Глава I. Особенности гражданской правосубъектности государства

§ 1. Гражданская правоспособность и дееспособность российского государства

Гражданский кодекс РСФСР 1922 г., Основы гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик 1961 г. и Гражданский кодекс РСФСР 1964 г. не содержали положения о гражданской правосубъектности государства, а большинство советских юристов не признавали государство субъектом гражданского права вплоть до принятия Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик 1991 г. Ряд советских юристов полагали, что самостоятельными субъектами гражданских правоотношений являются отдельные звенья государственной власти, а не само государство.^[11] Некоторые советские ученые отрицали гражданскую право- и дееспособность государства (указывали только на такие неизменные качества публично-правовых образований, как суверенитет и публичная власть), настаивая при этом на том, что государство как участник гражданского оборота «выступает не в качестве обычной фигуры гражданского права, а остается властным субъектом».^[12] Другая часть советских юристов утверждали, что государство является непосредственным участником гражданских правоотношений. Гражданская правосубъектность государства носит особый характер, служит его властно-публичным целям, устанавливается и воплощается не только гражданско-правовыми, но и другими мерами и способами, присущими суверену. Однако во всех имущественных правоотношениях государство выступает через свои органы, оставляя за собой и государственными юридическими лицами имущественную правосубъектность.^[13] При этом ученые признавали наличие у государства и иных публично-правовых образований гражданской правосубъектности и указывали на существование властных элементов в процессе реализации государством гражданских прав.^[14] Ряд ученых полагали, что гражданская правосубъектность государства заключает в себе единство политического и хозяйственного руководства страной, единство власти суверена и собственника, представляющего в своем лице весь советский народ.

В советский период, когда все средства производства, за некоторыми исключениями, были объектом государственной социалистической собственности, а государство – единым собственником государственного имущества, преобладала точка зрения, согласно которой Советское государство являлось единым и единственным собственником всего государственного имущества, в чьем бы управлении оно ни находилось. Субъектом права общенародной социалистической собственности признавалось само социалистическое общество в целом, весь советский народ в лице своего социалистического государства. Все без исключения государственное имущество, в чьем бы ведении оно ни находилось, составляло единый фонд государственной социалистической собственности. Отдельные государственные органы лишь управляли закрепленными за ними частями этого фонда, не являясь их собственниками.^[15] В то же время отдельные юристы допускали возможность самостоятельного субъекта права в виде союзной республики СССР.^[16]

Современный ГК РФ предусматривает участие государства в качестве третьей разновидности субъектов гражданского права наряду с физическими и юридическими лицами в отношениях, регулируемых гражданским законодательством (гл. 5 ГК РФ).^[17] По существу государственно-публичные и муниципально-публичные образования (Российская Федерация, ее субъекты, муниципальные образования) можно назвать особыми субъектами гражданского права (sui generis), специфическими участниками гражданского оборота, субъектами гражданско-правовых обязательств и деликтных отношений. В этих отношениях они выступают на равных началах с иными участниками гражданско-правовых отношений – гражданами и юридическими лицами, и к ним применяются нормы, определяющие участие юридических лиц, если иное не вытекает из закона или особенностей данных субъектов (п. 2 ст. 124 ГК РФ).

Гражданская правосубъектность является существенным элементом в структурной системе гражданско-правового статуса государства и выступает в качестве средства фиксирования (закрепления) круга субъектов (лиц), обладающих способностью быть носителями субъективных гражданских прав и обязанностей. Это первая ступень на пути к реализации норм гражданского права.^[18] Гражданская правосубъектность государства конкретизирует, определяет круг и границы гражданских правоотношений, в которых оно может участвовать, пользуясь при этом способами и средствами гражданско-правового воздействия. Существенное влияние на гражданско-правовую (отраслевую) правосубъектность государства оказывают не только известные нормы публичного права, но и дозволительность, диспозитивность, юридическое равенство, инициатива участников гражданских правоотношений, действующих на основе автономии воли и имущественной самостоятельности, по своему усмотрению.

По общему мнению цивилистов, гражданская правосубъектность включает в себя правоспособность, дееспособность^[19], сделкоспособность^[20] и деликтоспособность.^[21] Правоспособность – это способность (возможность) иметь, приобретать, осуществлять и защищать свои субъективные права и юридические обязанности, а также распоряжаться ими. Правоспособность и дееспособность являются основой правообладания, возникновения, существования и реализации правосубъектности в любом правоотношении.^[22]

Гражданская правоспособность имеет всеобщий, неотчуждаемый характер и действует для всех участников гражданских правоотношений (п. 1 ст. 17 ГК РФ). Кроме того, гражданская правоспособность обладает такими свойствами, как стабильность, масштабность,^[23] однотипность содержания, равенство правовых возможностей.^[24] Существенной особенностью гражданской правоспособности являются ее абстрактность, неисчерпаемость и неизменность.^[25] Абстрактность правоспособности выражается в предоставлении субъекту законной возможности иметь любые права и нести любые обязанности, предусмотренные действующим законодательством в той или иной сфере гражданско-правовых отношений.^[26] По своим исходным элементам и в целом гражданская правосубъектность имеет абстрактный характер, а конкретизирующие ее общие права и обязанности выражают общую, принципиально равную возможность тех или иных лиц быть субъектами имущественных отношений, складывающихся на основе товарного производства и обращения.^[27]

Кроме того, для гражданской правоспособности характерны: внутреннее единство, неопределенность срока своего существования, возможность использования в общем интересе.^[28] Гражданская правоспособность предполагает самостоятельное активное осуществление ее носителем, недопустимость воздействия других лиц на его волю.^[29] Правоспособность не может быть ограничена иначе как в случаях и в порядке, установленных законом.

В содержание гражданской правоспособности входят: способность иметь имущество на праве собственности; наследовать имущество; заниматься предпринимательской и любой иной не запрещенной законом деятельностью; создавать юридические лица самостоятельно или совместно с другими гражданами и юридическими лицами; способность совершать любые не противоречащие закону сделки и участвовать в обязательствах и т. д. (ст. 18 ГК РФ).

Представляется неверным существующее в цивилистической литературе мнение о правоспособности как об особом субъективном праве абсолютного типа,^[30] о включении субъективных прав в содержание правоспособности.^[31] Субъективное право – это наличное право, которым гражданин обладает реально, и до тех пор, пока право не стало таковым, оно находится в стадии правоспособности.^[32] Гражданская же правоспособность имеет потенциальный характер и не является готовым набором субъективных гражданских прав. Это всего лишь возможность субъекта гражданского права обладать теми или иными субъективными правами в будущем, с дальнейшим возникновением гражданского правоотношения при условии дееспособности управомоченного лица (правопритязателя), при наличии соответствующих юридических фактов, иных оснований и условий возникновения и реализации гражданских прав.^[33] Быть правоспособным еще не означает фактически и реально иметь конкретные права и обязанности, предусмотренные или допускаемые законом. Правоспособность – это лишь основа для правообладания, его предпосылка. Приобретение субъективного права является актом реализации правоспособности, результатом ее воздействия.^[34] Еще в дореволюционный период известный российский теоретик права Н. М. Коркунов писал: «Правоспособность и правообладание – не одно и то же. Каждый способен иметь право собственности на недвижимое имение, но отсюда еще не следует, чтобы каждый обладал имением».^[35]

О. А. Красавчиков верно отмечает, что если рассматривать правоспособность правом, то последнему не будет корреспондировать традиционная обязанность со стороны других лиц, включая государство.^[36] В отличие от субъективных прав гражданская правоспособность обеспечивается не публичным признанием права за всеми субъектами гражданских правоотношений, а соответствующими юридическими обязанностями обязанных лиц.

С. С. Алексеев справедливо подчеркивает, что субъективное право в виде правомочия требования является средством, направленным на обеспечение обязанности, исполнение которой и приводит к достижению известного юридического эффекта.^[37] Еще в 1917 г. наш соотечественник юрист М. В. Вишняк писал: «От объективного права теоретическая юриспруденция стала отличать субъективное право, которое определялось как совокупность правомочий и притязаний, как то, что признается в интересах индивида и снабжено возможностью правовой защиты».^[38]

Уместно заметить, что в немецком частном праве центральное место занимает правопритязание, открытое в 1856 г. немецким ученым Б. Виншейдом. Выявленное свойство предоставляет право носителю субъективного права удовлетворять с помощью суда свои притязания к другим (обязанным) лицам.^[39] Приобретая субъективные права и обязанности на основаниях, предусмотренных законом (ст. 7 ГК РФ), правосубъектные лица становятся участниками конкретных правоотношений, в которых управомоченным лицом выступает обладатель субъективного права, а обязанным лицом – носитель гражданско-правовой обязанности.

Субъективное гражданское право, в отличие от правоспособности, существует в рамках конкретного гражданского правоотношения. В. Д. Рузанова верно замечает, что субъективное право – это элемент правоотношения, а правоспособность – свойство субъекта права.^[40] Возникновение и прекращение субъективных гражданских прав не влияет на правоспособность (правосубъектность), закрепленную за субъектом гражданского права. Если содержание и объем правоспособности постоянны, то состав (набор) субъективных гражданских прав может динамически меняться, видоизменяться. Государство не может одновременно обладать всем набором субъективных гражданских прав, предусмотренных кодексом, но, пользуясь правоспособностью, оно имеет возможность приобрести и реализовать любое субъективное гражданское право, предусмотренное законом и в установленном законом порядке. Правоспособность и субъективные права различны по своему определению: если первая правовая категория означает, как уже отмечалось, способность, то вторая – вид и меру возможного поведения. Субъективные гражданские права – это конкретные полномочия, которыми обладает субъект гражданского права на основе норм объективного (позитивного) права, это юридические возможности, права, требования, притязания конкретного субъекта права, которые непосредственно вытекают из общих, абстрактных правил поведения, установленных законом.^[41] В отличие от субъективных прав и обязанностей, представляющих собой меры возможного и, соответственно, должного поведения конкретного лица в данных конкретных условиях, правоспособность является мерой поведения вообще.^[42] Правоспособность неисчерпаема, абстрактна, в то время как субъективные права конкретны, могут возникать и прекращаться.

С. С. Алексеев полагает, что нет необходимости выделять деликтоспособность в системе правосубъектности: по его мнению, если лицо обладает правосубъектностью, то оно тем самым деликтоспособно.^[43] По нашему мнению, поскольку в состав гражданско-правового статуса включены такие элементы, как юридические гарантии, меры гражданско-правовой ответственности и защиты, постольку правомерно утверждать о существовании в рамках правосубъектности такого относительно самостоятельного признака, как деликтоспособность. Сделанный вывод соответствует законодательной и правоприменительной практике, способствует более полному и содержательному пониманию гражданской правосубъектности.

Существенной особенностью гражданской правосубъектности Российского государства является то, что, будучи субъектом гражданского права, Российская Федерация продолжает оставаться суверенным (независимым) государством,^[44] особой организацией, органом политической публичной власти (imperium) в отношении проживающих на ее территории граждан, имеющим легитимные властные полномочия, включая установление и сбор налоговых платежей, принятие нормативных правовых актов, обладание государственным аппаратом (законодательными, судебными, исполнительными органами, вооруженными силами и т. п.) Являясь обладателем солидной части собственности, мощного управленческого аппарата, набором правовых средств и рычагов и участвуя в имущественных (гражданско-правовых) отношениях, государство призвано выполнять экономические, социальные, экологические, правоохранительные и иные общегосударственные функции в интересах всего гражданского общества. Выступая в отношениях, регулируемых гражданским законодательством, на равных началах с иными участниками этих отношений (гражданами и юридическими лицами), государство обязано соблюдать правила игры, им же установленные, и применять при этом нормы, определяющие участие юридических лиц в деликтных обязательствах (ст. 124 ГК РФ).

Гражданское законодательство не может изменить правовое положение публично-правовых образований, установленное нормами публичного (конституционного, муниципального и административного) права, ибо в противном случае это будет неправомерным вторжением гражданского права в сферу компетенции публичного права. В то же время оно допускает участие публично-правовых образований в гражданско-правовых отношениях на основе норм, определяющих участие юридических лиц в отношениях, регулируемых гражданским законодательством, если иное не вытекает из закона или особенностей данных субъектов.

Будучи собственником имущества, государство выступает в имущественном обороте, в гражданско-правовых отношениях как доминиум (собственник государственного имущества), субъект права публичной собственности с соблюдением правил, действующих для юридических лиц, включая правила о гражданской правоспособности, дееспособности и деликтоспособности. Оставаясь органом политической власти и выступая в качестве «imperium», государство сохраняет властные полномочия по вертикали, которые никоим образом не должны влиять на равенство участников гражданско-правовых отношений и на соблюдение иных принципов гражданского права. Российская Федерация, ее субъекты (республики, края, области, города федерального значения, автономная область, автономные округа), муниципальные образования (городские и сельские поселения), не перестают быть носителями публичной власти, властных государственных полномочий, со всеми вытекающими отсюда правовыми последствиями, но наделяются некоторыми свойствами (признаками) юридического лица, предусмотренными нормами гражданского права, необходимыми для участия субъектов публичного права в имущественном обороте, деликтных обязательствах.^[45]

Как правильно замечает Д. В. Пятков, государство добровольно (в силу закона) ограничивает свои властные (имперские) полномочия в момент вступления в гражданские правоотношения, не допускает властность (субординацию) при реализации этих правоотношений, но сохраняет при этом все признаки властных (административных) полномочий за пределами гражданских правоотношений.^[46]

По справедливому мнению В. П. Звекова, «особые качества правосубъектности государства, проистекающие от объединения в одной структуре и политической организации, облеченной властными прерогативами, и субъекта хозяйствования не должны изменять природу регулируемых гражданским правом отношений, в которых участвует государство, превращать их в смешанные отношения власти и подчинения – в противном случае исчезает рынок и разрушается его гражданско-правовая основа».^[47]

Еще в советский период С. Н. Братусь подчеркивал, что государство при вступлении в гражданские правоотношения добровольно ограничивает свой иммунитет.^[48]