Звание одного из самых опасных аэропортов мира определенно нужно заслужить. Когда я читала об этом в примитивных статьях из серии «25 поводов пить валерьянку перед посадкой» или «10 фото, которые повлияют на ваше кровяное давление», то абсолютно ничего не чувствовала. Да, красиво. Бесспорно – необычно. Ну и что, что в Куршевеле посадочная полоса напоминает лыжную трассу? Садишься себе и садишься, как на сноублейдах. Ну и что, что на Сен-Мартен здоровенная птица, расправив крылья, пролетает над головами обнаженных пляжников, едва не коснувшись всклокоченных волос? Конечно, это отличается от окруженных ореолом надежности посадок в аэропортах Франкфурта, Вены или Берлина, где стюардессы или соседи по A\B\C будят тебя после приземления. Но «опасность» – нет, не верится.

Аэропорт «Санта-Катарина», Мадейра. Мелодично ведь звучит? Более того, со стороны это еще и безумно красиво выглядит. Я боялась проспать посадку. Ну, раз уж «Святая Катарина» занимает почетное пятое among the most dangerous airports^[9], какой там спать после двух часов пребывания на закрытой лиссабонской террасе? Лететь всего-то навсего полтора часа. В арсенале авиакомпании «TAP Portugal» оказался очень вкусный кофе, ягодный сок, незабываемый рассвет и ветер с турбулентностью на десерт. И скрытый ужас в глазах людей. Когда я увидела предполагаемое место посадки, я улыбнулась. Браво, девочка! Это, пожалуй, лучше, чем охота на карликовую акулу в океанических водах. Это что такое? И как сюда вообще можно посадить самолет, если короткая посадочная полоса находится над обрывом и бушующими волнами?

Самолет сделал резкий крен и попытался приземлиться. Как говорится, первый блин комом. Мы не смогли сесть, и летающий аппарат пошел на разворот, чтобы повторить попытку. Бесполезно и без шансов. Ветер был настолько безграничен в своей ярости, что нас швыряло из стороны в сторону вместе с ручной кладью, которая периодически вываливалась с открывающихся багажных полок.

– Мы не сядем, – вздохнул мой сосед-португалец.

– Что значит «не сядем»? – насторожилась я.

– Слишком сильный ветер.

– Но нам ведь дали разрешение на вылет из Лиссабона. – Я пыталась ухватиться хоть за какую-то ниточку. – Они же знали, что здесь такой ветер?

– Да, но это Мадейра, мисс. Когда мы вылетали из Лиссабона, здесь могло быть тихо и спокойно, как в гробу. Никто не способен предугадать настроение местного ветра. Иногда он спит, но если уж просыпается – ничего не поделаешь.

После метафоры с гробом я непроизвольно поежилась:

– Вы часто бываете на Мадейре?

– Довольно часто. Я здесь живу, – подмигнул португалец.

– Так, а что мы будем делать, если пилот не сможет сесть? Бл…дь, – из меня автоматически вырвалось распространенное русское слово, потому что мы пошли на третий круг и самолет тряхнуло так, что ремень безопасности больно врезался в нижнюю часть живота.

– Либо вернемся в Лиссабон, либо полетим в Порто-Санто.

– Куда-куда мы полетим?

– В Порто-Санто. Это остров, на котором временно жил Колумб.

В тот момент биография Колумба интересовала меня меньше всего на свете. Третья попытка спланировать ознаменовалась абсолютным провалом.

– Так, а как потом добираться из Санто-Порто? – я уже просчитывала возможные варианты.

– Порто-Санто, – поправил меня сосед. – Плыть.

– В каком смысле плыть? – Сил противостоять нервному смеху больше не было. Мы пошли на четвертый разворот.

– На пароме. Пожалуй, это уже рекорд.

– А долго плыть? Вы сейчас о каком рекорде?

– Не очень. Около двух часов. Знаете, за всю свою жизнь я садился здесь максимум с третьего раза. А сейчас уже четвертая попытка.

– Мои поздравления… – невнятно промямлила я.

Мне казалось, что встроенная прямо в обрыв полоса станет неотъемлемой частью моих кошмарных сновидений. Пятый круг… Пятый… Ну, давай же… Я уже готова была плыть хоть десять часов, лишь бы не кружить в небе под оханье перепуганных пассажиров.

– А неудачные посадки здесь были? – Черт дернул меня за язык.

– Да, но мало, – кивнул сосед. – Пилоты, которым разрешено совершать посадку в аэропорту Мадейры, получают специальную лицензию. Они – великие профессионалы. В 1977 году произошла крупнейшая авиакатастрофа в истории португальской авиации. Во время третьего захода на посадку боинг врезался в гору. Часть его отвалилась и рухнула с обрыва прямо на пляж. Погиб сто тридцать один пассажир. В том же злополучном году еще один самолет сел прямо на воду. Погибло тридцать шесть человек. Говорят, это случилось из-за оптического обмана. Затем наши власти пришли к выводу, что полосу необходимо продлить.

– Я поняла, спасибо…

Мы сели с шестого раза. С ШЕСТОГО! Не помню, чтобы я когда-либо так громко хлопала. Когда мы получали багаж, а экипаж скромно проходил мимо наших выживших чемоданов, весь терминал зааплодировал на бис. Как же здорово смотрелась команда «TAP Portugal», шагающая в одинаковой униформе на фоне сурового океана! Это были люди, которые с помощью опыта и идеальных расчетов постоянно вступали в борьбу с мощнейшей стихией и противостояли ее изощренным прихотям.

Первым делом я позвонила Жоржу – владельцу квартиры, которую я сняла через AirBnB. По телефону мы говорили впервые, и я не была уверена, как правильно произносить его имя – Хорхе или Жорж.

– Жорж?

– Джулиа? – ответил приятный мужской голос. – Ты уже в Фуншале или вас вернули в Лиссабон? Сегодня жуткий ветер.

– Да, Жорж, спасибо, все в порядке. Сели с шестого раза. Я, правда, не знаю, в Фуншале ли я. Аэропорт находится в каком городе?

– В Санта-Круз.

– Тогда и я в Санта-Круз. На сайте написано, что чек-ин в 14.00. Я сейчас возьму такси, приеду в Фуншал и где-нибудь погуляю.

– Не выдумывай. У тебя было не самое легкое утро. Квартира давно готова. У тебя остался адрес, который я скидывал?

– Конечно.

– Едь по этому адресу и жди меня возле входа в музей. Надеюсь, что доберусь туда раньше, чем ты.

– Не спеши, пожалуйста. Спасибо, что не заставляешь меня ждать до двух часов дня. До встречи.

В английском языке размыта разговорная граница между обращением на «ты» и «вы», поэтому у меня сразу же возникло ощущение, что с Жоржем мы знакомы всю жизнь. Когда таксист мчался по красивейшим горным дорогам, периодически заныривая в таинственные тоннели, я себе и близко не представляла, какую роль Жорж и его квартира сыграют в моей судьбе.

С моим счастьем, водитель такси перепутал музей. Castada de Santa Clara – одна из самых исторических улочек Фуншала, узкая и непревзойденная в своей уникальности. Моя квартира находилось напротив дома-музея «Frederico de Freitas», но мы с чемоданом по ошибке оказались возле «Museu da Quinta das Cruzes».

– Жорж, это снова я. – Оставив багаж возле кованых ворот музея, я разгуливала с айфоном взад-вперед. – У тебя же дом номер 16, верно? Мне кажется, что меня высадили чуть выше. Музей другой.

– Я понял, где ты. Жди там, мне нужно сделать небольшой круг.

Честно говоря, я высматривала юношу-португальца на дребезжащем мотороллере. Почему-то у меня были связаны именно такие ассоциации с непринужденной островной жизнью. Когда ко входу в музей подъехала вылизанная до блеска BMW моей любимой серии, я подумала, что такие модерновые машины прекрасно гармонируют с античными двухэтажными домами и мозаичной парковкой. За рулем сидел импозантный мужчина в темно-синем костюме и что-то оживленно обсуждал по телефону.

«Интересно, что он делает возле закрытого в воскресенье музея? Наверное, ему сейчас откроют ворота, он припаркуется во дворе и направится в расположившийся неподалеку особняк», – предположила я.

К моему грандиозному удивлению, мужчина вышел из машины, приветливо махнул рукой кому-то из охраны и одарил меня жемчужной улыбкой:

– Джулия! Я – Жорж. Надеюсь, что не заставил тебя ждать.

Я заулыбалась, стараясь скрыть легкое смущение – уж больно не совпадал реальный образ владельца моей квартиры с лохматым юнцом на поцарапанном скутере.

– Очень приятно, Жорж.

Он ловко забросил в багажник мой чемодан и приоткрыл пассажирскую дверь.

– Добро пожаловать домой, мисс. Мы почти на месте.

После такого приветствия и внешнего вида владельца моего будущего жилища сомнения в соответствии качества квартиры идеальным фото на AirBnB сразу же отпали. Жорж протянул метров сто по обворожительному переулку, остановил машину прямо на проезжей части и, выскочив на минуту, открыл дверь одного из двухэтажных домов:

– Квартира на втором этаже. Дай мне несколько секунд. Я припаркуюсь у церкви и все тебе покажу. Мне еще нужно захватить из багажника пару вещей.

Ширина улицы едва достигала двух метров. Интересно то, что вход в дом находился прямо на проезжей части, по которой то и дело шныряли различные автомобили. Тротуар и пешеходная зона располагались с противоположной стороны переулочка. Другими словами, если бы архитектор допустил незначительную оплошность, то я бы выходила из подъезда, сбивая дверью зеркала скатывающихся вниз машин.

Поднимаясь по дубовой лестнице на второй этаж, я обратила внимание на фантастические орхидеи и стрелиции в огромных глиняных горшках. Место с душой поразительной чистоты…

Жорж присоединился ко мне через считаные минуты. Распахнув темно-зеленые ставни, он открыл мой новый волшебный мир: льющийся из окон свет подчеркивал каждую созданную со вкусом деталь интерьера. Безупречность – вот единственная подходящая характеристика для этой квартиры. Если бы я заново создавала дом моей мечты, то скорее всего он был бы именно таким.

– Жорж, как же мне нравится! А эта тихая терраса и вид на горы с черепичными домиками…

– Ночью все будет в огнях. – Жорж сиял. – Тебе понравится еще больше, и я надеюсь, что ты найдешь вдохновение для своей книги. Я был тронут твоим сообщением и сразу подтвердил бронирование. Теперь смотри… Это кухня: здесь есть все. Вот ножи для рыбы, вот штуковина для экзекуции над лобстерами. Таблетки для стиральной и посудомоечной машины. Капсулы для кофемашины. Не знал, какой кофе ты предпочитаешь, поэтому купил четыре вида. Еще кое-что. Я переживал, что ты не успеешь позавтракать – в холодильнике семь разновидностей джема, масло, соки и молоко. Здесь – тостер и тостовый хлеб. Я купил тебе хлопья, круассаны и две упаковки воды…

Он продолжал говорить бесконечно, а я словно прилипла к дубовому паркету, застыв в абсолютной растерянности. Мой опыт съема жилья через AirBnB не отличался особой скромностью: Стамбул, Берлин, Гамбург, Дюссельдорф и не только. Все квартиры были прекрасными, все владельцы – милыми интересными людьми, но чтобы кто-то проявлял такую заботу, не видев тебя ни разу в жизни… Комплимент во время «новоселья» стандартно ограничивался бутылкой вина и коробкой конфет, а дальше – каждый по своей программе.

– Джулия, это десятилетняя мадера. Ее лучше всего потягивать с сыром, который лежит на второй полке. Вот аптечка на случай, если ты заболеешь. А это противопожарный набор: специальная огнеустойчивая накидка и огнетушитель.

– Клянусь, Жорж, у меня просто нет слов. Поверь, я не буду готовить в твоей квартире. Она уже слишком дорога моему сердцу.

Бросив на меня серьезный взгляд, Жорж сказал:

– Вообще-то ты должна знать, как пользоваться огнетушителем. Этим летом у нас аномальная жара и никто не застрахован от пожаров. Средняя температура на острове 24–25 градусов, вчера она достигла отметки 37. Ветер ты, к сожалению, прочувствовала в самолете.

– Спасибо тебе. Невероятное спасибо. Здесь столько души и света…

– На первом этаже почти такая же квартира, но пока у тебя нет соседей. Дней через десять туда заедет польская пара британцев.

– Смешно сформулировал, – рассмеялась я. – Так это твой дом? Кто создавал всю эту красоту?

– Когда-то одну из квартир снимала моя мама. Они с бабушкой жили в другой части острова, и маме было далековато добираться на учебу. Постепенно бабушка скопила денег и выкупила квартиру под тобой. В то время здесь все было иначе. Затем мама встретила папу и переехала к нему. Но она так дорожила этим местом, что мой отец приобрел перед свадьбой целый дом.

– Впечатляюще… Так здесь жили твои родители?

– Не совсем. У папы был бизнес в Венесуэле, и маме пришлось уехать с ним. Вскоре на свет появился я. Мама ненавидела Каракас, поэтому папа купил нам дом в Майами.