2. Московское народное ополчение

Итак, в результате предательства Западный фронт за несколько дней оказался полностью разгромленным, поскольку войска Белорусского особого военного округа преднамеренно не были приведены в полную боевую готовность, а до личного состава командованием и партийными органами сознательно не доводились сведения о том, что в ближайшее время предстоит война с Германией.

Не лучше обстояли дела и на других фронтах. В роковую ночь 22 июня штаб Киевского особого военного округа получил команду на передислокацию в район Тарнополя и отправился туда двумя колоннами: одна – по железной дороге, другая – на автотранспорте. В итоге связь с войсками была полностью утеряна, потому управлять боевыми действиями оказалось невозможно.

После начала боевых действий командующего Прибалтийским особым военным округом разыскивали почти сутки, когда дорога была каждая минута. Приведенные в боевую готовность части сражались без центрального управления, по собственной инициативе и складывавшейся обстановке.

В результате отсутствия твёрдого руководства, а также за счёт дезорганизации диверсионными группами противника наших проводных линий связи оперативное управление советскими войсками было полностью нарушено. Невероятно, но в сложившейся фронтовой неразберихе и вызванной этим отчаянности в моральном состоянии многих наших воинских частей, подвергшихся неожиданной бомбардировке, артиллерийскому обстрелу и атакам танковых клиньев значительно превосходящих сил противника, многие бойцы и командиры стали массово сдаваться в плен. При этом полтора миллиона человек, порой в составе целых подразделений, перешли на сторону немцев с оружием в руках. Два миллиона военнослужащих добровольно сдались в плен, побросав личное оружие и боевую технику. Полмиллиона красноармейцев оказались пленены при различных обстоятельствах. Ещё миллион воинов дезертировал, разбежавшись по домам, где их потом разыскивали компетентные органы. 800 тысяч человек были убиты и ранены. Сохранивший относительную боеспособность миллион бойцов и командиров с боями откатывался на восток. В результате предательства столь невероятными и плачевными оказались для Страны Советов итоги первых трёх месяцев войны.

Не встречая организованного сопротивления, немецкие войска занимали город за городом, окружая и громя по пути своего следования наши воинские части. Отчаянные встречные бои и попытки прорыва из окружения не приносили советским войскам нужного эффекта. В ряде мест население встречало немцев хлебом и солью.

Фашисты уже с упоением праздновали свою лёгкую победу над советским большевистским «колоссом на глиняных ногах». Гитлер был уверен, что после первых недель боёв «русские пойдут на капитуляцию вследствие развала строя». С ним были согласны и многие его генералы, которые считали, что «запланированные фюрером меры так эффективны, что советская система не выдержит». А вот немецкие антифашисты, находившиеся тогда в основном в концлагерях, говорили иное: «Теперь Гитлер сломает себе шею».

Очень скоро советским людям стало ясно, что захватчики несли с собой в нашу страну только рабство и террор, разорение и смерть, поскольку выполняли указание своего фюрера о том, что «мы ни от чего и ни от кого Россию не освобождаем. Мы её – з а в о е в ы в а е м. Русский народ нас интересует только как рабочая сила, которая в будущем будет трудиться на германскую нацию». Свирепый оккупационный режим, установленный немцами на захваченных территориях, массовые казни мирного населения в целях устрашения, открыто декларируемое намерение превратить всех без исключения русских в рабочий скот, карательная система коллективной ответственности, бесчеловечное обращение с военнопленными и многое другое всколыхнули непреодолимую волну русского патриотизма. Теперь война за освобождение Родины от фашистских поработителей стала для всего нашего народа Великой и Отечественной.

Если завоеватели считали, что боевым действиям скоро наступит конец и им останется только установить «новый порядок» на завоёванных территориях, то Советская страна, в сложившейся для неё тяжелейшей обстановке, продолжала накапливать силы, чтобы дать достойный отпор оккупантам. «Во глубине Сибирских руд», как образно писал великий поэт, в полной тайне, известной только членам Государственного Комитета Обороны (ГКО) и некоторым работникам Генерального штаба, формировались, вооружались и обучались воинские подразделения, которым предстояло нанести сокрушительный удар по врагу. А пока эта секретная работа, требовавшая значительного времени, проводилась, необходимо было любыми средствами задержать стремительное продвижение зарвавшегося противника.

С этой целью в помощь Красной армии, с большими потерями отступавшей в глубокий тыл, стали формироваться дополнительные силы из народных добровольцев. Так, в целях борьбы с парашютными десантами и диверсантами, забрасывавшимися противником, по постановлению Политбюро ЦК ВКП(б) от 24 июня 1941 года при городских, районных и уездных отделах НКВД на территории Ленинградской, Мурманской, Калининской и Ростовской областей, Карело-Финской республики, Украины, Белоруссии, Эстонской, Латвийской, Литовской и Молдавской ССР, Крымской автономной республики, Краснодарского края, западной части Грузинской ССР создавались истребительные батальоны численностью 100–200 человек «из числа проверенного партийного, комсомольского и советского актива, способного владеть оружием». За месяц было сформировано 1755 истребительных батальонов общей численностью 328 тысяч человек во главе с оперативными работниками НКВД и милиции.

Опираясь на огромный патриотический подъём советского народа, 26 июня 1941 года Центральный Комитет партии провёл совещание, на котором рассматривались общие вопросы организации борьбы против гитлеровских захватчиков. Основное внимание обращалось прежде всего на необходимость привлечения на помощь Красной армии широких народных масс. Во исполнение этого решения 2 июля 1941 года на очередном заседании партийному руководству было сообщено, что ГКО и ЦК ВКП(б) одобрили почин Ленинграда и Москвы о создании народного ополчения.

4 июля 1941 года председатель Государственного Комитета Обороны Сталин И.В. подписал постановление ГКО № 10 «О добровольной мобилизации трудящихся города Москвы и Московской области в дивизии народного ополчения». В постановлении говорилось, что «в соответствии с волей, выраженной трудящимися, и предложениями партийных, профсоюзных и комсомольских организаций» следует «мобилизовать в дивизии народного ополчения по городу Москве 200 тысяч человек и по Московской области – 70 тысяч человек». В городе мобилизацию приказано было начать 3 июля и закончить 5 июля, в области эту работу предписывалось завершить 6 июля 1941 года. Руководство мобилизацией и формированием добровольческих подразделений возлагалось на командующего войсками Московского военного округа (МВО) генерал-лейтенанта Артемьева П.А. В помощь командующему МВО, под его председательством, создавалась «чрезвычайная семёрка», в которую вошли секретарь Московского городского комитета (МГК) Коммунистической партии Соколов, секретарь Московского (областного) комитета (МК) партии Яковлев, секретарь Московского городского и областного комитетов комсомола Пегов, начальник управления продовольственных товаров Горторготдела Филиппов, от военных – комбриг Онуприенко и подполковник Простов.

Сначала решено было создать 25 дивизий по районам, на которые тогда была разделена Москва. Формирование дивизий производилось за счёт мобилизации рабочих, служащих и учащихся в возрасте от 17 до 55 лет. От мобилизации освобождались военнообязанные призывных возрастов, а также рабочие и служащие предприятий, выполнявших «особо важные оборонные заказы». Рядовой и младший начальствующий состав, половина командиров взводов и часть командиров рот, весь медицинский и политический состав формируемых дивизий комплектовались из трудящихся каждого района. Остальной начальствующий состав обеспечивался за счёт кадров Рабоче-Крестьянской Красной армии (РККА). Боевая подготовка частей производилась по специальному плану Штаба МВО. Казарменное размещение частей народного ополчения осуществлялось на базе жилого фонда районов (школы, клубы или другие подходящие помещения). Снабжение дивизий народного ополчения автотранспортом, мото— и велоснаряжением, шанцевым инструментом (лопаты, топоры и другое), котелками, котлами для варки пищи и вещевым довольствием производилось из ресурсов города, области и соответствующего района. При необходимости всё это оборудование следовало оперативно изготовить. Вооружением и боеприпасами дивизии добровольцев обеспечивал Штаб МВО по линии военного снабжения.

В соответствии с постановлением ГКО на всё время нахождения добровольца в частях народного ополчения за ним сохранялось денежное содержание: для рабочих – в размере среднего заработка, для служащих – в размере получаемого ими оклада, для учащихся – в размере стипендии, для колхозников предусматривалось «пособие семьям военнослужащих рядового и младшего начальствующего состава в военное время». В случае инвалидности или смерти мобилизованного добровольцу и его семье предоставлялось право получения пенсии наравне с начальствующим составом Красной армии.

В первые дни июля на всех предприятиях, в учреждениях и учебных заведениях Москвы и Подмосковья с большим патриотическим подъёмом прошли собрания по вопросу организации дивизий народного ополчения. Рабочие, служащие, интеллигенция, учащиеся в своих выступлениях выражали большую любовь и преданность Родине, готовность с оружием в руках защищать её от вторгшихся на нашу землю полчищ фашистов. К 5 июля заявления с просьбой зачислить в народное ополчение поступили от 300 тысяч жителей города и области. Среди них были люди разных возрастов, профессий и национальностей.