– Дело? – переспросила Эверетт, нахмурившись, и отдернула руки. – Какое дело? Объясни, пожалуйста!

– Ох! – воскликнул юноша, вскочил на ноги и принялся ходить туда-обратно голышом, не зная, куда деть руки. – Это сложно! Это чертовски сложно! – Потом Калио резко повернулся и, рискуя стесать о мраморный пол кожу, упал на колени рядом с девушкой, сидящей на краю кровати.

– Я виноват! Я ужасно виноват перед тобой и… перед… ребенком? Ты не обманываешь? Ведь ты сказала «нас будет трое». Я не ослышался?

Эверетт улыбнулась, а потом легко взяла в свои ладони его.

– Не ослышался! Вчера я тайком от мамы ходила к врачевателю. Он мне разъяснил все эти «знаки». Ну ты понимаешь – мою раздражительность, мою избирательность в еде и тошноту. Так что… Нас будет трое, милый Калио. И мы будем счастливы…

– Ох! – вздохнул юноша. – Я так виноват перед вами! Я так виноват!.. Нам никогда не будет спокойной жизни…

– Ты о предательстве? – спокойно спросила Эверетт и улыбнулась, видя немалое удивление в глазах юноши. – Представь, я знаю. Знала, когда мы с тобой познакомились. И что ты состоишь в секте, и что тебя озадачили знакомством со мной. Ты должен был выведать тайны Гравитатора.

– Но как?! – пораженно воскликнул Калио и попытался отстраниться, но Эверетт крепче сжала ладони и не дала отступить. – Ты все это время знала?!

– Да, – тихо ответила принцесса и скосила взгляд на мраморный пол. – Я давно наблюдала за тобой. Давно попросила жрецов Машины следить за тобой. Обратила на тебя внимание, когда ты с отцом или дядей, не знаю, ходил рядом с Храмом, рассматривая его.

– Но это было десять лет назад! Я тогда только узнал о Машине. И старший брат вводил меня в случившееся давным-давно, на заре времен.

– Вот тогда ты мне и понравился. Хоть и была ночь, но луна светила отлично. И я сама себе указала цель, узнать о тебе больше и непременно познакомиться… – девушка вновь подняла глаза, почувствовав возмущение возлюбленного.

– То есть ты…

– Да-да, – легкомысленно махнула рукой принцесса. – Я следила за тобой! Пойми, я устала жить одна во дворце. Замучилась слушать вечные наставления матери, что да как нельзя, ведь только с возрастом понимаешь, как мало тебе, оказывается, можно. Устала составлять компанию престарелым жрецам в их скучных ритуалах, толку от которых ноль, ведь их существование нужно только для напуска пущей важности и таинственности. Чтобы окутать туманом невежества принцип действия Машины. Она от этих ритуалов не работает…

– А как она работает? – удивился Калио.

– Ах! Ну, да! – воскликнула принцесса, поднимая черные брови. – Я и забыла, что ты здесь ради нее…

– Нет-нет! – воскликнул юноша, вновь вскакивая на ноги. – То есть да! То есть уже нет! Чёрт! Давай я лучше спокойно объясню? – взмолился, наконец, он и вновь упал к ногам возлюбленной. Она улыбнулась и кивнула.

– Только с самого начала. Я слышала, в твоем окружении популярна какая-то древняя легенда? Правда?

– Правда, – кивнул Калио и облизал пересохшие губы. Ему предстояло в очередной раз стать предателем, рассказав о прошлом. Но теперь он этого хотел. – Я все расскажу, милая Эверетт. Не бойся…

– А я и не боюсь, – мило проворковала обнаженная принцесса. Откуда-то из-под складок скинутой одежды она выудила прозрачный нож из небесного кристалла. Калио на секунду потерял дар речи. – Ты не забыл? Я же будущая жрица. А нам положено ритуальное оружие. Забыл? Оно всегда со мной в скрытом подрукавном кармашке. Но оно режет по-настоящему.

– Тебе не стоит бояться меня, – возразил юноша. – Вы с ребенком для меня дороже любого общества! Дороже жизни. Я даже пойду на смерть, только чтобы страшная легенда нашего народа не обрела продолжения…

– Вашего народа? – переспросила принцесса. – Ты о чём?

– Я о своем народе, – мрачно изрек Калио и поднял палец, указывая на скалы, что сдерживал в небесах Гравитатор.

– То есть… – девушка пораженно привстала, всматриваясь в древние обломки небесного тела. – Вы оттуда? Но…

– Легенда, которая передается из уст отцов детям, гласит: больше тысячи лет назад рядом с Кайзией существовала еще одна планета-близнец Сария. В обоих мирах жили люди, и когда планетам стало грозить столкновение, более технически развитые жители Кайзии решили уничтожить антипод своей планеты…

– Но ведь мне мама рассказывала, что эта Машина для того, чтобы…

– Чтобы уничтожить Сарию, а на обломках планеты – паразитировать. Добывать энергию от притяжения планет друг к другу, – тихо продолжил Калио. – Однажды ваши правители решили, что Кайзия важнее, а Сарии придется кануть в небытие.

– Это ужасно! – прошептала Эверетт. – Поэтому не может быть правдой!

– Так ли, милая?

Принцесса молчала, разглядывая останки Сарии, потом тихо заговорила.

– Да. Мне еще в детстве показалось подозрительным, что тысячу лет назад, когда запустили Машину, появились люди, которые считали её злом и хотели уничтожить. Ведь Гравитатор не зло, он всегда защищал нас от падения… Сарии… и давал столь необходимую энергию. Но такой ценой? Не верится…

– Ваш народ предлагал нашему переселение, если легенды не врут, но злость и обида одержали верх. Началась война, во время которой кайзийцы запустили Машину. Сария была уничтожена, а горстка спасшихся беженцев поклялась отомстить и уничтожить Храм. Поначалу действовали открыто, напоминая террористов. Потом, когда все попытки провалились, сарийцы затаились, правильно считая, что время сотрет их из памяти. Мы оказались заложниками, рабами простого желания жить. И только теперь я могу понять… Ведь победи тогда Сария, то уничтожена была бы ваша планета. И всего этого… Ну… Того, что мой народ прячется целое тысячелетие и вынашивает желание отомстить, могло бы и не быть. Всего лишь надо было послушаться голоса разума и принять предложение правителей Кайзии. Но война оказалась заманчивей и желаннее, и потомки стали заложниками сложного и неправильного выбора пращуров. Возможно, вашим предкам не оставалось ничего другого, как уничтожить нашу планету. Либо вы, либо мы. Без естественных врагов кайзийцы лишились других технологий. Забыли их. И лишь Машина благодаря создателям все еще работает.

– Но, Калио! – воскликнула девушка, обхватывая любимого руками и заключая в крепких объятиях. – Это же неправильно! Столько жертв! Целая планета разорвана на куски! Миллионы загубленных судеб и еще больше погибших! Как вообще наши пращуры могли жить после всего случившегося? Как смотрели на небо, на камни… нет, на разорванные ошметки некогда обитаемой планеты… и радовались, что эти могильники, эти небесные памятники убитым дают энергию, с помощью которой мы живем и процветаем?

– Знаешь, Эверетт, – тихо сказал Калио, уткнувшись в теплые груди возлюбленной. – Мы все рабы жизни. Ради своей мы готовы пожертвовать чужой. Разве не так? – юноша отстранился и заглянул в голубые глаза Эверетт. – И полюбив тебя, а потом узнав, что стану отцом, я готов поменять старые убеждения на обратные. Я уже не хочу помогать своему народу в слепом мщении. Я не хочу, чтобы и ваша планета разрушилась, а народ сгинул. Ведь эта планета и моя тоже, а на ней будет жить мой ребенок. Тысячелетняя месть стала бессмысленной. Для меня точно.

– Это страшно, – в унисон юноше прошептала Эверетт, растворяясь в янтаре его глаз. – Но это должны помнить, чтобы нечто подобное никогда не повторилось. Как стану Хранительницей, разрешу открыть миру правду.

– Это сложно. И, наверное, невозможно. – Калио помотал головой. – Кайзийцы будут все отрицать, ведь кто хочет прослыть убийцей? А сарийцы лишь яростнее набросятся на врагов, вернувшихся из прошлого. Может поэтому Хранительница умалчивает о древней катастрофе? Может…

– Нет! – оборвала юношу Эверетт и встала, отстранив Калио. Она накинула легкую полупрозрачную тунику и подошла к окну. – Мне с давних пор не нравятся запреты и традиции. Мать словно строгий учитель ничего не разрешает. Ни выходить из дворца, ни знакомиться с другими девушками и юношами, ни побегать по дрейфующим в небе доскам, когда тысячи вас уже бегали. А я всегда мечтала это сделать! – Она обернулась и указала на ближайший ряд связанных между собой веревками досок. – Ты когда-нибудь пробовал?

– Конечно! – с легкой улыбкой кивнул Калио. – Это просто. Надо только поймать ритм их дрейфа. И ритм инерции, когда отталкиваешься ногами.

– Научишь?

– Но разве мама разрешит?

– Вот опять! – недовольно воскликнула принцесса и отвернулась к окну, всматриваясь в останки чужой планеты. – Над моей жизнью довлеют сплошные запреты! И кажется, что стану Хранительницей, а они никуда не денутся и будут связывать меня по рукам и ногам. Они будут мешать мне жить! И что самое страшное… Эти запреты вряд ли разрешат мне быть с тобой!

– Мы ведь что-нибудь придумаем? – с надеждой спросил Калио из-за спины, и девушка почувствовала тепло прижавшегося тела и заключившие в объятия нежные руки.

– Знаешь, – проворковала Эверетт, наслаждаясь. – Я очень часто и подолгу смотрела на обломки разрушенной планеты. Ведь там, похоже, есть и древние развалины. Если присмотреться, то некоторые видно и отсюда. Атмосфера нашей планеты общая с ними. Вода два раза в стуки перетекает на скалы и обратно. Там есть растительность. И вроде Сария хоть и расколота на множество кусков, но не умерла. И люди могли бы иногда добираться туда, прыгая по доскам. Так ведь?

– Ну да, – нехотя сказал Калио. – Бывали случаи. Иногда некоторые охотники за древними артефактами приносят оттуда что-нибудь интересное. Но это очень и очень редко, и многие не вернулись. Упали, видимо, и расшиблись.

– А если нет? – горячо заговорила Эверетт. – А если не расшиблись? А если благополучно добрались до поверхности и живут там сейчас, и не знают горя?

– Ты серьезно? – переспросил Калио.

– Да. Я бы хотела туда сбежать и вместе с тобой жить одинокой, но тихой жизнью, и растить нашего ребенка вдали от всех этих запретов и правил. Но…

– Но этого никогда не будет! – раздался позади гневный женский голос, и возлюбленные резко обернулись.

– Трийти! – в ужасе выдохнула Эверетт, судорожно сжимая руку пытающегося спрятаться за девушкой и прикрыть наготу Калио. – Что ты здесь делаешь?! Разве не положено Хранительнице извещать преемницу о визите? Разве…

– Эверетт! – Оборвала ее Трийти. – Тебе не кажется, что ты много на себя берёшь?

– Ничуть! – с вызовом в голосе воскликнула Эверетт, закрывая собой Калио. – Ты не можешь вот так, без спроса, врываться в мои покои!

– Увы, могу! – Трийти стояла у входа прямая, словно в ее спину всадили металлический штырь, и надменная. Предвещающие словесную бурю морщинки собрались на лбу, а в глазах уже искрили молнии. И Эверетт чувствовала, что мать готова их метать. Лишь слегка округлившийся живот напоминал, что через несколько месяцев грядет ужасный ритуал… – Я могу зайти к тебе в любое время как твоя мать! И, как видишь, я воспользовалась своим правом, и очень вовремя, кстати! – Женщина красноречиво подняла ладони в сторону молодых.

– И?! – Эверетт гневно вскрикнула. – Ты не можешь запретить мне любить! Мне через два месяца семнадцать!

– Я все еще остаюсь твоей матерью! А еще я – Хранительница! И это наделяет меня особыми полномочиями в отношении тебя! В отношении будущей Хранительницы, которая, увы, не показала присущих настоящим принцессам моральных качеств!

– Что это ты имеешь в виду?! – возмутилась дочь.

– Ты прекрасно знаешь, что имею в виду! – холодно парировала Трийти. – Я тебе очень подробно все объясняла, жаль только, что ты не все услышала, или делаешь вид, что не услышала!

– Напомните, Хранительница. – Эверетт дерзко и с вызовом задрала голову, переходя на официальный язык. – Вы столь часто и много говорите о традициях и обязанностях, что я совсем запуталась, что положено, а что нет.

Трийти слегка улыбнулась. Наглости Эверетт не занимать! Гены целого поколения хранительниц прямо чувствуются в ее твердом характере. Поэтому мать не стала испытывать судьбу и прежде, чем начать, щелкнула пальцами, отчего в комнату вошли шестеро мужчин-хранителей. Все старые и сухие, в алых мантиях, но гравитационные посохи в руках делали их грозными противниками. Видя нескрываемый ужас в глазах дочери, Трийти улыбнулась шире и скомандовала:

– Взять этого мальчишку и упрятать в Башню!

– Нет! – закричала Эверетт и встала на пути агрессоров.

– Хранители, разрешаю с ней не церемониться, только не повредите, она ведь наследница!

Один из старцев слегка взмахнул посохом, и сила притяжения перестала влиять на Эверетт. Легкий толчок идущей от технологичной палки невидимой силы, тоже основанной на гравитации, откинул девушку под потолок. Она стукнулась спиной о камень и, оглушенная, плавно опустилась на пол, наблюдая, как ее любимому закручивают за спиной руки, а потом выводят из комнаты.

– Я тебя люблю, – прошептал он одними губами.

– Нет! – воскликнула Эверетт, превозмогая боль и поднимаясь. Она попыталась броситься за старцами, что увели Калио, но мать преградила путь. – Ты!

– Я! – кивнула Трийти. – И еще сто раз Я! Больше некому вернуть тебя на путь истинный. И как я была слепа все это время? Как проморгала тебя и этого… этого…

– Я давно знала, что ты меня ненавидишь! – по лицу принцессы текли слезы. – Ты мой самый ярый враг! Ты тиран, а я – рабыня, не смеющая ступить и шагу в сторону от указанного тобой пути! Я давно это поняла, поэтому и провернула всё тайком. Я хочу быть свободной! – Эверетт подняла руки и помахала ими, словно крыльями.

– Эверетт, – уже спокойней сказала мать и попыталась притянуть дочь, но та отпрянула. – Включи голову! Ты принцесса! Ты будущая Хранительница! Ты будешь властвовать над этим миром! Ты будешь править! Жить в Храме! Есть и пить отборное, носить самое лучшее белье! Ты на вершине мира! Надо только блюсти традиции.

– Знаешь, мам, – принцесса презрительно скривила губы, – для кого-то и вершина мира будет клеткой. Твои традиции – смерть для меня! Я же хочу свободы! Я хочу жить как люди внизу! Я…

– Поэтому ты выбрала этого… сарийца в любовники? – При слове «сариец» Хранительница не смогла сдержать отвращение. Её лицо исказилось в неприятное выражение. – Ты в своем уме?

– Я ли в своем уме? – Эверетт была поражена до глубины души. – Я ли? Да это вы тут все свихнулись! Уничтожили целую планету и радуетесь! И я думала, кто же виноват в этом геноциде? Может, сарицы, а не мы? Может, это они подстегнули своим упрямством власти Кайзии? Но теперь вижу кто начал! Ты даже скрыть не можешь ненависть к его расе! Все началось из-за нас, правда? Мы просто не смогли стерпеть, что они существуют на свете. Так ведь?

– Не говори ерунды! – взорвалась до этого спокойная Трийти. – Ты прекрасно знаешь, почему не можешь с ним быть! Хранительница – может забеременеть только непорочным путем, а семя избирательно дает самый достойный из жрецов. И рожает, пока не появится девочка – будущая наследница, а мальчиков приносят в жертву Храму. Так рожала я, так рожала твоя бабушка и все остальные поколения предков. Именно поэтому ваш союз невозможен! Храму нужны правильные Хранительницы. И мы проследим, чтобы так и осталось впредь.

– Но я уже беременна! – вскричала в отчаянии Эверетт. – И беременна от Калио! Я никогда его не брошу!

– Именно поэтому, – ледяным голосом сказала Трийти, – мы тебе поможем. Он умрет утром в Башне, а ты… Мы избавим тебя от этого зародыша позора. Мы поможем твоему телу извергнуть греховный плод, зачатый в безумной и слепой вере в любовь, знаменуемой бездумной похотью столь разных никак не подходящих друг другу рас.

– Что? – прошептала Эверетт, не веря своим ушам. – Вы не сможете! Вы не посмеете!

– И сможем! И посмеем! – жестоко отрезала Хранительница и вновь щёлкнула пальцами, после чего в комнату вошли ещё четыре старца. Они схватили Эверетт под руки и поволокли упирающуюся девушку на операцию.

– Если надо, я рожу и воспитаю новую дочь, – очень тихо, но так, чтобы услышала Эверетт, добавила Трийти. – Но традиции Кайзии и Хранители Машины будут процветать для будущего нашей планеты… Я не позволю исчезнуть той крупице технологий, что досталась нам от предков!

– Нет, мама! Нет! – истошно кричала Эверетт и, упираясь, пыталась воззвать к хранительнице как к матери. – Не делай этого! Мы не заслужили! Отпусти нас! Оставь нас в покое!

Хранительница лишь повернулась к кровати и с отвращением посмотрела на оставленную Калио одежду.

– Как же противны эти мужчины и, в особенности, эти варвары с Сарии! Как моя девочка могла лечь в одно ложе с этим пришельцем? Мерзость…

***

Время порой ускоряет свой бег, но не для того, чтобы быстрее миновать неудобные события, а чтобы скорее разрешить кризис…

Эверетт слишком долго барахталась среди тысяч тёмных бессознательных образов. Старые страхи и переживания маленькой девочки, скопившиеся в одном месте, мешали карабкаться вверх, к яркому и пульсирующему ужасу, огромной амебой растекшемуся над внутренним пространством принцессы. Она же чувствовала, что это гигантское, почти живое нечто – что-то очень важное, и чем быстрее добраться до яркого пятна, тем лучше, но не могла. Старые заботы не пускали. Слишком долго липли к рукам и ногам. Эверетт увязала все больше, а меж тем, нечто важное сжималось в одну точку, будто готовясь к взрыву. Еще чуть-чуть, и таинственная энергия соберется, а потом случится выброс, и…

И способность двигаться и мыслить стала вновь доступна девушке. С диким криком от боли в животе она села на столе, где до этого лежала. Испуганное внезапным пробуждением лицо Хранителя-врачевателя перед пытающимися сфокусироваться глазами. Они лишь отметили, что его руки по локоть в крови, а по столу между голых ляжек Эверетт размазано красным…

Ее кровь? Или?..

Неужели…