2

Молча едем в течение часа, начинаю недовольно ерзать на сидениях. Водитель совершенно не обращает на меня внимание, словно меня и нет в его автомобиле вовсе. Получаю возможность рассмотреть мужчину. Породистый нос, который сразу бросается в глаза, точеные скулы, красивые губы. Невольно облизала пересохшие губы и подняла быстро взгляд на глаза и волосы. Красивый мужик оказался, только со странностями ой-ё-ёй! Волосы каштановые и кудрявые, короткие, но невольно захотелось пощупать кудряшки. Обожаю кучерявых людей, прям-таки мой личный фетиш в этом. Не сразу осознаю, что тяну свои ручки к злополучным кучеряшкам, которые действуют на меня магнитом. Мужик резко угибается от моих рук, словно я косой решила его погладить, а не ладонями, сворачивает резко руль, отчего мы попадаем на обочину. Даже не знаю как, но я оказываюсь у него на коленях, пытаясь вырулить машину на дорогу, он матерится, как сапожник за моей спиной. Уши мои даже краснеют, хотя примерным поведением я никогда не отличалась. Кручу руль, только этот породистый идиот зачем-то вырывает у меня его из рук, только сверну на дорогу – он на обочину вертит. Прыгаю по нему, едва попадем в какую-нибудь ухабину, скоро задницу натру на его джинсах, еще и проклятый балахон в том самом месте начинает задираться.

– Отпусти руль, дура! – кричит мне на ухо мужик, что их закладывает.

– Вы можете успокоиться и не вырывать его из моих рук? Ну или затормозите в конце-то концов! – сбивчиво говорю я, получая по пятой точке каждой ямой наших отремонтированных дорог. Мужик давит на тормоз, я чуть ли не лечу в лобовое стекло от неожиданности, но меня вовремя сдерживают огромные сильные ручища. Не сразу понимаю, что они лежат на обнаженной талии. Осматриваюсь вокруг, так и есть – сижу голой задницей на его колене, ляшечкой ощущая нарастающее нечто в его штанах, балахон задрался по самую грудь, слава богу она осталась под ним, а вот на талии покоятся преспокойненько руки мужика.

– Вы что извращенец еще в добавок что ли? – фаркаю недовольно я.

Мужик осматривает внимательно получившуюся картину и одергивает резко руки с моих боков, словно обжигается. Мы пересекаемся взглядами, и я, наконец, замечаю, что у него светло-зеленые красивые глаза. Никогда таких не видела раньше. Открыла рот, чтоб ляпнуть очередную глупость, но вовремя закрыла. Мужик смотрит мне в лицо, потом его лицо темнеет, как небо перед дождем и начинает орать мне прямо на ухо:

– Какого лешего ты тянешь руки к рулю, вырывая его? Ты реально убить меня хочешь?!

– Может, я муху ловила, – сделала невозмутимый вид я и отвела глаза от его красивого лица.

– Какую на хрен муху? У тебя в голове мухи размером со слона! Вот угораздило ж, Господи! – кричал он первые два предложения, потом замолился. Немножко поерзала на его коленях, ощущая нарастающий в его штанах дискомфорт и деликатно поправляя балахон пересела на пасажирское сидение. Устроилась поудобнее и спросила спокойно:

– Вы молитву отче наш прочитали уже? Поедем или стоять тут всю ночь будем?

– Я сейчас вызову вам такси, поедете подальше от меня, моих сил даже на пятьсот метров не хватит больше! – шипел зло мужик.

– Да не парьтесь вы так, все же хорошо. Никто не умер, – говорила голосом психолога с многовековым стажем я, а потом вспомнила про кота, – Кроме вашего кота, конечно. Тем не менее, у меня нет денег с собой на такси.

– Я заплачу, пусть вас доставят, – он посмотрел на меня свысока, – Хоть в ад или откуда вы там?

– Знаете, мне сейчас совсем не до шуточек, – серьезно проговорила я, – Сейчас в городе умирают люди и они ждут меня, – посмотрела внимательно на мужика, оставался серьезным, да с чувством юмора у него совсем того, продолжила спокойно, – А если серьезно, я дико хочу уже в кроватку!

Мужик завел автомобил и медленно поехал. В какой-то момент мне даже показалось, что нас обогнала черепаха, спешащаю за продуктами в город своим привычным шагом. Закатила недовольно глаза, уставилась в ночные пейзажи. Надо было попасть в машину к такому ханже? Через пятьдесят минут мы преодолели расстояние в километр и оказались, наконец-то в городе! Аллилуйя! Мужик вежливо поинтересовался, где я живу, наверное убить меня своей быстрой ездой хотел.

– Спасибо вам, конечно, что выполнили свой долг перед отечеством и не оставили меня на дороге в темной ночи, но еще пятьдесят минут очень быстрой езды я не выдержу. Меня жутко мутит в таких ситуациях, поэтому доеду я, пожалуй, на автобусе. Бинго! А вот и остановочка, – говорила я, как для умственно отсталого.

– В таком виде? – приподнял в удивлении он одну бровь.

– А что вам собственно не нравится в моем виде? – возмутилась я его вопросом, – На себя посмотрите!

– Да все хорошо, не переохладитесь, – улыбнулся кисло мужик, а потом добавил, – Может, вы носите с собой запасные тапочки для походов по городу?

– Я сейчас ваши стяну, если будете много умничать! – огрызнулась я ощущая бешенство. Как же он бесит! Показала любезно средний палец и выскочила из чертовой машины из-за которой произошли все мои сегодняшние неприятности. Быстро вскочила на подножку автобуса и спокойно доехала до общежития. Хорошо, что кондуктор был в приличном возрасте и испугался ко мне подходить близко. Еще б мою косу для завершения образа, все бы попадали! А Ленке предстоит мне отдать пять тысяч за такой длительный поход или пусть овца ремонтирует мою малышку, пострадавшую и погибшую в этом неравном бою. Конечно, где ей тягаться с внедорожниками. Вошла измученная в комнату, еще Марья Ивановна нервы потрепала на входе в общагу, посмеялась надо мной и пускать в таком виде не хотела. Вот грымза старая, я между прочим настрадалась, итак, за сегодня. Больше с Ленкой не стану спорить, не ровен час заставит с моста сигануть.

3

Просыпаюсь ко второй паре, первую бессовестно проспала после вчерашних событий. Со всех ног несусь в институт. Почему Катька не разбудила, интересно? Влетаю в аудиторию, сталкивая на своем пути Лешку Семенова, тот ругается на меня, красиво сталкиваясь с преподавательским столом нос к носу. Вот так ему и надо! Вечно под ногами носится! Сажусь около Катьки и спрашиваю зло:

– Ты почему меня не разбудила?

– У нас первую пару отменили, препод в больнице валяется с какой-то гадостью, а ты так сладко спала, – улыбается она.

– Подожди, а первой парой же была философия, у нас в этом семестре экзамен! Очухается Никанор Иванович, как думаешь? – вдруг испугалась не на шутку я за преподавателя, ведь он обещал мне автомат на экзамене.

– Не знаю, а чего ты так за него беспокоишься? Нравится? Правда, красавец мужчина? – смеется Катька.

– Ему же под сотню лет! – фыркнула невольно я, вспоминая препода по философии. Красавец мужчина, но для особой категории женщин за шестьдесят, ну или был в свое время, – Но душка! Единственный, кто обещал мне автомат.

– Ходят слухи, что у других групп будет замещать ректор пары по философии, – заговорщицки тихо поделалась моя соседка по общаге и по совместительству подруга.

– Да ну, – махнула я рукой, успокаивая больше себя, чем ее. По университету про ректора ходили недобрые слухи. Никто никогда его не видел, однако, говорят, что это бородатый старый дед советской закалки. У него сдать экзамен с первого раза невозможно, во-первых, находит шпоры везде и внимательно следит за ходом экзамена, во-вторых, каждую пару отмечает отсутствующих, опоздавших вовсе не пускает, в-третьих, последние, кто сдавал у него философию решили отчислиться сугубо добровольно. Тихо между собой студенты называют этого мучителя Пиявка, высосет всю кровь и не оставит ни капли, ну или в узких кругах Кувалда. Почему, честно, не знаю. Менять добродушного столетнего забывчивого старичка, готового простить тебе все грехи, если на каждой паре ты будешь отвечать, и поставить автомат на этого зверя не хотелось. Я готова сидеть около постели своего старого препода по философии и носить ему витаминки, только бы он очухался побыстрее и вернулся к экзамену! Все следующие пары я разрабатывала план по спасению старика с того света. Может, одеться в ангела и посетить его в больнице, умоляя не оставлять студентов в столь сложный момент их жизни? Нет, концы отбросит с радостью, мол в рае ему место забронировано, че стараться! В столовой сидели с Катькой, та уплетала за обе щеки картофельный суп, а я ковырялась ложкой, не прекращая думать о своей печальной судьбе.

– Эй! Аняяя! – перед лицом помахала подруга, возвращая меня в жесткую реальность, – Я уже пять минут тебя зову, ты где витаешь?

– Прости, – извинилась я, – О чем ты говорила?

– Говорю, расписание выложили на сайте, завтра будут пары по философии, – повторила Катька.

– И кто будет вести? – вяло поинтересовалась я, искренне надеясь услышать фамилию Никанора Ивановича, но нет Катька с огромными глазищами сообщила:

– Доктор философских наук, господин ректор университета Герман Александрович Белов.

– Да не может быть! Что ректору нечем заняться? Наверняка поставит нам прыщавого аспиранта, – снова успокаивала себя своими же доводами. Такая практика часто использовалась в нашем институте, особенно, когда ставили какого-то важного профессора, у которого несоизмеримо много дел помимо нас. Тем более философия у нас не профильный предмет.

– Очень надеюсь на это, однако, пара стоит первой, поэтому советую сегодня пораньше лечь спать, – сухо констатировала Катька.

– Ставь двадцать будильников, – улыбнулась я. Мой взгляд невольно зацепился за синюю высокую фигуру на раздаче. В строгом, важном, дорогом костюмчике стоял тот самый гад с кладбища и довольно улыбался какой-то тетке. Угнулась испуганно, он не должен меня узнать! Катька округлила глаза и спросила:

– Ты чего это? Словно призрака увидела!