Цитаты из книги «Школа литературного и сценарного мастерства: От замысла до результата: рассказы, романы, статьи, нон-фикшн, сценарии, новые медиа»

Конечно, в некоторых частях рассказа описание действия может быть нейтральным, и никто из персонажей ничего не думает и не чувствует. Скажем, Джордж выходит из больницы и едет на такси домой. Вы можете написать что-нибудь вроде: «Джордж тихо сидел на заднем сиденье и смотрел в окно. Когда такси подъехало к его дому, там уже стояло другое такси, и швейцар помогал пожилой даме выгружать из него какие-то коробки». Здесь вы описываете то, что происходит с Джорджем, и то, что он видит, но не вдаетесь в его мысли и чувства в этот момент. Такие нейтральные описания дают читателю возможность передохнуть. Если мы постоянно знаем мысли Джорджа (или любого другого персонажа), это напоминает бесконечную болтовню какого-нибудь знакомого, рассказывающего о своих чувствах. Это может быть чрезвычайно скучно. Только не от второго лица

Есть и другая возможность. Взгляните на это: Портье нацепил фальшивую улыбку и блеснул золотым зубом. Это был тот тип улыбки, которую люди, не получившие чаевых, используют как последнюю надежду. Мистер Перикл подхватил пятидолларовую купюру и положил в карман. Кто здесь наблюдатель? Если вам кажется, что во втором предложении раскрыты мысли мистера Перикла, то это он. Но на самом деле это автор хитро подсказывает нам впечатление от улыбки портье. Ни в одном из способов изложения нет ничего плохого, это просто выбор стиля. Некоторые авторы часто используют рассказ от третьего лица или от автора, и это может быть очень увлекательно. Другие считают, что чем меньше читателю заметно мнение автора или его личность, тем лучше. Но ничто не мешает вам смешивать небольшие авторские наблюдения с описанием мыслей и чувств персонажей и их точек зрения.

зная только его мысли и чувства. В следующей главе вы могли бы вернуться к Джорджу в больничную палату или перенестись в офис человека, который нанял мистера Перикла, чтобы убить Джорджа, или в любое другое место по вашему желанию, если это не сбивает с толку читателя. Обобщим сказанное. Если вы намерены писать от третьего лица, то главное правило, чтобы не навредить рассказу, — это заглядывать в каждой сцене в мысли только одного персонажа. В тех сценах, в которых принимает участие ваш главный герой, он и будет таким персонажем. Если в последующей главе вы меняете место действия и людей, то выберите одного из участников сцены. Предположим, что в нашем примере главным героем является мистер Перикл, тогда во всех сценах, где он участвует, но нет Джорджа, рассказ будет вестись с его точки зрения. Чтобы убедиться, что вам все понятно, взгляните на следующие предложения. Пример 1 Портье нацепил фальшивую улыбку и блеснул золотым зубом. Его мучила жажда, и он рассчитывал, что получит от мистера Перикла пять долларов в качестве чаевых. Мистер Перикл взял сдачу и положил в карман. Пример 2 Портье нацепил фальшивую улыбку и блеснул золотым зубом. «Если ты думаешь, что это поможет тебе получить чаевые, то ты даже глупее, чем кажешься. Этому не бывать», — подумал мистер Перикл, запихивая в карман пятидолларовую купюру. В первом примере нам сообщается, что думает портье. Это приемлемо, только если сцена описывается с его точки зрения. Во втором примере мы знаем мысли мистера Перикла, и сцена описана с его точки зрения.

В следующей сцене вы можете оставить Джорджа в больнице и перейти к мистеру Периклу. Это может выглядеть так: «Мистер Перикл вышагивал по комнате 238 отеля “Феникс”, не обращая внимания на стоящий в углу телевизор, где показывали шоу Опры Уинфри. Мистер Перикл предпочитал небольшие гостиницы, в них чаще попадались сговорчивые пьяные или обкуренные портье. Мистер Перикл не любил, когда не удавалось договориться с первого раза, это вызывало у него стыд». В этом отрывке вы изменили место действия и точку зрения. Если бы в этой сцене появился портье или кто-нибудь еще, то вы все равно бы вели рассказ как бы с позиции мистера Перикла

Ограниченный рассказ от третьего лица Альтернативным способом, который намного лучше и используется многими романистами, является рассказ от третьего лица, но с некоторыми ограничениями. При этом способе повествования в каждой сцене вы показываете, что происходит в голове только одного героя. Первый фрагмент выглядит точно так же: «Джордж огляделся. Он понятия не имел, где находится. То есть он понимал, что это больница, но не имел ни малейшего представления, как в ней оказался». Продолжение этой сцены вы описываете через восприятие Джорджа. Если медсестра и санитар заходят в комнату, то вы можете описать, что они делают и говорят, но не то, что они думают и чувствуют.

иметь с ним дела». Обратите внимание, как знание мыслей всех героев делает рассказ занудным и как непросто понять, кто же главный герой. Поэтому описание мыслей героев в каждой сцене — не самый лучший путь.

От всезнающего третьего лица Другая возможность — писать от третьего лица, т.е. как будто кто-то рассказывает о происходящих событиях, но не принимает в них участия. В этом случае предыдущий фрагмент выглядел бы так: «Джордж огляделся. Он понятия не имел, где находится. То есть он понимал, что это больница, но не имел ни малейшего представления, как в ней оказался». В этом отрывке человек, рассказывающий историю, не только описывает то, что видит и слышит, но и знает, что происходит в голове Джорджа. Автор в этом случае уподобляется Богу. Он знает все, что происходит в головах его героев. Следующий фрагмент выглядел бы так: «Молодая чернокожая медсестра принесла Джорджу поднос с едой, которая напоминала гамбургер, только многократно пережеванный. Она подумала, что скорее бы умерла, чем съела эту гадость. Она вспомнила лысого незнакомца, который недавно был здесь. — У вас был посетитель, — сказала она. — Мистер Перикл. Джордж не помнил никакого мистера Перикла. Он и представить себе не мог, что знает хоть одного грека. — Как он выглядел? Санитар Мартин заглянул в комнату. — Я не оставлял здесь каталку? — спросил он. Он не выносил, чтобы вещи находились не на своих местах. Он вообще ненавидел эту работу. Больные вызывали у него депрессию. — Нет, — сказала медсестра. «Боже, — подумала она, — пусть в следующий раз Мартин потеряет дефибриллятор, и его выкинут отсюда. Тогда мне больше никогда не придется

делающего покупки в супермаркете, то вспомнит описание посетителя, данное медсестрой, и мы, читатели, вспомним тоже.

Джордж не знает, кто этот мистер Перикл, не знает этого и читатель. Но в следующей главе, когда он заметит высокого бритоголового человека

малейшего представления, как в ней оказался». Когда вы читаете написанный от первого лица роман, рассказ или даже нехудожественное произведение, такое как, например, путеводитель, вы мгновенно чувствуете связь с человеком, который напрямую обращается к вам. В этом и заключается преимущество повествования от первого лица. Оно глубоко личное — вы входите в положение рассказчика. Если этот человек, назовем его Джордж, хочет лишь спокойной жизни, а неожиданно все вокруг меняется, вы чувствуете его смятение, его гнев и затем его желание вернуть все то, что было прежде. Минус в том, что вы можете слышать и видеть только то, что слышит или видит он. В предыдущей главе я уже упоминал, насколько в этом случае читателю нелегко понять, как выглядит рассказчик — как мы видели, для этого необходимо использовать другие способы. Кроме того, вы не сможете описать человека, нанесшего ему удар по голове и находящегося сейчас на противоположном конце города. Чтобы сделать это, вы должны придумать, как Джордж мог об этом узнать. Вот пример такого рассказа: «Молодая чернокожая медсестра принесла мне на подносе еду, напоминавшую многократно пережеванный гамбургер. — Пока вы были без сознания, к вам приходил посетитель, — сказала она. — Он записался. Его имя — мистер Перикл. — Мне это имя ничего не говорит. Как он выглядел? Она посмотрела в окно и задумалась. — Высокий, лысый, около шести футов ростом, лет пятидесяти. Она выжидающе посмотрела на меня, но я по-прежнему не знал, кто он и зачем хотел меня видеть. А также понятия не имел, как он узнал, что я в больнице».