Глава 3. Текучка

Запасное тело, после визита к пятидесятникам, Загралов отправил в помощь Романову-2. Химик-микробиолог не укладывался в установленный график работ в лаборатории, а вот помощников для него пока подобрать так и не сумели. Вернее, талантливые и умные учёные имелись, но они видели лишь официального Романова, который носился по всему комплексу Хоча словно угорелый, организовывая научную работу и начало производства на местах. А увидеть его близнеца пока никому не позволялось.

Срочно требовался помощник. Вот одно из двух запасных тел обладателя и выполняло простенькую работу лаборанта-помощника. Тогда как Михаил Романов, как и его фантом, за последние три дня раз десять нетерпеливо восклицал подобным образом:

– Ну почему бездействуем, молодой человек?! Из-за моего одиночества в лаборатории планы научных разработок находятся под угрозой срыва. А это многократно важней, чем ежедневная возня нашей команды с уголовниками.

– Увы, дядь Миша, – разводил Загралов руками. – По вполне объективным причинам спешка сейчас не приветствуется…

– Сюда! Сюда ставь эти пробирки! – командовал учёный. – Проверь температурный режим вон в той цепочке реагентов… – и продолжая по прежней теме: – Конечно, что с этой ведьмой Заришей ты влип в неприятности по самые уши! Но мне-то какая разница? Ничего, ничего не успеваю! И тот же ушлый старикашка Хоч, которому ты делал поблажки, создавая эту строптивую любовницу из его сопливой юности, на меня орёт как оглашенный по пять раз на дню. Требует результатов и удивляется, почему их нет. Так что отбрасывай все сомнения в сторону и создавай мне Катеньку! Она уже ко всему созрела.

Речь шла о его давней знакомой, женщине со многими учёными званиями, Екатерине Петровне Сабуровой, которая внешне выглядела не так зрелой, как перезрелой. Причём не ягодкой – а натуральной бомбой. Плотно сбитая, рослая, упитанная, розовощёкая, с командным голосом дивизионного генерала, она издалека вызывала к себе опасливое уважение и подавляла любое желание оппонента с ней поспорить. И только Романов с ней дискуссировал, радостно при этом улыбаясь и еле сдерживаясь от желания облапить свою обильную плотью любовницу прямо на людях. Имелся в виду официальный Романов, который носился по всему комплексу и к которому на ходу пристраивалась госпожа Сабурова. Она приезжала на объект уже три раза и даже дала согласие на работу у господина Хоча. Однако с прежнего места ей оказалось не так легко вырваться, даже несмотря на своё упорство, красноречие и другие несомненные качества пробивного человека. Катерину Петровну слишком ценили за несомненные научные таланты, поэтому нынешние работодатели не побоялись вступить с ней в войну за право дальнейшей эксплуатации.

Конечно, в любом случае она через неделю-две вырвется официально, но пока Сабурова согласилась помогать своему старому другу во внеурочное время, так сказать, на общественных началах. Ну и во всём остальном, несмотря на свой громогласный характер, она однозначно команде подходила. Деятеля высокого научного ранга и особу с такими яркими талантами следовало срочно привлекать к работе. Если не её основное тело, то хотя бы копию в виде фантома.

Иван невольно удивлялся разнообразию человеческих вкусов. Когда ему дядя Миша Романов первый раз рассказывал о своей Катюше, подсознание выработало образ деловой, но весьма стройной телом особи. Тогда как при первой встрече обладатель непроизвольно уронил челюсть на подбородок: дама его сильно эпатировала своими знаменательными формами, трубным голосом и совсем не медовым характером. Но самое главное, что она после длинного и продолжительного разговора с дедом Игнатом заставила поверить в себя как гения науки и как предельно честного человека, которому можно доверять главную тайну собранной обладателем группы. А раз главный инициатор всего мероприятия, изобретатель жидкого депилятора, главный целитель и врачеватель поверил в мадам Сабурову, то следовало создавать нового фантома. И никакие предпочтения обладателя худеньких и стройных женщин не котировались.

Но! Имелась вторая кандидатура на создание женского фантома, под четырнадцатым номером. И она уже вторые сутки ходила по комплексу, постепенно вникая во все детали местной жизни. Причём не одна ходила, а в сопровождении кандидата на фантом под пятнадцатым номером. Иначе говоря, из Сибири прибыли родители Загралова, которых он срочно вызвал в Москву.

Татьяна Яковлевна и Фёдор Павлович в первые часы ничего не могли понять, хотя получасовую лекцию сын им прочёл. А потом и невестка устроила им часовую экскурсию по зданию бывшей кафедры университета, по корпусам со строящимися линиями производства и по лабораториям научно-исследовательского полигона. Попутно Ольга Фаншель ещё похвасталась под большим секретом, что фактически всё вокруг принадлежит её супругу. Когда они всё это увидали и осознали, то встревожились больше прежнего, ибо по извечной родительской доброте решили, что сын влез в нечто грандиозное, рискованное и честному человеку не присущее. Это они ещё не знали о кровавой бойне на «Лужке»! И о том, что их сын оказался чуть ли не в центре той бойни!

Зато сильно успокоило старших Заграловых присутствие на территории Игната Ипатьевича как официального владельца; Елены Сестри как его секретарши; и Михаила Станиславовича аки научного руководителя. Старые и верные друзья, прожившие много лет бок о бок в сибирском посёлке Аргуны, просто по умолчанию не могли ввязаться в плохое или сомнительное дело. А проведённые на бегу собеседования с уважаемыми приятелями (иначе с вечно занятыми Хочем и Романовым поговорить не удавалось) окончательно успокоили родителей Ивана. Да и юная ведьма, занимающая невероятно интересное место обок целителя, внесла свою лепту в создание определённого статуса вокруг творящегося здесь ажиотажа.

И Заграловы уже более благосклонно, с пониманием воспринимали некоторые странности быта, труда и отдыха, которые интенсивно и рьяно вводились по всему комплексу. Попутно им подбрасывали некоторые загадки, предупреждая, что об этом ни с кем, кроме избранных, и словом обмолвиться нельзя.

Проверяли, так сказать, и начинали готовить к самому главному.

Обстановка для проверок была воистину боевая. Потому что прибывших из далёкой провинции сватов (хотя те родились и выросли в Москве), с первого часа личного знакомства с ними, взял в оборот Карл Гансович Фаншель. Он же – строгий, всезнающий, настойчивый и хитрющий тесть Ивана Загралова. Он же – довольно крупный и удачливый бизнесмен, умудряющийся работать честно и праведно. Он же – отставной боевой генерал, имеющий нескольких друзей подобного характера и толка в силовых структурах России. Он же – начальник по режиму «Империи Хоча», как с чьей-то лёгкой руки уже второй раз подряд за несколько дней переименовали комплекс по производству всемирно востребованной панацеи.

Так вот Карл Гансович в беседах и даже при кратких разговорах со сватами применял весь диапазон своих умений, знаний и возможностей. То пытается войти в доверие, чуть ли не обнимая по-родственному Фёдора Павловича, то вдруг неожиданно поинтересуется историей семьи. А то и каверзным вопросом огорошит:

– Почему служить срочную службу не стал?

То Татьяну Яковлевну засыплет комплиментами, подарит красивую розу, а потом выспрашивает:

– Чем Иван аргументировал причину такого срочного вашего приезда в Москву? – или мимоходом поинтересуется: – Чем Иван занимался, пока у вас в Аргуннах гостил?

Ну а тех выручала въевшаяся давно в их кровь степенность, замешенная на спокойствии и уверенности в завтрашнем дне. Поэтому они никогда не частили словами, всегда успевали подумать перед ответом, и ушлому начальнику по режиму так ничего выведать не удалось. Все ответы на свои вопросы, как и информацию о своём зяте, он уже и так имел у себя в голове.

Оставалось чисто по-свойски, по-семейному поделиться самым неприятным моментом здешнего бытия, вызвать сочувствие сватов и добиться от них моральной поддержки. Что в определённый момент Карл Гансович не постеснялся сделать:

– А как вам это безобразие? – он с возмущением указал на высоченный забор из стальных прутьев, возведение которого уже к тому моменту завершалось. – К чему такие строгости? Это же на тюрьму строгого режима похоже! Не правда ли?

– Ну… может, это для повышения безопасности? – предположила Татьяна.

– Абсурд! Весь периметр уже оборудован сигнализацией и камерами слежения, – перечислял Карл. – Мы практически всех сторожей сменили, а взамен набрали втрое больше и раз в десять более надёжных людей, у которых за плечами настоящий боевой опыт. Так зачем, спрашивается, ещё и двор огораживать вокруг жилого здания? Да ещё и со строгой системой турникетов, которая внутрь может пропустить лишь жильцов этого дома?

Фёдор Павлович в недоумении подвигал бровями и наивно поинтересовался:

– А что в этом плохого?

– Как?! – изумился Фаншель. – Вы же оба захотите к сыну в дом войти?

– Зачем? Вон же есть гостевой флигель, можно и там встретиться…

– Ну что за наивность! – тесть Ивана переключился на сватью. – Вот будут у них внуки, а тебе захочется просто к ним войти да поиграться, побаловать малышей. А тебя система внутрь не пропускает. Разве не обидно?

Та вначале покачала головой, словно оценивая услышанное со всех сторон, и только потом рассудительно ответила:

– Ну раз так надо, раз так положено, то нам ли с этим спорить? Тем более что ты сам – боевой генерал и лучше всех понимаешь такие понятия, как дисциплина, порядок и послушание воле командира.

– Но здесь не война! И не дисбат! – попытался Карл Гансович ещё раз достучаться до сознания сватов и добиться поддержки с их стороны. – Здесь простое, гражданское, фармакологическое предприятие! Кстати, самое ценное здесь – лаборатории, и они ничем дополнительным не огораживаются. А зачем дополнительно огораживать свой дом? Просто жилую зону? Когда вся твоя территория и так огорожена и находится под неусыпным, круглосуточным надзором?

Заграловы переглянулись и высказались весьма созвучно:

– Всё правильно, личная безопасность – гораздо выше любых лабораторных секретов. Тем более что вопрос касается наших с тобой детей.

– А уж когда внуки пойдут, тогда их вообще лучше дальше этой решётки не выпускать. Могут ведь забрести в лабораторию, и…

Во время повисшей многозначительной паузы в облике бравого, пусть и отставного генерала промелькнуло отчаяние и безысходность. Себя в руки он взял сразу же, но скрывать некоторые опасения не стал, признался всё-таки:

– Да я, в сущности, не против таких строгостей, но вот супруга это ни за что не поймёт. Вы себе представить не можете, насколько она осерчала, когда я только заикнулся о подобной системе запретов на объекте.

Наверное, родители Ивана представить себе подобное так и не смогли, но закивали с сочувствием. Они уже успели оценить своенравность невестки, её невероятную уверенность в каждом жесте и слове и догадывались, что сватья, знаменитая актриса Лариса Андреевна Фаншель, – тот ещё семейный деспот. А как иначе подумаешь, коль такой строгий, суровый и решительный начальник по режиму откровенно опасается крупных семейных неприятностей?

Но поддержать свата не отказались. Как советами, так и личным участием.

– Гансович, – доверительно обратился к нему Фёдор Павлович. – А ты всё вали на старика Хоча. Он и не такие строгости может ввести. И это его право.

– Да и мы с Ларисой переговорим, – пообещала Татьяна Яковлевна. – Успокоим её, пообщаемся, да и застолье на ужин Олечка сулила устроить. К тому же всё-таки мы все вместе побываем внутри здания на экскурсии и определённое представление о будущей жизни наших детей получим. Не думаю, что они станут спать там на циновках и есть с ладоней.

– Да это понятно! – фыркнул Карл. – Всё-таки в первый день я туда успел прорваться и глянул одним глазком, какую там шикарную мебель устанавливали…

Вечером и в самом деле, после приезда тёщи, Иван организовал родителям экскурсию по их с Ольгой апартаментам. К тому моменту обе Елены Дмитриевны, что Сестри, что Шулемина, уже перебрались с вещами в свои отдельные квартирки, так что гостевые комнаты были попросту названы детскими, а наличие гигантской по площади кровати в главной спальне Ольга с весёлым смехом объяснила своим капризом:

– Увидела в каталоге, что такой «аэродром» существует, и не поверила. А когда привезли, то уже поздно было отказываться. Правда, потрясная вещь?

Её мать строго поджала губы, но кивнула с согласием. И тут же спросила:

– Сколько она стоила? – потом обвела ладошкой вокруг себя. – И вся остальная мебель?

– Ой, ма! Жуть как дорого! – доверительно затараторила хитрая дочь. – Игнат Ипатьевич как узнал о сумме расходов, так чуть кричать не начал. Пригрозил, что нам с Ванюшей придётся месяц бесплатно на него работать, чтобы перерасход покрыть из своего кармана.

– Сколько же вы получать будете? – уставилась на неё мать. – А точнее, Иван?

Та назвала сумму, а когда у всех четырёх экскурсантов вытянулись лица, стала подробно объяснять:

– Всё правильно, сейчас именно столько выплачивают работникам такого менеджерского спектра. К тому же владелец не хочет, чтобы администратор воровал, брал взятки и получал откаты в попытках прокормить и одеть свою избалованную и капризную супругу. Потому что в ином случае украдёт в два раза больше. Войдёт во вкус, станет неисправимым клептоманом. Не лучше ли сразу озадачить высокой зарплатой, требуя взамен только полной самоотдачи в работе и несомненной лояльности? Правильно, лучше! И мы все думаем точно так же.

После показа шикарной кухни, напичканной самой разнообразной техникой и приспособлениями, призванными помогать кулинарам и хозяйке, Лариса Андреевна несколько успокоилась. Но в коридоре, когда их повели обратно, попыталась возмутиться:

– А остальные квартиры? Мне хочется и на них посмотреть! Ну и на третий этаж заглянуть!

– Ма! Ты же не требуешь у соседей, чтобы они оставляли двери для тебя всегда открытыми? – язвительно поинтересовалась Ольга. – Так и здесь, мы не имеем права вторгаться в чужую собственность…

– А те, что ещё не заселены?

– …Так это собственность господина Хоча. Туда даже нам заглядывать запрещено, не то что иным посторонним.

– Доча! Но мы же не посторонние! – мастерски возмущалась знаменитая актриса.

– Вот потому вам в виде исключения и только единственный раз разрешили показать именно нашу квартиру… – словно спохватившись, она посмотрела на наручные часики. – Ого! Уже почти девять!.. Всё, дорогие мои, отправляемся в гостевой флигель, на ужин. Иван, наверное, нас там уже заждался.

Тогда как Иван ещё только раздумывал, с какого важного дела снять одно из запасных тел и отправить на ужин. Работы не уменьшалось, а, наоборот, становилось всё больше и больше. Всё-таки сразу три кандидата уже находились рядом с ним, входили в курс дела и подготавливались для введения их в самые главные тайны.

Загралов не спешил с созданием фантомов по причине пропажи Зариши Авиловой, легендарной ведьмы из сороковых годов прошлого столетия. Пока не выяснятся причины её неожиданной смерти или пропажи, не хотелось наращивать количество команды фантомов. Ибо могло и так случиться, что проблема образовалась именно от чрезмерного количества созданий. А как соотносится начальная сила обладателя сигвигатора с имеющимися в наличии фантомами? Вот это и не было понятно.

Подсказанная другой ведьмой идея требовала немедленной реализации. Как раз после семейного ужина намечалось действо, которое можно было смело назвать вызовом давно усопших предков. Причём предков не простых и не кого попало, а тоже потомственных ведьм, последним звеном в цепочке которых являлась молодая сибирская ведьма Елена Сестри.

Предстоящая ночь обещала быть гораздо интереснее обычного ужина, пусть даже впервые проводящегося в таком семейном кругу.