Тройку девушек возглавляла первая красавица их группы, и даже не группы, а всего потока – стройная высокая брюнетка Анечка идеальных «модельных» пропорций, после получения диплома профессионально рассчитывающая как минимум на карьеру фотомодели и ещё со школьных времён увлечённо собирающая открытки с портретами актрис. Света, вторая девушка, о карьере фотомодели даже не задумывалась – обладая неплохими мозгами, опровергающими многочисленные анекдоты про блондинок, и щедро одаренная природой роскошным телом, она тщательно холила и лелеяла дары природы, регулярно посещая различные спортивные секции, а позже – тренажерные залы. Своё тело в комплекте с дипломом она считала неплохим приданым, поэтому уже потихоньку начинала выбирать себе кандидата в мужья. Отбор, по слухам, проходил по многим параметрам – начиная от величины кошелька родителей и заканчивая банальной мужской неутомимостью. Сама, правда, в постели, опять же по слухам, предпочитала не отдавать, а брать, заботясь в первую очередь о своих желаниях. Впрочем, это могли быть злобные наветы отвергнутых избранников, ибо сейчас Света опять была одна, находясь в активном поиске. Замыкала тройку очаровательная голубоглазая шатенка Танечка. Не обладая сногсшибательной внешностью, как Анечка, и роскошной фигурой с выдающимся бюстом и длинными ногами, как Света, Таня была красива той чисто русской красотой, которая так пленяет в наших девушках иностранцев. Миловидное личико с ярко–голубыми глазами, слегка курносым носом и очаровательными ямочками на щеках, роскошные светло–коричневые волосы до пояса, прекрасно сложенная спортивная фигурка с прямыми, длинными, слегка перекачанными – Таня занималась танцами и художественной гимнастикой – ногами. В сочетании с тонкой талией красивые рельефные мышцы на бедрах и тугая, без единой капельки жира попка обычно вызывали у мужской части населения обильное неконтролируемое слюноотделение. В их игровую шестерку она попала случайно – проходила мимо с пляжа в свою палатку, и была поймана за ногу Серёгой, которому в лом было искать кого–то ещё. Впрочем, Таня не возражала, потребовав лишь выделить ей полотенце, чтобы не лежать на голой траве. Полотенце было незамедлительно выдано, и игра началась.

Поначалу ребята дурачились – проигравший то по десять раз отжимался (девушки – приседали), то бежал окунуться, причем обязательно головой в воду. Это желание чаще загадывали девушки, особенно когда проигравшим был Андрей. Андрей особо не возражал, несмотря на то, что постоянные купания уже начали ему порядком надоедать. Хорошо умея плавать и владея отличной координацией, он, с разбега набирая большую скорость, у кромки воды с силой отталкивался от прибрежного песка и рыбкой, иногда делая в воздухе сальто, уходил в воду. Вынырнув чуть ли не на середине реки, мощными гребками он подплывал к берегу, плавно выходил из воды, красуясь и позволяя взиравшим на него восхищенным девушкам оценить каждую мышцу, играющую и перекатывающуюся под загорелой кожей, спокойно подходил к своему полотенцу, ложился, и игра продолжалась. В какой–то момент из глубин палатки была извлечена бутылка красного вина и шесть одноразовых пластиковых стаканчиков. Опьянеть вшестером от одной бутылки нельзя, но градус веселья явно повысился. От Вовика, зная его специфические умения, стали требовать новых анекдотов, он разошелся, выдавая даже интимные перлы на грани фола. Сереге пришлось расчехлить гитару, а Андрей продолжал радовать женскую половину пляжа акробатическими номерами, совмещенными с купанием. В отместку Андрей погонял искупаться и женскую половину, что им понравилось несколько меньше. Девушки намек поняли, заплывы стали устраиваться значительно реже. В какой–то момент Танечка загадала проигравшему Сергею желание не только сыграть, но и спеть, что, похоже, на жаре ему не очень хотелось. В отместку, дождавшись своей очереди на месть, он загадал проигравшей Тане станцевать. На вялые попытки отбиться, мотивируя тем, что «без аккомпанемента не могу», Сергей, ухмыльнувшись, ответил «да не вопрос», заиграв что–то быстрое и ритмичное.

Андрей, перевернувшись на бок, сквозь полуприкрытые глаза наблюдал за танцем Тани. Она танцевала что–то современное, он не разбирался в танцах, но со стороны это выглядело очень красиво, даже завораживающе. То ломаные, то плавные движения рук, сопровождающиеся амплитудными движениями тела, заставляли играть каждую мышцу танцовщицы, рельефно прорисовывая плоский аккуратный живот с вертикальными полосками пресса, идеальной формы сильные загорелые ноги порхали над песком, разбрасывая его фонтанчиками по сторонам. Как лепесток пламени – заворожено подумал Андрей. В один момент девушка стала для него идеалом женской красоты, желание обладать стало настолько сильным, что Андрей даже сжал зубы… Не обделенный женским вниманием, давно уже на своем богатом жизненном опыте узнавший, чем занимаются в постели мужчина и женщина, Андрей первый раз в жизни подумал, что, возможно, пора уже и остепениться, прекратив перебор вариантов.

Танец закончился под бурю восторженных аплодисментов, свиста и улюлюканья, раскрасневшаяся девушка, заняла своё место на полотенце, а Андрей всё находился под впечатлением танца, не желая признаться в том, что своим танцем Татьяна так–таки его зацепила. Ожидаемо следующие несколько партий он проиграл. Сжав зубы и разогнав туман в голове, он отрешился от своих чувств и переживаний, сосредоточившись на игре. Однако пошла полоса невезения, и выиграть, оставив Татьяну проигравшей, чтобы загадать желание, ему никак не удавалось. День между тем клонился к вечеру, солнце садилось, от костров с «кухней» уже доносились аппетитные ароматы. Наконец, судьба сжалилась над Андреем, дав ему возможность загадать желание. Дождавшись тишины, Андрей сказал:

– Таня, у меня очень простое желание. Я не буду заставлять тебя плясать, как это сделал Сергей, не погоню нырять – уже вечер, простудишься ещё. Приседать и отжиматься, а также бегать гуськом вокруг нашей палатки ты уже неплохо научилась. Я просто желаю, чтобы ты вышла за меня замуж…

– Ну ты даешь, мужик! – разбил образовавшуюся тишину Серегин вопль. – Тебе что, мало всех девчонок нашей группы? Они же не вынесут разлуки!

– Замолчи, балабол, а то пяткой в лоб получишь – беззлобно ругнулся Андрей. – Ну так что с моим желанием, Танечка?

Лукаво посмотрев на Андрея, Татьяна с улыбкой произнесла:

– Я подумаю… Кстати, а что там твой друг говорил про других девчонок?

– Ничего! Не волнуйся, это были последние слова в его никчемной беспутной жизни! Сейчас он пожалеет, что родился не девочкой!

– Караул! Убивают! Насилуют! – дурашливо закричал Сергей и, подхватив под руки Светку с Анечкой, поволок их к кухне, уже серьезно сказав:

– Все, шутки кончились, девчонки, пошли ужинать. Любовь приходит и уходит, а кушать, как всем известно, хочется всегда.

***

С этой вылазки жизнь Андрея переменилась – девушкам в его группе оставалось только разочарованно вздыхать да завистливо коситься на счастливицу из чужой группы, покусившуюся на святое… Секс–символ группы на жалостливые вздохи и страстные взгляды одногруппниц внимания не обращал, вплотную сосредоточившись на осаде крепости с ласковым именем Танечка. Татьяна же, возможно, в отместку за столь скоропалительно выданное предложение, расставаться с законным конфетно–букетным периодом категорически не желала, растянув его на рекордные почти два года. Одногруппницы Андрея, видя, что дело застопорилось, было воспрянули духом, возобновив попытки окольцевать парня, однако Татьяна, женским шестым чувством ощущая сгустившиеся на горизонте тучи, предвещавшие грозу, способную загнать болтающийся в бурном холостяцком море корабль не в ту семейную гавань, все же дала согласие. Начало последнего, пятого курса ознаменовалось очередной белой полосой в жизни Андрея. Веселая студенческая свадьба гудела два дня, поражая преподавателей полупустыми партами. Счастливая тихая семейная жизнь изгнала воспоминания о прошедшей год назад черной полосе, затронувшей их нарождающуюся семью.

Это случилось через год после их знакомства, ранней осенью, в самый разгар конфетно–букетных отношений, не зашедших ещё далее походов в кино и кафе, вечерних прогулок и романтических поцелуев под луной. В одну из таких осенних, тихих и звездных ночей, возвращающаяся из кафе парочка, заплутавшая по причине поселившейся в юных головах влюблённости, как известно, стирающей у влюблённых все ростки здравого смысла, и случайно зашедшая в пользующиеся дурной славой заводские трущобы, была остановлена на темной, с разбитыми фонарями улице группой отморозков. Из подворотни стоящей впереди невзрачной пятиэтажки заводской общаги вышло трое ухмыляющихся парней приблатнённого вида, традиционно сначала потребовавших сигарет «прикурить» и закончивших предложением «оставить цыпу им, а самому валить нах, пока его самого не вые…». Осторожные шаги за спиной сказали Андрею, что миром разойтись не удастся, он с Таней наткнулся на тщательно спланированную уголовниками засаду на припозднившихся лохов. Покорное выполнение их требований в лучшем случае могло закончиться изнасилованием. В действительности, похоже, их никто и не собирался оставлять в живых. Темный участок улицы с несколькими подряд явно специально разбитыми фонарями и тускло блеснувшее лезвие выкидного ножа у одного из отморозков сказали Андрею больше, чем все их обещания. Андрей лихорадочно прокручивал в голове варианты относительно безболезненного выхода из ситуации и видел только один – ему всё же придется дать себя подрезать. Нет, в способности раскидать всю банду он не сомневался, даже присутствие Тани не должно было ему в этом сильно помешать. Однако слова напутствия армейского капитана плотно засели в его памяти:

– … убьешь, даже защищаясь – посадят, есть у нас такой закон о превышении самообороны. Всё, что ты, Андрюха, можешь сделать законного – это, пока тебя не убили, позвать милицию. Законы у нас не для простых людей, а для уголовников писаны – защищаться сам не моги, право на твою защиту есть только у милиции…

– Ну и где эта долбанная милиция? – чуть слышно пробормотал Андрей. Где она – было понятно и так, свою собственную жизнь современные стражи правопорядка ценили значительно выше жизни и спокойствия обычных граждан, которых, по идее, и должны были охранять. Поэтому по ночам в подобных местах не появлялась.

Не оглядываясь – прозвучавшие за спиной шаги были ещё достаточно далеко, – Андрей спокойно, с виду расслабленно, подошел к бандиту с ножом, взглянул на его ухмыляющуюся бездушно–бессердечную рожу садиста, явно имевшего на своем счету не одну загубленную жизнь, умеющего и любящего убивать, и насмешливо–вежливо пожелал засунуть нож в себе в задницу, в привычное для него место. Ошалев от подобного заявления, даже не дослушав язвительные комментарии подельщиков, отморозок с воплем «ну получи, с…ка» остервенело ткнул Андрея ножом в живот.

Самое сложное было не поддаться рефлексам, не уйти от удара, а намеренно пропустить, частично заблокировав лезвие предплечьем, и скручиванием корпуса увести его от жизненно важных органов. Уход получился не совсем так, как рассчитывал Андрей – удар оказался неожиданно коварным, с подкруткой и оттягом, в результате чего и порез на левом предплечье, и рана в левом боку оказались сильнее, чем он рассчитывал – струйки крови обожгли бок, сразу пропитав рубашку и утекая в брюки. Счет пошел на минуты – если не остановить кровь, то от кровопотери он быстро потеряет сознание…

Голова привычно очистилась от посторонних мыслей, сознание воспарило над телом, которое начало действовать с точностью и быстротой компьютера. Правая рука бандита ещё двигалась на повторный замах, однако нанести удар ей было уже не суждено – Андрей поймал руку в захват, уходя влево–вперед и за спину противника¹⁰, сопровождая своё движение волнообразным перехватом рук. Бандит коротко взвизгнул от боли в разрываемых связках запястья, нож выпал из судорожно раскрывшейся ладони… Не останавливаясь, Андрей нанес резкий удар под ребра коленом правой ноги, отстраненно отмечая явно слышимый хруст, но не остановился, а продолжил движение, приседая и уводя за собой заваливающееся назад тело, и, сопровождая его в падении, опустил удерживаемую правую руку бандита предплечьем на колено собственной ноги. Раздался ещё один хруст, сопровождаемый истошным воплем на грани визга, предплечье бандита согнулось под неестественным углом. Андрей плавно поднялся, продолжая удерживать зафиксированную кисть, в подъеме провернув её почти на сто восемьдесят градусов. Вой перешел в хриплое бульканье, из предплечья жертвы показались окровавленные осколки кости. Завершив движение коротким добивающим ударом пяткой правой ноги в солнечное сплетение лежащего тела, Андрей резко развернулся на стопе левой ноги, останавливая ударом ёко–гери кекоми дзёдан¹¹ подбегающего к нему второго бандита. Правая нога, за мгновение до этого крошившая ребра лежащего бандита, вошла в плотное соприкосновение, как любят писать в милицейских хрониках, с гортанью второго, продавив пяткой эту гортань до позвоночника. Цел ли сам позвоночник, Андрей проверять не стал, рывком в два подшага подскочив к третьему бандиту с лицом заправского садиста–убийцы, буквально несколько секунд назад предложившего ему «валить, оставив цыпу…». Мелькнула мысль – «подонок без души и сердца должен быть лишен и того, и другого». Резкий, с шумным выдохом, удар плотно сжатыми пальцами правой руки с раскрытой, обращенной вверх ладонью, снизу вверх, под ребра – и, как в замедленном кино, рвущаяся под давлением напряженных пальцев плоть под плотной рубашкой, погружение своей руки в чужое тело… Рывок обратно – и в сжатой ладони колышется, пульсирует красный окровавленный комок¹². Сердце…

«Только бы Танюха не увидела…» – отстраненно подумал Андрей, поворачиваясь к ней и отбрасывая в сторону вырванный кусок плоти. «Да, не повезло…» – пришла на смену другая мысль, стоило только Андрею увидеть стоящую на коленях и упирающуюся в грязный асфальт ладонями девушку, содрогающуюся в рвотных спазмах, и быстро удаляющуюся тень последнего, четвертого члена банды. Бой закончен, пора успокаивать зрителей.

– Танюша, солнышко моё, всё уже закончилось, успокойся, всё нормально, – с ласковыми, успокаивающими интонациями обратился Андрей к девушке. – Мне, конечно, лестно повторно увидеть все те безумно дорогие деликатесы, которыми я совсем недавно потчевал тебя в уютном ресторанчике, но давай возьмем за правило есть продукты только один раз. Поверь, у меня ещё завалялось немного денег на повторное приобретение этих деликатесов, сэконд–хэнд в подобных делах не приветствуется. А сейчас предлагаю поиграть в ролевую игру «больничка». Ты будешь моей жестокой санитаркой, а я твоим покорным пациентом.

– Чего???

– Танюш, приходи в себя скорее. Если ты меня сейчас не перевяжешь, о свадьбе можно будет забыть.

– Почему?

– Тань, да не тупи же! Не видишь – подрезали меня. Кровью сейчас истеку, если не поможешь. Сколько я уже потерял – не ясно, отключиться в любой момент могу. А одна ты меня не дотащишь, тяжелый я…

– Я сейчас! Говори, что делать!

– Сначала сними со своего платья поясок, наложи мне жгут на левую руку, под локоть. Видишь, где я артерию пальцем зажимаю? Вот на пару сантиметров выше. Туже вяжи, за десять минут ничего с рукой не случится, а там видно будет…

Глядя, как девушка дрожащими руками накладывает жгут, Андрей подумал, что, может быть, и обойдется.

– Хорошо. Руку, будем считать, спасли. Теперь расстегни штаны и подними рубашку. Не бойся, снимать штаны не надо, да и ничего выдающегося ты сейчас там не увидишь. Не красней, выживу – и до штанов доберемся. Подняла? Так, не падай в обморок, ничего страшного! Ребер никогда не видела? Да и не видно их в ранке, кровью они залиты. Дыши глубже, открывай срочно свою сумочку и доставай носовой платок. Какой платок? Танюша, не тупи, хлопчатобумажный! Он у тебя в правом кармашке лежит. Ты же сама его туда полчаса назад положила, когда мы в кафешке сидели. Достала? Смотри, я опустил руку, теперь своди края разреза… Не трясись! Ничего страшного нет! Обычная рана! Свела? Плотнее! Ещё плотнее! Не отпускай, сейчас я накрою ранку платком. Вот, теперь убирай свою руку. Теперь вынимай из моих штанов ремень… Что значит «для чего»? Блин, сейчас ремня тебе дам! Мазохистка ты моя! Ремнем оборачиваешь меня вокруг живота и притягиваешь мою ладонь к ране, видишь, я втянул живот? Застегивай на последнюю дырочку. Молодец… Умница, девочка… Теперь пошли тихонько вот к этому столбику, пошли, пошли… Теперь помоги мне сесть. Да, на землю, но если ты принесешь мне кресло, возражать не буду. А теперь, Танюша, я благополучно замру и буду ждать помощи, а ты беги к дому, долбись во все двери и проси вызвать скорую с милицией, кричи, что человек на улице умирает…

Закончив длинную тираду, Андрей обессилено привалился к бетонному столбу. Горячка боя отпускала, в голове мутилось, шум в ушах нарастал, потеря крови чувствовалась всё сильнее. Уже в полубеспамятстве Андрей почувствовал, что его поднимают, кладут на носилки и куда–то несут. Склонившееся над ним лицо в белом халате он уже не различил, успев прошептать «третья, положительная», увидеть понимающий кивок головы, и отключился, провалившись в омут беспамятства.