– Вообще-то, да, – согласился Клим. – Закончится эта катавасия, поженимся. Баба она хорошая.

– Вот и ладно, – хлопнул его по плечу Акела.

Они пожали друг другу руки. Акела с Барсом вышли из палат и пошли наверх, где хранился ковёр-самолёт. Но улететь им была не судьба. Громко топая, по лестнице их бегом догонял Клим. Предчувствие скворчонком трепыхнулось в сердце.

– Каркуш прилетел, – выдохнул Славка. – Кызбеки приближаются к границам.

…Лагеря кызбеков раскинулись примерно в трёх километрах от минированных подступов к Руссии. Сверху хорошо было видно, что жизнь в них течёт чисто походная: тренировки, скачки, смены караулов, принятие пищи. Дым, пыль, вонь и лязг оружия. Дураку понятно, – по первому сигналу эти закалённые воины прянут в седла и лавой двинутся туда, куда покажет владетельная длань Джура-хана. Однако, пока этого не происходило.

Третий день ковёр-самолёт барражировал над стойбищами, которые тянулись на несколько километров по рокадному направлению.

А лето, не замечая этого, готового обрушиться на страну бедствия, продолжало вступать в свои права. Степь была покрыта изумрудно-зелёной травой. Даже орда кызбеков не могла вытоптать её полностью и яркие головки тюльпанов мелькали тут и там вопреки всем невзгодам. Голые неприступные скалы кое-где были стыдливо прикрыты зеленеющими лианами, ползущими вверх и цепляющимися за каждый выступ.

Из неприметных на первый взгляд скальных трещин, куда невесть как попала горсточка земли, протягивали тонкие веточки деревца, проросшие из случайно заброшенных ветром семечек. Выше были владения лишайников, которые покрывали скалы пятнами всех оттенков – от серого до бледно-зелёного.

А там, где и лишайников уже не было, расположились бойцы спецгруппы Сержа. Их деятельность ограничивалась только наблюдением. До того времени, пока не пришла пора нанести по захватчикам сокрушительной силы удар.

Чтобы не вымотаться до времени, друзья установили чёткий график дежурств. Поскольку облёт занимал около двух часов, один из двух на ковре менялся после каждого рейса. Ещё через два часа менялся второй и так далее.

Это было удобно по многим причинам. Во-первых, оставшийся на самолёте по ходу рассказывал «новому» о всём произошедшем за время его отсутствия. Таким образом, информация не утекала между пальцами, а всегда поступала в режиме «он-лайн». Кроме того, в ночное время четыре часа – срок отдыха вполне достаточный. Для тренированного человека, конечно.

– Давай к лагерю, – скомандовал Акела, глянув на часы (слава Богу, у всех были механические, любые другие давно бы сдохли).

Ковёр плавно опустился на плоскую вершину, где и происходила «смена пажеского караула». Соловей, махнув на прощание рукой, поплёлся спать, а на ковре, протирая сонные глаза, устроился Барс.

– Ну, что у нас плохого? – дежурно зевнул он.

– Никаких новостей – хорошие новости, – с видом мудрого аксакала изрёк Акела. – Как думаешь, стратег, какого хрена они тут встали?

– Сам не знаешь? – опять зевнул Андрей.

– Мне твоё мнение услышать надо, господин Главный Воевода. Своё я знаю.

– Во-первых, ждёт гонца от Худолея, – оттопырил большой палец на руке Барс.

– Во-вторых, – Он оттопырил указательный палец. – Возможно, ждёт пресловутых «западных людей». Потом отправит разведку, а дальше и так ясно.

– Яснее некуда, – согласился Акела. – Двинет войско. О! Смотри, какое-то шевеление.

В одном из стойбищ началась организованная суета. Нукеров сорок-пятьдесят, выбегая из юрт во всеоружии, прыгали на коней и съезжались в центр лагеря. Пожилой усатый воин, в богато украшенной броне, что-то им говорил довольно кратко. Потом он взмахнул рукой и отряд с гиканьем помчался от границ вглубь зорастанской территории.

– Слушай, Борисыч, что-то хочется им на хвост упасть, просто сил никаких нет.

– Ты прямо мысли мои читаешь, – буркнул Акела и ковёр заскользил, догоняя отряд. – Мне тоже почему-то кажется, что это «ж-ж-ж» неспроста.

Скачка внизу и полёт по воздуху продолжались примерно полчаса. Конечной целью отряда оказалось такое же стойбище. С той лишь разницей, что юрты в нём располагались кольцом. В середине, прямо на земле сидели, лежали и стояли примерно сотни полторы женщин. А с ними, примерно пятьдесят-шестьдесят детей, начиная от грудничков и лет до десяти.

– Я всё-таки до последнего надеялся, – тихо сказал Барс. – Что ты ошибаешься.

– Хорошо я их знаю, – печально ответил Акела. – У них это расхожий способ. В Артике шестьдесят шестой полк ВВ таким образом разоружили. Не стали ребята в женщин с детьми стрелять. Слава Богу, что их не убили, а только оружие забрали. Да, разве только там?

Он безнадёжно махнул рукой.

– Ну, ладно, уважаемый, – втянул воздух сквозь зубы Андрей. – Пообщаемся. Заметил, что бабы-то не зорастанские?

– Заметил. С подстраховкой действует, сука. Вдруг нам чужих баб не жалко? А тут свои, русские. Что-то, брат, мне всё больше хочется живым его взять.

– И допросить в полевых условиях? – хищно улыбнулся Барс.

– Или этим бабам подарить, – подхватил Акела. – На совсем недолгую память. Ладно, поворачиваем назад, тут уже всё ясно.

Путь назад гораздо быстрее – не нужно было снижать скорость до быстроты конного отряда. На вершине по-турецки сидел Толстый, а рядом стояла… Ласка. Одетая в мужское платье, она больше напоминала худенького юнца. Волосы спрятаны под шапочку, но кое-где рыжие прядки всё-таки выбивались на свободу. Серые глаза смотрели серьёзно и сосредоточенно.

– Вы где запропали, блин? – сердито вопросил его сиятельство. – Я вас уже минут сорок жду. Ласка тут новости привезла.

– У Худолея появились гости. Задержаны, допрошены. Посланцы Ордена Тернового Венца из западных гутов. Среди них бакалавр Ордена.

– Цель? – коротко спросил Барс.

– Захват пришельцев, то есть, вас, – так же по-военному, доложила Ласка. – По возможности, хотя бы одного живьём. Предпочтительнее всего, Барса или Акелу. У «терновников» – договор с Джура-ханом. Я думаю, он надеялся парализовать оборону и посеять панику среди защитников.

– Верно думаешь, – согласился Акела. – Умная девочка, растёшь на глазах.

Ласка порозовела от неожиданной похвалы. Барс, засмеявшись, тихонько хлопнул её по плечу и ковёр ушёл вверх. Акела с девушкой пошли в пещеру служившую им базой.

– Сколько их было?

– Пришло трое. Двенадцать бойцов ждали на постоялом дворе. Из них один погиб при захвате, двоих ранили.

– Среди наших потери есть?

– Двое поцарапанных, – пренебрежительно махнула рукой девушка. – Ничего серьёзного.

– Бакалавр долго упирался?

– На следующий день сдался, когда я за него сама взялась. Тятенька мой умел пленных потрошить, грех было чему-нибудь не научиться.

Акела хохотнул, ибо кое-что уже повидал. Ласка покосилась на него, но тоже, не сдержавшись, прыснула. Едва они вошли в пещеру, навстречу им сделал шаг Арраст, вождь белых орков.

– Порядок, – с сильным акцентом доложил он.

– Спасибо, друг, – кивнул Акела.

Гоблин оскалил в улыбке жуткие зубы и шагнув назад пропал за колонной.

– А можно спросить? – осторожно поинтересовалась Ласка.

– Валяй.

– Почему они пришли к нам служить?

Акела пожал плечами.

– Не знаю, я не интересовался.

– Как? – Ласка даже остановилась, вытаращив глаза. – Как же?..

– Понимаешь, – стал терпеливо объяснять ученице Витязь. – Среди всех вероятных причин их прихода не было ни одной опасной для нас. Так для чего мне её знать? Во-вторых, белые орки никогда не нарушают данного слова, а эти по всей форме приняли присягу. Ясно?

– Да, – кивнула девушка. – Теперь поняла. С бакалавром говорить будешь?

– Ты сюда их притащила, что ли?

– Не всех, только его и помощника.

– Думаешь, они ещё не всё сказали?

Ласка пожала плечиками.

– Да, нет, наверное, всё.

– Ну и пошёл он… Вези его обратно и всех береги, как зеницу ока. Может ещё с этими, мать их, рыцарями торговаться придётся. А вот помощника, пожалуй, оставь. Гоблинам под охрану сдай.

У входа в пещеру, где жили они четверо и Викинг, стояла стража из двух гвардейцев из отряда Сержа.

– Как придёт Барс, пусть меня разбудит, – попросил он их и, упав на топчан, застланный шкурой, отключился ещё на лету.

…– Борисыч, Борисыч, проснись…

Акела открыл глаза и посмотрел на стоящего рядом Андрея.

– Как спалось, что виделось?

– Спал как убитый.

– Мне стражник сказал, что ты просил тебя разбудить, когда я приду.

– Тьфу ты, совсем мозги отоспал. Надо помощника бакалавра Джуре в лагерь выкинуть.

– Его целиком или только голову?

– Шутить изволите? Зачем его резать, он же не знает ни хрена. Когда хан поймёт, что разведданных и образцов оружия не будет, он двинет свои орды. Тем более, ему кажется, что панацею от беды он нашёл.

– Вообще-то, да. Ну, пусть живёт декадент, я ж не зверь, а работа такая. Где он?

– Недалеко. Это милое дитя его в мешке привезло. Так-что, он тут вряд ли чего увидит. Покатаем его по воздуху минут пятнадцать и сбросим перед ханским шатром.

– Резонно. Ну, пошли.

Диверсант валялся в большом крапивном мешке под охраной двух здоровых гвардейцев. Именно так, с лёгкой руки Андрея, стали называть ребят из сотни Сержа. Уловив подсознательно смысл этого прозвища, ребята очень им гордились. На остальное войско они поглядывали чуть свысока. Как-никак, первые в истории Руси элитные части.

Предвидя возможные столкновения, Барс отдал гоблинов в подчинение Викингу. Мимоходом, как бы невзначай, он объяснил горячим головам, что это особая ударная группа их отряда. Здесь уже вступали в силу неумолимые законы боевого братства. Ссориться с воинами своего отряда – свои же не поймут. Так-что, междоусобиц можно было не бояться.

С помощью двух преторианцев они вытащили мешок с бакалавром на место приземления ковра. Привязав к нему длинную верёвку таким образом, чтобы не задушить даже при рывке, стали ожидать нужного момента. Ждать пришлось всего минут сорок. Отпустив Толстого с Соловьём спать, они погрузили врага, сели сами и двинулись к вражескому лагерю. Полетели они туда по большой дуге, выписывая по большому радиусу круги и спирали, чтобы накрутить нужный километраж.

Набрав нужное время полёта, они подлетели к «флагманскому» стойбищу и, зависнув над белой юртой, стали спускать мешок с пленником. Когда он уже закачался над головами телохранителей, сидящих у входа, кто-то из них заорал благим матом.

Барс позволил верёвке выскользнуть из рук и ковёр сразу взмыл ввысь, чтобы не попасть под стрелы врага. Они ещё успели услышать, как сидящий в мешке и видимо сообразив куда попал, стал что-то кричать на тюркском наречии.

– Порядок, – констатировал Андрей. – Сейчас он Джуре в жилетку поплачется. Из этого хан поймёт, что все его хитрые задумки погорели, как шашлык на пьянке.

– После чего назначит войсковую операцию, – мрачно пошутил Акела. – И слава Богу. Хуже нет ждать и догонять.

– Эт-точно, – кивнул Андрей. – Борисыч, тебе страшно не бывает?

– В смысле? – поднял на него удивлённые глаза Акела. – Страх – нормальная человеческая реакция. Но ты же, как я понимаю, что-то другое имеешь в виду?

– Ну, не придуривайся, – поморщился Барс. – Всё ты понял.

Акела помолчал, подбирая нужные слова.

– Что тебе сказать, брат? Ответ-то ты и сам знаешь. А нас кто спрашивал, а? Кинули сюда, как кутят в прорубь. Что нам, в деревне прятаться нужно было? Так, пришёл бы Джура, нас на нож, а наших женщин на хрен – вот и все последствия нашего пацифизма. На том уровне мы бы ему помешать не смогли. Короче, «делай, что должен – и будь, что будет».

– Да уж, с тобой не соскучишься.

– Не боись, – усмехнулся Витязь. – В ближайшем обозримом будущем нам всем скучать не придётся. Да был бы здесь Вольфович, он бы этого козла пригвоздил к позорному столбу. Однозначно.

Барс облегчённо засмеялся.

Ковёр заходил на посадку. На скале их ждала Ласка.

– Ты почему здесь? – удивился Акела.

– Я отправила бакалавра с конвоем. Разреши мне остаться.

– Это ещё зачем? – нахмурился Барс. – Здесь по твоей линии ничего не будет. Голимая рубка, мясо и больше ничего. Так, что, я тебе дам двух гвардейцев для охраны – и вперёд.

– Есть для меня работа. И как раз по моей линии. Она даже вам с Акелой не по зубам.

– Ты откуда это взяла? – Акела искренне недоумевал. – Никто тебя не обманывает. Барс правду сказал – мясорубка и ничего более.

– А женщины? – серые глаза уставились в упор.

– Какие женщины? – растерялся, честно говоря, Акела.

– Которых хан этот поганый перед войском погонит, – она смотрела дерзко, не опуская глаз.

Вот же, поганка!

– Откуда информация? – строго спросил Барс.

Ещё бы, они ведь никому об этом сказать не успели.

Теперь взору представилась рыжая макушка, кончик сапога застенчиво выковыривал камешек.

– Вот же, зараза! – выругался Акела. – Кто ещё знает?

– Никто, только я.

– Не понял, – отбросив церемонии, он сгрёб нахальную девчонку за шиворот и заставил поглядеть в глаза. – Откуда информация?

– Я была в стойбище. Одна. Больше никто не знает.

– Вот чёртова кукла, – уже по-настоящему разозлился Барс. – С ума спятила? А, если бы…

– Кишка у них тонка, – пренебрежительно задрав свой веснушчатый нос, ответила Ласка.

– Так, – уже овладел собой Акела. – Что предлагаешь?

Девчонка отвечала кратко, не задумываясь, видимо всё уже просчитала.

– Я проникну к полонянкам, обработаю их, подготовлю. Когда будем идти через наши засады, по моему сигналу берендеи срубают конвой, а бабы с ребятишками сразу в лес – кто вправо, кто влево. Если не подготовить их, начнут метаться, половину побьют и потопчут, а то и больше.

– Авантюристка чёртова! – в сердцах выругался Акела, беспомощно взглянув на друга.

– А ведь эта маленькая хищница права, – задумчиво произнёс тот. – Начнут бабы шарахаться и положат их. Не всех конечно, но многих. А детишек и подавно передавят.

– Рассказывай, как ты это планируешь, – сурово сдвинул брови Акела. – Если хоть в одном месте слабину почую, под стражей у меня домой поедешь и под замком просидишь до конца операции. А её обязательно почую, будь уверена,

– Мне сейчас, как раньше, тайком пробираться не надо. Оденусь как обычная полонянка и наткнусь нечаянно на их стражу. Они меня сами к этим бабам засунут.

– А что они перед этим с тобой сделают? – в голосе Акелы отчётливо звякнул металл.

– Во-первых, – спокойно ответила кнезинка. – Кто на меня, дурнушку, позарится? Эти узкоглазые любят рослых, русоволосых и пышнотелых. А если и позарится какой убогий – не смертельно. Не стоит моя девичья честь стольких жизней, там ведь и ребятишки ещё.

– Что скажешь, Борисыч? – видно было, что Барс взвешивает.

– Да, пусть идёт, она права. А убить в нашей операции любого могут, если зевнёт. Её в том числе.

Он положил тяжёлые ладони на кажущиеся хрупкими плечи.

– Постарайся не подставиться, а то мы будем очень жалеть.

Девчонка спокойно глянула.

– Не подставлюсь. Мужика обмануть легче, чем дитё малое. А уж этих сынов степей…

И, повернувшись, спокойно стали спускаться вниз.

– Нет, ты понял? – Барс оторопело глядел то на друга, то вслед наглой девчонке. – …Легче, чем дитё малое?

– А ты скажи «сама дура, твою мать» и сразу полегчает, – Акела засмеялся. – В чём-то она права. Главное, чтобы у неё теория с практикой совпала.

– Дай Бог.