Пролог

Порой очень многое в мире является просто следствием стечения обстоятельств. И в стечении этом огромную роль играют нелепые случайности. Все эти случайности могут быть настолько абсурдными и нереальными, что не поддаются никакой логике. Но в любом случае они приносят одним людям неожиданную гибель, а другим неожиданное спасение. А в итоге получается, что в заведомо выигрышном положении кто-то терпит сокрушительное поражение, а кто-то, реализуя все шансы, данные ему судьбой, не просто остается в живых, а еще и становится победителем.

Одна из первых случайностей того памятного вечера, четвертого июля, если уж начинать с самых импозантных фигур, заключалась в том, что министр образования империи подвернул ногу. Причем произошел сей неприятный казус перед самым выездом из поместья в восточном пригороде столицы: министр отправлялся на торжественную инаугурацию вручения дипломов выпускникам высшей академии международных отношений. Академии самой престижной и значимой в Оилтонской империи, где обучались только сливки общества: высшие послы, наследники самых могущественных корпораций, будущие министры или в крайнем случае их первые заместители. Поместье находилось сравнительно рядом с академическим городком, всего лишь в двадцати километрах дальше к востоку от Старого квартала, но суть от этого не менялась, хромающий или передвигающийся в инвалидной коляске министр не имел права своим видом испортить такое торжественное мероприятие.

Забили в набат. Подняли все ведомство, но даже первого заместителя министра, находящегося в отпуске, так быстро отправить в академию не смогли бы и с помощью волшебной палочки. Вопрос государственной важности переполошил и весь императорский дворец, где в то самое время разгневанный Павел Ремминг по каким-то пустякам отчитывал свое ближайшее окружение на «семейном» совете. Услышав о подвернутой ноге, император еще больше расстроился. Только и воскликнул в сердцах:

– Такое мероприятие срывается!

Пока он пытался придумать, на кого и за это свалить всю вину, маркиз Винселио Грок, друг семьи Реммингов, старый наставник и наиболее заслуженное лицо из окружения, неожиданно проворчал:

– Тоже мне, трагедия!.. И чем вот так нас взглядом буравить да поедом есть, пусть бы твое величество само на вручение дипломов отправилось. И собственное настроение поправится, и телу прогулка полезна, да и с будущими министрами наладить дружеские мосты никогда не помешает. Тем более что твой батюшка частенько в академию наведывался, не гнушался с нами поручкаться.

Император еще продолжал сомневаться:

– Твой интерес понятен! Соскучился по альма-матер?

– А что?! Мне собираться – только встать да усы подкрутить! – Маркиз и в самом деле в свои семьдесят пять лет выглядел бодрым, активным, нисколько не стариком и недаром хвастался своей отличной выправкой в редко надеваемом, но изрядно щегольском генеральском мундире.

Винселио Грока неожиданно поддержал и командир дивизиона Серджио Капочи. Хотя сделал это скорее по причине нежелания и дальше получать несправедливые нагоняи за чужие ошибки. А по сути, он готов был бы бегать сутками с тяжеленным автоматом в руках, лишь бы вообще не участвовать в подобных «семейных» советах.

– Дельное предложение! Да и оставшаяся половина дивизиона полноценный выезд совершит. Нечего им бездельничать.

– Полковник, – нахмурился Павел Ремминг. – А куда это ты остальных своих подчиненных отправил?

– Не я, а ваше императорское величество, разрешив одной четверти состава отправиться в отпуск именно в июле. Ну и последняя четвертинка по боевому штатному расписанию ведет охрану его высочества, принца Януша. Уже час, как отбыли.

– Ах да.

В тихом, нежданном отъезде из дворца официального наследника Оилтонской империи тоже оказалась замешана банальная случайность. Уже несколько лет в секретной лаборатории, в тридцати километрах на запад от столицы, выращивались какие-то диковинные растения, о сути и целях которых не знала и не ведала ни одна живая душа, кроме самого принца и парочки его сдвинутых на науке помощников. А сегодняшним утром какая-то глупая наладчица уборочных роботов почувствовала неприятный запах в одной из оранжерей и настроила программы на определенную дезинфекцию воздушного пространства. Роботы применили для промывки полов и боковых стен смесь гипохлорита, хлорида и гидроксида кальция, банально именуемого в простонародье хлоркой, в результате чего те самые растения скукожились, оказавшись при смерти. Когда помощник сквозь рыдания поведал о свалившейся на лабораторию беде, его высочество заметался, словно раненый зверь, еле дождался, пока ему обеспечат должное сопровождение воинов дивизиона и помчался на спасение своих не то лютиков, не то ромашек. Император уже давно махнул рукой на личную жизнь и на личные научные изыскания собственного сына, поэтому и не слишком придал значение вначале его отъезду. Сейчас полковник Капочи напомнил, куда и зачем отправил четверть вверенных ему элитных воинов.

– Но с другой стороны, зачем нам такая орава офицеров, с головой увешанная оружием? – уже почти согласился с выездом Павел Ремминг. – Только под ногами мешаться будут.

На что Серджио Капочи сделал вид, что и спорить не собирается:

– Пусть ваше величество занимается своими делами, а дела охраны будут нести на себе мои подчиненные. Да и в любом случае почетные гости и выпускники академии быстрее осознают, кто к ним пожаловал и кто истинный правитель Оилтонской империи. – После чего покосился в сторону маркиза Грока: – Можно и поручкаться… но без фанатичного панибратства.

Император отправился в восточные пригороды столицы. Наследный принц – на запад. Единственная принцесса, скрывающаяся под личиной Клеопатры Ланьо, вообще в родном доме отсутствовала. Хотя в последнем случае говорить о каких-то нелепых случайностях не доводилось. Но все равно: факт оставался фактом. Все высшие сановники Оилтонской империи оказались не там, где предполагалось изначально.

Вот так и сложились обстоятельства к вечеру четвертого июля. Императорский дворец практически опустел, казармы самого элитного, но в то же время и самого мощного воинского подразделения тоже оказались брошены на произвол судьбы. Там только и осталось что десяток воинов, несущих наряд на главных воротах. Что на пустые строения или пусть даже на некое оружие в арсенале кто-то покусится – и подумать никто бы не смог. Такого параноика сразу бы на месте пристрелили, чтобы не мучился. Поэтому та самая судьба, уже неумолимо нависшая над Старым кварталом, ничего изменить в своих планах не успела. Вся основная мощь огненного, всеразрушающего удара, пущенная по дворцу и казармам, рассчитанная на тотальное уничтожение правящего дома Реммингов и их фундаментальной защиты, пропала втуне.

Так потом скрупулезно и настойчиво доказывали историки и библиографы.

Ну а в тот дивный летний вечер все казалось несколько иначе. И намного, намного кровопролитнее.

Глава первая

3595 г., 4 июля, столица Оилтона,

Старый квартал

Только Тантоитан Парадорский в этот знаменательный день не шел на поводу случайностей. Даже его невероятное наитие, легендарное чувство опасности, всегда базировалось на чем-то конкретном. Отыскивало вначале какие-то зацепки, предпосылки, подспудно обкатывало массу самых негативных вариантов, а потом спонтанно выдавало единственно верные решения в экстремальных ситуациях.

Вот и на выпускную вечеринку он уговорил друзей-соратников одеться в боевую форму и взять оружие не по причине своей взбалмошности солдафона, старшего по званию или желания лишний раз доказать свое неоспоримое лидерство. Виной всему стало полученное накануне сообщение о поимке шпиона с Пиклии. Тому было дано задание кликой Моуса следить за героями хаитанских событий и вскользь доведена информация, что готовится кровавое вторжение в империю. Никто особо всерьез не воспринимал догадки о вторжении. Все-таки военная мощь Пиклии, даже при огромных кредитах для нее в последние пять лет со стороны, никак не могла сравниться с великой Оилтонской империей. Но вот нагадить они могли преизрядно. Да и непонятное внимание к героям, в число которых входил сам Тантоитан, все его друзья и любимая девушка, не давало повода для расслабления.

Оставалось только отыскать нужные слова для уговоров боевых товарищей.

Повезло. Нужные слова в нужный момент нашлись. Друзья отправились в отличное питейное заведение в пригороде столицы удачно защищенными и по максимуму вооруженными. Да плюс ко всему, майор Парадорский не постеснялся своим друзьям с самого начала прогулки по городу дать четкое указание: следить в оба. Его обычный заместитель в официальных и неофициальных передрягах Гарольд Стенеси не задал ни единого вопроса, что заставило и остальных придержать язык за зубами. Раз надо – значит, надо. Хотя при взгляде со стороны шумная компания воинов веселилась и отдыхала от всей души. Настороженности в их действиях не ощущалось.

А настороженность была. Как и пристальное внимание ко всем встречным и поперечным. Среди толп совершенно мирных, расслабленных обывателей и гостей столицы и мелкого преступника по умолчанию отыскать сложно, так чего к ним присматриваться?

Но ребята постарались, и уже на половине пути ушлый, наблюдательный Армата вдруг просигналил лидеру компании: «Нас ведут. Заметил троих. Не наши!» То есть сразу исключалась слежка какими-то группами оилтонских союзных ведомств: разведки, контрразведки, военной полиции, комендатуры или пусть даже все тех же воинов и коллег по дивизиону. Все-таки за выпускниками могли элементарно присматривать, тем более что среди них сразу восемь героев хаитанских событий. И в свете вчерашних сведений про шпиона такие меры могли иметь место.

Но свои никогда не станут слишком перенапрягаться, смысла нет. Вокруг родные люди и родные стены, рядом – готовая прийти на помощь и гигантская сеть тотального видеонаблюдения. Только по последней причине своим не надо лично следить за своими. Только чужаки на такое пойдут.

Тройка потенциальных наблюдателей была определена и «засвечена» определенным набором жестов всем остальным друзьям Парадорского. Внимание удвоилось, результаты не замедлили сказаться. Вначале Гарольд заметил еще двоих, потом Алоис постарался с тем же результатом, а там и Малыш вычислил не менее чем координатора таинственной группы наблюдателей. Итого восемь неопознанных индивидуумов.

Когда стали размещаться за сдвинутыми столами возле одной из стен кафе-ресторана, Граци засек еще одного кандидата во враги. Положение уже стало более чем серьезным. Невзирая на свое численное преимущество, группа в сорок выпускников не знала, что, как и когда против них замышляют. Потому что для простой слежки такое количество соглядатаев слишком уж чрезмерно.

Пришлось Тантоитану давать команду присоединять к возможному противодействию и всех остальных сослуживцев. При этом, как друзья ни старались, некоторой огласки своих действий они не избежали. Хорошо, что это заметила только капитан Ланьо, которую ее жених до сих пор старался держать в неведении. Красавица поцеловала своего избранника в ушко, и со стороны показалось, что она дурачится.

– Танти! Что вокруг происходит?! – прозвучало на самом деле резко и с обидой. – Что за шпионские игры?! И без меня?!

– Моя принцесса! Ничего страшного. – Пока неслись заказы набежавшим официантам, он постарался в двух словах обрисовать обстановку: – Всего лишь девять странных дядек уделяют нам слишком пристальное внимание.

Клеопатра нахмурилась и стала краснеть от гнева:

– Я знаю, кто это может быть! И они у меня ой как наплачутся!

– Дорогая, опомнись! Следи за своей внешностью, иначе я в тебе разочаруюсь! – уже жестко, но, не снимая улыбки с лица, прикрикнул майор на свою суженую. При этом он никак не мог понять истинные терзания принцессы, которая заподозрила своего отца в банальном протекционизме и дополнительной охране для родной дочери. – Это никак не могут быть люди преподавателей или инструкторов нашего последнего места сборов. Поняла? Они – чужие! Так что попробуй мне еще раз нахмурься или гневно посмотри по сторонам.

Для капитана Ланьо такое порицание оказалось и действенным, и своевременным. Не прошло и минуты, как Клеопатра звонко смеялась серебристым голоском и весело стреляла глазками в сторону любого мужчины. Зато и сама она с того момента полностью включилась в игру, врасплох такую не застанешь. Тоже ведь полноценный воин дивизиона.

Празднество, кажущееся со стороны пиком веселья и бесшабашности, стало набирать обороты. Хлопнули в потолок первые пробки от шампанского, приземистый Николя, словно подставной лидер, встал и сказал трогательную речь о воинской дружбе и трудных дорогах, оставшихся за плечами. Дальше все уже говорили, ели и делали вид, что упиваются, спонтанно и вне протокола. А вот Парадорскому предстояло как можно скорее решить важную головоломку: как быстро и сообщать ли вообще о засевшем вокруг неприятеле. То, что сообщать следует в любом случае, он решил сразу. А вот когда?

Следовало незаметно для всех выйти в укромное место с Клеопатрой и сделать один, а то и несколько звонков конкретным людям. Потому что вряд ли кого надо застанешь на месте и тот элементарно ответит на вызов. Потом все-таки следовало хоть примерно понять: по какой причине или поводу ведется слежка. Зачем даром снимать огромные силы с места, если с данными чужаками легко справятся сорок отлично вооруженных, имеющих за своими плечами два высших образования воинов. Ведь потом будет стыдно, если опознанный неприятель еще и не вооружен окажется. Хотя последнее предположение никак не укладывалось в логическую систему: для тотальной слежки за группой и нескольких человек хватило бы с лихвой.

«А может, они намерены действовать именно после окончания нашего банкета? – интенсивно размышлял Парадорский. – Намерены проследить за отставшими, и вот тогда… – Дальше фантазии отказывали, потому что отставших не должно было быть в принципе, все собирались вернуться на ночевку на место сборов. – Тогда надеются, что мы упьемся до крайне нетранспортабельного состояния? Глупо! Нет, надо сообщить кому следует!»

Но только он это решил окончательно, как действия стали разворачиваться уже вне всякой логики, отрезая все попытки управлять событиями. Дальше оставалось только спасать собственные жизни.

Вначале резко напряглись три человека и тот самый тип, которого Малыш выделил как координатора. Кажется, к ним поступил сигнал, которого они сами ни в коей мере не ожидали. Все четверо с расширенными глазами и красными лицами стали переглядываться между собой, а потом и обмениваться явными условными знаками с остальными. При этом даже за воинами дивизиона чужаки перестали следить с должным вниманием. Настолько те шумно и увлеченно, как казалось, веселились. Но ведь на самом деле вся команда оилтонцев только и следила во все глаза за потенциальным противником и ждала команд он своего лидера и командира.

Полторы минуты враги о чем-то интенсивно советовались, возмущались и возражали. Тогда как Парадорский дал сигнал: «Приготовиться по наивысшей опасности!»

Затем еще минуту так называемый координатор брал своих подчиненных в узду только ему известными методами и угрозами-гримасами. Для этого он даже специально повернулся к воякам-оилтонцам спиной. Неизвестно почему, но он своего добился: серые и бледные от переживаний лица украсились блестящими, разгорающимися от фанатизма глазами. А руки и движения тел стали как бы готовиться к вооруженной стычке.

За момент до того Гарольд привстал за столами, в пьяном приветственном реве передал приказ Тантоитана: «Если кто-то начнет доставать оружие – сразу стрелять во всех подозрительных на поражение!» Сам Тантоитан в это время успел приказать своей невесте: «Стреляешь с пола!» Клеопатра только попыталась скосить недовольно глаза, как сразу поняла опасность возражения в данный момент: не выполнит приказ, будет безжалостно сбита с ног. Причем без всяких дальнейших извинений типа: «Ты не ушиблась, моя конфетка? Может, тебе помочь встать, моя принцесса?»

И вот через две с половиной минуты после получения странного сигнала координатор противника подал вполне понятный для любого военного знак: «Делай как я!» – и стал разворачиваться, чуть приседая при этом и выставляя перед собой пистолет. Подобные действия предприняли и восемь остальных чужаков.