Цитаты из книг автора «Юрий Безелянский»

«Две трети читателей не любили его, – утверждал Чехов, – но верили ему все. Никто не сомневался в искренности его презрения». Когда Салтыков-Щедрин умер, на его поминках был дед Александра Блока – Андрей Бекетов. Он оставил такую запись: «Говорят, что он (Салтыков-Щедрин) ненавидел всё русское. Я скажу, что он ненавидел подлость и глупость повсюду, а так как он писатель русский, то он обрушивался исключительно на глупость и подлость русскую. Он стремился искоренить в своем отечестве и то и другое. Пусть всякий сам судит о том, насколько он послужил этому делу...»

С невыразимой печалью Салтыков-Щедрин констатировал, что «негодяй – властитель современности». А еще: «Хищник – вот истинный представитель нашего века». А двадцатый? А начавшийся двадцать первый, когда хищничество стало обыденной нормой?.. А в итоге – «Ах, тетенька, тетенька! как это мы живем! И земли, у нас довольно, и под землей неведомо что лежит, и леса у нас, а в лесах звери, и воды, а в водах рыбы – и все-таки, нам нечего есть!» Это – «Письма к тетеньке». Удивительно цитатный автор Салтыков-Щедрин! Но, несмотря ни на что, писатель говорил: «Я люблю Россию до боли сердечной».

Булгаков признавался: «Влияние Салтыков на меня оказал чрезвычайное, и будучи в юном возрасте, я решил, что относиться к окружающему надлежит с иронией... Когда я стал взрослым, мне открылась ужасная истина. Атаманы-молодцы, беспутные клементинки, рукосуи, и лапотники, майор Прыщ, и бывалый прохвост Угрюм-Бурчеев пережили Салтыкова-Щедрина. Тогда мой взгляд на окружающее стал траурным...»

«Великий диагност наших общественных зол и недугов», – когда-то сказал о Салтыкове-Щедрине Илья Сеченов.

Салтыков-Щедрин ненавидел не только власть и подпирающих ее чиновников, но и гневно критиковал народ, за его податливость и пассивность, за то, что сам народ добровольно лезет в ярмо. «Да, русский мужик беден, – писал Щедрин в «Письмах о провинции», – но это еще не столько важно, как то, что он не осознает своей бедности. Приди

Щедрин писал: «Так-то жизнь идет наперебой судьбе и самой невероятной сатире. Кто мог думать, что я в этом случае буду пророком, – а вот, однако ж, вышло, что я всё это предвидел и изобразил». Чтобы стать писателем, шутил Щедрин, «нужно только сесть у окошка и пристально глядеть на улицу. «Прошел по улице франт в клетчатых штанах – записать; за ним прошла девица... записать». Об этом немудрящем глаголе «записать» Леонид Гроссман выразился так: «Дар его – мощно и выпукло лепить с:безобразной действительности пугающие гротески...»