Андрей Козырев, бывший министр иностранных дел России, рассказывает о деятельности ООН: «Мое знакомство с ООН началось в 1975 году. В те времена в кругах Организации ходил такой анекдот: где-то недалеко от 38-этажного небоскреба, в котором помещался ее Секретариат и основные рабочие помещения, жил человек, потерявший рассудок оттого, что пытался читать все резолюции, а главное – буквально воспринимать все, что в них написано. Действительно, ознакомление с этими многочисленными и многостраничными текстами не могло не произвести странного впечатления. Сплошь и рядом это было причудливое сочетание красивых фраз, утопических призывов и морализаторства, весьма далеких от забот практической дипломатии тех же самых стран, которые их вырабатывали и одобряли в ООН. За этим стояла вполне конкретная политическая реальность. В условиях соперничества между Востоком и Западом ООН ничего не оставалось делать, как занимать нейтральную позицию. Для организации это был единственный способ выживания, своего рода защитная реакция. Иначе ей поневоле пришлось бы выбрать одну из сторон, а значит – признать идеологизированные критерии, утратить беспристрастность или даже стать блоковым придатком. Начавшееся в последние годы возрождение ООН оживило дискуссию о ее природе и предназначении. Одни со страхом усматривают в ней прообраз чуть ли не “мирового правительства”. Другие, столкнувшись с первыми трудностями постконфронтационного устройства мира, снова спешат объявить ООН бесплодной говорильней[37]».

Международное право, как порождение РАЗУМА, противоречиво и не способствует разрешению конфликтов между государствами и внутренних проблем государств, поскольку в основе его является фальсификация истории. Гражданская война в Сирии началась с массовых акций протеста в марте 2011 года, которые были продолжением регионального движения – так называемой «арабской весны». Похожие выступления проходили в Бахрейне, Египте, Йемене, Ливии и Тунисе. Половина стран мира оказалась вовлечена в военный конфликт, и политики всех стран, участвующих прямо или косвенно в конфликте, декларировали о демократических ценностях и решении конфликта мирным путем. Возникает вопрос: почему в конце XX в. и начале XXI в. стали возможны «цветные революции» во многих странах мира? Ответ, по мнению автора, простой: во время гражданской войны в Сирии, ООН выступила однозначно на стороне оппозиции и в очередной раз подтвердила санкцию на терроризм: «в своей борьбе за независимость колониальные народы могут использовать все необходимые средства».

Утопии ХХ века. На протяжении многих веков человек считал, что сможет управлять миром с помощью Разума и рационально организовать жизнь на Земле. Так, например, Д.Л. Андреев полагал, что «над деятельностью государств насущно необходим этический контроль[38]».

Поскольку планете угрожает атомное, водородное и химическое оружие, то Д.Л. Андреев предполагал создать Верховный ученый совет, который выделялся «внутренними кругами самой Розы Мира» из выдающихся, авторитетных ученых, обладающих высокой нравственностью и способных взять под свой контроль всю научную и техническую деятельность, концентрируясь на планирующих и сберегающих путях.

«Так называемая экономическая свобода, которую нам обещают сторонники планирования, указывает Ф.А. Хайек, как и означает, что мы будем избавлены от тяжкой обязанности решать наши собственные проблемы, а заодно и от связанной с ними проблемы выбора. Выбор будут делать за нас другие. И поскольку в современных условиях мы буквально во всем зависим от средств, производимых другими людьми, экономическое планирование будет охватывать практически все сферы нашей жизни. Вряд ли найдется что-нибудь, – начиная с наших элементарных нужд и кончая нашими семейными и дружескими отношениями, от того, чем мы занимаемся на работе, до того, чем мы занимаемся в свободное время, – что не окажется так или иначе под недремлющим оком ”сознательного контроля”»[39].

Социологи, пионером среди которых по праву можно считать Д. Белла, выдвинули теорию постиндустриального общества и нового социального устройства, в котором доминирующую роль приобретает производство услуг и информации и в котором социум управляется не стихией рынка, а решениями, принимаемыми научной элитой.

По мнению З. Бжезинского, «феномен коммунизма – это историческая трагедия. Порожденный нетерпеливым идеализмом, отвергавшим несправедливость существующего порядка вещей, он стремился к лучшему и более гуманному обществу, но привел к массовому угнетению. Он оптимистически отражал веру в мощь разума, способного создать совершенное общество. Во имя морально мотивированной социальной инженерии он мобилизовал самые мощные чувства – любовь к человечеству и ненависть к угнетению. Таким образом, ему удалось увлечь ярчайшие умы и самые идеалистические души, но он привел к самым ужасным преступлениям нашего, да и не только нашего столетия.

Более того, коммунизм представляет собой ложно направленное усилие навязать общественным явлениям тотальную рациональность. Он исходил из представления, что грамотное, политически сознательное общество может осуществлять контроль над общественной эволюцией, направляя социально-экономические перемены к заранее намеченным целям. Так что история уже более не была бы просто спонтанным, преимущественно случайным процессом, но стала бы орудием коллективного разума человечества и служила бы моральным целям. Таким образом, коммунизм домогался слияния, посредством организованных действий, политической рациональности с общественной моралью.

Но на практике чрезмерная вера в человеческий разум, склонность очень острой борьбы за власть, к переводу предварительных исторических суждений в разряд догматических утверждений, тяготение морализирования к вырождению в самодовольную политическую ненависть и особенно ленинское слияние марксизма с отсталым автократическими традициями России превратили коммунизм в инструмент политического угнетения, что решительно не совпадало с его собственными моральными побуждениями»[40].

Парадокс заключается в том, что эти слова Бжезинского также могут полностью относиться к США, гегемону утверждения демократии в мире, но не решившими собственных проблем экономики, демократии и расизма, терроризма и безработицы. Яркий пример тому события в США по сносу памятников сторонникам Конфедерации, оказавшиеся в центре национальной дискуссии о том, являются ли памятники Конфедерации в Гражданской войне (1861–1865 годов) против рабства символами наследия или ненависти. Процесс переноса памятников с центральных улиц и площадей начался с 2015 года и сопровождался демонстрацией ультраправых, массовыми беспорядками и актами вандализма (см. выше).

Ф. Фукуяма утверждал, что «мы являемся свидетелями “конца истории как таковой”, т.е. завершения “идеологической эволюции человечества и универсализации западной либеральной демократии как окончательной формы правления”. Конец ХХ века был отмечен триумфом Запада, западной идеи либерализма, у которого теперь нет “никаких жизнеспособных альтернатив”. “Конец истории” – выражение фигуральное, метафорическое, не несущее буквального смысла, поскольку с “концом истории” история вообще-то не прекратится, она будет продолжаться. Однако ничего принципиально нового уже появиться не может»[41].

Однако события начала XXI века опровергли это утверждение. В 1991 году произошел развал СССР, однако реальных преобразований не наблюдается ни в одной из бывших республик великой империи. Никакие цветные революции в них не способствовали внедрению демократии и рыночных отношений. Развивающиеся страны, такие как Китай и Индия и другие страны, выбрали особый путь развития. В основе преобразования развивающихся стран можно отметить суверенную демократию и государственный регулируемый рынок. Западная либеральная демократия окончательно потеряла свою привлекательность.

За две тысячи лет философы сконструировали бесконечное число моделей развития человеческого общества, в последние годы западная философия представила немало теорий постиндустриального общества: «постидустриальный капитализм» Р. Хейльбронера, «постбуржуазное общество» Дж. Лихтхайма, «посткапиталистическое общество» Р. Дарендорфа, и П. Драйкера, «постпостребительское» Д. Рисмана, «пострыночное» Дж. Рифкина, а также технотронное общество Зб. Бжезинского и супериндустриализма О. Тоффлера.

Международные организации – угроза цивилизации. Объединенных Наций была создана на завершающем этапе Второй мировой войны на конференции в Сан-Франциско. Также действуют международные организации по защите прав человека и в других регионах. В Африке − Африканская комиссия по правам человека и народов. В Америке − Межамериканская комиссия по правам человека и Международный суд (по аналогии с Европейским Судом в рамках Совета Европы), который является юридическим контрольным органом по пресечению нарушений прав человека.

Ян Тинберген, обладатель Нобелевской премии по экономике в 1969 году за создание динамических моделей к анализу экономических процессов, придерживался взгляда, согласно «которому социальные структуры Востока и Запада изменяются и сближаются в направлении оптимума. Классический либеральный капитализм может стать социалистическим, восприняв элементы государственного планирования, а марксистский социализм может стать более капиталистическим, вобрав элементы рыночной экономики. В докладе сформулированы предложения “справедливого” и “эффективного” решения актуальных проблем, установления равноправных экономических отношений между “богатыми и бедными странами”. Эти изменения приведут к установлению “справедливого общественного строя”»[42].

Диалектический анализ:

1) Налицо очередная попытка создания утопии «социального рая» и неадекватное мировоззрение ученых, причиной которого является непонимание различной природы развития традиционного и демократического обществ.

2) Управление мировым сообществом и занятие нейтральной позиции является абсурдом. Желание выжить в условиях холодной войны можно объяснить только тем, что ООН является бюрократической организацией, никем не контролируемой, которая работает сама на себя и решает свои финансовые проблемы.

3) После распада СССР и окончания холодной войны соперничество между Востоком и Западом не закончилось, в условиях глобализации общества оно усилилось. В этих условиях нейтральная позиция и миротворческая миссия ООН может привести человеческое общество к катастрофе. Главной задачей ООН должен стать прогресс человеческого общества, поскольку поддержание стабильности и прогресс общества − не одно и то же.

4) Адекватная оценка происходящих событий, выработка нового знания о человеческом обществе являются необходимыми условиями ускоренного развития цивилизации. Международные организации являются бюрократическими организациями, которые ставят ложные цели и погрязли в коррупции и шпионаже, ведут к деградации человеческого общества. По сути, это еще одна попытка править миром с помощью Разума. Причем, если ООН и ЮНЕСКО делают упор на общечеловеческие ценности, то такие организации, как ВТО, Международный валютный фонд и Всемирный банк – на коммерческую сторону решения проблем. Так, например, Россия и другие страны видели разрешение военного конфликта в Ираке путем передачи власти национальному правительству и осуществление контроля войсками ООН. ООН неадекватно оценивает проблемы конфликта Востока и Запада, в ООН отсутствуют план и исторический опыт экономических, политических и социальных преобразований в отдельно взятой стране, будь то Афганистан или Ирак!

5) Международные организации, призванные регулировать глобальные процессы, порождение Воспаленного Разума бредовыми идеями установления равноправных экономических отношений между «богатыми и бедными странами» и «справедливого общественного строя».

6) Кризис глобального общества – зеркальное отражение кризиса науки. В основе кризиса современной науки лежит фальсификация истории, демократии, национально-освободительного движения, естественного права и общественного договора, естественноисторического процесса развития общества. Мировоззрение ученых является архаичным: метафизическим и религиозным; и ведет к возрождению ложных теорий Средневековья и Нового Времени.

Идеологическим фундаментом создания ООН и других международных организации послужила модная в 50-60-х гг. ХХ века теория конвергенции, прогнозирующая тенденцию сближения двух социальных систем – капитализма и социализма. Именно на основе теории конвергенции были заложены основы политики мирного сосуществования стран с различным социальным строем, которые стали рассматривать как средство устранения острых международных конфликтов. Несмотря на то, что эта очередная утопия, которая игнорировала различие политических, социальных и культурных различий капиталистического и социалистического обществ и которая лопнула как мыльный пузырь, ООН и другие международные организации здравствуют и ныне.

В настоящее время общечеловеческие ценности являются основой государственной политики США и Западной Европы, а также ООН. «Европейские ценности – совокупность максим, основных принципов обустройства семьи, общества и государства, полито-экономических, правовых, культурных, этических и ряда других норм, объединяющая значимое большинство жителей Европы и служащая основой их идентичности.

Истоки европейских ценностей эксперты отслеживают с античных времен – прежде всего афинской демократии и Древнего Рима. Решающими вехами в их исторической эволюции стали эпохи Ренессанса, Просвещения и Реформации. Сегодняшняя система европейских ценностей базируется на впервые сформулированных Великой французской революцией 1789 года принципах – «свобода, равенство, братство» (сейчас сказали бы «солидарность»). В частности, это подразумевало личные и гражданские свободы, демократию, равенство граждан перед законом, равное налогообложение, привязку государства к конституции.

Как следствие дальнейшего поступательного развития системы европейских ценностей, на рубеже ХХ века европейская цивилизация достигла апогея своего расцвета и могущества, столкнувшись, однако, с вызовами в лице социализма и национализма, дошедших до своих крайних форм – сталинизма и фашизма. Две мировые войны стали источника межцивилизационных расколов и создали почву появления и господства в Европе тоталитаризма, несовместимого с традиционной системой ценностей.

Подчеркивается, что они основаны на духовном, нравственном и историческом наследии народов Европы. «Большинство сторонников европейских ценностей в настоящее время относят к ним следующее:

общность исторической судьбы и наследия Европы и, шире, Запада;

право наций на самоопределение;

парламентаризм, демократическое устройство государства и общества, включающее особое внимание к соблюдению прав меньшинств, их поддержка;

верховенство права, правовую культуру;

рыночную экономику, базирующуюся на частной собственности;

социальную справедливость, опирающуюся на социальное партнёрство;

приоритет прав человека, суверенитета личности над государственным суверенитетом, либеральный индивидуализм;

светскость общества и культуры, во многом основанную, однако, на христианском наследии;

толерантность и мультурализм[43]».

Диалектический анализ:

1) Однако, приведенные выше безумные события в глобальном обществе, вызывают сомнения в их положительном влиянии. Больше того, могут ли существовать общечеловеческие ценности вообще. Если предположить, что общество эволюционирует, и по мере его развития должны меняться ценности, которые являются основой его культуры, то, поскольку общества в мире развиваются неравномерно и находятся на разной стадии эволюции, не может существовать единых ценностей для различных государств в глобальном мире.

2) Общечеловеческие ценности Запада и реальность расходятся. Если предположить, мигранты вдруг покинут США и страны Западной Европы, то экономика их моментально рухнет, поскольку значительную долю рабочей силы, причем не только низкоквалифицированной, но и высококвалифицированной, составляют мигранты.

3) В результате многолетней психоманипуляции общечеловеческие ценности Запада стали убеждением элиты, которая считает их главным достижением современной цивилизации.

Опыт государственного регулирования не мог не повлиять на капиталистические страны, особенно в период «демократического движения» после Второй мировой войны. В Западной Европе появились социалистические правительства, отвергавшие политику экономического либерализма. Именно тогда стала формироваться современная концепция социального государства, называвшегося первоначально государством благоденствия. В настоящее время Китай демонстрирует стремительное развитие, каждые десять лет в Китае происходит удвоение ВВП. Это означает не только то, что в Китае наблюдается общественный прогресс, а также и то, что деградирует Запад. Именно Китай больше подходит к определению социального государства, демонстрируя стремительный экономический рост, в соответствии с которым каждые десять лет увеличиваются заработная плата, расходы на образование, культуру и социальные нужды.

По мнению автора, в XXI веке человечество впервые столкнулось с цивилизационным кризисом. Процессы глобализации общества поставили перед человечеством новые проблемы: либо страны Запада и Востока будут деградировать, либо найдут пути взаимодействия в условиях глобального общества).

§ 4. Методология – создание проектов виртуальной реальности

Ученый в процессе исследований реальности применяет определенные методы, создает модели объектов и явлений, и таким образом, он не только создает новое знание, но и проектирует новую реальность.

По мнению Т.Х. Керимова, «Дело в том, что решение относительно исторических обстоятельств, или истории, или времени, которое лежит в основании любого понимания истории, является философским, так что решение относительно реального оказывается, в конечном счете, произвольным… Но если репрезентация реальности не более чем иллюзия, тогда для истории, традиционно понимаемой как наука о прошлом, кризис репрезентации с необходимостью подразумевает “конец истории”. Кризис репрезентации поднимает вопрос о “языковых играх” или “дискурсивности”, нарративизации истории: история – это не то, что случилось, а то, что рассказывается историками. Как следствие, история – это форма повествования, навязанная прошлому, которое никогда не существовало. Согласно постмодернизму, история представляет собой хаос совершенно случайных событий, не обладающих внутренней связанностью, не подчиняющихся какой-либо необходимости или логической последовательности. История не имеет никакой предданной цели, следовательно, исключает завершенность, закрытость. История – это открытое пространство бесконечных трансформаций, интерпретаций»[44].

Патология методологии. Развитие методологического знания способствует эволюции науки, однако в социально-гуманитарных науках не сформировалось единого мнения относительно различия методов для естественных и социально-гуманитарных наук и, в частности, роли рационализма и аксиологии.