– Да так уж не ври! – засмеялась Петрова.

– Нет, ему можно по ушам ездить, а мне нельзя? – отмахнулась подруга, и набрала: «очень вкусные пироги».

– Да, пироги отменные у тебя, Ленок, – смеялась Ольга. – Хоть раз пекла?

– Ага, прямо в печке. У меня же на двенадцатом этаже русская печь, на все двадцать два квадрата…

Молодые женщины смеялись над собой.

Наташа сходила за третьей бутылкой, открыла, разлила по бокалам шампанское, увидела, что пишет Лена, расхохоталась в голос.

– Хочешь, испеку тебе сладкий пирожок? – ушло собеседнику по имени Эдуард с закрытым профилем в контакте. Без фото и возраста, но зато с жизненным лозунгом под именем: «Как Иисус превращает воду в вино, я превращаю любовь в дерьмо».

– Есть же придурки, – Наташа сделала глоток, ещё раз перечитав эту строчку под именем.

А парень между тем прислал:

– Я очень хочу серьёзных отношений. Лена, ты готова на серьёзные отношения со мной?

– Конечно! – Лена проехала пальцами по клавишам молниеносно. – Я тоже ищу человека для серьёзных отношений! Сколько у тебя сантиметров?

– О, – кивнула Ольга, – девки, готовимся, и…

Собеседник печатает – замигало на экране.

– Что ты там печатаешь?! – возмутилась Лена. – Фотографируй, фотографируй!

– И… – продолжала тянуть Ольга.

И фото пришло.

– Есть!

Портрет члена, зажатого в руке, появился в поле сообщений.

– Отличненько, отличненько, – девушки приросли глазами к экрану.

– Не, нормально, сантиметров пятнадцать точно.

– Розовенький.

– Значит здоровенький.

– Ха-а-а, – общий хохот, наверное, услышали в соседних квартирах на этаже.

– Девки, мы дуры! – сделала вывод Наташа между приступами хохота.

– Ща сиськи попросит, – кивнула Лена.

Ольга потрогала свои:

– Мои не шлём! Чего двойку слать? Наток, давай твои.

– Не-а.

– Да не жмись.

– Да у меня тоже двойка.

– Да почти тройка.

– Да подождите, ещё не попросил, – Лена разглядывала «портрет» Эдуарда, попивая глоток за глотком из бокала. – Так, чего сказать-то ему?

– Адрес.

Новая волна хохота добралась до квартир на пару этажей вниз.

– Ой, девки, – вздохнула Наташа. Она досмеялась до слёз. Сидела, вытирала их картофельным чипсом. – Нам по тридцать лет! Чем мы занимаемся?

Петрова закусила чипсом со слезами, проглотила ещё шампанского. Ну, а с другой стороны, чем заниматься трём молодым женщинам в разводе под третью бутылку шампанского? Женщинам, ставшим ленивыми, и с вечной депрессией в голове.

До того как у Ольги мелькнула потрясающая мысль открыть группу знакомств, и кому-нибудь чего-нибудь понаписать, как раз обсуждали до какой степени всё достало.

Как в сказке о Золушке, чуток с налётом современности. Золушки отучились, закончили с красными дипломами, через пару месяцев уже работали. Одна золушка через год вышла замуж, через три развелась. Это Наташа о себе. Две другие успели родить детей, потом тоже развелись.

Всем в итоге родители помогли купить популярный нынче «свой угол». У Петровой тоже были свои заветные двадцать два квадрата. Из них жилых тринадцать. И смешной балкон – аж два квадрата. Типа. Типа этот кусок пространства за окном, наполовину занятый пожарной лестницей – это два квадрата. Это такой вариант балкона для худых. Чтобы нация не толстела. Лена – довольно пухлая высокая девица, выходя покурить, регулярно материлась, обтирая бока о стенки:

– Да что какой огромный балкон? И потолок такой высокий. Не могли пониже? Чтоб зашёл, башкой пыль на потолке протёр…

За радостной атмосферой встречи подруг на какое-то время отступала тоска. Хотя сейчас одиночество стало модным. Наташа какое-то время страдала от него, но с каждым годом становилось легче. Кому-то выносить одиночество было сложно, а вот Петрова начала привыкать. Настолько, что сейчас пойти на свидание стало… лень.

И как показало обсуждение этого вопроса с подругами, не ей одной.

– Это же надо накраситься, причесаться, побриться, одеться. Каблуки, мать их, долбанные палки в пятки! – Лена причитала больше всех.

Ей, с её весом, была противопоказана высокая обувь.

– Да, и верёвки в жопе, – добавила в список проблем Ольга. – Как красивое белье, так стринги. И сразу трудовая мозоль.

Петрова делала из всего этого только один вывод:

– Девки, мы стали старые. Всё. Нам не надо никуда. Нам надо, чтобы мужиков подвозили прямо до дверей, и потом забирали.

И это тоже было правдой.

Наташа привыкала к одиночеству и отвыкала от того чувства, что рядом с тобой постоянно есть другой человек. Не помнила, как вместе спать на одной кровати. И почему-то, представляя, что вот нашёлся тот самый, с которым ей будет хорошо, Петрова ловила себя на мысли, что буквально утром ранним, она проводит его домой. Потому что ей надо нормально сходить в туалет, доспать и ехать на работу. После шести заехать в магазин, потом домой, переодеться, помыться, что-нибудь съесть и уснуть под телевизор.

Единственное время для общения – пятничный или субботний вечер. Один, два раза в неделю. Если не зафакалась на работе до той степени, чтобы просто не вырубить телефон и не завалиться спать. Куда в этом поганом графике вставить отношения?

В него можно вставить одноразовый секс. Или встречу с подругами. И второй пункт вызывал у Петровой более тёплые чувства. Одноразовый секс – это мокнуться один разок и разбежаться друг от друга, как тараканы от света. Наташе это не нравилось. И себя обманывать в этом вопросе смысла не было. Ни для здоровья, ни для чего-либо ещё одноразовый секс ей морально не подходил.

– Натаха, тут сиськи всё-таки просят, – наконец выдала Лена.

– Ну шли свои! – возмутилась Петрова. – Это ж как раз на весь экран. Отличная грудь у тебя!

– Висит.

– Руками приподними, снизу. Ты что, не знаешь как сиськи фоткать?

– А, блин, ладно! – Лена задрала кофту, опустила лифчик под свою большую грудь, подправила, чтобы всё красиво торчало.

– Ну, держись, Эдуард! Как раз под твои пятнадцать сантиметров!

Вечер безудержного хохота сегодня был великолепен. Алкоголем, конечно, накачались прилично. Под такой градус подруги предложили позвать парня, но Петрова проявила характер.

– Неть! Всё, мой дом монастырь, я – отец Натан. Запрещаю, дочери мои, блядствовать у меня на хате.

Девушки дружно чокнулись бокалами, опрокинули в рот по полному, сказали:

– Аминь!

– На фиг виртуальных ваших мужиков, – выдала пьяная Наташа.

Её начинала брать благородная злость.

– Все пишут про серьёзные отношения, а через минуту: член пришлю? Да пришли, сука! Положи в коробку, оправь мне по почте, придурок. Раз тебе не нужен.

– О… – Лена с Ольгой переглянулись: – Всё, Натаха, градус достигнут. Овца Петрова была злая, и очень рано умерла.

Наташа расхохоталась.

– Кстати, не виртуальные же мужики, – смеялась Лена. – Виртуальный, это этот… Оль, как его? – Инкуб.

– Нет, это не виртуальный, это демонический любовник, – Ольга пошла за пятой бутылкой, вернулась, поставила шампанское на пол между бокалами и рассыпанными по ковру чипсами.

Девушки сидели на полу перед диваном, где стоял ноутбук.

– Где заказать? – спросила Лена, разливая всем напитка. – Ну а чего, отличный мужик – пришёл, дело сделал, и ушёл. Говорить с ним не надо, убирать за ним не надо.

– Сейчас найдём, – Наташа, смеясь, подползла к компьютеру, открыла Яндекс.

Первой вышла ссылка на Википедию, и Петрова, предвидя реакцию подруг, начала читать вслух:

– Инкуб! Инкубон, инкубониус…

– Инкубониус, ха! – последовало немедленно. Девушки уткнулись носами в плечи друг друга. – Бобоня!

– Тихо, тихо, – Наташа читала дальше, – от латинского, переводится «возлежать сверху». В средневековых легендах распутный демон, ищущий сексуальных связей с женщинами.

– Как раз наш клиент! – хохотнула Лена.

– Инкуб может принимать мужское или женское обличье, или облик животного. Иногда он появляется как мужчина, иногда как сатир, – серьёзным тоном озвучивала информацию Петрова, – перед женщиной, которая известна как ведьма, обычно принимает образ похотливого козла. Так, девки, на выбор? Сатир – то есть полукозёл, целый козёл, или… кто тут ещё? Олень? Олень, блин!..

– Ха-а-а…

Хохот был такой, что задрожали стёкла.

У Петровой, катающейся по полу в коликах, действительно возникло ощущение, что квартира дрожит. От окна до входной двери. И даже ковёр, на котором они сидели, казалось, сейчас взлетит.

– А, всё, всё… у меня разорвётся рот, – наконец смогла вздохнуть Наташа, но позывы смеха ещё остались. – Дальше читаю?

– Да, да, да! – подруги доливали шампанское в бокалы. – Давай главное. Как вызвать?

– Если вы добровольно решились на связь с потусторонним миром в домашних условиях, вы можете использовать три ритуала, – прочитала Петрова.

– В домашних условиях, а в каких ещё можно, блин? В заводских можно? – хохотали девчонки.

– Возьмите клочок бумаги и карандаш. Запишите, какой образ вы хотите встретить для соития. Киньте клочок в огонь, произнеся… так, тут заклинание… – Наташа пока пропустила эту часть. – Киньте в огонь. Написанное должно превратиться в чёрный сгусток, чтобы послание пришло в ад.

– В ад! – подруги переглянулись, давясь от смеха.

– После того как от листочка останутся угли, зажгите свечу, закройте глаза, представьте вашего гостя в желанном облике, – добралась до финала ритуала Петрова. – Так, бумагу мне, карандаш и свечу! На фиг свечу, на газу сожгу! – Наташа чувствовала безудержное пьяное веселье.

Хотелось безумства! И напрасно внутренний голос говорил:

– Ой, Петрова, ты бы протрезвела сначала.

– Какая-то хрень, что за обряд такой? – смеялась Наташа, бродя по квартире в поисках бумажки и карандаша. – Сейчас усовершенствуем!

– Крови, крови добавить… – Лена смеялась, но всё-таки сомнение проявилось на лице: – Блин, девчонки, может, не надо? Понятно, что дуристика, но всё равно, как-то жутко. Это ж не гадание.

– Блин, да! Если сейчас проведём обряд, и в дверь кто-то постучится, мы реально описаемся, – поддержала Ольга.

Но храбрую Наташу развезло на приключения.

– Не, я проведу! Это тот же Симорон! Вешаешь красные трусы на люстру и ждёшь мужика. У меня год висели! Но мужик не пришёл!

Петрова вытерла слёзы от смеха, нашла наконец бумагу и карандаш, села на пол, пристроила это всё на коленку и написала, читая вслух:

– Я Наталья Петрова, требую прислать мне демона из ада, восклицательный знак.

– Вообще ничего не боится… – смеялись подруги.

– А, гулять,