Глава 2

С того дня как в руки Елены попал свёрток с деньгами, прошло полгода. Сумма, полученная от цыганки, действительно была немаленькая. Подогреваемая азартом, которым её заразили мальчишки, рассказывая, как бы им хотелось жить в домике в деревне, Елена тоже загорелась этой идеей.

Посовещавшись с Сергеем и заручившись его поддержкой, она начала поиски. Совсем далеко от цивилизации уезжать не хотелось, но и нюхать выхлопные газы в расположившихся около трассы деревнях тоже желания не было.

Лена сбилась со счёта, сколько раз каталась с риелтором по предложенным на продажу домам. То дорога рядом, то ни одного деревца, словно в степи деревня расположилась, а то и вовсе попадались такие, где доживающие свой век старики были единственными жителями этих окрестностей.

И в этот раз смотреть очередной дом, выставленный на продажу, Лена ехала без особого энтузиазма. Правда, сегодня, чтобы скрасить нудную дорогу, она взяла с собой мальчишек.

Всю дорогу ребята болтали без умолку. Каждый из них рассказывал о своём видении дома. Мнение у каждого было своё. Единственное, в чём их мнения сходились, так это в том, что всенепременно нужно завести кошечку, причём желательно сразу по приезде. Елена остужала фантазии ребят, говоря, что найти хороший дом совсем не просто. А уж про кошку пока и думать нечего.

И вот настал долгожданный съезд с оживлённой трассы на насыпную дорогу. За окном машины разворачивался прекрасный вид русской глубинки. Дорога петляла через поля, которые сменялись небольшими лесополосами, и, миновав остаток пути среди густого леса, вся компания выехала к деревне.

Деревня была достаточно большой, имела свой магазин и одноразовое сообщение с городом в виде небольшого маршрутного автобуса, который, кстати, стоял рядом с остановкой, находившейся чуть поодаль от самой деревни.

Дома шли в два ряда, по большей части бревенчатые. Старые, но добротные. С одного края, позади домов, был небольшой обрыв, спуск с которого вёл к реке. С другого края шёл густой лес. Проезжая вдоль деревни, Елена заметила, что все дома были жилыми. Это радовало: не хотелось бы оказаться в положении, когда на зимний период деревня засыпает, проводив в городские джунгли последнего дачника. У одного из домов крутилась ребятня, и эта деталь очень порадовала мальчиков. Почти в каждом дворе лаяли собаки. В некоторых домах держали скотину. Особый же интерес вызвал дом, рядом с которым, мирно пощипывая травку, паслись две лошади. Мальчики чуть головы не вывернули, разглядывая их.

И вот она, долгожданная остановка. Их дом стоял последним. Перед взглядом Елены и мальчиков предстал дом их мечты. Из цельного бревна, с широким крыльцом, он напоминал дом с картин русских художников, описывающих процветающий крестьянский быт.

Территория вокруг дома была не очень большая. Зато, если позади остальных домов в деревне к реке вёл довольно резкий обрыв, то позади этого дома был пологий спуск, по которому до реки было прогуляться – одно удовольствие!

Всю дорогу риелтор расписывал красоту пейзажей и самобытность деревни, умолчав лишь об одном. И сейчас Елена стояла с понурым видом, смотря на этот маленький нюанс.

Всё было хорошо в деревне. Ей понравился сам дом и внутренняя обстановка. Радовали глаз и полноводная река, и дремучий лес. Можно было бы уже с удовольствием остановить выбор на нём, если бы не граничащее с забором старое деревенское кладбище.

– Роман, – устало проговорила Лена, обращаясь к риелтору. – Если бы вы упомянули об этом соседстве сразу, то мы могли бы сэкономить кучу и вашего, и нашего времени.

– Лена, я не понимаю, в чём дело? Ну кладбище! Согласен, не совсем приятное соседство, но оно старое и на нём уже сто лет никого не хоронят!

– И что? – возмутилась Елена. – Можно подумать, это что-то меняет. Вы думаете, мне было бы важно, какой памятник меня встретит с утра, выйди я на крыльцо дома, – старый или новый?

– Я не это имел в виду, – оправдывался риелтор. – Просто я действительно не вижу ничего плохого в том, что рядом с домом расположено кладбище, – упорствовал он.

– Ну, вот если вы не видите, – раздражалась Лена, – то и купили бы этот прекрасный дом себе.

На звук спорящих голосов вышли мальчики.

– Мама, что-то случилось? – спросил Миша.

– Нет, мои дорогие. Прыгайте в машину, мы уезжаем.

– Мам, тебе что-то не понравилось? – переспросил сын.

– Миша, – раздражённо ответила мать, – ни тебя, ни Семёна не смущает, что фактически рядом с крыльцом уже начинается кладбище?

Мишка растерянно посмотрел сначала на Семёна, а потом на кладбище.

– Мам Лена, что страшного на кладбище? – вдруг спросил до этого молчавший Семён.

– Видишь ли, дорогой, – стараясь говорить спокойно, отвечала Лена, – кладбище – это не совсем то место, рядом с которым бы хотелось жить.

– Зато какой замечательный дом, мам! – встрял Михаил. – И как красиво вокруг! – продолжал восхищаться мальчик.

– Ну, а я про что? – заметив поддержку мальчиков, вдруг встрепенулся риелтор. – Тишина и благодать! Да и кладбище уже почти не кладбище, а так, сквер.

– Скве-ер?! – протянула Лена.

От негодования у неё, казалось, не осталось слов. Риелтор, словно ожидая оплеухи, вжал голову в плечи.

Но скандала не произошло. Тихонько подошёл Семён к матери и, взяв ту за руку, произнёс:

– Мам Лен, ну нам с Мишкой очень-очень понравился этот дом.

Сборы были недолгими. Все нужные вещи Сергей помог перевезти, при этом всю бумажную волокиту по продаже и оформлению вообще взял на себя. Лена была ему бесконечно благодарна, а он всё не переставал удивляться, как за год может поменяться жизнь одного человека.

Первым делом вся команда в лице Лены и двух мальчишек исследовала каждый уголок нового дома. Естественно, самым интересным местом для ребят оказался чердак. Высокие балки складывались в треугольную форму, так что нагибаться не приходилось даже Лене. На чердаке от старых хозяев оставались кое-какие вещи в виде старинных стульев и сундука, который почему-то оказался пустым. Было на чердаке и окно, из которого открывался прекрасный вид на долину с рекой. Через пыльные стёкла внутрь попадал рассеянный свет, и от этого на чердаке становилось как-то таинственно.

Подойдя к лазу, ведущему вниз, сначала спустился Миша. За ним приготовился слезать Сенька, но вдруг остановился и уставился в угол.

– Что там, дорогой? – спросила Лена, оборачиваясь в ту сторону, в которую смотрел сын.

– Ничего, мама, – ответил Сеня и стал спускаться.

Дальнейшие дни потекли в неспешном разборе привезённых с собой вещей. Правда, разбирала вещи Лена почти всегда одна. Мальчишки уже успели познакомиться с местной детворой и исследовали окрестности деревни.

В принципе, Лена перестала с опаской смотреть на столь неугодное для неё в своё время соседство с кладбищем.

«Да и Бог с ним, – думала она, – ведь и правда же на нём уже никого не хоронят. Не мертвецов же, в конце концов, бояться в двадцать первом веке!»

Жизнь текла, новосёлы потихоньку знакомились с соседями. Всё их устраивало в новой жизни, только иногда, ночами, Лена просыпалась от непонятных звуков. Слышалось ей, что будто на чердаке кто-то копошится, но всё же здравый смысл подсказывал, что, скорее всего, это какие-то ночные животные или птицы могут залетать по старой памяти, когда дом ещё не был жилым.

Однажды, идя из магазина, Лена поравнялась с женщиной её возраста. Оказалось, что та живёт от них в нескольких домах. Звали женщину Анна. Разговорились, и Лена пригласила новую знакомую в гости на чай. Этим же вечером две женщины сидели за столом на веранде и беседовали.

В беседе Лена узнала, что живут они тут с рождения. Муж Ани работает в городе и иногда остаётся там ночевать в квартире матери, а сама Аня на работу устроиться не может, хозяйничает по дому и сидит с детьми. Детей, как и у Лены, было двое: старший мальчик, которому на тот момент уже исполнилось шестнадцать лет, и младшая дочка. Девочке было десять, её звали Софья.

Именно из-за неё Анна и не могла пойти работать. У Софьи было слабое здоровье. Вернее, случались дни, а ещё точнее, ночи, когда на девочку ни с того ни с сего нападали жуткие приступы удушья. Обследования на астму и на любые другие болезни, связанные с дыхательными путями, результатов не давали. Врачи разводили руками. Вполне здоровый ребёнок вдруг начинал краснеть и задыхаться вплоть до потери сознания. Мать с отцом ничем помочь не могли. В такие минуты их отчаяние достигало наивысшей точки. Они до смерти боялись, что каждый приступ для Софьи будет последним. После приступа девочка лежала в постели несколько дней, полностью обессиленная. Случались припадки с периодичностью раз в два месяца, в остальном же ребёнок был практически здоров.

Пролистывая жизнь назад, Аня заострила внимание, что припадки с Софьей стали случаться после того, как они съездили к бабке в соседнюю деревню, чтобы заговорить ребёнку грыжу, но, скорее всего, это было лишь досадным совпадением.

Лена в ответ рассказала свою историю, и о том, что у Мишки были эпилептические припадки, тоже сказала, упомянув при этом, что вот уже почти как год приступы не случаются.

Анна тяжело вздохнула, понимая, что это единственное, о чём она мечтает вот уже много лет. Дальнейший разговор женщин был в русле «ни о чём».

Вечером, укладывая мальчиков спать, Елена спросила, знают ли они Софью.

– Эта девочка выходит к нам, только если мы сидим на скамейке, – подтвердил Миша. – Она говорит, что ей нельзя бегать, а то она задохнётся.

– Очень жаль девочку, – грустно проговорила мать.

– А почему ей никто не поможет? – искренне спросил Сенька.

– Знаешь, милый, – ответила Лена, – есть такие болезни, о которых врачи ещё не знают и не могут помочь.

– Но, мама, это если болезни, – продолжал Сеня, – то вот, как наш Мишка. Он болел. А Софья, она не болеет.

– Ну как же не болеет, Сенечка? А что же это, по-твоему, если не болезнь? – вскинув брови, спросила мать.

– Просто от неё нужно прогнать того, кто к ней приходит ночью, – пробормотал Сенька и, отвернувшись к стене лицом, подсунул маленький кулачок под щёку, приготовившись заснуть.

Лена молча уставилась на сына. Как понимать его слова, она не знала. Решив поговорить об этом утром, она ушла в свою комнату. Женщина долго не могла заснуть, проговаривая про себя ответ Семёна о том, что нужно прогнать того, кто приходит ночью.

Утром, после обеда, когда Мишка сидел над обычными домашними заданиями, Лена всё же решила поговорить с сыном.

– Сенечка, – начала она, – а что ты имел в виду, когда вчера говорил о том, кого нужно прогнать?

Сенька повернул соломенную голову к матери и внимательно на неё посмотрел.

«Боже, этот взгляд! В этом взгляде все тайны мира», – подумала Лена, поражаясь, насколько может быть серьёзен взгляд шестилетнего мальчишки.

– Мам Лен, – серьёзно проговорил Сенька, – понимаешь, иногда к людям приходит тень и делает им плохо.

– А что это за тень, Сенечка? – непонимающе спросила Лена.

– Я не знаю, мама. Иногда я вижу их. Некоторые просто стоят и смотрят, а некоторые начинают показывать зубы. Такие делают человеку плохо.

– Они тебя пугают? – продолжала выспрашивать Лена.

– Нет. Я их не боюсь. Они мне ничего не делают, просто смотрят и злятся.

– Сенечка, а часто ты их видишь? – в голове у Лены возникали тысячи вопросов, и с каждым ответом сына их становилось только больше.

– Нет, – равнодушно ответил ребёнок, разглядывая пластиковую машинку, которую он держал в руках. – Ведь они не за каждым человеком ходят. А вот во дворе у Софьи я видел, когда мы первый раз сюда приезжали. Помнишь, с дядей, который нам этот дом показывал?

– Что, прямо на улице видел? – спросила Лена, чувствуя, как от холода немеют пальцы рук.

– Ну да, – пожал плечами мальчик. – Это девочка. Очень злая, – подытожил мальчик и сдвинул брови. На этом разговор был окончен.

Прошло пару дней. В мыслях Лена периодически возвращалась к тени девочки. Она изо всех сил старалась уместить в голове информацию, что сын может видеть что-то, что не способен уловить взгляд обычного человека. И опять она вспомнила слова «фрёкен Бок»: «Он просто другой». Лена улыбнулась своим мыслям и решила сходить к Анне, чтобы кое-что проверить.

Анна вышла поздороваться. Женщины поговорили о погоде, и Лена решилась на вопрос:

– Ань, а скажи, давно ли у Софьи был приступ удушья?

Аня удивилась вопросу, но ответила:

– Да нет. Вот, буквально, как вы приезжали дом смотреть. Я тогда впервые тебя увидела. В эту же ночь и было.

Возвращаясь домой, Елена беспрерывно раздумывала. Было ли совпадением то, что Семён увидел в их дворе какую-то тень, а тем же вечером у девочки случился приступ?

«Даже если связь есть, – думала Лена, – то как про это сказать Ане? Поверит ли? И можно ли что-то будет сделать с этим?»