Маркус вывернул руль влево и свернул на бульвар Ла Сьенега, недовольно цокнув языком: видимо, из-за аварии впереди образовался затор. Но простояли они там благо недолго и, доехав до конца бульвара, снова свернули влево, выезжая на загородную дорогу, вдоль пышных пальм и редких фонарей – тут можно было дать металлическому монстру немного свободы, что парень и сделал. Он нажал на педаль газа, и зверь тут же зарычал, набирая обороты. Их особняк находился на улице Лаурель. Тут, кроме их дома, была ещё парочка с такими же большими приусадебными участками. И если бы вы хотели перекинуться с соседом парой слов – нужно было проделать довольно долгий путь в поисках хозяина дома.

Свернув с дороги к поместью, парень заметил, что машины отца нет, а значит, он ещё не вернулся. Маркус тяжело вздохнул и покрепче сжал руль в руках, кожаная ткань сразу же противно заскрипела.

Парень аккуратно припарковал машину у входа в дом и не спеша вышел. Его сестрёнка уже бежала к двери, о чём-то увлечённо болтая по телефону с подружкой. Он смотрел ей вслед и как-то грустно улыбался – она была словно не с этой планеты, такая добрая, излучающая тепло, а ещё – невероятно красивая. А её голос! Все, кто слышал его, просто сходили с ума. Её песни лишали возможности дышать. Ты просто слушал, как зачарованный, и не мог оторваться, пока последний божественный звук не слетит с её уст. Когда она была маленькой, это всё было на уровне простого любования и умиления, но, когда она повзрослела – у парней появилось весьма неоднозначное любопытство к ней. Маркус в день по нескольку раз отваживал от неё приставучих ухажёров, что его безумно бесило. Она обладала какой-то магической способностью притягивать к себе мужчин, хотя сама того не желала вовсе, ведь она была ещё маленьким ребенком в душе, который живёт в своих пушистых розовых мечтах. И Маркус хотел как можно дольше сохранить эту детскую наивность и блеск в её глазах.

«Маркус…»

Внезапно в голове прозвучал голос. Парень подумал, что ему послышалось, что это – нереально, что он бредит, но стал оглядываться в поисках кого-то, кого он сам не знал. Сгустившаяся темнота не давала ему рассмотреть ничего дальше того круга света, что отбрасывали фонари над массивной входной дверью. Шёпот повторился, и Маркус подумал, что начинает сходить с ума.

«Маркус, океан…»

Парень сдавил голову обеими руками, силясь прогнать странный шёпот, который всё не умолкал, а становился громче и громче… И ближе, прямо за спиной, холодя спину морским дыханием и пуская мерзкие мурашки по спине.

– Маркус? Что случилось? – обеспокоенная Мари подбежала к брату и аккуратно убрала руки от его головы, заглядывая в глаза.

– Мари, иди в дом. Мне надо отъехать по делам. Не переживай, всё хорошо, – для убедительности он поцеловал сестру в лоб и поспешил сесть в машину, стремительно покидая территорию дома.

***

Он гнал, что было мочи, и по мере приближения к океану этот шёпот угасал, растворялся в темноте. Маркус доехал до конца дороги – по-видимому, она была заброшена, тому свидетельством были ямы и трещины на когда-то ровном покрытии. Там, где асфальт кончался маленькими камешками, начинался скалистый пляж.

Парень заглушил мотор и покинул салон автомобиля, не спеша направляясь к обрыву. Что-то не давало ему покоя, он чувствовал, что что-то неправильно, не так, как надо – но не знал, что именно. Будто он живёт во лжи, будто знает не всё и не может уцепиться за правду.

Взгляд упал на громоздкие камни, о которые тщетно бились волны, лишь сглаживая углы, но не разбивая твёрдый камень. Океан сегодня был спокойным.

Это было опасно, но всё же Маркус решил спуститься к самой воде. Он любил океан: мог часами сидеть на берегу и смотреть на волны, слушать особую мелодию морской воды, от которой всё нутро трепетало, смотреть на заходящее солнце, а короткие мгновения, когда последние лучи скрывались в толще воды, заставляя волны разгораться пожаром, были самыми любимыми. Но и ночью у воды было не хуже – если на пляжах можно было наблюдать за бликами на морской глади, то тут же, на скалистом берегу, не было ничего, лишь свет фар освещал небольшой участок здесь, наверху. Маркус аккуратно спустился к тихо плещущим волнам и наклонился над водой, чтобы почувствовать эту ласкающую и кожу, и душу прохладу.

Странное ощущение заставило поднять глаза на воду – парень стал всматриваться в почти чёрное зеркало водной глади, и в тот же момент его будто током ударило. Он отшатнулся и чуть было не упал. Страх – вот, что вспыхнуло в нём, болью тлея в голове. По виску скатилась капля холодного пота, но пара синих светящихся глаз всё так же смотрела на него из-под толщи воды – неотрывно, не моргая, неподвижно.

– Кто ты? – охрипший голос отозвался глухим эхом, но огни в воде не исчезли.

Тишина лёгкой дрожью разъедала мысли – Маркус продолжал слышать лишь всплески волн и тяжёлый стук собственного сердца в груди. Он с трудом, на негнущихся ногах сделал манёвр в сторону, но глаза в воде только приблизились, продолжая заворожённо смотреть. Трясясь от страха, парень глубоко вздохнул, медленно подползая к краю, и вновь взглянул в тёмную толщу воды. Опять эти глаза. Но он не стал убегать, лишь зачарованно смотрел в ответ, отсчитывая пять секунд, десять, минуту – ожидая, когда это что-то из воды утащит туда, где всегда холодно, на самое дно, где он проведёт оставшуюся вечность. Но два голубых огонька продолжали пристально следить, следуя за Маркусом, не отрываясь. Юноша медленно, следя, чтобы глаза не исчезли, провел рукой по воде, пуская лёгкую рябь по холодной глади. Волны тут же размыли отражение, отчего Маркус напряжённо отшатнулся, испуганно падая на спину. Так это он. Это он, его глаза. Его светящиеся синие глаза. Парень стал внимательнее всматриваться в слегка трепещущее на волнах отражение и иногда проводил рукой по собственному лицу – чтобы убедиться, что это не сон.

«Маркус, цветок… Иди за ним…»

Опять этот голос. Маркус резко вскочил на ноги, оглядываясь и прислушиваясь к пробирающей холодом до костей ночной тишине – он, кажется, сходил с ума. Ему определённо стоило получше высыпаться и поменьше тренироваться.

Подбежав к машине, он уже было хотел сесть и уехать отсюда подальше, как в темноте заметил едва различимое золотистое свечение, будто кто-то обронил фонарик.

Постепенно свечение приближалось к Маркусу. Он был не в силах пошевелиться, зачарованно смотрел и, когда свечение оказалось на расстоянии вытянутой руки, смог рассмотреть, что это было. Удивительный цветок, который доселе он никогда не видел: золотые лепестки с легким оттенком розового и ярко-красная сердцевина. Он светился тепло, даже горячо, заставляя напряжëнное тело расслабиться, и почему-то на душе стало так приятно от этого света, что Маркус незаметно для себя улыбнулся.

«Иди за ним…»

Голос в голове вторил, шептал и тянул за собой. Маркус боялся, боялся этой пугающей неизвестности. Но то тепло, тот уют, что дарил ему цветок, заставили следовать за этим свечением.

Он ехал долго, пока не кончилась дорога. Не теряя времени юноша выскочил из машины и, даже не закрывая дверь, бросился вслед удаляющемуся цветку. Скользя ботинками по острым камням и постоянно поднимая глаза на свечение, боясь потерять его из виду, он бежал дальше. В лицо ударил океанский воздух, и Маркус в последнюю секунду остановился, замер на краю обрыва, ощущая влажный ветер и прислушиваясь к падающему вниз камню. Он сам практически сорвался: ещё бы чуть-чуть и он полетел бы следом, калеча и уродуя своё тело о скалы. Он мог умереть, но в нем не было сейчас страха, Маркус забыл обо всём, он тянулся к свету цветка, который висел над пропастью, парил слишком далеко, чтобы дотянуться.

«Иди, не бойся… Это всего лишь иллюзия… »

И он шагнул. Не раздумывая, не останавливаясь. Маркус и сам не понял, почему сделал это, но что сделано, то сделано. Осознание реальности вернулось слишком поздно – он уже шагнул в пропасть. Парень зажмурился, извиняясь перед сестрой, перед отцом и матерью, потому что он сделал что-то ужасное. Но боли не последовало, он даже не падал. Маркус с опаской открыл глаза и, к своему удивлению, очутился в большой пещере: прямо на камнях были странные приспособления, которые излучали слабый свет, но основным источником света был кривой пролом наверху – оттуда яркий лунный свет освещал практически всё пространство. Юноша осторожно прошел вглубь пещеры, осматриваясь, проводя пальцами по холодному камню, чтобы убедиться, что он не спит. Его шаги тихим эхом разносились по всей пещере, а каждый удар сердца отдавался в висках. Прямо в стенах были высечены полки, а из булыжников – столы – они были уставлены разными непонятными приспособлениями, колбами и старинными книгами. Парень подошел к одному из столов и взял в руки первую попавшуюся книгу. Тяжёлая. А ещё она странно пахла и была вовсе не из бумаги, а из чего-то влажного и гладкого. Он открыл первую страницу и попытался понять, что там. Но этот язык был непонятен, и буквы были какие-то странные. Точнее, чернила. Или это вовсе были не чернила? Маркус отложил книгу и пошёл дальше бродить вдоль полок. На одном из столов он заметил горсть цветов, один из которых и привел его сюда. Но зачем? Да и голос в голове затих и перестал что-либо шептать.

Парень заметил стенд с каким-то странным оружием – палки с наконечниками, каких он раньше не видел, больше походили на копья с крючками. Он хотел было прикоснуться к одному, но шаткая конструкция повалилась на пол, и с грохотом все копья разлетелись в разные стороны. Этот оглушающий звук разнёсся дребезжащим оглушительным эхом по всей пещере, от чего Маркус поморщился. Он присел на колени, начиная собирать разбросанные копья, как вдруг отчётливо услышал всплеск воды. Да, акустика в этой пещере поражала. Парень не знал, куда себя деть, но ответ пришёл сам – не успев подумать, он забежал за ближайший камень, сползая как можно ниже и прижимая к груди обломок копья.

Маркус прищурился и выглянул из-за угла, разглядывая небольшой песчаный участок, омываемый морем. И именно оттуда кто-то или что-то выходило. Маркус, затаив дыхание, зажмурился и старался не смотреть, прислушиваясь к происходящему.

Мужчина босыми ногами прошлепал по холодным камням и, бросив взгляд на свою обитель, напрягся. Всё его оружие валялось на полу,