Глава 2

Весть о мгновенном превращении пенсионерки в пионерку пронеслась по многомиллионному городу со скоростью ударной волны.

Вмиг люди забыли про всех президентов мира вместе взятых!

И что сказал президент, на кого посмотрел, кого уволил/назначил, кому звонил, Америка, Европа и прочее – никого уже не волновало!

Массы требовали:

«Давай подробности!! Больше подробностей про эликсир!!!

Где все подробности???».

Читать хотели только про эликсир молодости, Виолетту и профессора Николая Сергеевича Ремизова.

В киосках спрашивали: «Про омоложение есть?» – если слышали, что «нет!», то такую газету, такой журнал не покупали.

По спросу – и предложение!

Ещё бы – «Омоложение»! Да нет темы актуальней для страны, где одних пенсионеров – под 40%, а граждан от 40 до 60 лет – под 30%!

Увидев такой гигантский интерес, газетчики тут-же подсуетились.

Стала выходить ежедневная газета «Пять капель», посвящённая исключительно проблемам омоложения. Тираж газеты день ото дня стремительно возрастал: И всё было мало!

Тогда к ней добавили субботний еженедельник для женщин «Виолетта», с портретами героини ДО приёма элексира – и ПОСЛЕ.

И опять – мало!

Пришлось добавить пятничное приложение для мужчин – журнал «Колян» с портетами профессора в разные моменты жизни, начиная от младенчества…

Где массовый читатель – там и РЕКЛАМА!

Рекламодатели боролись рублём за право печати в этих изданиях, шедших нарасхват!

БольшИе деньги от рекламы позволили приобрести прекрасную финскую бумагу и новейшую технику для цветной печати. Газета «Пять капель», приложения «Виолетта» и «Колян» выглядели так красочно и заманчиво, что сами просились взять их в руки!

Народная любовь к Н.С. бурно расцветала. Женщины его обожали, как свою несбывшуюся мечту, и называли его «Коленька».

Простые люди понимали, что эликсир молодости будет стоить совершенно безумных денег, которые найдутся только у очень больших начальников и у бандитов.

Здравый смысл им подсказывал, что профессор, знающий как вернуться в молодость и опять начать жить с 20 лет, как продлить жизнь каплями, наверняка знает, в каких продуктах содержатся необходимые для этого вещества. И если узнать, что он ест и покупать то же самое, то пусть и не помолодеешь в одну ночь до 20 лет, но хоть проживёшь дольше!

Поэтому как только Н.С. появлялся в супермаркете, чтобы купить себе еду на пару дней, сразу же сбегались женщины, шли следом и сгребали на ходу всё то, что брал он.

Иногда профессора это доводило до бешенства! Тогда он начинал хватать с полок ненужные ему всевозможные экзотические специи – бабоньки сметали за ним всё.

Назавтра список его покупок приводили в газетах, и тогда эти продукты за пару часов раскупались до последней упаковки по всему городу.

Однажды вечером профессор проходил мимо супермаркета.

Его узнали и за ним увязалась большая толпа. Желая избавиться от сопровождающих, Н.С. зашёл в магазин и попросил менеджера выпустить его через служебный ход во двор, откуда был выход на другую улицу. Что и было сделано.

А во дворе сидели на ящиках грузчики и по случаю захода солнца выпивали. Узнав профессора, они обрадовались: наконец-то он им попался!

Дело в том, что Н.С. не пил спиртного и ничего в винно-водочном отделе не покупал. Соответственно и любящие жёны сделали вывод, что спиртное – укорачивает мужчинам жизнь и безжалостно стремились установить дома сухой закон. Простить профессору такое зверское подстрекательство могли только ангелы. А грузчики ангелами не были, как и мы все.

Но из врождённой деликатности они не сразу настучали ему по кумполу, а для начала схватили мозолистыми руками за грудкИ и прижали под фонарём к стенке: Надо же сначала культурно объяснить человеку, за что люлей ему сейчас навесят, иначе – никакой пользы от воспитания!

В это время мимо двора супермаркета проходила восторженная поклонница профессора. Ворота были закрыты, но через ограду с редкими металлическими прутьями двор хорошо просматривался.

Увидев прижатого к стенке профессора и пьяных грузчиков,

она задохнулась от гнева и побежала к входу в магазин. Вбежав, заорала:

«Бабоньки, Коленьку во дворе убивают!!!!!!!» – и зарыдала.

Весь магазин её услышал!

Дальнейшее – было похоже на конец света!!!

Стоявшие в узких проходах у касс женщины закричали «Ааааааааааааааааа!!!!!!!!!!!!!!», и, позабыв про свои продукты на транспортёрных лентах и в тележках, пропихивая вперёд редких мужиков, ринулась к выходу из магазина, чтобы обогнуть его по улице и добежать до входа во двор.

Те, кто был внутри магазина и только набирал продукты, подхватили этот крик и, зажав в руке что у кого в тот момент было, ломанулись во двор короткой дорогой через широченные двери служебного прохода.

Они первыми выскочили во двор. Впереди толпы бежала и что-то вопила здоровенная быстроногая тётка, размахивая парниковым огурцом, похожим в полутьме двора на кривую дубину. Многие в этой разъярённой толпе тоже что-то сжимали в руках.

Неловко писать, но четверо неслабых мужиков запаниковали и дали дёру так быстро, как только могли! Они лихо перемахнули поверх решёток забора, но, услышав вопли подбегающей к углу здания второй толпы, побежали от неё вдоль улицы со скоростью быстроногих ланей! Им очень повезло: Успели!!!

Профессор был спасён, поднят с земли, почищен и в сопровождении добровольной охраны бережно доставлен домой – хоть и помятый, но целый!

Со дня бегства Виолетты прошло больше трёх недель.

Профессор, измученный всеобщим вниманием и изнурительной неотвязной слежкой, давно потерял и покой, и сон. Последние два дня он с надеждой вглядывался в ночное небо: «А вдруг прилетели??!», но никаких сигналов от шуриков не было. «Может сильная облачность им помешала?» – успокаивал себя Н.С.

Нынешней ночью небо было почти чистым. Трижды поднимался профессор с постели, пристально вглядывался в звёздное небо – сигналов не было. Трижды пробовал сигналить люстрой сам – никакого отклика!

Забывался коротко в полусне – и снова вскакивал в тревоге. В очередной раз вынырнул из полусна от каких-то булькающих звуков, спросонья босиком побежал в ванную комнату проверить трубы, заглянул в туалет – всё было в порядке. Включил в коридоре свет.

Звуки повторились и он понял, что их источник – где-то на лестничной площадке. Взглянул в дверной глазок – «О, Господи!! Виолетта!!! Явилась – не запылилась!».

Заметив, что глазок потемнел, Виолетта постучала костящиками согнутых пальцев по двери (звонок Н.С. давно отключил: по ночам к известной теперь всему городу квартире приходили сине-зелёные алкаши, звонили и требовали налить им спиртика – Виолетта разболтала, что элексир молодости – спиртовый настой) и тихо попросила:

– Котик, открой…

– Нет!! Не пущу!!!

– Что значит «Не пущу??!» – возмутилась Виолетта, прибавив громкости. – Это и моя квартира! – и в голос зарыдала, закрыв лицо ладонями. Между слегка раздвинутыми пальцами блестел её глаз.

– Тихо!! Соседей разбудишь!!

– Пусть!!! Пусть будут свидетелями, как ты меня из моей собственной квартиры выгнал!!! – и, не отнимая ладоней от лица, зарыдала ещё громче. – Вор!!!!!!

– Воооооооооооор??????? – изумился профессор.

– Вор!!! – подтвердила жена. – Ты ДВАЖДЫ украл у меня молодость и красоту!!! Кто ещё на это способен??? Ты один!!!

Н.С. набросил дверную цепочку. И слегка приоткрыл входную дверь, чтобы не приходилось и самому кричать. В то же мгновение Виолетта быстро сунула в просвет ногу в красном парижском сапоге со стразами.

Профессор тут же осознал свою ошибку и навалился на дверь изнутри, чтобы заставить Виолетту вытащить ногу из просвета между дверью и дверной рамой.

– Ааааааааааааааааааааааа!!!!!!!!! – завопила во всю мощь беглянка. – Ты мне ногу сломал, гад!!!!!!!!! Убиваааааааааааают!!!!!!!!!! Помогииииииииииите!!!

Двери квартир поспешно раскрывались и площадку быстро заполнили едва одетые соседи: кто в распахнутом халате, кто в трусах…

– Все вииииииииииииидели, как он мне ногу ломал? Свидетелями будете!

Обычно после слов «Свидетелями будете!» очевидцы разлетаются, как пугливые воробьи, но здесь никто не дрогнул, хоть мужики и ворчали:

– Спать не даёте!!!

– На работу же скоро!!

– Интеллигенты хреновы…

Зато женщины были просто счастливы! Такое кино!!!!!!! Глаза их горели, они старались запомнить каждое слово, каждый жест и одновременно живо представляли, как сегодня будут описывать этот скандал у себя на работе и даже восторженные лица слушателей-сослуживцев!!!

Двери всех квартир были раскрыты, из какой-то послышался плач разбуженного и испуганного шумом ребёнка, следом – из другой квартиры, но ни одна из женщин даже не обернулась: здесь, здесь происходит главное!

Н.С. вдруг представил, что про него напишут газеты и решил прервать этот цирк. Он сбросил цепочку, широко распахнул дверь и, ухватив жену за руку, рывком втянул Виолетту вместе с чемоданом, за выдвижную ручку которого она успела вцепиться в последний момент.

И захлопнул дверь: «Конец представлению!».

Недовольно ворча, соседи разбрелись по своим квартирам.

Виолетта, бросив чемодан, метнулась в ванную, к зеркалу.

«О, Боже!!!» – послышалось оттуда и она вылетела из ванной красная, как свежесваренный рак.

Но профессора в гостинной уже не было: он успел заскочить в свою комнату и запереть дверь на ключ.

Жена побилась о массивную дубовую дверь, покричала на разные темы, но главным было:

– Дай капли, гад!!!!!!!!!

– Нет их у меня! – прокричал Н.С. из своей комнаты.

– Так сделай!!! Я же в ТАКОМ виде на улицу выйти не могу!!!

Профессор промолчал. Переехать в другое место он пока не мог: тогда связь с шуриками была бы потеряна.

Виолетта ещё поскандалила с полчаса, но профессор так из своей комнаты и не вышел, а других слушатей и зрителей не было.

Она устала и замолчала. Прилегла на диван, не раздеваясь, и крепко – как дети после рёва – заснула.

Остаток ночи профессор не спал. Едва начало светать, он тихонечко вышел из своей комнаты уже полностью одетый и с портфелем, но в носочках, без звука запер комнату на ключ, прихватил в прихожей туфли, и, держа их в руке, вышел из квартиры.

Надел туфли и поспешил вниз, избегая встреч с соседями.

«Ничего страшного! – успокаивал он себя. – Умоюсь и позавтракаю в кафе!».

Домой он вернулся ночью. Виолетта дожидалась его, сидя в кресле, но заснула. В лунном свете на её коленях поблескивала труба от пылесоса.

Затаив дыхание, профессор тихоооооонечко прокрался в свою комнату и бесшумно запер дверь.

Взглянул на небо – и сердце его учащённо забилось!

Оттуда – как в прошлый раз – сигналили: