Немцы начали производить противотанковую мину-гранату HHL-3 с ноября 1942 года. В 1942 году успели выпустить 8500 штук, в 1943 году 358 400 штук, в 1944-м 187 000 шт. Довольно тяжелая, больше трех килограммов, в виде пирамиды, а наверху, на вершине, взрыватель. Внизу на подошве – три магнита. Солдат мог метнуть ее в танк с близкого расстояния, а лучше – выбраться из окопа и прилепить к броне на горизонтальную или наклонную поверхность брони, выдернуть терочный запал. Запал синего цвета горел 4,5 секунды, запал желтого – 7 секунд. За это время солдат должен был укрыться в окопе. Занятие опасное, ведь танки сопровождал танковый десант. После срабатывания запала происходил подрыв тротила, кумулятивная струя гарантированно пробивала броню до 140 мм толщиной. Танк получал большие повреждения, экипаж погибал. Высокое давление кумулятивной струи в закрытом и тесном боевом отделении танка шансов выжить не оставляло. Немцы здраво рассудили, что их противники могут взять идею магнитно-кумулятивных мин и применить. Как средство противодействия внедрили обработку бронетехники циммеритом. На броню наносился состав из смеси сульфата бария, поливинилацетата, пигмента охры, сульфата цинка и наполнителя. На танк Т-IV уходило до 100 кг, на Т-VI «Тигр» – 200 кг. Англичане разгадали состав циммерита в 1944 году, взяв несколько образцов с подбитого немецкого танка. Начали готовить его производство, но сами немцы осенью 1944 года циммерит производить и применять перестали, причем без причин. Английская разведка подняла на уши всю агентуру узнать – почему. Но никаких фактов о неэффективности циммерита или других причинах узнать не удалось. Скорее всего – из-за финансовых проблем. Под конец войны производство стали максимально упрощать и удешевлять, тем более у немцев появилось более эффективное противотанковое оружие ближнего боя «Панцерфаусты». Применяется дистанционно, с 30–70 метров, солдату не надо рисковать, подбегать к танку, бронепробиваемость приличная, а главное – циммерит не помеха.

Помозговали разведчики над картой. Получалось – лучше идти в немецкий тыл через болото. К своим через него вернулись, и к немцам так же пройти можно. Был еще вариант – сплавиться по Днепру. Но бойцы помнили, что течением их снесло значительно дальше, чем они рассчитывали. А делать крюк по немецким тылам, где в ближней прифронтовой полосе полно войск, – занятие для самоубийц. Тем более от точки выхода из болота до склада с минами ближе. На том и остановились. Начали обсуждать – как и чем взорвать.

– Ты что-нибудь в минах понимаешь? – спросил Николай.

– Самое главное! Увидел или нащупал – обойди стороной. Там же много всяких мелких, но очень важных моментов. Скажем, взрыватель на неизвлекаемость поставлен или их два – один донный. Саперы по внешнему виду определяют тип мины, сколько у нее взрывателей должно быть.

– Ладно, проехали. Предположим – обнаружили мы этот склад, сняли часового.

– Давай без предположим. Как?

– Ножами.

– Часовой должен быть не один.

– Так и нас двое. Главное – в быстроте. Сняли и взорвали.

– Как и чем?

– Что ты ко мне прилип, как банный лист к… ну – место сам знаешь.

– Думаю, возьмем по две-три гранаты Ф-1. Если склад с минами, от взрыва гранаты мины сдетонируют.

– Умный нашелся! Сколько секунд запал у лимонки горит? Три с половиной – четыре. Потом склад на воздух взлетит. Ты успеешь убежать далеко? Этим же взрывом тебя в клочья разорвет. Думать надо.

– Если у начальника боепитания мину с химическим замедлителем попросить или часовым механизмом?

– Откуда у него? Это только у диверсантов бывает, да и то двумя уровнями выше полка. А кроме того – химический взрыватель установлен на одно время, скажем – на шесть часов. Ты свою мину подсунешь, немцы свой склад вывезут, а потом наша мина жахнет. Вот смешно-то!

– Погоди! Есть выход – длинную бечевку, леску. Метров на пять-десять или сто. Лимонку подложим, к чеке бечевку привяжем, отбежим за ограждение. Наверняка какая-нибудь ямка найдется. Ее заранее поискать надо. За веревочку и дернем.

– Ага, дверь и откроется.

– Какая дверь?

– Это я так, из сказки про Красную Шапочку.

– Похоже, вырисовывается. Идем к лейтенанту. Уже время.

Федюнин над картой сидел. Разведчики вошли, доложились.

– По лицам вижу – придумали что-то?

– Так точно!

И Николай доложил план.

– В принципе – выполнимо. Вот бечевку мы не найдем, как и леску. А вот тонкую проволоку у саперов – получится. За мной!

Лейтенант шел быстро, разведчики ели поспевали за ним. Старший лейтенант-сапер, как услышал о проволоке, руками замахал.

– Федюнин! Ты шо, сказився! Сто метров проволоки!

– Дай, не жмись. Тебе же, можно сказать, помогаем. Парни в тыл идут, склад с минами взрывать. Тебе же потом легче будет. А ну как их немчура в землю воткнет?

Федюнин лукавил. Мины магнитные, лепишь на броню, а не ставишь в грунт. Сапер задумался, потом махнул рукой.

– От сердца отрываю. Последняя катушка.

Выудил со стеллажа катушку проволоки. Такая для растяжек хороша – тонкая, гибкая и вес небольшой.

– Если что останется – вернем! Спасибо! – поблагодарил лейтенант.

Когда вышли, сказал:

– Получите у старшины сухпай на трое суток. Сидор не забудьте, вдруг удастся образец захватить. И форму немецкую наденьте. Если накоротке с немцами столкнетесь – секунду-другую выиграете. А я машиной озабочусь. Болото не на участке нашего полка, вас доставить надо, через посты провести. А то наши бойцы с перепугу стрельнут.

Получили сухой паек, в лесу две слеги срубили, от сучков ножами очистили. Потом переоделись, попрыгали. Накидки взяли, в них форму завернуть при переходе болота. А еще у каждого по три лимонки. После некоторых споров катушку проволоки размотали, зацепив один конец за дерево, поделили пополам. Случись – утонет в болоте сидор, что тогда? А так у каждого метров по пятьдесят-шестьдесят. В разведке груз старались поровну делить. Не из-за веса. Вдруг немцы обнаружат, преследование. Оставшийся в живых или отбившийся от группы должен выполнить задание.

Когда стемнело, на полуторке к землянке подъехал ПНШ.

– Накидками прикройтесь, чтобы бойцов не смущать, и в кузов.

Бойцы сидоры в кузов покидали, сами забрались. Кузов брезентом крыт. Не столько от непогоды, сколько от любопытных глаз. И сами разведчики нередко чужую форму надевали и пленных возили. Тряслись в кузове долго. Фара на полуторке одна, да еще узкая полоса в ней, остальное закрашено. Видно дорогу неважно, да еще и грунтовка – фактически направление. Гусеницами бронетехники искромсана, в воронках. Но лучше ехать, чем идти. Еще в кузове часы сверили. Когда остановились, еще с километр пешком шли, потому как почва влажная пошла, грузовику не проехать. Их встретил ПНШ по разведке другого полка, проводил через посты и секреты. Уже у болота бойцы разделись, сидоры и форму в плащ-накидки завернули. Так форма сухой и чистой останется. После первого перехода болото уже не так пугало, точно знали – проходимое. Теперь идти легче – без пленного. Ему приходилось много времени уделять, язык ценный, как бы не оступился, не утонул. Шли молча, один за одним, держа дистанцию в полтора метра, чуть меньше длины слеги. Оступится один, другой жердь подаст, вытащит. Но обошлось, выбрались на твердую почву. Кто после липкой жижи с зыбким дном на твердь выбирался, знает – почти счастье. Страшно захлебнуться, утонуть в болоте в расцвете сил. Если в бою не повезло, судьба такая, воин ты. А в болоте сгинуть – даже могилы не будет. Жутковато.

Обтерлись прихваченными тряпками, оделись в сухую форму, почувствовали себя лучше. Голому воевать – тоже несподручно. И по компасу на юго-запад. Шли осторожно, немцы могли выставить посты. Но обошлось. До рассвета сумели километров пятнадцать отмахать, потом на дневку залегли. Отоспаться, отдохнуть.

Днем идти опасно. Форма на них, оружие – немецкое. Однако документов нет, а язык один Игорь знал. Случись патруль – маскарад не поможет.

С рассветом Игорь проснулся от шума моторов. Николай лежал рядом, бодрствовал. Игорю удалось вздремнуть часа полтора, но сон освежил.

– Что такое? – прошептал он.

– Дорога в ста метрах, не добрались мы до нее чуть. Колонна идет, грузовики.

– Ты вздремни, я на часах побуду.

– Договорились.

Николай уснул мгновенно. Игорь отполз немного, встал. Устроили они дневку под старой елью. Со стороны – раскидистые лапы прикрывают, сверху ни дождь, ни роса не упадет, и лежать помягче на опавшей хвое. Пригнувшись, к дороге перебежал.

Грузовики все крытые, под брезентом, не видно – что везут. На заднем борту белой краской голова то ли тигра, то ли ягуара. Знак дивизии. Только какой? Надо будет лейтенанту сказать.

В лесу пахло бензином, причем синтетическим, от него в носу щекотало. Колонна прошла, наступила тишина. Точно к передовой ехали, но не солдат везли. Те обычно ехали с откинутым брезентом сзади. А эти какой-то груз везли. К передовой что везут? Боеприпасы, продукты.

Часа через три эта же колонна проследовала назад. Те же значки на бортах, только машины пустые, рессоры не проседают и идут легче.

Разгрузились, и не очень далеко отсюда. На разгрузку время нужно. Выходит, если учитывать потери на движение, – километров семь-десять до склада. Только их этот склад, где мины, или другой?

Николай проснулся за полдень. Игорь ему рассказал, что колонна назад прошла.

– Склад у них там, это точно. Давай на карту посмотрим.

Судя по карте, грузовики были там, где на карте карандашная точка, обозначающая цель их задания.

– Давай аккуратно, по лесу, поближе подберемся. Ночью не увидим ничего.

– Как скажешь, ты старший в поиске, – пожал плечами Игорь.

Перебежками, укрываясь за деревьями, двигались вдоль дороги. Сначала услышали шум мотора, потом увидели одинокое строение – изба деревянная, поваленный плетень, туалет на отшибе.

Сразу разочарование. Какой это склад? Хутор! Выселки! Но приглядевшись, поняли – склад в земле, ямы вырыты, неглубокие. В них ящики лежат, а сверху все маскировочной сетью укрыто.

Сверху, авиаразведкой, не увидишь ничего. Игорь думал увидеть склад – бревенчатый, кирпичный. А в общем – все правильно. Строение на карте будет отмечено, с самолетов-разведчиков заметно, как ни маскируй – по тени. Да и не нужно немцам капитальное строение, склад-то полевой.

Разберут войска боеприпасы, склад вообще можно бросить. Только вопрос – что на складе? Часовые по углам прохаживаются, но не подойдешь, не спросишь: «Что там, камрад, в ящике?»

Пока до вечера понаблюдали, выяснили, где караулы, во сколько меняются. В избе караульное помещение, отделение солдат и офицер.

За время наблюдения подъехал один грузовик. Солдаты погрузили десяток ящиков, машина уехала.

– Что делать будем? – спросил Николай.

– А ты сходи к офицеру ихнему, узнай.

– Тебе бы шуточки все. Вдруг склад не там?

– Один черт! Раз склад есть, взорвать надо.

– Ага, а тут макароны. Им твоя граната до фени.

– Макароны в земле не хранят, отсыреют.

– Верно.

– Как стемнеет, подползу, попробую в яму спуститься, прочитать надпись.

– В темноте?

– Фонариком подсвечу.

– Сдурел? Тебя же засекут!

– Ладонями прикрою, мне кусочек только нужен будет.

– Проволоку возьмешь?

– Возьму, но сидор брать не буду, тебе на сохранение оставлю. Только сухпай не сожри.

– Ты за кого меня принимаешь? – вскинулся Николай.

– Шучу. Гранаты возьму, проволоку. Автомат оставлю, ножа пока хватит. Когда у караульных смена?

– Должна быть в двенадцать, то есть в двадцать четыре.

– Неправильно, в ноль часов. Тогда выдвигаться часа в два надо. Пока подползу, да назад. Пусть часовые притомятся, да в это время и спать охота сильнее всего. А сейчас сам вздремну. Ты в два меня разбуди.

– Командир нашелся, – позавидовал Николай.

Игорь спать улегся, подсунув под голову сидор. Там гранаты, банки консервные, неудобно. Пилотку под голову сунул и отрубился. И почти сразу Николай толкает.

– Пора!

Игорь на часы посмотрел. Да, два часа ночи. Луна за облаками, темно, ветерок по верхушкам деревьев шумит. Даже на руку. Игорь переложил из сидора в брючные карманы две гранаты, в карман френча моток проволоки, пополз. Направление еще днем запомнил. Там в яму спуск для автомобилей. В темноте слышал шаги часовых, позвякивание оружия. Но самих часовых не видно, как и его. Сполз в яму, пролез в проход среди ящиков. Штабеля по восемь ящиков в высоту, все как по линейке, ровными рядами, между ними проходы. Орднунг, однако! Игорь пилоткой фонарь прикрыл, к нижнему ящику поднес, включил синюю подсветку. Вот и надпись на немецком. Ручная противотанковая кумулятивная мина HHL-3. Ага, тот склад, что они искали.

Теперь бы спереть одну для образца. Но из нижнего ящика ее не возьмешь, надо во весь рост становиться. Поднялся осторожно, на ящиках защелки нащупал. Медленно, по миллиметру двигая, открыл, приподнял крышку, руку запустил. Какие-то круглые штуковины, на ощупь – на большие железные бутылки похожи. Взялся за одну. Тяжелая! В карман не поместится, за пазуху тоже. И как ползти с этой дурой?

Но уж коли попал на склад, надо делать дело. Подсунул под ящики обе гранаты, проволоку к кольцу чеки прикрепил. Стоит сработать одной гранате, сразу сдетонирует другая, усиливая взрыв. Следом весь склад взлетит, если эти железные штуковины в самом деле мины.

Начал выбираться, очень непросто получалось. Проволоку надо разматывать, мину перед собой толкать. Метр проползет, мину передвинет, проволоку размотает, со слабиной. Если переусердствовать, случайно можно проволоку дернуть. Тогда не успеешь «мама» сказать, как на небесах окажешься. Ящиков на складе полно, мин не одна тысяча. Вместо вырытого большого капонира одна громадная воронка будет. И от избы, где караул немецкий, даже бревен не останется. Уже из ямы выбрался, до леса полсотни метров. Сто шагов, это если идти. А ползком, да с миной, да еще проволока мешается. Затих, прислушался. Где часовой? Почему не слышно? Или он уже Игоря приметил, на мушку берет? Хотелось вскочить, броситься вперед, к деревьям. Там Николай, оружие.

Послышались шаги, часовой шел в его сторону. Шаги размеренные, неторопливые, тяжелые. Часовой обход своего участка делает. Игорь пополз быстрее, потом замер. Часовой прошел между Игорем и ямой с ящиками. Игорь дух перевел. Зацепись часовой носком сапога за проволоку, и как…

Подождал несколько минут, пока часовой удалится. Потом на четвереньки поднялся. Так быстрее, а часовой к нему спиной. Последние метры приходилось себя буквально сдерживать, чтобы не подняться в рост и не рвануть бегом.

Зайдя за деревья, уселся. Чертова штуковина! Всю руку оттянула. И пока неизвестно – со взрывателем она или без? Если взрывателя нет, мина не опасна, можно уронить, пнуть ногой, и ничего не случится. А коли взрыватель стоит, надо обращаться бережно, почти нежно.

А лучше выкрутить его и выбросить. Наши хотят заполучить мину, изучить, посмотреть – что за зверь такой. А взрыватель – штука нехитрая.

Шепот спереди:

– Катков, ты где?

– Здесь, иду.

Игорь поднялся, левой рукой мину взял, в правой катушка с проволокой. Разматывать удобно, пропуская ее между пальцами.

– Долго ты что-то.

– Сам бы сползал. Я мину прихватил и гранаты подложил. А проволока – вот она, держи конец. Лучше за дерево обвяжи, чтобы не порезался.

Проволока тонкая, упадет в траву – замучаешься в темноте искать. Фонарь зажигать нельзя, часовые заметят.

– Сейчас рванем? – обрадовался Николай.

– Ты старший, тебе решать. Только дай мне с миной отойти. Не дай бог осколок прилетит да в руках эта штука жахнет.

– Правильно. Тогда иди прямиком в лес. А я минут через десять за проволоку дерну.

– Через пятнадцать, так надежнее. Автомат мой верни и сидор. Туда мину положу, тяжелая, всю руку оттянула. Взяться не за что, скользкая.

Игорь поставил мину на землю, развязал горловину сидора, уложил туда мину, лямку на одно плечо, ремень автомата на другое.

– Как жахнет, возвращайся. Посмотрим на результат. А потом сторонкой обойдем и к любимому болоту.

– Годится.

Игорь шел в глубь леса, поглядывал на часы. Через тринадцать минут нашел укрытие – за толстой старой сосной. У нее ствол в два обхвата. Сама устоит и его прикроет. Уселся, между ног сидор поставил. И сразу за спиной вспышка, почти сразу грохот докатился, за ним взрывная волна пришла. Сначала тугой волной воздуха ударило, потом жар дошел, как от мартена. Такой мощности взрыва Игорь не ожидал. Рвануло – как тактическим ядерным боеприпасом. Огонь в эпицентре погас, послышался сильный треск, причем во многих местах. Игорь выглянул из-за сосны. Твою мать! Лес от склада метров на пятьдесят, а то и больше, повален, как от тунгусского метеорита. И деревья подальше сломаны, ветки падают. Кое-где пожар виден, лес занялся. Игорь сразу сидор за плечо, направился к Николаю. Шел, и тревога в сердце вселилась. Коротковата проволока оказалась. Надо было оба куска связать. А получилось – Николай недалеко от места взрыва оказался. Быстро идти не получалось, деревья повалены, настоящий бурелом. Вроде где-то здесь Николай оставался. Как искать среди нагромождения деревьев? Но сидор снял, крикнул:

– Николай!

Немцы к складу близко были, шансов уцелеть не было ни у кого, Игорь не опасался. Отсветы пожара все сильнее. Хоть что-то видно. Надо поторапливаться. Не заметить или не услышать такой взрыв невозможно, небось за десяток километров увидели. И, как пить дать, из ближайшей воинской части прибудут солдаты на грузовиках или мотоциклисты. Надо поторапливаться.

Николая нашел, да и то по сапогу, торчавшему из-под дерева. Разведчик был мертв. Голова – сплошное месиво, поперек спины упавшее дерево. Даже вытащить его невозможно. Игорь постоял несколько секунд. Простился мысленно, прощения попросил, что похоронить по-человечески не может. Пила нужна или топор, дерево на части разделить. И лопаты нет, даже саперной, чтобы могилу вырыть. Документы искать не стоит, в рейд без документов уходили. Развязал сидор, вытащил мину, осмотрел при зыбком свете пожарища. Место для взрывателя сверху конуса есть, отверстие с резьбой. А взрывателя нет. Обычно их хранили отдельно, ввинчивали перед применением. Тем лучше. Мину в сидор определил. Теперь надо рвать когти. Где пешком, где бегом, обогнул бывший склад, вернее – огромную воронку, величиной с футбольное поле. Дальше – легче, деревья целые. Вот только темно, приходилось руку перед собой выставлять, чтобы глазами на ветку не напороться.