Андрей (Нелли)

Вопреки воле и желанию, Виола потощала меня в магазин одежды, потому что те вещи, что любила носить она сама, не предназначены для офиса.

Я очень упрямый, несмотря на правоту сестры, и долго отказывался «выходить в таком виде на улицу». Однако Виола привела сотню причин, по которым я не мог поступить иначе. Главный довод – шантажистка – моя карьера. По словам сестры я, уважающий себя мужчина, должен нацепить женскую юбку и высокие каблуки, чтобы не потерять лицо.

– Посмотрись в зеркало! Ты самая настоящая женщина! – вопила она, тыча пальцем мне в грудь – на два холмика, которые я не прочь бы взять в руки, если бы они теперь не были моими.

В машине я ёрзал, чувствуя себя не в своём… Я итак не в своём теле! Даже если я скажу, что «нахожусь не в своей тарелке», то и тогда смысл не изменится.

На светофоре с машиной Виолы поравнялась затрёпанная «волга». И что вы думаете? Водила начал лыбиться, подмигивать и отпускать в мой адрес пошлые словечки, типа: «Эй, куколка, хочешь?»

«А ты по роже хочешь?» – ответил я.

На этом разговор был окончен. «Какая грозная бабёнка!» – возмутился лохматый водила и уехал вперёд.

– Хоть кто-то способен защитить женский род от хамов, – прокомментировала Виолетта, довольная происходящим.

– Я смотрю, ты рада, что я стал… девочкой!

– А чего мне печалиться? Мозг пока ещё твой.

– Виолетта Фалева, ты – коза.

– От козы слышу.

Резонно.

В магазине я перемерил десятки костюмов и блузок. Я же не ношу что угодно, мне нужны вещи хорошего качества известных марок. Ширпотреб не стану покупать. И комфорт для меня много значит, поэтому выбирал исключительно брючные костюмы тёмных цветов. Но Виола потом крутила у виска и злостно возмущалась, что я мрачный тип. Подкинула в мою кучу пару комплектов с юбками и добавила туфли на… Тут мои глаза стали широченными. ВЫСОКИЙ КАБЛУК?!

– Нет, ты не заставишь меня это надеть. Знаешь же, что я никогда не носил эти… как ты их там назвала? Карандаши? И тем более, не умею ходить на каблуках!

Виолетта при этом пыталась жестами напомнить, кем я представляюсь людям в данный момент. Тогда я и заметил удивлённый взгляд продавщицы.

«НосИЛ».

– Э… люблю говорить в мужском роде, не обращайте внимания. Богатый русский язык!

Девушка согласно кивнула и отошла к стойке, хихикать со своей коллегой.

– Давай хотя бы туфли возьмём не на каблуках? – сквозь зубы процедил сестре. И получил строгий отказ.

– Представь, в «Омега Плюс» появляется женщина, как мы договорились – родственница Андрея Фалева. Это должно быть эффектное появление. А тут появится колхозница в балетках.

– Угу. Очень будет эффектно, если я завалюсь у всех на глазах.

– Не завалишься, – доказывала Виола. – Это дорогая обувь и колодка у них устойчивая, а каблуки прочные.

– Зато у меня ноги не привыкшие.

– Не бурчи…

Подошла продавщица и спросила, будем ли мы покупать вещи.

– Ну, может, без юбок обойдёмся? – взмолился, выдав физиономию кота из «Шрека». Но видимо женская рожа не сработала и Виола скрутила дулю.

– Не смотрите на него… неё. Э… невестка. Они с братом так похожи, что уже путаюсь, – быстро сообразила моя сестра и сунула девчонке вещи.

Распрощавшись с приличной суммой на карте, я выругался. Вот ещё одна причина, по которой не хочу жениться. На женщин много денег уходит. Это ведь не последний магазин. Виола пообещала накупить косметики и всякой девичьей хрени.

– Невестка, значит? – двигаясь к машине, с нотками иронии в голосе, спросил я.

– Ну, что в голову пришло. – Виолетта открыла заднюю дверцу, сгрузила все покупки и вдруг замерла, о чем-то задумавшись. – Фалев? Невестка… Точно же! У меня есть идея получше.

И я её выслушал.

Глава 4

Ника (Николай)

Танька живёт в хорошем районе, в парковой зоне: там всегда тихо, чистый воздух, рядом полно элитных магазинчиков. Хотя сама квартира маленькая, не светлая, но с минималистичным дизайном, что-то в духе дорого-богато. Моя подруга приверженка чистоты, любит пастельные тона и яркие пятна в интерьере. Всегда нравилось у неё бывать. Уютно и везде порядок, вот точно, как в её бухгалтерских отчётах.

Я пришла рано. Подруга наверняка ещё у косметолога, но идти мне всё равно некуда, поэтому сунула руки в брюки и стояла так на лестничной площадке, пока Таня не объявилась.

Сначала я услышала знакомые шаги, а потом мелькнуло её красное пальто с широким пояском. Неужели она поняла, что болотный цвет давно не в моде? А то в последнее время только и носила то мешковатое мерзкое пальто. На голове чёрный берет, а в руках полные сумки с покупками, из чего я сделала вывод, что Танька забежала в соседний супермаркет. Рот автоматически наполнился слюной.

Заприметив меня, то есть незнакомого мужчину у двери своей квартиры, Танька замедлила шаг, в недоумении уставившись на мою скромную персону. Я уже как мантру повторяла себе, что Вероники больше нет, а я превратилась в груду мышц и… не будем упоминать то, что мне пока ещё мешается между ног.

– Вы к кому? – быстро обронила Таня.

– К тебе.

– А мы на «ты»?

– Сколько себя помню – да.

С одной стороны забавно наблюдать её реакцию, разогрев не помешает. И я добавила:

– Класса так с девятого.

– Послушайте, мужчина, я вас не знаю. Впервые вижу. И на одноклассников моих вы не похожи.

– А на одноклассниц?

Таня рот раскрыла от удивления.

– Тем более! Чего вы хотите? – в голосе подруги появилась тревога. Бросив пакеты с покупками на пол, она полезла в сумку. Зачем? За ключом? За мобильником? За… Ох же черт! Она носит при себе газовый баллончик!

– Нет! – я выставила руки вперёд. – Прошу тебя, Тань, только не брызгай в меня этой дрянью. Я не воровка… э… то есть, не вор. Тьфу! Дай сначала объяснить.

– Ну, валяй, – осторожно брякнула подруга, но баллончик не убирала.

– По идее, я должна была прийти сюда с Артёмом, но мама не разрешила ему со мной идти.

Таня замахала руками, словно веером. Да, понимаю. Тут любому жарко станет.

– Что за бред?

– Давай в квартиру зайдём?

– Ага! А потом ты меня изнасилуешь, зарежешь и украдёшь ценные вещи!

– Ценными вещами ты называешь допотопный компьютер? Или почерневшее золото? Боже, Тань, да у тебя из ценных вещей – только гардина дорогущая.

– Кто ты такой?

– Вероника.

Таня рассмеялась коротким истерическим смехом, который стих так же внезапно, как и начался. Я могла бы последовать её примеру, да только грустно как-то за себя, и обидно.

– Это розыгрыш?

– Нет. Таня, я серьёзно. – Достав свой мобильник, открыла переписку и протянула ей. – Утром проснулась в таком виде. Мне нужна твоя помощь.

Из квартиры напротив выглянула старушка. Вполне вероятно, что она всё это время подслушивала и подсматривала в глазок.

– Полицию вызвать? – обратилась она к Тане. Хорошо хоть спросила! А то бывают такие старушки: видят дым и сразу к телефону, а разобраться ума не хватает.

Танька быстро опомнилась.

– Нет, баба Клава. Это мой друг, – ответила она и пихнула меня в квартиру. А в прихожей начала разглядывать оценивающим взглядом с ног до головы.

Смущённая её поведением, я отвернулась в сторону.

– Отцовская одежда.

– А там… – она кивнула на ширинку: – Тоже поменялось?

– Блин, Таня! Только об этом и думаешь! Да-да! Я стала мужиком… даже там. А ещё я весь день ничего не ела, замёрзла и устала.

– Ладно, не кипишуй. – Она выразительно смерила меня взглядом, затем пригласила на кухню.

Я помогла разобрать покупки, почистила картошку и сделала сырно-колбасную нарезку, чем ещё больше убедила подругу, что это я – Вероника Эрдели. Мы часто ужинали у неё дома и нарезка у меня получалась восхитительная, поэтому со временем это стало моей обязанностью.

– И как дальше жить собираешься? – спросила Таня, помешивая картошку на сковороде. У меня от запахов желудок свело.

– Понятия не имею. Домой не могу вернуться, потому что родители не поверят. Мама разбираться не станет, а просто вызовет полицию.

– Да… мама у тебя бойкая. Так живи у меня.

– А Сашка твой?

Таня пожала плечами, затем ответила, с грустью глядя на медленно зажаривающийся картофель.

– Сашка сейчас в командировке. Его ещё неделю не будет, а потом что-нибудь придумаю. – Затем чуть веселее добавила: – У меня в шкафу есть кое-какие его вещи. Он что попало не носит. Рубашки дорогущие, и тебе должны быть в пору.

– Спасибо, – слабо улыбнулась.

Наконец, стол накрыт и я с аппетитом поедала все, что попадалось под руку. Щеки были набиты едой, но как будто и не едой – а смехом, счастьем. Танька посмеялась, сказав, что даже аппетит у меня теперь мужской. Ага! Попробовала бы она с утра до вечера походить голодной!

– Между прочим, – я ткнула в подругу вилкой, – у меня и раньше был хороший аппетит.

– Да, помню. – Таня подумала немного, затем горько вздохнула и жалостливо посмотрела на меня: – Эх, Ника, кто же с тобой такое сотворил?

Наверное, я сочла себя в чём-то виноватой и сразу как-то уменьшилась в размерах, сгорбилась и поникла головой.

– Вот и я не знаю – кто…

Андрей (Нелли)

Как там Виола говорила?

«Вырисовывай походку».

Я ей карандаш что ли, походку вырисовывать? Иду, жив пока и ладно.

Передо мной открылись створки лифта и, мысленно выругавшись, нырнул за всей толпой в кабинку. До третьего этажа чувствовал себя сардиной в масле. Ещё мужик вылупил свои глазища, так бы и врезал по наглой роже, да кулак в размерах уменьшился. К счастью, это всё – сотрудники бюро трудоустройств. Так что до своего этажа ехал я и ещё какая-то баба в зеркале.

Поглядывала на меня и лыбилась своими красными губищами. Чёрный хвост болтался за спиной. Серый костюм сидел в принципе неплохо. Но юбка узкая, зараза. Ходить приходилось мизерными шажочками.

Лифт остановился, звоночек звякнул и двери разъехались. Я шагнул в ад.

Пока шёл к кабинету, никто на меня не обращал внимания. Мимо проходили знакомые лица, я им кивал по привычке, а они мимо пролетали. Я им устрою ещё кузькину мать!

Однако стоило коснуться двери, как ко мне тут же подлетела секретарша Полиночка и с выпученными глазами крикнула:

– Туда нельзя!

Я всем станом развернулся к ней.

– Андрея Юрьевича ещё нет. Вы по делу?

Мысленно я похвалил свою секретаршу за работу, но с этого момента мне предстояла тяжёлая участь.

– Теперь я вместо него, дорогуша, – сообщил в лоб, развернулся и вошел в кабинет. Девушка влетела за мной.

– Но Андрей Юрьевич не собирался…

– Полина! – грозно перебил её. Так та и замерла на месте. Черт! Я же не знаю её имя! – Андрей в срочном порядке уехал. До его возвращения здесь работать буду я.

– Вы… А вы?

– Нелли Фалева – жена Андрея.

Полина упала в обморок.

Ника (Николай)

Кто-то известный пел: «Надежда умирает последней». Вот и этим утром я надеялась проснуться в своём теле.

Открыв глаза, обнаружила над собой Таньку. Она то ли разглядывала меня, то ли разбудить хотела?

– Ты чего?

– Ничего, – смутилась подруга.

– А чего висишь надо мной?

– Разбудить хотела.

В принципе, я так и подумала.

– Тань?

– Угу.

– Я ещё мужчина?

– И чертовский привлекательный мужчина, – хихикнула подруга.

Поднявшись с дивана, я медленно поплелась в ванную.

– Имей в виду, если решишь в меня влюбиться, то сначала надо спросить разрешения у того типа, чьё тело я таскаю.

– Любишь ты всё усложнять, – буркнула Таня и сделала последний штрих тушью. А я скрылась в ванной.

Писать стоя. Мать моя – женщина! Это попытка номер сто. Вчерашний вечер, после четырёх банок пива, я ходила сидя. Потом Таньке пол мыла. Сейчас стою и думаю, как мужчинам не повезло. А ещё этот утренний стояк не позволяет направить струю в нужное русло. Опять пришлось отмывать Таньке стены и пол в туалете.

Выбравшись из ванны, я надела шмотки Танькиного другана и чувствовала себя в них намного комфортнее, чем в батином тряпье. Доковыляв до кухни, обнаружила Таню за столом. Крепкий кофе ожидал меня там же – на столе.

– Пей и выдвигаемся, а то я опоздаю, – сказала подруга, дожёвывая булочку. – Сегодня сделаю копию ключа, чтобы не было проблем. Но если вдруг Саня вернётся в моё отсутствие, скажешь, что родственник. Он мою семью всё равно не знает.

– Хорошо. Стоп.

Таня воззрилась на меня, хлопая черными ресницами.

– Ты поедешь на работу, а я куда?

– Пф… Ты тоже на работу поедешь.

– Я?!

– Кроме нас с тобой тут больше никого нет.

– Таня, – кажется, я занервничала и в груди заскребло, – как я появлюсь перед Русланой? Что я ей скажу?

Моя подруга всегда отличалась сказочным спокойствием. Вот, кому следовало бы превратиться в мужика! Танька знает, как выкрутиться из любой ситуации.

– Боже, Ника, какая ты несообразительная! Скажешь, так и так… Вероника уехала на неопределённый срок, позвонить не может, попросила меня заменить её в кафе. А дальше ты продемонстрируешь все свои навыки… У Русланы не останется выбора. – Она помолчала, затем абсолютно серьёзно добавила: – Приготовься, Руслана тебя ещё решит в постель затащить.

– Чего?! Ну тебя!

Подруга не со зла, но я обиделась. Надулась, как маленький ребёнок и бурчала всю дорогу всякую дребедень. Таня вызвала такси и уехала в свою контору, а я поплелась в кафе попытать счастье с Русланой. Деньги-то нужны, в конце концов!

Андрей (Нелли)

В моей жизни ни одна женщина не падала в обморок, поэтому паника настигла меня мощной волной, сметая последние обрывки самообладания.

Я начал кричать и звать на помощь. От меня самого толку мало. Хотел присесть, да побоялся, что юбка треснет по швам. Завтра надену брюки!

Но на месте я не сидел, набрал в рот воды из графина, что всегда стоит на столике у стены, и прыснул прямо Полинке в лицо. Думаете, она очнулась? Нет!

Вот хоть убейте, но не понимаю я женщин. Неужели, если Андрей Фалев женится, это будет катастрофой века? Я влюбчив, да, но никогда не заикался о том, что не женюсь. Как и все нормальные люди мечтал и мечтаю обзавестись семьёй.

Наконец, кто-то из сотрудников помог Полине прийти в себя, затем её вывели из моего кабинета. Вздохнув с облегчением, я пошёл к столу, пробурчав под нос:

– Вот же слабый народ…

Я даже не догадывался, что за моей спиной кто-то стоит.

– Можно узнать, что за чудо из чудес уготовило нам счастье встретиться?

Знакомый голос заставил меня развернуться на одних каблуках, забыв, что они высокие, и неудачно. Один каблук всё же съехал в сторону и я подвернул ногу. Сергей подхватил меня под локоть.

– Руки! – грубо вякнул, испепеляя друга взглядом из-под накрашенных ресниц.

– Простите. – Серёга немедленно отпрянул от меня. – Всё хорошо? Не больно?

– Выживу. Слушай, Лупинос, давай ты оставишь меня пока одно… ДНУ… Одну?

– Кто ты такая? – Его голос прозвучал несколько суровее, чем следовало. – Насколько я знаю, это кабинет Андрея, и только он называл меня по фамилии. Я же вижу тебя впервые в жизни. Ну-ка, напомни, когда мы успели закентоваться с тобой?

– Мне Андрей про тебя рассказывал. И называл только фамилию, прости, – быстро нашёл ответ.

– И где же сам Андрей?

– Уехал. Срочно. Очень срочно.

Пронзительные карие глаза с подозрением смотрели на моё лицо.

– И как же ты меня узнала?