Глава 3

К счастью, водопад оказался не очень высоким – метров пятнадцать, не более. Нас отнесло от него, и я повернул к берегу. Нужно было как можно скорее выбираться из воды, потому что Тарас, похоже, захлебнулся.

Выволок его тяжеленную тушку на плоский камень, да там, по щиколотки в воде, и провёл спасательные мероприятия. Благо ещё было не поздно. Пока его тошнило водой, сделал парню взбадривающий укол. Наконец Тарас окончательно пришел в себя, и мы уселись на берегу.

– Кочаги! – вдруг выплюнул он, словно ругательство. – Никак не уймутся!

Пятеро горцев показались вверху, на скалах. Не дожидаясь, пока они начнут спускаться, мы встали и зашагали по берегу, удаляясь от водопада.

Через некоторое время варвар сказал:

– Наверняка они меня узнали. Давно поймать пытаются.

– Зачем?

– Да немало я их порубил в сражениях и стрелами дырок в них наделал… Один раз лавину на них обрушил… Ну и не так давно их подвесной мост через Жёлтое ущелье сжёг. А они этому мосту кланялись и цветами украшали.

– Ага! То есть ты их святыню уничтожил?

– Ну, если бы они только кланялись ему, я бы не сжигал. Но они постоянно по нему все свои воинские силы туда-сюда перебрасывали. Прямо наказание какое-то в том районе у нас было. То по Шмелиному удар нанесут, то в окрестностях Гранхи разбой учиняют. А сейчас, как моста не стало, сидят в своих горах, да только зубами щёлкают от злости.

– Почему же ваши учителя их не перевоспитывают?

– Да они нам даже оружие дать не хотят, только учат, – с обидой ответил варвар. – Неправильно они нас к цивилизации выводят, ну совсем неправильно! Ведь у нас каждый день люди гибнут в стычках с кочаги! Посёлки горят, возле гор никто селиться не хочет…

Я молчал, но мысленно одобрял неведомых наставников варваров. Дать оружие тем, кто тебе внимает и готов учиться, – это проще всего. А вот научить не употреблять это оружие друг против друга – вот где сложность. И при всей его образованности Тарас ещё не скоро поймет всю мудрость прилетевших из космоса опекунов и прогрессоров.

Воспоминание о космосе навело меня на мысль, что надо бы связаться с Алоисом.

Переводчик я отключил, предупредив идущего впереди быстрым шагом гиганта, что мне надо переговорить со спасателями. Судя по тому, как равнодушно он взглянул на крабер у меня в руке, такое устройство было ему знакомо. Что сразу в моих глазах подняло уровень здешних миссионеров как минимум на одну ступеньку.

– Привет, дружище! – сказал я Алоису. – Из-за нападения диких горцев пришлось сплавиться по реке ниже водопада. Сейчас с одним из местных спешу уйти как можно дальше от неприятностей. Как я понял, ближайший к нам городок в предгорье – это Шмелиный. Туда и идем.

– А что с притановым скафандром? – поинтересовался мавр. – Неплохо было бы после такого экстрима вернуть его разработчикам.

– Будто я не понимаю! Припрятал на месте падения, но если его дикари отыщут, то от него даже Язвы не останется… – Услышав удивлённое хмыканье, пояснил: – Это я такое имя искусственному интеллекту дал. Шибко умная и язвительная программа попалась… Ну а у вас там как?

– Да вроде всё идёт по плану. Тревогу по твоему поиску сняли, хотя все в шоке от того, куда и как тебя забросило. Разве что я с некоторым опасением жду, когда проснётся твоя супруга. Ты уж не прозевай, ровно через полтора часа перезвони ей и постарайся заговорить ей зубы, как ты умеешь. А то если она опять набросится на старого и больного негра, он может и не выдержать, впасть в панику и «расколоться». Знаешь ведь, как она меня прижать может…

– Ладно тебе прибедняться… А что там в деле по убийству министра?

– Роем помаленьку. Вместе с Энгором Бофке неплохо получается… На Элизе ребята голову ломают, как всем оттуда смыться. Но пока Малыш невиданными темпами разворачивает деятельность конторы. По-моему, даже чересчур старается, применяя свои личные таланты и способности всей команды. Такое впечатление, что собирается лично на этом обогатиться. Но, с другой стороны, именно такая вот «шумная» политика выбирающегося из банкротства консорциума может благотворно сказаться на общем имидже. И на отвлечении внимания от себя. Пока они последние, кого могут заподозрить в помощи сбежавшим каторжанам. Кстати, официально барон Кири ни словом не обмолвился о краже драгоценных перламутриц. А их всё-таки сто пятьдесят штук. Сам представляешь, какие это деньжищи даже при оптовой продаже. И о гипроторфной торпеде пока ни в одном розыскном циркуляре не сказано. У нас создалось такое впечатление, что начальник лагеря до сих пор не может связать между собой пропажу каторжан и исчезновение механического почтальона.

– Неужели это так сложно? – не поверил я.

– Вроде нет. Там ведь кусок трубы был использован, толстая листовая сталь, тюбинги, сварочный робот. Правда, Броверы за собой пытались убрать, дав команду роботам-уборщикам, но всё равно задачка из простейших – разгадать их трюк с прицепом к торпеде. Только знаешь, что мы тут спрогнозировали? Что скорее всего Фре Лих Кири закроет на днях официальное расследование и объявит о гибели каторжан в одном из старых заброшенных штреков. Там таких мест полно, где даже проходческие комбайны заблудятся и ничего не найдут. Для него это самый оптимальный и выгодный вариант событий. И так же он и торпеду искать перестанет, решив, что та дала сбой, отклонилась от маршрута и застряла где-то в недрах.

Предвидение аналитиков казалось логичным. Тем более что в таком случае начальник лагеря получал отличные возможности продолжать воровство палеппи в прежних масштабах и с прежней наглостью. А если у него в кармане лежало неофициальное разрешение на кражу от самого узурпатора трона Моуса Пелдорно – то и с полной безнаказанностью.

Для нас такое развитие событий было бы самым желанным. Уже только отмена жутко рискованного штурма заставляла вздохнуть свободно. Броверы у нас, и при первой возможности мы красиво и без ненужных эксцессов покидаем планету.

Это я так думал. Но Алоис меня несколько ошарашил дальнейшими рассуждениями:

– Зато у нас появились несколько иные перспективы на обогащение родной Оилтонской империи. Посредник по продажам ракушек, Стил Берчер, час назад вышел из омолодителя свежий как огурчик, с новыми идеями отмщения своим компаньонам. Мне только что подали на стол записи с его шикарными предложениями и выводами наших спецов по рейдерским атакам. И ты знаешь, может получиться одноразовый захват транспорта, который раз в два месяца перевозит палеппи в столицу Пиклии. Причём можно будет устроить так, что подозрение в пиратстве падёт на сквоков.

Мне такая идея не понравилась:

– Нам бы те сто пятьдесят перламутриц вывезти, и вся операция окупится. Но если делать нечего – думайте. Вдруг и в самом деле позаримся на благосостояние нашего врага. Больше ничего срочного? А то у нас тут сумерки наступают, придётся где-то прятаться на ночь…

– Остальное – рутина, – отозвался наш аналитик. – Но ты, как устроишься, дай знать где, чтобы спасатели тебя долго не выискивали.

– Добро! Удачи!

Я выключил крабер и убрал его во внутренний карман «Грати». Вокруг темнело, и я решил проверить систему ночного видения. Опять нахлобучил капюшон скафандра, опустил забрало: работает. Пусть и не со стопроцентным качеством, пропала вся информатика про объекты и расстояния с измерениями, но главное – можно было нормально передвигаться в темноте. И Тарасу подсказывать, куда ногу ставить. Так что до ближайшего городка доберёмся.

Свою программу действий я изложил Тарасу. Однако он возразил:

– Не получится! Ах да, ты же не знаешь…

– И тут злобные кочаги нас достанут?

– Хуже! Нам надо спрятаться из-за ядлей.

– Что за звери? Или это другой клан диких горцев?

– Если бы!

Судя по тому, как гигантский варвар вздрогнул и внимательно осмотрелся, речь шла не меньше чем о саблезубых тиграх.

– Такой большой, а каких-то ядлей боишься! Ха!

Тарас остановился, повернулся и хмуро уставился мне в глаза:

– Я никого не боюсь! Не знаешь – не смейся. От атаки этих тварей тебя даже твоя вторая шкура не спасёт. Два наших учителя погибли где-то здесь, пытаясь изучить ядлей и отыскать их жилище.

– Так кто же они такие?

– Осы! Гигантские осы размером с мой локоть, – сказал варвар и зашагал дальше.

А локоть-то у него о-го-го какой!

У меня по спине побежали мурашки. Такие могут ужалить насмерть!

Я шел вслед за варваром и слушал его рассказ.

Оказывается, эта местность в ночное время считалась самой опасной для всего живого. И если уж приходилось людям здесь ночевать, то они строили наглухо закрытую коробку из брёвен или баррикадировались в пещере. В противном случае их ожидала неминуемая смерть. И дело тут было не только в ядовитых жалах. Ядли могли поражать свою жертву неким ментальным ударом на расстоянии от одного до десяти метров. Если люди не успевали где-то укрыться на ночь, то единственный выход заключался в размещении на шестах как можно большего количества факелов. А чтобы ментальный удар не валил с ног, следовало изрядно хлебнуть крепкого алкоголя. Для этого с собой таскали чаще всего запасы спирта. После чего всё решала меткость лучников, а в ближнем бою ловкость и отвага мечников. Пусть и пьяненькие, но люди справлялись с налетающими осами. Ядли атаковали скорее горизонтально, чем сверху вниз, и хорошо организованный отряд воинов мог неплохо защищаться. Сам Тарас четыре раза в составе разных групп сражался с «гудящей» смертью и своим мачете умудрился раскроить аж целые две осиные тушки.

Где проживают ночные убийцы, никто толком не знал. Предполагалось, что в норах или дуплах больших деревьев. Но сколько днем ни искали, так и не нашли. Мало того, даже большие поисковые отряды пропадали среди бела дня. А гибель двух мудрых учителей, которые очень заинтересовались способностью ядлей к ментальной атаке, положили конец исследованиям и охоте в данном районе. Миссионеров Союза Разума не спасли ни скафандры, ни некое оружие, которое, по описанию, могло быть парализаторами, Варвары и горцы проскакивали эту местность по самому краешку в случае крайней необходимости.

Вот и мой проводник ссылался на сложившиеся обстоятельства.

– Переночуем в известной мне пещере, а поутру двинемся в обход опасной области, – сказал он. – Думаю, что кочаги сюда не суются. По крайней мере, я их следов здесь ни разу не видел.

«Ты только глянь, какие неведомые зверушки во Вселенной встречаются!» – дал о себе знать проснувшийся Булька, вероятно, слышавший рассказ Тараса.

«Чего тут глядеть? Я одну такую зверушку на себе уже который месяц таскаю…»

«Кто ещё кого таскает! – возмутился риптон. – Наверняка у них особенное строение тела и какие-то образования на голове. Иначе ментального удара не будет. Мы с коллегами в последнее время экспериментируем в области ментального общения на расстоянии. И ведь результаты налицо!»

Да, молодые риптоны и в самом деле теперь могли передавать друг другу мысли на расстоянии не шесть или семь метров, а целых… восемь!

О чём я и поспешил напомнить своему другу. К тому же продолжавший рассказ варвар утверждал, что своим строением ядли ничем не отличаются от обычных ос. То есть никаких дополнительных или особенных усиков на голове, а то и антенны в виде тарелки или чаши не имеют. Глаза тоже не отличались чем-то из ряда вон выходящим, а вот жвалами они могли прокусывать прочную древесину. По крайней мере следы таких укусов охотники на кусках древесины в города приносили.

«Как же они летают в ночное время?! – удивлялся мой симбионт. – Что-то в них явно неправильное, неприродное. Это комар может ночью летать, у него строение органов зрения уникальное. А эти как умудряются? Неужели у них сонары, как у летучих мышей, имеются? Вот бы поймать парочку, да исследовать! А? Может, сделаем доброе дело для науки?..»

Тут я не выдержал:

«Мне бы твои заботы! Нам надо самим быстрее выбираться, да Броверов с Элизы выхватывать, а ты про опыты думаешь. Или забыл, что может вытворить её императорское величество, если узнает, где мы и чем занимаемся?»

«Ха! Это ты её боишься, а не я! – заявил Булька с апломбом и тут же меня добил определениями: – Трус и подкаблучник! А вот был бы ты учёным, как я, понимал бы, что нужно жертвовать собой ради науки. И не смейся! Тут твои шуточки неуместны! Ты только представь, какие возможности откроются перед нами, если мы ещё и ментальные удары сумеем наносить по противнику…»

Пришлось осаживать своего друга по-другому:

«Согласен, очень ценное, в перспективе, направление науки… Но! Нам сейчас не до этого. К тому же вдумайся, кто это нам рассказывает. Вдруг местные варвары – лучшие выдумщики в Галактике? А вспомни, в каком состоянии они выходят победителями в сражениях с ядлями? Когда в стельку пьяны. А в таком состоянии чего только не примерещится…»

Тут мы и к месту ночёвки приблизились: это был лаз между камнями, замаскированный толстым слоем мха. Он уводил в глубь крутой горы, поросшей деревьями.

– Живо собираем хворост! – скомандовал Тарас. – И ужин приготовим, и ночью погреемся.

Мы собрали хворост, вошли в пещеру и закрыли лаз здоровенным валуном. Разожгли костер, и я огляделся. Из трёх точечных фонарей моего «Грати» функционировал только один, но, несмотря на достаточный запас батарей, включать я его не спешил. И так света хватало, да и становилось его всё больше. Пещера была просторной и высокой, её дальняя стена находилась метрах в пятидесяти от входа. Дышалось в ней легко.

И тут я услышал странное гудение, словно работал какой-то трансформатор.

– Кто это гудит? – напрягся я, уставившись на невозмутимого варвара. – Ядли?

– Нет. – Тарас взял факел и поманил меня в глубь пещеры. – Тут есть одно место, мне его старый охотник показал. А гудит там ветерок. И что самое замечательное… вот, смотри сам!

Пол пещеры круто ушел вниз, в проход. За поворотом открылась следующая пещера, маленькая, влажная, полная шипения бегущей с большой скоростью воды. Она вырывалась из-под одной скалы, вскипала бурунами в узком русле длиной метров десять и ныряла под противоположную стенку пещеры.

– Подземная река! – торжественно заявил варвар.

– М-да… Впечатляет…

– Знаешь, сколько тут рыбы! – Тарас размотал моток лески с крючками и блесной. – Держи факел над водой.

Не прошло и пяти минут, как на берегу трепыхались четыре здоровенные рыбины, которых нам должно было хватить и на ужин, и на завтрак, и на обед.

Котелка для ухи не было, зато отыскались прутики из прочного, почти не горящего дерева. Ещё большим благом оказалась припрятанная в пещере соль. Ничего другого к рыбе у нас не было, даже хлеба.

Пока рыба жарилась, я разговаривал по краберу. Первым делом поговорил с отцом, согласовывая и уточняя легенду моего пребывания на Лерсане. Отец очень интересовался, успею ли я к тамошнему празднику, называемому энсьерро. На нём прогоняли быков по улицам и устраивали пиры. Герцог Малрене должен был устроить нечто грандиозное.

– Точно не знаю, – сказал я, – но постараюсь успеть.

Потом связался с Алоисом. У того новостей не было.

– Жди звонка от спасателей, скоро они появятся у Покрусты, – напомнил наш аналитик.

– Добро. А ты не забывай присматривать за Патрисией. Если не справляешься, звони сразу.

– Попробую. Если успею… – мавр вздохнул, – …тебе на неё нажаловаться.

– Ха! А ты думаешь, мне тут легко?

Я набрал другой номер, несколько раз улыбнулся до ушей, подбадривая себя, и воодушевленно поприветствовал свою любимую:

– Доброе утро, дорогая! Как спалось?

– Спасибо, плохо! И сон приснился, что ты мне изменяешь!

– Неужели? И с кем? – деловито поинтересовался я.

– Что за вопрос?! Сам факт такого… такого…

Пока она не сказала «безобразия», я продолжил:

– …такого сна предполагает двоякое толкование. Если я изменил тебе с кухаркой, то значит, сегодняшнее совещание по хозяйственным вопросам закончится увольнением нескольких бюрократов. А вот если с королевой или с императрицей, то твоя встреча с чрезвычайным послом Союза Разума закончится блестяще. Уж ты знаешь, как я отлично умею разгадывать твои сны.

Упоминание плотной повестки дня Патрисии её всегда хорошо мобилизовало и выбивало лишнюю дурь из головы, неуместную ревность и совсем уже не присущие ей капризы. Тем более что мы оба прекрасно знали, насколько важна встреча с послом в свете некоторых предстоящих событий. Помогло это и сейчас: императрица приумолкла. А я продолжил:

– Я Алоису дал одно важное задание. Он со своими умниками должен просчитать возможные варианты внедрения нашего человека в Доставку.

– М-м?! Танти, ты о чём? – поразилась императрица.

– Да вот, решили начать подготовку к замене одного из людей в руководящей верхушке всегалактического конгломерата. Пока мы держим этот самый конгломерат за глотку.

– И я ничего не знаю?

– Да я только подбросил идею, так сказать, для затравки. Но ты ведь знаешь нашего умника Алоиса! Он в любом деле отличный вариант отыщет. Так что, может, и получится. Ты отыщи полчасика сегодня и его доводы выслушай.

– И на чьё место мы можем замахнуться? Неужели можем добраться до кого-нибудь из руководителей галактического сектора?

– Дорогая, бери выше! Почему бы нам кого-то из Дирижёров не заменить своим, или полностью лояльным к нам человеком?

– Ну, знаешь ли!..

– Ты, главное, не спеши возмущаться, а выслушай главного аналитика. Тем более данное дело – не на месяц и не на два. Может, у нас это лишь через годы получится. Но стараться надо, сама понимаешь, насколько важно войти в Доставку на правах имеющего голос пайщика. А ведь если стахокапус даст нам хотя бы половину ожидаемых прибылей, мы свою и свою долю в пятнадцать процентов можем выкупить. А в содружестве с союзниками – и больше. Так что советуйся и сразу подумай, как можно толково и дальновидно использовать уже сегодняшнюю встречу.

При этом я словно наяву видел, как моя любимая хмурит бровки и недовольно вытягивает губки. Она очень не любила, когда её планы приходится переделывать на ходу. Пусть даже и по причине появления более хорошей идеи. Она, конечно, и подумает, и послушает, и что-то поменяет при встрече с послом, но сейчас начала нервничать:

– Ладно, без тебя разберусь. И чего тебе неймётся без работы? Поехал к родным отдыхать, так не морочь другим голову. Всё, целую, пока! Веди себя там хорошо, чтобы мне тут ничего такого не… хм… не снилось!

Выключив крабер и пряча его в карман, я улыбнулся притихшему варвару:

– Ну вот, теперь можно и рыбки покушать от всей души.

И получил деревянный шампур с пропёкшимися кусочками местной форели. До прилёта спасателей оставалось всего чуть-чуть, а целые сутки у меня уже были в запасе.