Активизация заговора против Гитлера и провал реванша под Курском

Разгром немецко-фашистских войск под Сталинградом и начало наступления Красной Армии заставили Гитлера вернуть из опалы Гудериана. 20 февраля 1943 г. Гудериан прибыл в Винницу, в ставку Гитлера. Когда генерал вошел к Гитлеру, то увидел свои книги о танках на письменном столе.

Гитлер заявил генералу: «В 1941 г. наши пути разошлись. В то время между нами имели место недоразумения, о чем я очень сожалею. Вы мне нужны». Гудериан охотно принял предложение Гитлера стать генерал-инспектором бронетанковых войск. Гитлер задумал сделать ставку на новые танки рейха, которые должны были нанести сокрушительный удар по Красной Армии и вернуть Германии инициативу в войне.

В то же время поражение под Сталинградом привело к росту недовольства военных Гитлером. По воспоминаниям Шпеера, во время его беседы с Гудерианом и Цейтцлером неожиданно разговор зашел о том, что Гитлер берет на себя руководство армии, но не осуществляет его. Оба военачальника говорили о том, что Гитлер смещает и назначает генералов, которых толком не знает. Гудериан подчеркивал, что Гитлер не вмешивается в кадровые дела военно-морского флота и военно-воздушных сил, но постоянно наказывает армию. Все трое участников беседы были единодушны в одном: надо назначить нового командующего сухопутной армии. Однако попытки Гудериана, Шпеера, а также фельдмаршалов фон Клюге и фон Манштейна завести разговор на эту тему с Гитлером быстро прерывались последним.

Тогда фельдмаршалы Манштейн и Клюге направились в ставку Гитлера в Растенбург, чтобы потребовать передачи в их руки ведение операций на Восточном фронте. Хотя слухи об их намерении широко распространились и об их планах Геринг говорил Геббельсу 2 марта 1943 г., решимость генералов испарилась в ставке Гитлера и там они лишь подтвердили свою верность фюреру.

И все же настроения среди военачальников Германии вызывали тревогу среди вождей нацистского рейха. Судя по записям Геббельса, 2 марта 1943 г. «Геринг очень сурово осуждал генштаб. Он особенно настроен против Йодля, который, по словам Геринга, начал распространять анекдоты о фюрере… Геринг считает, что методы работы генштаба совершенно порочны… Геринг считает, что лишь генерал Шмундт является единственным честным лицом в генштабе, внушающим доверие. Остальные генералы, включая тех, что находятся на фронте, пользуются сложившейся обстановкой для того, чтобы создать трудности для фюрера». Геббельс поддержал Геринга, заметив: «Надо быть начеку в отношении генералов старого вермахта и рейхсвера… Они стараются настроить нас друг против друга».

В это время активизировались военные заговорщики. Гёрдлер провел беседу с Гудерианом, пытаясь вовлечь его в заговор, но тот ответил отказом на это предложение. Более того, в ходе беседы Гудериан призывал Гёрдлера отказаться от своих намерений. Правда, Гудериан не выдал Гёрдлера.

На март 1943 г. было намечено осуществление операции «Вспышка», предусматривавшее осуществление военного переворота и убийство Гитлера, Геринга и Гиммлера. Одновременно предпринимались попытки договориться с западными державами о «почетном мире». С этой целью начались переговоры между представителями военных заговорщиков с Алленом Даллесом, который, находясь в Швейцарии, с ноября 1942 г. возглавлял Бюро стратегических служб США (в последующем ЦРУ).

13 марта, когда Гитлер возвращался из Смоленска в Растенбург, на борт самолета была подложена бомба. Заговорщики ждали, что летчики истребителей, сопровождавших самолет с Гитлером, скоро сообщат о взрыве, который должен был произойти над Минском. Однако бомба не взорвалась.

Было решено убить Гитлера, а также сопровождавших его Гиммлера, Геринга и Кейтеля 21 марта во время церемонии в день поминовения героев войн. Полковник фон Герсдорф вызвался взорвать себя, чтобы уничтожить Гитлера и других руководителей рейха. Однако бомба могла взорваться лишь через 10 минут после введения механизма в действие. В последнюю минуту Герсдорф узнал, что на церемонию будет отведено 8 минут. Неудача заговорщиков не остановила ни их попыток совершить теракт, ни их контактов с западными разведками.

Тем временем Гитлер продолжал разработку плана реванша за поражения на советско-германском фронте. 15 апреля 1943 года Гитлер подписал оперативный приказ № 6, в котором были изложены задачи войск в наступательной операции «Цитадель». План германского командования предусматривал нанесение ударов на Курск с севера из района Орла и с юга из района Белгорода. Посредством обходного движения групп армий «Центр» и «Юг» предполагалось в течение 4 дней достичь Курска и окружить советские войска, расположенные на выступе фронта, получившего название «Курская дуга». Германский историк Гёрлиц пояснял, что затем «можно было думать, что делать – повернуть ли на север, на Москву, или уготовить русской армии на юге перед Донцом и линией по Миусу новые «Канны». 18 апреля Манштейн направил Гитлеру письмо, в котором подчеркивал: «Теперь надо бросить все силы для достижения успеха операции «Цитадель»… Победа под Курском возместит нам временные неудачи на других участках фронта».

Гудериан отмечал, что план, разработанный Цейтцлером, предусматривал «при помощи двойного флангового охвата уничтожить ряд русских дивизий под Курском… Начальник генерального штаба хотел применением новых танков «тигр» и «пантера», которые должны были, по его мнению, принести решающий успех, снова захватить инициативу в свои руки».

В ходе совещаний с участием Гитлера, проведенных 3–4 мая 1943 г., Гудериан, по его словам, «заявил, что наступление бесцельно; наши только что подтянутые на Восточный фронт свежие силы при наступлении по плану начальника штаба будут снова разбиты, ибо мы наверняка понесем тяжелые потери в танках. Мы не в состоянии еще раз пополнить Восточный фронт свежими силами в течение 1943 г. …Кроме того, я указал, что у танка «пантера», на который начальник генерального штаба сухопутных войск возлагал большие надежды, обнаружено много недостатков, свойственных каждой новой конструкции, и что трудно надеяться на их устранение до начала наступления». Министр вооружений Альберт Шпеер поддержал Гудериана. Однако, по словам генерала, «только мы двое были единственными участниками этого совещания, которые на предложение Цейтцлера ясно ответили «нет». Гитлер, который еще не был полностью убежден сторонниками наступления, так и не пришел в этот день к окончательному решению».

И все же, в конечном счете, Гитлер дал «добро» на развертывание операции «Цитадель». По словам Типпельскирха, «наступление, предпринятое 5 июля обеими немецкими армиями одновременно с севера и юга, несмотря на использование всех сил и мощную поддержку с воздуха, не принесло желаемого результата». А уже через неделю началось наступление советских войск.

По словам маршала А. М. Василевского, «почти двухмесячная Курская битва завершилась убедительной победой Советских Вооруженных Сил». По оценке Г. К. Жукова, «общие потери вражеских войск за это время составили более 500 тысяч человек, около 1500 танков, в том числе большое количество «тигров», «пантер», 3 тысячи орудий и большое количество самолетов. Эти потери фашистское руководство уже не могло восполнить никакими тотальными мероприятиями».

Гудериан констатировал: «В результате провала наступления «Цитадель» мы потерпели решительное поражение. Бронетанковые войска, пополненные с таким большим трудом, из-за больших потерь в людях и технике на долгое время были выведены из строя. Их своевременное восстановление для ведения оборонительных действий на Восточном фронте, а также для организации обороны на западе на случай десанта, который союзники грозились высадить следующей весной, было поставлено под вопрос. Само собой разумеется, русские поспешили использовать свой успех. И уже больше на Восточном фронте не было спокойных дней. Инициатива полностью перешла к противнику».

В своем докладе 6 ноября 1943 года И. В. Сталин так оценил значение Курской битвы: «Если битва под Сталинградом предвещала закат немецко-фашистской армии, то битва под Курском поставила ее перед катастрофой».

Попытка военного переворота

Разгром немецких войск, десант союзников в Сицилии, капитуляция Италии активизировали деятельность военных заговорщиков. Между сентябрем 1943 г. и январем 1944 г. было предпринято еще несколько попыток покушения на Гитлера. Наконец, заговорщики пришли к выводу, что привычка Гитлера постоянно менять намеченные планы не позволяет им убить его. Они решили действовать лишь в тех случаях, когда Гитлер участвовал в регулярно проводимых мероприятиях. Решено было взорвать бомбу, когда Гитлер будет присутствовать на совещании в Растенбурге, которое проводилось в одно и то же время.

26 декабря 1943 г. такое совещание было созвано. На него прибыл подполковник К. Ф. Штауффенберг. В его портфеле была бомба с часовым механизмом. Неожиданно Штауффенберг узнал, что совещание отменено, так как Гитлер отбыл в Оберзальцберг. (Альпийскую резиденцию Гитлера именовали то Оберзальцберг, то Берхтесгаден по названию близлежащих населенных пунктов, то по его собственному наименованию – Бергхоф.)

Хотя американский историк У. Ширер называл подполковника К. Ф. Штауффенберга и ряд других членов тайного кружка Крейзау «восточниками», он уточнял, что они были «прорусскими, но антибольшевиками». Вряд ли такая позиция могла способствовать установлению контакта с Советским Союзом, где в это время у власти находилась Всесоюзная коммунистическая партия (большевиков). К тому же после того, как в октябре 1943 г. на Московской конференции СССР присоединился к Касабланкской декларации о ведении войны до безоговорочной капитуляции Германии, Штауффенберг и другие отказались от своей «восточной» ориентации.

Следует также учесть, что руководителями заговора и наиболее видными его руководителями были не подполковник Штауффенберг и «восточники». Заговор возглавляли бывший имперский комиссар по контролю над ценами Карл Гёрдлер и бывший начальник генерального штаба сухопутных сил Германии генерал Людвиг Бек. В заговоре участвовали начальник военной разведки адмирал Вильгельм Канарис, генералы Тресков и Шлабендорф, командовавшие войсками на Восточном фронте, военный губернатор оккупированной части Франции генерал Штюльпнагель, комендант Парижа генерал-лейтенант Бойнебург-Ленгсфельд, генерал-лейтенант Фалькенгаузен, командовавший войсками в Бельгии и Северной Франции, фельдмаршалы Роммель и Клюге, командовавшими соответственно группой армий «Б» и войсками всего Западного фронта, заместитель начальника генерального штаба сухопутных сил фельдмаршал Витцлебен, бывший главнокомандующий сухопутными силами генерал-полковник Хаммерштейн, начальник управления общих дел вооруженных сил генерал Ольбрихт, начальник войск связи генерал Фельгибель, а также многие другие военные руководители Германии.

На основе сообщений, полученных от руководителей заговора, Аллен Даллес докладывал в Вашингтон: «Эта группа готова действовать только в том случае, если она получит определенные заверения со стороны западных держав, что в случае успеха заговора она сможет вступить в прямые переговоры с англо-американцами в отношении дальнейших практических шагов. Эта группа особенно заинтересована в том, чтобы переговоры были осуществлены через Вашингтон и Лондон, и чтобы она не имела непосредственных дел с Москвой. Она основывает свое требование на том, что люди, стоящие во главе заговора, являются в известной степени консерваторами, хотя они и будут контактироваться с левыми элементами, за исключением коммунистов. Главным мотивом их действия является горячее желание предохранить Центральную Европу от идеологического и фактического контроля со стороны России… Группа подчеркивает со всей решительностью, что опасность такого развития событий нельзя недооценивать, особенно имея в виду пролетаризацию миллионов населения Центральной Европы».

Таким образом, заговорщики видели чуть ли не главную угрозу в Советском Союзе. «Борцов против нацизма» не смущало то обстоятельство, что немецкие военные осуществили вероломное нападение на СССР, сея смерть и разрушение, установили на оккупированной территории режим невиданного террора и голода, жертвами которого стали миллионы советских людей. Они считали необходимым создавать единый фронт с западными державами в борьбе против СССР.

В мае 1944 г. группа Гёрдлера разработала детальный план капитуляции вооруженных сил Германии перед англо-американскими войсками. В соответствии с этим планом предполагалось осуществить одновременный десант трех англо-американских военно-воздушных дивизий в районе Берлина, «где местное немецкое население окажет им полное содействие». Была также запланирована высадка крупного морского десанта в районе Бремена и морского десанта на французском побережье. Десант союзников в Нормандии 6 июня 1944 г. и открытие ими Второго фронта отвечали планам заговорщиков.

20 июля 1944 г. Штауффенберг опять прибыл в Растенбург. Там в 12.30 началось совещание с участием Гитлера. Около 12.40 Штауффенберг раздавил в портфеле кислотный взрыватель и поставил портфель с бомбой под стол. Штауффенберг был уже вне павильона, в котором происходило совещание, когда раздался взрыв. Полковник был уверен, что Гитлер был убит и поспешил выехать из Растенбурга.

Узнав от Штауффенберга о взрыве, заговорщики поспешили объявить о назначении командующим вооруженными силами фельдмаршала Витцлебена. В его приказе, распространенном по 50 телетайпам и 800 телефонам, говорилось: