Цитаты из книг автора «Юлия Яковлева»

В голосе и взгляде его спутника плеснула та грусть, которая более образованному человеку приводит на память хотя бы Пушкина или Боратынского. Гэпэушник знал только басни Крылова, образование его окончилось в начальных классах школы, и то вечерней, для взрослых. Баснописец Крылов был единственной поэтической струной, которую ему успели натянуть.

Глаза. Вагон. Глаза. Стуча колесами, паровоз тянул большие деревянны

Паровоз работал железными локтями, задыхался на бегу сдобным дымом, но лишь быстрее и быстрее вращал суставами. Словно увидел что-то невыносимо страшное. Он просто не мог остановиться. Он нес их всех: Таню, тетю Веру, вагон, все вагоны, сколько их было, со всеми этими младенцами-скелетиками, с серолицыми взрослыми, в которых не различить мужчин и женщин, с девочками, похожими на старушек, и мальчиками, похожими на старичков. Он уносил их всех — что было сил в его механических внутренностях — из кошмара прочь. На восток.

Таня задохнулась от негодования: нечестно! — Здесь же нет времени! Человек в шляпе захохотал: — А кто говорит, что эти часы измеряют время? — А что? — Слезы. Чужие слезы. Через узенькую горловину капало вниз. — Кап-кап, кап-кап... По капельке-то, по одной слезинке — очень медленно. Медленнее, чем время. От этого многие думают, что злодейство сошло им с рук. А не сошло! — Я ничего не сделала... — Вот именно!.. Ты же хотела знать, за что вам все это? Теперь ты знаешь! Вы переполнили этот город чужим горем!

— Город. Он нас морит как тараканов. Все это нарочно. Он не хочет, чтоб мы жили. — Нас, Танечка, немцы морят. Таня глядела на снег, на круглые мыски своих валенок. Пожала плечами. — Такой красивый. А мы в нем так некрасиво жили.

акой красивый. А мы в нем так некрасиво жили. — Ты считаешь, мы сами виноваты?!

виноваты?! Она съехала с тумбы, огляделась: дома, их стройный ряд, уходивший к мосту, крыши под снегом, иней на деревьях. И беспомощно крикнула — крышам, слепым домам, сама не знала кому: — Это нечестно! Слышишь? Жестоко! Ты только отнимаешь! Твоя красота — красивенькое вранье! Ненавижу!

Таня вдохнула запах реки и почувствовала, как в ней самой что-то расправляется, разглаживается, светлеет. Ей стало легко. Не весело, нет, скорее грустно. Но легко. — Мой милый! — не удержалась она. — Какой же ты красивый! Как будто Ленинграду не говорили этого мильон раз. Тем не менее он всякий раз отвечал. Ответил и теперь. Распахнул Тане свои небесные-водные-каменные руки и сказал: иди ко мне. Таня шла по ночным нестрашным улицам, светлым и теплым. В небе золотисто тянулась игла Петропавловской крепости на другом берегу. В белом свете ночи дома не отбрасывали тени, все казалось слегка нереальным.

— Тань, ты мне не веришь, что ли? — Верю. Конечно, верю. Просто...

— Ну вот совсем человеческие глаза! — Просто бывает, что люди выдумывают. — Врут? Таня покачала головой. — Не обязательно. Вернее, да, но не для того чтобы всех одурачить. Или чтобы их все слушали. Иногда они просто не понимают, что происходит, поэтому объясняют, как умеют, и сами в это верят. Как мы верили, что с нами говорят птицы. — Но они с нами разговаривали! Таня помолчала. — Теперь я уже не уверена. — Зачем мне врать? — обиделся Шурка. — Я не говорю, что ты врешь! Но... Иногда лучше немного придумать и поиграть, чтобы спрятаться от того, что было по правде. — Но я их видел!..