Молодые люди без умолку «проворковали» весь первый ужин. Первый – потому что были и другие, и много. Словно искра, один раз вспыхнув, разожгла меж ними пламя. Взаимное и нескончаемое, яркое и горячее, точно лава, или термоядерное нутро Солнца. Знаете, так бывает: встретишь интересного человека, – приятного снаружи, глубокого внутри, – и не хочется оставлять его ни на миг, а если это желание взаимно, то и охватывает обоих яростное, бушующее потом много лет пламя, имя которому любовь. Так случилось и у Зои с Моисеем: один раз поужинав и пообщавшись на отвлеченные темы, они не захотели отпускать друг друга, и последовали очередные встречи, все более страстные и насыщенные, как будто молодые открывали друг в друге раз за разом что-то новое.

Потом был первый секс, случившийся не на первом свидании, а, как и у всех влюбленных по-настоящему, через месяц, или более, знакомства. Потом первая совместная поездка – отдых на Крите среди древних развалин; прогулки по старинным Парижским улочкам, пропитанным запахом багета и пронизанным чарующими звуками французского шансона; потом – пустынные и божественные острова Таиланда, где нетронутые временем джунгли покрывали причудливые по формам скалы, выныривающие из вод Тихого океана; аллея звезд в Лос-Анджелесе, наполненная мечтающей о славе яркой толпой; карнавал смерти в Рио-де-Жанейро, где много тысяч «скелетов» и полуголых ведьм сошлись в безумной пляске с утра до поздней ночи; пирамиды Гизы, – жаркое и пустое место, вычищенное от «сокровищ прошлого» жадными археологами, – и шаурма возле станции метро Маяковская… Ну как же без шаурмы? Особенно ночью, когда безумные парочки носятся по Москве с сумасбродными мыслями о бесконечном веселье, любви и сексе. О бесконечной жизни вместе… И много потом было «первого»: влюбленным нравилось узнавать друг друга, видеть в разных ситуациях, взахлеб впитывать, поглощать каждую частичку, каждую новую крупицу информации о «второй половинке». И насыщение не приходило.

И въедливый червячок много повидавшей стервы глубоко спрятался внутри, позволив Зои поверить в сказку и в Гафта, попавшегося ей на жизненном пути в качестве принца. Разум хоть и отказывался верить в подобное, но сердце пропускало мимо доводы, что ТАК в жизни быть не может. Время другое: прагматичных мужчин и циничных женщин, которые рождены лишь для использования друг друга. И мегаполис только доказывал это день изо дня, когда подруги звонили и жаловались на обман мужчин, или хвастались своей победой над очередным недотепой. И, как заметил журналист внутри Зои, баланс изощренной пытки между мужчинами и женщинами соблюдался: отвергнутые одними, они отвергали и следующих, и так до бесконечности. И, лишь устав вести эту «войну», годам к сорока успокаивались и обзаводились семьей. Самое время было отключить телефон, или потерять «симку», что Каплан успешно и сделала, решив погрузиться в сказку с головой, сколько бы она ни длилась и чем ни кончилась, ведь так мало сказочного в жизни осталось… А для Зои жизнь превратилась в сплошную феерию: чудо не только случилось, но и продолжалось, несмотря ни на что. Поэтому девушка предпочла избавиться от подруг, своими бедами напоминающих, что где-то там, в низших слоях, остался другой мир.

А червячок подозрения о затеянных Гафтом непонятных планах по порабощению человечества несколько раз шевельнулся внутри, напоминая о себе, и благополучно издох, подавленный волей Зои. Она лишь пару раз спросила: «А когда ты работаешь, дорогой?», на что вполне закономерно, получила правдивый ответ: «Я работаю головой, на остальное у меня целый штат сотрудников. Должны же они отрабатывать свой хлеб?» Влюбленной дуре казалось, что слова, льющиеся из уст Моисея, наполнены искренностью. И проверять это не хотелось.

И вот как-то необыкновенный сон сменился… нет, не правдой и не жестокой реальностью, как бывает у многих. Все оказалось намного хуже. Все закончилось сказкой, – да-да, – еще большей, чем начиналось. Моисей предложил Зои руку и сердце, и жизнь «бесконечную и полную любви и друг друга»… В то время Каплан отчего-то не задалась сразу вопросом, а что значит эта фраза? Будь иначе, возможно, девушка не оказалась бы сейчас в подобном ужасном положении, словно репортер из фильма «День сурка».

Как-то теплым солнечным днем, Моисей забрал Зои из загородного дома, где они жили последнее время: девушка бросила учебу и переехала к Гафту. Оказалось, что трёхэтажный дом в пять сотен квадратов полностью принадлежит Моисею. Родители, когда тому исполнилось восемнадцать, решили, что сынок самостоятелен и, если он зарабатывает деньги, жить должен отдельно. А спокойному и уравновешенному Моисею только этого и надо. Имея деловую хватку и деньги отца, он очень быстро сориентировался и создал с нуля инновационную корпорацию, которая занималась перспективными высокотехнологичными разработками. Чем и жил.

И вот усадив девушку на черный байк, Гафт вывез Зои из Москвы. Теплый ветер ласкал кожу, головокружительная скорость заставляла Каплан крепче цепляться за парня, а извилистая дорога среди буйной растительности леса не давала пищи для глаз: им просто не за что было зацепиться – деревья, деревья, деревья… Поэтому Зои останавливала взгляд на каждом рекламном щите, проскальзывающем мимо. Несмотря на большую скорость, она успевала прочитать короткие сообщения, напечатанные огромными буквами.

«Бесплатное жильё!»

«Работай на инновациях!»

«Стройка века!»

«Миллион рабочих мест!»

«1001 причина жить и работать в Атланте».

«Атланта – окно в будущее».

«Вместе мы сможем!»

«Атланта объединяет!»

И все в подобном духе. Зои хотела спросить Моисея об Атланте, но он все равно не услышал бы, поэтому пришлось терпеливо ждать, пока они не выехали к высокому бетонному забору, оплетенному поверх колючей проволокой и уходившему далеко в стороны. Вдоль дороги стояли люди и что-то грозно скандировали, потрясая в воздухе плакатами, а несколько нарядов полицейских следили, чтобы те не заходили за ограждение.

«Гафт загрязняет окружающую среду!»

«Только Бог может столь высоко забраться!»

«Ты не имеешь права собирать армию!»

И почему-то приковало внимание одно: «Мы всё равно все умрем!» Девушка поежилась: даже под теплой кожаной одеждой ее пробрал холодок предсказания. Чем-то веяло от этой фразы, чем-то непонятным и мифическим, таинственным и сакральным, хоть и было кристально понятно, что это обычная правда – люди в любом случае умирают, от болезни либо от старости, или от несчастного случая, но нет ещё таких, кто смог перехитрить смерть. Так что это лишь глупые предрассудки.

Где-то гневные заявления, где-то глупые, но лица фанатиков перекошены злостью до единого: как же не присосаться к огромному денежному насосу? Ведь «стройка века» обязательно должна иметь богатых спонсоров, и лучше стоять и выкрикивать гневные лозунги, глядишь, и выйдет кто, бросит к ногам деньги, чтобы заткнулись. Ушлых халявщиков в двадцать первом веке только прибавилось: они как коршуны слетались к добыче и пытались правдами и неправдами урвать как можно больший кусок.

Моисей, не обращая внимания на протестующих, проехал к массивным воротам, которые тотчас поползли в стороны. Толпа загудела и зашевелилась еще яростнее, но стражи порядка сумели сдержать натиск людей. А после шум изменился: ворота отсекли звуки толпы, но строительный шум, наоборот, завладел пространством, оглушая. Теперь они ехали по полутемному строящемуся помещению-туннелю, который переходил из одного в другой похожий, и мотоцикл то нырял вниз, то резко перестраивался на более высокий уровень. Что бы тут ни строилось, оно казалось громадным. Наконец, они въехали в ярко освещенную комнату из толстого стекла, пол и потолок покрывали стальные армированные панели. Гафт слез с байка и щелкнул кнопкой на панели сбоку. Тогда вся комната с высокой скоростью поехала вверх. Зои присела от неожиданности: грузовой лифт выскочил из строящихся помещений и вознесся ввысь, туда, где высокая башня оканчивалась еле заметным отсюда куполом. Огромные металлические тросы растяжками удерживали ее от падения или колыхания. А внизу распростерлась гигантская площадь, занятая под строительство. И люди-муравьи снуют, копошатся, строят исполинский «человейник», разрастающийся вокруг башни. Зои вплотную подошла к стеклу и прижалась лбом, стараясь охватить всю территорию, и у нее закружилась голова – так высоко уже вознес их лифт. Пришлось отойти и прижаться к Моисею.

– Впечатляет? – тихо спросил Гафт.

– Еще бы, – так же тихо ответила Зои.

– Это все наше. Твое и мое.

– Но… – девушка попыталась понять все происходящее. – Столько людей… и все работают на нас?

– Нет, – мягко возразил Моисей, как бы прощая детскую неосведомленность Зои. – Они все работают на себя. За жилье, за еду, за безболезненную и вечную жизнь… Они построят этот город во что бы то ни стало, и они будут жить в нем.

– И неужели люди верят, что их ждет бессмертие?

– Да, – пожал плечами Гафт. – Ведь оно действительно их ждет. И те, кто трудились, кто поверили, получат его.

– Но это невозможно! – Зои вопросительно подняла глаза на мужчину в надежде, что он опровергнет свое заявление, но лицо Гафта оставалось невозмутимым.

– Возможно, милая, возможно! Об этом мало кто знает, но обладателям такой информации можно всё.

– А как же свобода? – слегка отстранилась Зои.

– А что свобода? – переспросил Моисей. – Они полностью свободны в своем выборе: остаться там, за забором, в погрязшем в грехах мире, или прийти сюда – и начать новую, лучшую жизнь, где не будут испытывать ни голода, ни старости, не будут ни в чем нуждаться. Единственное ограничение – численность.

– То есть на рождение детей будут квоты?

– Почти, дорогая. Почти.

На этом Зои успокоилась. Почти успокоилась, ведь все же какая-то тревожная нотка звучала в произведении, под названием «Атланта». Но шикарные апартаменты высоко над перистыми облаками и восхитительный вид, где Москва в отдалении представлялась лишь макетом, а не городом-агломератом, заставили девушку закрыть глаза на некоторые пока еще не озвученные вопросы. Да и Гафт сделал предложение руки и сердца как раз в тот момент, когда у Зои захватило дух от открывшегося вида. Небо здесь было настолько темное, что звезды проглядывали сквозь небесный свод даже в солнечный день. Казалось, отсюда можно взлететь и в несколько взмахов крыльями добраться до Луны.

– Милая Зои, – произнес он, встав на колено и протягивая красную бархатную коробочку, в которой горела звезда – девушка не видела еще до этого настолько красивого камня. – Прошу: стань моей женой, раздели со мной вечность и новый мир, созданный для нас с тобой. Мы будем первыми людьми, осознавшими необходимость перемен, первыми, подобными богам, что донесли людям огонь, научили жить по-новому. Мы останемся для людей теми самыми богами, всего лишь один раз прозорливо взглянув в будущее, а оно подарит не только нам, но и остальным людям свет. Новый свет! Тот свет, что они не различают ещё из-за зашоренности и узкости взглядов, и навязанных сильными мира сего стереотипов. Прошу: будь моей музой, музой всего нашего будущего, которое еще не построено, но будет. Будет!

Зои обезумела от счастья, выкинула из головы все неудобные вопросы. Ведь это и было то, что она так сильно желала и добивалась. Как быстро человек забывает что-то, когда получает желаемое. Но один вопрос все же беспокоил Зои.

– Только мы с тобой? – взволнованно переспросила девушка. – И все?

– Ну да. – Моисей опешил, не понимая, к чему клонит любимая. – Ты да я…

– А дети?

– Какие дети?

– Да наши! Наши с тобой дети, Мосик, – Зои уперла руки в бока, – или ты о них не думал? Или на них твои планы и твой мир не распространяются?

– Не! Что ты! Распространяются, конечно! Распространяются! – поспешил уверить подругу Гафт. – Я даже не думал об этом! Тьфу! То есть, наоборот, думал, но ведь это еще не скоро случится? Так ведь?

– Пока нет, – хитро улыбнулась Каплан, чувствуя, что ей вновь удалось смутить Моисея. Ничего: пусть слегка поволнуется – полезно для профилактики. – Но мы же над этим поработаем?

– Конечно, милая! Будем работать, не останавливаясь, – и Зои счастливо скользнула в объятия Моисея, забыв про страхи и предрассудки. Вопросы будет проще задавать в качестве жены Гафта. А сейчас… Имеет же она право на счастье? И совсем не важно сколько оно продлится.

***

– Дорогая! – экран вспыхнул во всю стену и показал ненавистное лицо мужа, наклонившегося к видео сенсорам. – Хватит дрыхнуть, всё на свете проспишь. Давай, начинай процедуры, а то я уже беспокоюсь, не испорчен ли твой красивый образец.

– Ты убил меня, – прошептала с ненавистью Зои, продолжая лежать на холодной койке. – Ты убил нашего сына!

– А ты чуть не погубила наш проект!

– Твой проект! – выдавила девушка из себя с усилием.

– Наш, – возразил Гафт, – ты была в курсе происходящего!

– В курсе, поэтому и сделала, что сделала…

– И чуть нас не погубила! Но не терзай себя, дорогая, – вред, нанесенный тобой нашему проекту, оказался минимальным. И давным-давно анулирован.

– Вред? Да от тебя вреда оказалось в сто тысяч крат больше! – крикнула девушка, задетая словами мужа. Злость, что переполняла ее, заставила подняться на койке. – Ты собрал здесь всех! Ты и тебе подобные уничтожили остальной мир! Потом ты убил меня и нашего сына!

– Стоп! Сына не я убил, а нестабильный ядерный реактор, который разрушил Атланту-2 в Омске. Тогда все делалось впервые, и ошибки были возможны!

– А кто отправил его туда?

– Прости, милая, но я не мог позволить тебе заразить своими революционными идеями его неокрепший разум. Он должен был видеть новую Эру по-новому, а не с позиций пенсионерки, которой дорог старый мир и которую не устраивает новый, красивый и правильный мир будущего, не такого, к которому она привыкла.

– Ты поработил этих людей, забрал у них ценности, разделил на женщин и мужчин, заставил навсегда забыть друг о друге, и это твой новый мир?

– Да, – буднично пожал плечами Гафт, – Мир, в котором невозможно перенаселение планеты! Мир, в котором окружающая природа свободна от губительного воздействия человечества. Мир, где человек победил свои амбиции и стал…

– Рабом системы! – перебила Зои, адреналин от наполнявшей ее злости заставил подняться на ноги и шаткой от слабости походкой подойти ближе к монитору. Голое тело, покрытое капельками влаги и мурашками, казалось вдвойне соблазнительным. – Рабом, заключенным внутри города, которым управляет КИРа. И этот муравейник ты называешь домом? Да это тюрьма! Самая настоящая садистская тюрьма!

– Ой, ну опять начинается… – протянул Первый, закатив глаза. – Каждый раз, когда ты просыпаешься, начинается истерика и мне приходится отвечать на те же вопросы. Отлично, вижу ты в норме. Тебе еще пол часа на все про все, а потом врубаю воду. Иначе времени нет: у нас сегодня важное событие! Наконец-то решена генетическая задача века! И знаешь, кто её решил?

– Пошёл ты, – выдавила из себя Зои.

– Ну, как знаешь, – Гафт махнул рукой и отключился. А Каплан потянулась за одеждой. Так или иначе, ей не удастся избежать жизни. Ее опять реинкарнируют. Но можно бороться изнутри. Она пока еще не знает как, но шанс представится! Обязательно представится! А воспоминания придадут ей ненависть и достаточно силы, чтобы выдержать все, что угодно, и решиться на любое безумство.