На торгу нашел артели косопузых – так плотников рязанских называли за их привычку топоры за поясом носить, отчего одна сторона пояса вниз сползала.

Когда я сказал, что мне много – двадцать, а то и более, изб ставить надо, артельщики опешили поперва, потом спросили вкрадчиво: а как платить будешь?

– А сколько за избу просите?

– С твоим материалом – по рублю за избу.

– Так лес рядом, надо будет деревья рубить, от сучков чистить и возить.

– Так это сколько людей надо! И подводы еще…

– Ищите и нанимайте сами. Накидываю на каждые три дома еще по рублю.

– Годится. Где строить надобно?

– Недалеко от Коломны владения мои – по Оке. Пусть кто-нибудь со мной на коне поедет да узнает дорогу, и место я покажу. А остальные пока на подводах едут к Коломне. Там и встретимся.

– Так, барин, коня-то у нас нету.

– Я дам, решайте быстрее.

Артельные пошушукались меж собой, затем вперед вышел молодой парень:

– Я поеду.

– Ну так пойдем.

На постоялом дворе я расплатился с хозяином, пообещав вскоре вернуться. Плотника-рязанца усадил на коня Федора. Держался он на коне, как мешок с овсом, едва не падал, но ехать можно было, слава богу, недалеко.

В обед следующего дня мы были уже на месте.

– Дорогу запомнил ли?

– Кажись.

– Да как же ты товарищей своих сюда приведешь, коли «кажись»?

– Запомнил, – уже тверже сказал парень.

– Пойдем, я тебя с управляющим познакомлю. Он главным тут будет, покажет – где лес рубить и избы ставить.

Я нашел Андрея, познакомил его с плотником. Обсудили, где избы ставить, чем и как вновь прибывших кормить.

Я отдал Андрею деньги на плотников и подался на луг. А вдали на Оке уже знакомая ладья видна, причалившая через час.

Ладья ткнулась носом в берег. Матросы сбросили сходни, и невольники начали осторожно спускаться на землю, растерянно озираясь. Волны ударяли в борт ладьи, она покачивалась. Одна из девушек, неловко ступив на трап, начала терять равновесие, вскрикнула от испуга и, если бы не вовремя подскочивший Федька, искупалась бы в воде. Хозяин неодобрительно хмурился: пока деньги за невольников не заплачены – это его товар. А я подумал: «Надо бы причал ближе к селу соорудить».

Хозяин всех пересчитал сам.

– Боярин, оба десятка на месте. Деньги где?

Я отсчитал деньги. Хозяин судна попробовал серебро на зуб, удовлетворенно кивнул и ссыпал деньги в калиту.

– Федор, веди женщин в деревню, к Андрею.

Я и сам уже собирался сесть на коня, как хозяин ладьи дернул меня за рукав:

– Барин, я вижу ты товаром не очень-то доволен?

– Мне мужчины нужны, работники.

– Ты в Кафу за ними собирался?

– Да, а что?

– Зачем в Кафу идти? Далеко, много времени потеряем.

– Ты знаешь другое место? Где?

– То мои дела. Обещаешь по пяти рублей за голову дать?

– Так я товар не видел. Вдруг убогих да старых привезешь?

– Скажи, сколь надо?

– Десятка три-четыре, а то и полсотни возьму.

– Я не смогу столько привезти за один раз. Больше двадцати – двадцати пяти в трюм не помещается.

– Ну, так делай две ходки.

– Не обманешь? Ты кто здесь?

– Хозяин я на этих землях. А звать меня Георгий Михайлов. Ежели меня не будет, наверху, в деревне, управляющий мой будет – Андрей.

– Тогда жди меня через десять ден.

Хозяин взошел по трапу, и ладья тут же отчалила и подняла парус.

Если на самом деле вопрос с людьми решится, так это просто здорово. Все-таки поездка в Кафу – занятие долгое и хлопотное, месяца два уйдет. Если не обманет ладейщик, много времени сэкономлю.

Оставив невольниц на Федора – теперь и сами доберутся, я поскакал в деревню.

Здесь уже вовсю стучали топоры, плотники укладывали обработанные бревна рядом с будущей избой. Приятно пахло смолой.

Подошел Андрей.

– Ну, принимай новоселов, – показал я ему рукой на подходящих к околице женщин.

Впереди, энергично размахивая руками, видно, что-то на ходу им рассказывал, шел Федька.

Женщины подошли к нам.

– Слушайте, бабы! – подал голос Андрей. – Пока жить будете по избам местных, свое жилье вам вскоре поставят. Слушать во всем будете меня, я управляющий, звать Андреем. А это – князь, владетель сих земель. Считайте – вам повезло, что к нему попали. С голоду и холоду никто не помрет, а кто мастерством владеет, так и вовсе зажиточно жить будет. Теперь пойдемте со мной, определю вас по двое в каждую избу.

Андрей повел женщин по единственной короткой улице.

Ко мне подошел Федор:

– Княже, дальше куда?

– В Москву, Федя. Чую я, часто теперь мотаться придется из имения в Москву, пока все обустроим. Хоть экспресс пускай: «Охлопково – Москва».

– Чего пускать? – не понял Федор.

– Забудь! – махнул я рукой. – Поехали.

Хоть и не хотелось опять трястись в седле, а деваться некуда.

И снова мы в Первопрестольной, на том же постоялом дворе. А завтра – к Федору идти. Да вот только плащ я сшить не успел.

Пока было время до вечера, пошел на торг – благо недалеко был, на Ивановской площади. Заказал плащ из алой ткани, похожей на бархат. Заплатил за срочность – завтра утром уже обещали отдать готовый.

Я вначале засомневался, а потом подумал – а чего там шить? Рукавов и карманов нет, оторочить края да застежку на горловине приделать – вот и все дела!

И уже в более приподнятом настроении я вернулся на постоялый двор. А то и в самом деле перед Федором неудобно – не просто так стряпчий меня за вид мой пожурил.

Утречком – сразу на торг, за плащом. Прикинул на себя корзно, застежку на шее застегнул.

– Ну прямо князь вылитый! – всплеснула руками швея.

– Так я и есть князь! – отрезал я. Отсчитал деньги – и к Федору.

А он уже во дворе, у возка. Увидел меня – обнял, потом отстранил и оглядел.

– Ну вот, совсем другое дело! И собой хорош, и одеяние соответствует. Едем!

Мы уселись в возок. Кучер тронул лошадей.

– Куда мы едем?

– На стройку, итальянец знакомый там храм строит, вот с ним и поговорим. Насколько я знаю, он и за отдельные работы берется – такие, как у тебя.

– И кто он, позволь узнать?

– Полное имя – Пьетро Антонио Солари. Тьфу ты, еле выговорил. Ну у них и имена!

Я начал рыться в памяти, но ничего конкретного в голову не приходило.

Через полчаса тряской езды на возке мы добрались до стройки. Храм был возведен только до половины, но даже беглого взгляда мне хватило, чтобы понять – архитектор талантлив. «Надо уговорить его во что бы то ни стало», – решил я про себя.

Мы вышли из возка. Федор, похоже, здесь уже бывал, потому как направился уверенной походкой в строящийся храм. Я едва поспевал за ним. Каменщики и другие рабочие бросили работу и склонились в поклоне. Но Федор прошествовал сразу в открытый дверной проем и повернул направо.

– Здравствуй, друг мой Петр!

Сам бы я сразу и не приметил этого тщедушного человека среди рабочих.

Итальянец, отложив дела, подошел к Федору, с достоинством склонил голову, а потом бросил взгляд на меня.

– Вот, хочу тебя познакомить с моим другом, князем Михайловым. Удел новый князь получил и строиться хочет, да не абы как. Думаю, вам есть о чем поговорить. А у меня, простите великодушно, дела.

Федор простился и ушел.

Итальянец по-русски говорил, правда, со смешным акцентом.

– Что князь хочет?

– В усадьбе дом хочу – этажа два-три, дорожки в парке, пруд.

– Дом, я полагаю, каменный?

– Непременно!

– Сначала мне надо осмотреть место, где будет стоять дом.

– Могу предложить лошадь. Умеешь ездить верхом?

Итальянец немного скривился, но не думаю, что езда на возке по коломенской дороге была бы комфортнее.

– Хорошо, жду.

Я направился на постоялый двор, Федька запряг коней – моего и своего.

– Федор, пока здесь остаешься. Я итальянца в усадьбу повезу, жди меня через три дня.

Я перехватил радостный взгляд Федьки-занозы, брошенный на подсобку. «Ну, понятно, успел пострел знакомство свести с какой-нибудь девкой из обслуги». – И поехал с Федькиным конем к Пьетро.

Итальянец в седле держался неважно, и я всю дорогу опасался, как бы он не свалился да не повредил себе чего-нибудь. Но обошлось.

Пьетро внимательно осмотрел место, выбранное мною под строительство.

– Холопы нужны с лопатами, ямы копать.

– Сейчас будут.

Я с Андреем согнал мужчин с лопатами.

– Копать здесь, здесь и здесь. – Итальянец прошел по участку, делая отметки на земле. – Надо сделать шурфы вот такого размера, – архитектор развел руки, – и глубиной в человеческий рост.

Холопы принялись за работу. Итальянец бродил по территории, что-то бормотал себе под нос. Когда ямы были вырыты, сам спустился в них, осмотрел и вылез, довольный работой.

– Князь, место для строительства удобное, на глубине глины залегают, дом устойчивым будет. В ямах крупные валуны положим, опоры под дом будут.

Мы вернулись в Москву, остановились на постоялом дворе, где я постарался угостить Пьетро на славу.

В недостроенном храме архитектор разложил бумагу на досках и набросал от руки эскиз.

– Вот так будет стоять дом, парадными сенями к реке, перед ним – дорожка для экипажей, дальше – пруд. Сзади здания – флигель, соединенный с домом крытым переходом – для прислуги. Через неделю я нарисую подробно. Чьи материалы?

– Пьетро, я хотел, чтобы все заботы о рабочих и материалах для возведения дома ты взял на себя, поскольку в строительстве я ничего не понимаю и людей у меня знакомых нет.

– Это будет стоить дороже – помощники, рабочие, подвоз кирпича, извести и прочих материалов. Надеюсь, окна будут как в европейских княжеских домах – со стеклом?

– Непременно!

– Договорились, жду через неделю, покажу эскиз дома.

Мы простились, и я направился за Федором на постоялый двор.

Едва поев, вскочили на лошадей и – снова в имение. Стоило только начать – забот оказалось выше головы. Как в горах – тронь камень, и получишь камнепад. Одно дело цеплялось за другое, и конца этому не было видно.

Нет, в боярах мне жилось проще. Не скажу – спокойнее, но и забот таких не было. А может, я взялся не за свое дело? Может, оно для меня неподъемное? Другие наверняка начинают княжение, имея свиту и надежных людей. А у меня? Василий – молод еще, не потянет. Федька – тот в бою хорош, но дела – не по его разумению. Андрей – дока на полях да в деревне, спору нет. «Эх, помощника бы мне!» – помечтал я. А что – князь ведь я, пора обзаводиться своим окружением. Известно ведь – короля играет его свита. Да только где ее взять?

Несколько дней я вместе с Андреем решал проблемы. В первую очередь – еда для новых холопок, размещение их. Во вторую очередь – земля. Для обработки ее не хватало лошадей, плугов, борон – да проще сказать, чего было в достатке.

Следующим днем я собирался в Москву, к итальянцу, но не получилось. Утром прибежал Федька:

– Княже, там судно пришло – ну, с тем разбойником, холопов привезли.

– Откуда знаешь?

– К берегу пристают, сам с холма видел.

Федька оседлал коней, и мы направились на берег.

Показалась мачта ладьи. Парус был собран, матросы энергично подгребали к берегу, преодолевая встречный ветер. На корме стоял хозяин. С берега гурьба мужиков, связанных веревкой с лямками через плечо, тянула за канат судно.

Я спустился к берегу. Матросы бросили якорь, цепь натянулась, и ладья остановилась, покачиваясь на волнах. Я понял, что мужики эти и есть невольники.

С ладьи скинули трап.

С борта сошел хозяин. Завидев нас, он стал довольно потирать руки, предвкушая хороший куш.

– Доброго здоровья, барин. Вот, как и уговаривались – невольников привез.

Я недоуменно посмотрел на хозяина. Он пожал плечами, мол, как иначе тяжелое судно против течения вести?

Я прошел вдоль строя. Исхудалые, некоторые с синяками и ссадинами на лицах и руках. И одежонка – драная, ветхая.

– Хворые есть?

– Нет, барин.

Я повернулся к хозяину ладьи:

– Ты что, месяц их не кормил? Чего они у тебя все такие заморыши?

– Взял таких, – огрызнулся он.

Невольники оказались крестьянами, из литвинов. Меня это устраивало.

– Ладно, всех беру. Однако скидку сделай. Их откармливать еще надо, не то помрут.

– То не моя забота. Ладно, давай по четыре рубля за голову и забирай.

Мы взошли на ладью, чтобы рассчитаться. И я сразу обратил внимание на невольника, привязанного к мачте веревками. Одежда на нем висела лохмотьями, через прорехи было видно исполосованное кнутом тело. Видно, дело рук того амбала с кнутом, что был в прошлый раз.

– За что его так?

– Убечь хотел, поймали. Да уж не первый раз.

Я присмотрелся к невольнику. Одежда не такая и ветхая, скорее, от ударов кнута порвалась. И, похоже, одежда военная.

Я присел перед невольником.

– Ты кто?

– Невольник я теперь. Али сам не видишь?

– А допрежь кем был?

– Какая разница?

– Отвечай, собака, когда тебя спрашивают! Не то опять получишь по ребрам! – закричал хозяин.

Не обращая внимания на слова хозяина, мужик пристально всматривался в меня, потом сказал с ухмылкой:

– А ведь я тебя знаю, боярин!

Я всмотрелся в его лицо.

– Нет, не видел я тебя прежде.

– Зато я тебя запомнил. Ты у Опочки воевал?

– Было дело.

– Твой отряд с моим столкнулся – лоб в лоб, у леса. Не повезло мне тогда, в плен попал.

– Так ведь то еще о прошлом годе было, по осени.

– Вот с тех пор в плену и маюсь. Не выкупили меня, – горько усмехнулся он.

– Под меня пойдешь?

– А не боишься, что убегу?

– От себя не убежишь. Хозяин, сколько за него просишь?

– За два рубля отдам. Или сбежит, подлец, или от побоев сдохнет. Забирай!

– Развяжите его. Эй, Федор, забери еще одного!

Я рассчитался с хозяином.

– Еще невольников привозить?

– Хватит пока, и так уже селить некуда.

– И на голой земле не сдохнут, – проворчал он. – Тащите трап! Отчаливаем.

Я сошел на берег, сел на коня. Вереница новых холопов уже тянулась к холму. Черт! И плотники не торопятся, еще ни одну избу не закончили. Взялись сразу за три, и все три готовы только наполовину.

Первым делом я к плотникам и направился.

– Вот что, мастера. Так не пойдет – закончите хоть одну избу. Мне надо, чтобы хотя бы одна изба под крышей стояла. Пусть даже пока без окон и дверей.

– Как скажешь, хозяин. Завтра к вечеру будет. Бревна на венцы готовы, сегодня сруб закончим, завтра крышу завершим.

– Вот и славно.

Пока Андрей ломал голову, куда поселить хотя бы на день-два холопов, я подозвал к себе строптивого невольника. Тот подошел, ухмыльнулся.

– Извиняй, боярин, шапку ломать не буду – нету шапки.

– Не выкобенивайся, у ляхов научился? Как звать?

– Макар.

– Боевой холоп?

– Бери выше! Из боярских детей я.

– Ага, стало быть – землю пахать не станешь?

– Не хочу. Ратник я. К седлу да сабле привык.

Я задумался. А если рискнуть?

– У меня служить хочешь?

– Неужто саблю и коня доверить не побоишься?

– На первых порах саблю и в самом деле не дам – тут ты прав. Саблю и коня заслужить надо делом.

– Кем взять хочешь? – заинтересовался Макар.

– Как и раньше – в боярские дети. Литве служил, теперь у меня можешь умения ратные применить.

Недолго подумав, Макар согласился.

– Семьи у меня нет, а коли боярин меня не выкупил, то и я ему ничего не должен. Согласен.

– Только вот что, Макар. Земля эта для меня новая, только обустраиваюсь. Для холопов первую избу к завтрему сделают. Вторая пока моим временным пристанищем будет, а уж третья – твоя. А пока приоденься – вот тебе деньги.

– А если с деньгами сбегу?

– Что ты все заладил – сбегу, сбегу… Ну и беги, черт с тобой! Только ведь все равно кому-нибудь попадешься. Жизнь-то не кончилась, ее налаживать надо.

– Спасибо за доверие, боярин.

– Да не боярин я – князь!

– О! Это честь для меня – князю служить. Мне бы только вот одежду сменить, чтобы поприличнее была, да где ж такую найти?

Я задумался. В деревне – не купишь, до Москвы далеко. Коломна! Вот туда ему надо.

– Федор! Иди сюда! Завтра оседлаешь коней и съездишь с Макаром в Коломну на торг, пусть одежу себе новую справит.

Федька покачал головой.

– Ой, княже, а стоит ли? Все одно – сбежит ведь!

– Он передумал, у меня послужит.

– Зарекалась собака кусаться! – тихо пробурчал Федька.

Он недоверчиво хмыкнул и отошел. Похоже, дружбы у них не будет. Или у десятника ревность взыграла? Он ведь часто мне помощником был, и не только в ратных делах. Вырос из холопов, возвысить его пора. На десяток его другого ратника поставить можно – того же Демьяна. Проявил себя парень хорошо, для него это тоже повышение с соответствующим увеличением жалованья. Вернусь в Вологду – займусь этим.

Рано утром Федька с Макаром сели на коней и отправились на торг, в Коломну. Ожидая их возвращения, я пошел по деревне на участок, где завершали срубы под новые избы. Здесь уже вовсю кипела работа. Плотникам помогали новосельцы – бывшие невольники из Литвы.

Я остался доволен спорой работой плотников и, пожелав им «Бог в помощь», пошел дальше – к холму, на участок под барский дом и подворье.

Вид отсюда на приокские просторы открывался изумительный – просто дух захватывало. Лента реки на изгибе искрилась, отражая поднимавшееся над землей солнце. По Оке медленно шел караван ушкуйников, невидимые отсюда гребцы под мерную команду слаженно рассекали веслами наваливавшееся на суденышки встречное течение. Вскоре караван скрылся за поворотом, и только беспокойные чайки сновали над самой гладью реки, извлекая из воды лакомую добычу. Да, пройдет время, и тропинка, что сейчас тянется по косогору к воде, превратится в дорогу. И повезут тогда с будущего причала купцы свои товары в Охлопково и дальше, в мой удел. И обратно – с зерном, мукой, другими продуктами, как налажу производство их в деревнях, в Коломну, Рязань, Москву…

Что-то я размечтался. «А ведь первый же набег – кочевников или других лихих людей – и разграбят, пожгут мою усадьбу, коль не укреплю ее крепостью», – подумал я. Мне самому предстоит позаботиться о ее защите на случай приступа, из Коломны дружина наместника не сразу подойти сможет. Надо оградить будущий дом и подворье бревенчатым забором – «заплотом», как его называли на Руси. С крепкими, хорошо защищенными воротами и сторожевой башней. «Денег на это уйдет не менее, чем на сам дом», – вздохнул я. Но без укрепления усадьбы спокойно жить не дадут вороги да тати. Как показали дальнейшие события, чтобы убедиться в этом, ждать мне оставалось недолго…

Издалека, со стороны Коломны, показался одинокий всадник. Он во весь опор гнал коня. Так это ж мой Федька! Но почему один? Меня охватила тревога.

Десятник, завидев меня, свернул с дороги, ведущей к деревенским избам, и направил коня прямо ко мне.

У меня похолодело в груди от недобрых предчувствий.

Федьку было не узнать.

– Беда! Не взыщи, князь, упустил я супостата! – выпалил он.

– Да скажи толком, что стряслось? Где Макар?

От негодования у Федьки клокотало внутри.