Хром объяснения принял, смягчился и приступил к основной цели визита – объявил Флинту, что отныне ему поручается весьма важная и ответственная работа. На него возлагается задача по установлению и поддержанию постоянной радиосвязи с Большим кораблем на время его полета в пределах солнечной системы, то есть примерно в течение ста суток. Он объяснил, что Правитель, по одному ему понятной причине, заинтересован в регулярном получении информации о делах на оставленной навсегда Земле. Информация, добытая Флинтом, предположительно должна была помочь хозяину корректировать собственные действия, когда в этом возникнет необходимость.

Эта встреча основательно изменила представления Флинта о тайной деятельности. Он даже придумал для нее специальный смягчающий термин – стал называть ее параллельной. Кроме того, он, наконец-то, понял, что работает на Правителя, и успокоился.

На следующий день, в обусловленное время, как вскользь пообещал Хром, на огромной армейской платформе подвезли ящики с оборудованием, которое, судя по комплектовочным ведомостям, было разработано задолго до исхода и изготовлено в исследовательской лаборатории военного ведомства. Хмурые здоровенные мужики разгрузили ящики в помещение, которое указал Флинт, и, не попрощавшись, отбыли.

Из сопроводительной документации, Флинт узнал, что теперь он сможет связываться с Большим кораблем, ограничившись скромной по размерам антенной, элементы которой входили в комплект поставки. Ее будет несложно замаскировать на перепаханном взрывами антенном поле.

Гость явился, как обещал, через полчаса после связи и действительно оказался Хромом. Флинт принял его в лаборатории, где уже был развернут и готов к включению новый приемо-передатчик. Хром по-прежнему вел себя совершенно естественно, не оглядываясь поминутно и ничего не опасаясь.

– Вижу, ты не теряешь времени даром, – сказал он с одобрением. – Что дальше? Будешь включать?

– Ну да, – сказал Флинт. – Хотя не уверен, что эта станция обеспечит связь.

– Это почему же?

– Параметры не очень, чтобы…

– Но ты же еще не попробовал.

– Сегодня погоняю передатчик, завтра включу приемник. В шесть часов утра откроется канал связи.

– Объясни.

– Нужно дождаться момента, когда оба излучения совпадут с линией, соединяющей приемник и передатчик. Это произойдет в том случае, если кормовые антенны Большого корабля будут направлены строго на Землю, лучше, если в ту точку поверхности, где находится приемник. При таком положении антенн сигнал будет максимальным, а связь оптимальной. Но поскольку Земля вращается, продолжительность устойчивой связи невелика – не более одного часа. Этого не всегда достаточно…

– Почти понял, – сказал гость. – Я рад, что ты не вешаешь носа. Что касается нелепой стычки с Владетелем, забудь о ней. Никаких последствий не будет.

– Вы и об этом знаете? – удивился Флинт.

– Чтобы знать все, нужно быть везде, – ответил гость. – Я давно исповедую эту истину. Повторяю, с Владетелем я, считай, полюбовно договорился – инцидент исчерпан. Но в Сенат возвращаться не стоит, хотя Адам, кажется, готов вернуть тебя. У тебя будет здесь много работы. На всякий случай лишний раз ему на глаза не попадайся, как бы чего не вышло – уж очень он последнее время нервничает. Уловил?

– Уловил, – согласился Флинт с облегчением.

– Теперь о деле. Ты должен привыкнуть к тому, что все радиограммы без исключения, поступающие на Землю, я должен получать первым. Если какая-то из них будет обращена ко мне лично, ознакомиться с ней должен только я. Причем, как только я получу личное послание, ты должен будешь удалить его со всех носителей. Для этого придется обеспечить между нами независимый и скрытный канал связи.

– Это просто, – сказал Флинт. – Пара чистых коммуникаторов и все будет сделано. Я их свяжу закрытым каналом, применив мой личный шифр, который никто на Земле не прочтет.

– Обязательно чистые? Зачем?

– Зарегистрированные коммуникаторы вместе с их владельцами автоматически обнаруживаются, их координаты периодически уточняются. Могут появиться вопросы. Или найдется умелец и, чего доброго, обрушит шифр. Нет, этот вариант не годится.

– Убедил. Сегодня получишь коммуникаторы. Чистые. Подвезет мой доверенный робот по имени Арто. Не очень смышленый, но преданный. Можешь на него положиться. Скажешь ему, когда будет готово, он приедет и заберет мой прибор. Кстати, если понадобится физическая сила, Арто поможет. Он очень любит помогать. Теперь прощаюсь. Держись, Флинт и служи верно.

4

Скрипнула дверь. В каюту кто-то вошел.

Ева уже пришла в себя, но вида не подала – даже не шевельнулась.

«Такого еще не бывало, – думала она быстро. – Явился в такую рань, стоит рядом. Любопытный? Видно, решает, что делать дальше. Интересно, зачем он здесь? Хочет испугать? А как быть, если эти люди, привыкнув, перестанут воспринимать меня живой? Если они будут видеть перед собой подопытного кролика или, на худой конец, морскую свинку, с которыми можно не считаться и совершать все, что предусмотрено экспериментом. Здесь спрятаться негде, я целиком в их власти. А ведь если можно входить в любое время, не означает ли это, что можно действовать, как взбредет в голову, предполагая, что я предназначена служить их целям. Может быть, сон продолжается?.. Нет, это уже не сон. В каюте живой человек, не робот – слышно дыхание. Он чем-то занят, какие-то у него дела. Нужно подумать, как к этому отнестись. А если они затевают нечто новое, чего еще не было?»

Обычно предупреждали, прежде чем войти в ее каюту. Даже извинялись, что приходится беспокоить. Но всегда это были роботы. Последний раз явились третьего дня. Возились внизу под раковиной, что-то там сломалось. Слышно было, как выкручивали, вкручивали – заменяли какую-то трубу, которая работала не так, как надо. Негромко переговаривались, то советуясь, то задирая друг друга. Ее железные люди не замечали. Сделали свое дело, и ушли молча. Кто-то их ждал за дверью. Человек, отпирающий сначала дверь, потом решетку, сам внутрь не входил и даже не показывался.

«Тот, кто вошел, теперь разрешения не спросил, не извинился. Неужели новые игры? Нужно показать ему, что я уже не сплю и все слышу. Или подождать, пока сам уберется?»

Она открыла глаза. Спросила:

– Кто там?

– Ну, наконец, проснулась, – проговорил человек шепотом.

Ранним посетителем оказался Тарс. Сразу же полегчало.

– Слышу, кто-то шурует… – сказала Ева громко. – Смотрю, а это оказывается ты. Говори, почему ты здесь? И как ты сюда попал? – Тарс ничего не ответил – навис над нею, стоит, посмеивается. – Между нами всегда оставалась решетка – неодолимая. Теперь и дверь, и решетка распахнуты настежь. Так никогда не бывало… Что изменилось?

– Я пришел за тобой, – произнес Тарс. – Хочу забрать тебя отсюда. Будить не стал, ждал, когда сама проснешься. Мы уйдем вместе. Навсегда. Ты понимаешь, о чем я?

– Так просто? Но куда мы пойдем? – насторожилась Ева.

– Мне дали универсальный ключ, – объяснил Тарс серьезно и выставил правое запястье, на котором плотно держался черный браслет. – Мне его дали с условием, что мы исчезнем – немедленно. Понятно излагаю? Мы свободны, Ева. Можем идти…

– Что за ключ? Чепуха, не верю. Повторяю вопрос: куда мы пойдем?

– Пожалуйста, успокойся. Ты знаешь, что операция назначена на четверг?

– Знаю, – сказала Ева.

Слезы с готовностью навернулись и пролились. Она закрыла лицо ладонями, всхлипнула.

– А вот плакать не нужно. Я твой друг. Меня послал Кент. Третьего дня начал рассказывать, ты меня перебила, сказала, что тебе неинтересно знать, почему я здесь. Ты уж, сделай одолжение, выбери линию поведения. Так нельзя – то одно, то другое. Как тебя понимать? Кент сказал, что было бы неплохо, если бы я проник на корабль и помог тебе. Я ответил, что готов, если он велит. Он велел и вот я здесь. Кент военный, если ты еще не знаешь. Под его началом все войска Владетеля. Это он вытащил с Континента тебя и Адама. Я думал остаться на Земле, но, как видишь, не пришлось. Знаешь, я, пожалуй, выйду из каюты. Поговорим через решетку. – Он вышел, закрыл решетку, запер. Наружную дверь оставил открытой. – Этот ключ открывает все двери корабля. Когда есть такой ключ, можно не только войти в любую дверь, можно выйти из нее, когда захочешь… На корабле множество мест, где можно укрыться, – большие безлюдные зоны. Теперь все они доступны. Правда, тесновато – куча механизмов, почти никаких удобств, но тепло и нормальная атмосфера. Жить можно. Там всем заправляет Верт, бывший губернатор Континента. Он сказал, что все дурное оставил в прошлом. Он готов помочь, если ты согласишься уйти в подполье. Верт бандит, но, мне кажется, он человек порядочный. Знаю, между вами были сложные отношения, но все это в прошлом. Ты же разумный человек, Ева, предложение Верта придется принять. Повторяю, на четверг назначена операция. Дальше тянуть нельзя – опасно.

– Никуда я с тобой не пойду, тем более к Верту. Он не говорил тебе, что когда-то хотел взять меня пятой женой?

– Вот даже как. Нет, об этом не говорил. Но, осмелюсь заметить, – усмехнулся Тарс, – у Верта губа не дура.

– Никогда так не шути, – сказала Ева резко.

– Прости, больше не буду. Сорвется с языка, не уследишь. И все же ты должна мне верить, – не унимался Тарс. – Я никогда не обманывался в людях. Я Верта вижу насквозь. Мы можем уйти вместе. Я до конца выполню поручение Кента. Ты не можешь представить себе, как для меня важно выполнить первое в жизни поручение. Особенно, если оно может оказаться последним…

– А как Верт попал на корабль? Мне известно, что плебеев не брали на Терцию. Кроме девушек с Континента.

– То ли смелость такая, то ли отчаяние. Прет на рожон, и море ему по колено.

– Но сначала они оказались на Острове, – сказала Ева. – Там плебеев вроде не жалуют.

– Прилетели, чтобы поддержать Правителя и заодно повоевать. Сначала защищали Дом спорта, пока их оттуда не выбили. Потом обороняли канал. Когда все рухнуло, Верт обратился к Правителю. Тот категорически отказался помочь. То есть, как говорит Верт, кинул. Деваться им было некуда, оставалась последняя возможность уцелеть – пробраться на космодром. И они рванули туда – впятером. По дороге догнали меня, взяли с собой. Мы едва успели к загрузке последнего подкидыша. Воспользовались суматохой, прорвались в лифт. Правда, сначала пришлось убить охранника и немного пострелять, чтобы оттеснить толпу.

– А на корабль как попали?

– Напролом, нагло. Пятеро вооруженных до зубов отчаявшихся мужиков и безоружная толпа при полной неразберихе. Пока летели к Большому кораблю, нами не занимались – было не до того. Когда же после стыковки пассажиры и персонал ушли из подкидыша в Большой корабль, они и вовсе стали хозяевами. Я тоже ушел с пассажирами, как только понял, что подкидыш решено отсечь от Большого корабля. Они устроились на нежилой палубе и стали жить взаперти. Взломали склад. Там оказалось полно провизии, а воды – ни капли. Вот тогда они призадумались. Но опять повезло. Объявился человек, большой начальник по имени Франк, который наверняка был в курсе всех предшествующих событий. Он сам нашел меня, взял под свое крыло. Мы откровенно поговорили. Я понял, что для него нелишне держать команду Верта на коротком поводке. Такая сила может пригодиться. Он объяснил мне, что у них перспектив никаких, рано или поздно их переловят. Лучше договориться сейчас, избежать прямого столкновения, не устраивать стрельбу в корабле – это для всех опасно. На прощание он подарил мне собственный универсальный ключ. С таким ключом доступ открыт в любые помещения корабля. Я разыскал Верта и его головорезов, успокоил их и передал ключ. Скоро они снюхались с исступленными – вместе сидели в окопах. Теперь друзья. Те помогают, чем могут, – обеспечивают водой. Ну так что, ты решила?

– Они все равно найдут меня, – сказала Ева тоскливо. – Если очень захотят. А теперь, когда операция назначена, постараются найти быстро.

– Что еще ты знаешь об операции?

– Мне известно, что её решено поручить тебе.

– Я уже отказался, – сказал Тарс.

– Надеешься, что будут упрашивать? Другой найдется. А тебя просто убьют. Они своего добьются – отнимут у меня ребенка…

– Вот видишь, у нас нет выхода. Нужно бежать. Немедленно. Я осмотрел закоулки подкидыша и понял, что там можно спрятать толпу. Никто никогда не найдет. А сунутся, получат достойный отпор. Так говорит Верт.

– Интересно, с какого перепуга Верт стал таким добрым?

– Мне кажется, у него есть основания быть добрым. Во-первых, ты не просто девчонка – ты жена нового Владетеля. Насколько мне известно Адама еще не выбрали, но выберут – никаких сомнений. Во-вторых, ты носишь ребенка, который, как только родится, тоже станет наследником. В-третьих, ты из славов. В-четвертых, Правитель успел всем надоесть. В его команде не полные идиоты, знают ему цену. В этом я убедился. Еще немного и его начнут посылать очень далеко. Если бы не телохранители, он давно был бы в топке. Продолжать?

– Не надо. Ты припас немало доводов за, – сказала Ева и настороженно посмотрела на Тарса. – А Правитель знает, что Верт на борту?

– Похоже, нет, но не уверен. Эти разбойники подчистили за собой – припугнули всех, кто с ними пересекался.

– Хорошо бы связаться с Землей…

– Эту проблему мы решим, обещаю. Но со временем. Я уже говорил кое с кем. Нужно найти подходы к кормовой рубке. Там работают нормальные парни.

– Я до сих пор не знаю, жив ли Адам. Он остался в подвале. Там шел бой, когда мы уезжали. Верхние этажи горели. И он не знает, что я здесь. Нам не дали проститься.

– Верт намекнул как-то, что Адам жив, и он знает, что ты здесь. Я говорил с Кентом, сначала он мне не поверил. Тогда я подробно рассказал ему все, что видел своими глазами. В деталях, вплоть до цвета твоих волос и твоей одежды. Я видел, как тебя увозили в машине Правителя. Тебя могли увезти только на космодром. Позже мне рассказали, как ты поднималась в лифте… вместе с ним и его женой.

– Ты и об этом рассказал Кенту? – рассмеялась Ева. – Признайся, Тарс, ты встречался с Кентом во сне…

– Не путай меня, Ева, прошу. Я видел Кента как тебя, он довольно долго меня допрашивал, а напоследок спросил, не встречал ли я самую прелестную девушку на свете. Тогда-то до меня дошло, что он имел в виду тебя. Я сказал ему, что встречал. По приказу Правителя меня заперли в комнате на втором этаже и забыли. Окно было над средним подъездом. Я видел, как Правитель с женой вышли из здания и сели в машину. Правитель сел впереди, рядом с водителем, его жена – на заднем сидении. Потом вывели тебя, посадили рядом с ней. Мне показалось, что ты была в наручниках – ты держала руки спереди. Так? Или мне и это приснилось?

– Нет, не приснилось, – сказала Ева. – Но как ты смог все это запомнить в деталях?

– У меня хорошая память. Позже рассказывали, что еще до старта последнего корабля оборона канала развалилась, солдаты бросились на космодром. Кент и его войска стали их преследовать. Там скопилось множество людей. Потом, уже с орбиты видели мощный взрыв на космодроме… Кент мог погибнуть.

– Опять твои шутки, Тарс?

– У тебя слишком богатое воображение, Ева. Ладно, я тебе все объяснил, решай сама. Я ухожу, но помни, что другой возможности может не быть. Остается слишком мало времени. Отныне твоя судьба и жизнь твоего ребенка в твоих руках. Думай. И помни, что мне тоже придется уйти в подполье, чтобы быть рядом и постараться исполнить волю Кента.

Тарс закрыл внешнюю дверь.

– Тарс! – крикнула Ева. – Забери меня…

Первую же дверь, перед которой они остановились, Тарс открыл прикосновением запястья правой руки, на которой браслетом крепился универсальный ключ, и точно так же запер ее. Они оказались внутри совершенно темного помещения. Вспыхнул фонарь в его руке, скупо высветив путь.

– Теперь мы в подсобном помещении шестнадцатого подкидыша, – объяснил Тарс. – Все просто, как видишь. Мы вне досягаемости. Только прошу, Ева, внимательно смотри под ноги, здесь много препятствий, какие-то пороги, металлоконструкции, которые не стали прятать. Эти помещения не для прогулок. Здесь есть собственное освещение, но оно включается дистанционно в другом месте, где именно, еще не узнали. Да это и не важно. Надеюсь, со временем привыкнем и будем в полной темноте перемещаться наощупь.

Вскоре Тарс открыл люк в палубе, они стали спускаться вниз по крутому трапу, которому, казалось, не будет конца. Ева слышала свое сердце – оно ощутимо било в грудную клетку. Она задыхалась – невесомость давалась ей тяжело. Дверь, к которой они подошли, преодолев долгий коридор, оказалась незапертой. Они вошли в обширное помещение, стены и потолок которого тонули в темноте. Тарс, освещая палубу под ногами, продолжал осторожно пробираться вперед. Ева следовала за ним, придерживаясь его плеча.

Вдали мелькнул слабый свет. По мере приближения он становился все ярче. Наконец они вошли в небольшую комнату неправильной формы со скошенными потолком и стенами. В комнате, прямо на стальном полу на каких-то темных тряпках сидели солдаты в камуфляже. С невысокого потолка свешивалась голая яркая лампочка. Солдат было пятеро. Вспомнилось, как точно такие же солдаты арестовали ее в поместье Гора. Поодаль у стены груда черных автоматов, небрежно сваленных на пол. Автоматов было много – больше, чем солдат.

– Нашего полку прибыло, господа, – крикнул один из солдат.

Ева узнала голос и человека, которому этот голос принадлежал. Это был несомненно Верт – старый заклятый враг. Она подумала, что угодила в засаду и нужно что-то предпринимать – немедленно.

– Приветствую тебя, Ева, – как ни в чем не бывало, продолжал Верт. – Как поживаешь, детка? Тарс поведал мне о твоих проблемах. Знай, теперь это также наши проблемы.

– Здравствуйте, господа, – Ева неуверенно приветствовала солдат, решив ничему не удивляться. – Смотрю, вы здесь хорошо устроились.

– Жить можно, – отозвался один из солдат.

– Нам немного нужно, – сказал другой.

– Теперь, Ева, ты с нами, – сказал Верт и, обратившись ко всем, приказал: – То, что я скажу теперь, вы должны усвоить – навсегда. Отныне Ева наш товарищ и госпожа, мы все ее слуги. Ее слово – закон. Если кто-нибудь из вас вздумает мутить воду, будет иметь дело со мной. Теперь погуляйте. Мне нужно поговорить с госпожой. Без свидетелей. Ступайте.

Солдаты вышли, следом потянулся понурый Тарс.

– Прежде, чем я расскажу тебе все, что знаю сам, – заговорил Верт, когда они остались одни, – давай сначала, чтобы говорить на одном языке, спишем все дурное, что разделяло нас и делало врагами. Хотя, если честно, настоящим безжалостным врагом ни тебе, ни Адаму я никогда не был. Так что прости меня за все плохое, что я позволял себе на Континенте по отношению к вам. В том числе за дурные мысли, за которые мне теперь стыдно и о которых тебе известно наверняка. Теперь мы в одной лодке, Ева, и ты каким-то непостижимым образом вновь попала в зависимость от меня. Уверен, мы поступим разумно, если наберемся мужества и преодолеем прошлое. Станем жить настоящим, и, конечно, будущим. Готова ли ты, Ева?

– Неожиданный поворот, – сказала Ева, – но я согласна. Я никогда не держала зла на вас, понимала, что не только ваши действия, но и мысли не совсем ваши. Они определялись человеком, которого вы называли хозяином. Помнится, вы именно так его называли. Одно мне непонятно, почему, проработав на него почти всю жизнь, вы оказались здесь и вынуждены скрываться. Неужели для вас не нашлось достойного места?

– Придет время, мы обсудим и эту проблему. Теперь же я с удовольствием принимаю твое согласие заключить мировую. Отныне, Ева, я твой человек, моя жизнь принадлежит тебе. И, пожалуйста, оставь высокопарное вы. Я твой друг, а друзья не имеют возраста. Пожалуйста, обращайся ко мне на ты. Согласна?

– Согласна – отозвалась Ева.

– Вот и ладушки, – сказал Верт.

– Тогда и я отвечу так же: моя жизнь, Верт, отныне принадлежит тебе и твоим солдатам. Принимаешь меня?