного капитала около пятидесяти тысяч рублей.

Я прикинул, выходило неплохо, на один вложенный рубль за год получил четыре. Выгодное дело.

– Хорошо, я заеду завтра, подготовьте расходы и доходы. Хотелось бы посмотреть!

– Вот и славненько, сразу обсудим еще несколько выгодных дел.

На том мы сердечно распрощались. Я заехал на торг. Мое развлекательное заведение действовало исправно, деньги еженедельно сдавались по счету Анастасии, на эти деньги они безбедно и жили без меня целый год. За делами я не заметил, как начало темнеть. Устало сев в возок, бросил кучеру:

– Домой!

Вечером не спеша поужинал, поиграл с Мишей и, сев в кресло, затеял обстоятельный разговор с Настей.

– Дела в городе идут неплохо, на каруселях, в банке и госпитале порядок, дома деньги есть. На днях хочу съездить в деревню, давно во Власьево не был, надо проверить лесопилку и поглядеть, как идут дела на сахарном заводике, я его еще не видел в действии. – Настя согласно кивала головой. – Вопрос не в этом – что ты скажешь, если мы переедем в Москву? Здешний дом и все имущество придется продать.

– Ой, не знаю, любимый мой. Что сделаешь, то и ладно будет. Я как нитка за иголкой за тобой. Тебе решать. Только привыкла я.

– Отдохну немного, осмотрюсь, да думаю в Москву съездить, долг за дом отдать надо. Плату за работу – сторожу да управляющему отдать, к митрополиту Филарету в Кремль сходить – не передумал ли, может, другого кого нашел?

– Не ездил бы ты, любый мой. Не дай бог, по дороге опять беда какая случится. Или, если уж так надо, найми ладью, по воде, поди, спокойнее будет.

– Хорошо, милая, я подумаю.

Говорить, что я решил посчитаться с разбойниками, не стал. На следующий день, одевшись подобающе, я поехал в храм – надо было посетить митрополита Рязанского отца Кирилла. Застал его я в добром здравии, несколько уставшего после заутреннего богослужения. Осеняя себя крестом, низко поклонился. Я помнил, что в разговоре патриарх Филарет опирался на мнение митрополита Рязанского.

– Рад видеть тебя живым и в здравии, сын мой! Уже не раз патриарх наш святейший справлялся в грамотках о тебе: почему в Москву не едешь, государеву волю не исполняешь. Отписал я, что пропал после разбойничьего налета по дороге. Бог дал – вернулся!

Я вкратце пересказал свои приключения с пленением и высвобождением. Митрополит слушал заинтересованно, в конце сказал:

– Пошлю с оказией патриарху письмецо, обскажу, почему заминка получилась, об ответе извещу. Наверное, после плена отдохнуть не помешает?

На прощание я положил на стол изрядный кожаный мешочек с серебром – на строительство собора.

С легким сердцем отправился в госпиталь. Помощники подготовили несколько пациентов, вместе с ними обследовали, одному была сделана несложная операция. Я предупредил ребят, что отлучусь на несколько дней. На другой день, встав пораньше, положил приготовленный с вечера узелок с провизией, с кучером Потапом поехал навестить свою деревеньку Власьево. Дорога петляла между речкой и полями и была уже известна. Кучера приходилось направлять, он ехал сюда в первый раз. Подъехав, я прямо не узнал деревеньки, лесопилка расширилась, на окраине стояли новые большие здания сахарного заводика, на перекрестке дорог желтел новыми бревенчатыми стенами постоялый двор с трактиром.

– Хм, неплохо развернулись мужики.

Для начала зашел в трактир, у стойки стоял сын старосты деревни, узнав меня, он низко поклонился:

– Здрав будь, хозяин, давно вас видно не было, в народе говорят – в плену у разбойников были?

– Был, теперь вернулся, угости с дороги.

Трактирщик метнулся в подсобку и вынес корец с пивом. Я приложился – а хорошее пиво, пожалуй, не уступит многим современным сортам.

– К завтрему отчет сделай, – распорядился я и пошел к возку. Интересно было посмотреть на собственное производство.

Управляющий, бывший разорившийся купец Тимофей, встречал у ворот, видно, кто-то из работников успел разглядеть возок. За прошедший год Тимофей раздобрел, животик выпирал над поясом. Во взгляде чувствовалась уверенность.

– Здрав будь, Юрий Григорьевич! Рад видеть тебя, наслышан о твоей беде. Посмотри, какой заводик получился, все работает, качество хорошее, на складах ничего не лежит, купцы оптом забирают.

Сопровождаемый управляющим, я прошел по заводику, непорядка не обнаружил, на складе сиротливо лежало несколько сахарных голов.

– Все уже распродано, запасов свеклы нет, ждем нового урожая, я уже договорился о поставках с крестьянами, о прошлом годе не рассчитали, маловато взяли, да и крестьяне в основном рожь да пшеницу растят, только на этот год много посеяно.

Да, это была моя промашка: о заводике подумал, а о сырье – нет.

– Пойдем, Юрий Григорьевич, отчет дам, о прибыли расскажу.

Мы обстоятельно поговорили, и под конец разговора Тимофей достал из стола несколько увесистых мешочков серебра.

– Из прибыли я только людям за работу платил да на закупку свеклы.

Все записи были в полном порядке, как и заводик. Толкового я нашел управляющего, другой бы за год без пригляду или проворовался, или привел завод к краху неумелым руководством. Я поблагодарил Тимофея, вернул ему один из мешочков серебра в качестве премии, чему тот был рад.

– Не тянет свое дело открыть? – спросил я.

– И хочется, и к заводику прикипел – пока строил, людей подбирал, мастера привез, семью сюда перевез да домик отстроил – сердцем прикипел.

Ответ, честный и прямой, мне понравился. Я подумал: если уеду в Москву, будет на кого оставить предприятие, а если дать войти в долю – за дело можно было быть спокойным. Я постепенно начинал готовить свои дела к будущему переезду в Москву.

Заехал на лесопилку – дела шли полным ходом, высились горы опилок, лежали штабеля свежих досок, хлопотали работники. Ко мне с приветствиями подбежал артельный. Хоть я и видел, что дела шли хорошо, прошелся по лесопилке, поинтересовался, как идет сбыт.

– Исправно отправляли в Рязань, в лавку.

– Послушай, артельный, ты ведь знаком с рыбаками из Мыскина?