«Этой синеокой лохудре сложно понять, как можно посметь настолько обнаглеть, чтобы родиться в семье, где завтракают не за столом на пятьдесят персон», – написала как-то Лиза.

А вот Алехо находился как раз на нужной стороне – на возвышении, куда Джустин была не прочь вскарабкаться. Ну, из серии, когда король бала должен выбрать себе девушку, достойную звания королевы, а никак не толстую или в прыщах девицу, которая не блещет внешними достоинствами.

Кветка сама слышала однажды в туалете, как Джустин сказала своим двум подругам, которые даже в уборную ее сопровождали: «Да подойдет он ко мне, куда денется. Он в прошлом году на меня так и пялился! Правда, тогда еще Алехо был… ну, скучным, как все. А теперь у меня от него даже мурашки по коже. Он теперь такой… кровь стынет! Еще неделю даю…»

Но Алехо, похоже, так и не подошел, так что пришлось королеве действовать самой.

Надеюсь, никто не обратит внимания, что я за ними наблюдаю, с тревогой подумала Кветка, но любопытство пересилило.

И… конечно, это снова случилось. Не ответив на вопрос Джустин, Алехо повернулся в сторону Кветки и посмотрел с таким же отсутствующим выражением, как смотрел на первую. Может, это одна из граней его таланта – видеть, когда он становится чьим-то объектом внимания? Так же, как слышать ложь?

К счастью, звякнуло пришедшее сообщение, и Кветка со спокойной совестью смогла отвернуться и переключиться на планшет.

«На вечере будут другие люди, не только из академии. Может, ты там встретишь своего принца?»

Кветка улыбнулась и поспешила ответить:

«Я не очень везучая. Скорее, первой его встретишь ты».

«Я без вариантов нет», – и грустная рожица.

«Почему?»

«Глупая ты девчонка, Кветка… Веришь в принцев. Впрочем, я не лучше».

Кветка изумленно повернулась к Лизе, но та вдруг опустила голову, сложила ногу на ногу и свернулась в комок, как иногда делала, когда не хотела ни с кем говорить, и что-то рисовала на экране планшета.

Возможно, нужно собраться и поговорить обо всем, что тревожит Синичку. Хотя… чего лишний раз трепать имя Косты? Что изменится? Не похоже, что там можно что-нибудь наладить. Что там вообще что-нибудь есть. Знать бы, от чего ей станет легче…

В поле зрения появилась прямая спина Джустин, которая удалялась так же величественно, как и появилась. Лизины проблемы почти сразу отошли на второй план. Интересно, у Алехо есть девушка? По нему не скажешь, что он станет отказывать себе в каких-либо удовольствиях, но была ли она… они… Кветка не знала. И вообще, что она о нем знает? Кварт. Сильный кварт. Сильный, но с какими-то проблемами, так, что даже находится под наблюдением. Причем кварт, который почему-то равнодушен к тому, как выглядит и какое впечатление производит на окружающих. Не в том смысле, что он выглядит плохо, даже наоборот – такая небрежность придает ему дополнительный хулиганский шарм, но факт налицо… Даже Коста ходит аккуратный и меняет одежду каждый день, а темно-серый свитер Алехо и его черная куртка давно примелькались окружающим. Что еще? К нему поближе держится Шатай и Фаустин, впрочем, как и Лолодия. Но это неудивительно, они же обладают примерно одинаковым уровнем силы, а сила всегда стремится соприкоснуться с себе подобной.

Интересно, он согласился встретиться с Джустин?

Кветка поймала себя на том, что тоже рисует какие-то узоры на экране, как будто пытается успокоиться. Сильно бросался в глаза Гонсалес, вокруг которого образовалось пустое пространство – сегодня кварты отсели от него подальше. Еще бы – такой демонстративный вызов – взять да выставить напоказ свое отношение к людям, распотрошить муравейник. Ну и заодно устроить минималистам стоящий праздник – в общежитии частенько собирались, конечно, у кого-нибудь в комнате, бывало даже с гитарой и пивом, но все это случалось крайне редко – дядя Паша не то чтобы угрожал, а скорее, слезно умолял не шуметь после десяти, потому что если шум помешает спать какому-нибудь особо нежному кварту и тот накатает жалобу, у дяди Паши будут серьезные проблемы вплоть до увольнения. Его жалели, ведь неизвестно, кого тогда поставят следующим комендантом. Прошлый, поговаривают, был из тех, кто всеми правдами и неправдами старается угодить начальству, так что правила соблюдались просто драконовскими методами. Комендантский час, ночные проверки, наказания уборкой – в общем, повтора никому не хотелось.

А вот кварты себя соблюдением тишины и режима не утруждали – и если уж устраивали вечеринки, так до утра. Шатай, к примеру, менял уборщиц через неделю – они не выдерживали уборки после всех его гостей, хотя он и переплачивал больше положенного. Катя из соседней комнаты, которая на него работала целых десять дней, бледнеет каждый раз, когда об этом напоминают.

– Ну и свиньи же они, – говорит она с презрением, – даже чашку после себя не могут сполоснуть. Даже элементарно до кухни донести соображалки не хватает – бросают, где пили. А что оставляют после попоек, вообще жесть…

Но квартам, понятное дело, шуметь не запрещали.

Когда наконец появился господин Тувэ, Кветка уже думала о том, что Алехо к Гонсалесу совершенно равнодушен. Значит ли это, что лично его вопрос равенства никак не задевает? И какое это имеет значение, задевает или нет?

Однако пришлось отвлекаться на лекцию. Пусть Кветка считала, что все это натаскивание с целью научить ориентироваться в политической и экономической ситуации ей как слону дробина, но после первого прокола вела себя примерно и не давала шанса влепить наказание – так или иначе, после академии у нее останется профессия, а позорное возвращение домой посреди учебного года явно в будущем ей припомнят.

На обеде Кветка села так, чтобы видеть Алехо. Джустин сядет с ним рядом? Неужели ей хватит наглости протиснуться мимо нелюдимой Лолодии, которая при желании легко способна заставить красотку замереть на месте? Любопытно, что и говорить…

Последнее время Кветка всячески старалась не попадаться Алехо на глаза и вполне преуспела, но вот сегодня не сдержалась.

Джустин не подошла. Ее вообще на обеде не было.

Когда Кветка допивала компот, то почему-то подумала – лучше бы Джустин пришла. Лучше бы она села возле Алехо, по-свойски положила ему на плечо руку, и все вокруг бы поняли – он в ее распоряжении. Он занят.

Правда, почему так, объяснить не смогла. Да и не особо старалась.

* * *

Вечеринка, и правда, удалась. Это было понятно с самого начала, как только Лиза с Кветкой и еще несколькими девушками вошли в квартиру дома, расположенного через квартал от академии, и увидели занавесь из блестящих шариков, нанизанных на нитки, которые слегка колыхались, мелодично звеня, и создавали впечатление живой стены дождя. Блестящий паркет дополнял дождь эффектом мокрого пола, и окончательным штрихом служил запах свежих фруктов, которые были сложены в многочисленные многоярусные пирамиды в высоту человеческого роста и стояли вдоль стен через каждый метр.

Для минималистов, чьих доходов обычно не хватало на дорогостоящие фрукты, это было лучшим угощением.

Кветка не увидела ни одного лица из обслуживающего персонала, только гостей, хотя помещение явно готовили заранее, как и еду.

Впервые со дня приезда в город Кветка попала в некое подобие места, где любила бывать и чувствовала себя при этом преотлично! Помнится, в школе, будучи старшеклассниками, они с подругами не пропускали ни одной дискотеки, которые по праздникам устраивали для молодежи в помещении фабричного актового зала. Может, размах и разный, но желание расслабиться и отдохнуть точно такое же.

И похоже, курс минималистов явился в полном составе.

Кветка надела свое единственное платье, серое и обтягивающее, Лиза – простую юбку и майку с синими блестками – и обе чувствовали себя вполне к месту, потому что остальные гости мало от них отличались. Не было никаких брендово (или бредово, кому как) разодетых гостей, и даже кварты, пришедшие к Гонсалесу, ничем среди остальных не выделялись. Больше поражало, что среди квартов попадались девушки, вполне благосклонно общающиеся с людьми.

– Оказывается, у семьи Турбы немало сторонников, – важным голосом заявила Синичка, допивая очередное пиво, и наблюдение прозвучало бы тонким и многозначительным, не будь этот голос одновременно таким пьяным.

– Мне, честно, фиолетово.

Кветка больше интересовалась подслушиванием, болтовней, сплетнями и танцами. Она обожала сплетни, правда, далеко не все, а только безобидные, больше похожие на хохмы. По сути – свеженькая сочная сплетня такой же редкий деликатес, как рыба Коралловая марка размером с ладонь, которую вылавливают в океане на глубине двух километров – а это, как известно, самая редкое и дорогое блюдо в мире квартов.

Так вот, насчет сплетен. Кветка обожала такие, как проплыла на прошлой неделе – ее рассказала Ольга из комнаты напротив. Магичка, у которой она работала, однажды сделала новую прическу и перекрасилась в блондинку, после чего стала просто один в один звезда какого-то известного фильма для взрослых (названия, как и самого фильма, Кветка не знала), и вот пошла она за покупками в торговый центр, и там ей просто проходу не давали всякие козлы (мужчины, то есть) со своими пошлыми предложениями. Магичка вернулась домой, изрыгая страшные проклятья, и в тот же вечер перекрасилась обратно.

Кветка, оказывается, скучала по таким хохмам. А еще больше она соскучилась по танцам! Даже не сразу заметила, что Лизе, кажется, тут скучно, потому что она сидела на одном месте и всех интересных молодых людей без разговоров отшивала, стоило им просто подойти, улыбнуться и открыть рот. Даже ни слова им не давала сказать!

Кветка поплясала к ней и залезла на соседний барный стул.

– Лиза, ты что, тайная мужененавистница?

– А ты что, моя дуэнья? – неожиданно грубо ответила та.

Кветка пожала плечами, спрыгнула на пол и снова отправилась танцевать. Юрка и Сергей со второго этажа как всегда веселили окружающих своими комментариями, потому время летело незаметно, а того, кто желает сидеть как бука в одиночестве, стоит действительно оставить одного!

Но раньше, чем Кветка перестала злиться на свою соседку, все изменилось. Музыка неожиданно вырубилась, гостиная стала резко заполняться вонючим дымом, который, к счастью, оставался на уровне колен и выше не поднимался, завеса серебряных шариков разошлась, и в комнату забежали несколько человек в черной одежде и черных масках, закрывающих пол-лица.

От едкого дыма запершило в горле. Пришельцы стали громко орать, но среди всеобщего гвалта, который волной нахлынул после секундной тишины, слов было не разобрать. Кветка нахмурилась, пытаясь понять, что происходит, повернулась к Синичке и решила подойти к ней – и в этот момент ее тело застыло. Кветка хлопала глазами, с удивлением понимая, что грудь поднимается сама собой, сердце как ни в чем не бывало стучит, но пошевелиться не получается. Не получается говорить и кричать. Лиза на стуле замерла в такой же нелепой позе, только глаза сверкали, и воинственно торчал, покачиваясь, на затылке тонкий хвост. Где-то в глубине тела кости заныли, заскрипели, впервые за время своего существования по-настоящему обездвижившись. Такого ужаса Кветке не приходилось испытывать прежде никогда. Это точно навсегда! Она навсегда останется окаменевшей и не сможет даже никому пожаловаться, насколько все это жутко!

Зато стало слышно, о чем кричат люди в масках.

– …поставим вас на место! Развели богадельню! Расслабились и забыли, зачем вы существуете? Чтобы пахать на нас, ваших господ! Пора загнать вас обратно в стойло! – орал краснолицый здоровяк, похоже, предводитель новой партии квартов. Теперь, замерев на месте, Кветка сразу поняла, что эти чужаки в масках – кварты и, похоже, убеждений о равенстве людей и магов, в отличие от Гонсалеса, они категорически не придерживаются. Несмотря на то что маги они были слабые, Кветка испугалась. Слабые – не слабые, пошевелиться же она не может! Однако не успела она запугать себя окончательно, как тело вернуло контроль и мышцы почти пискнули, снова приняв на себя тяжесть тела.

Среди черных пришельцев замелькали Гонсалес с друзьями, там возникла масштабная драка, и Кветка быстро метнулась к Лизе. В общем, начался вечер чудесно, а вот закончился не ахти. Один из соратников Гонсалеса, размахивая руками, оттеснил минималистов к выходу и посоветовал возвращаться домой, что звучало в подобной ситуации самым разумным выходом.

В свою комнату девчонки вернулись так рано, что решили перед сном выпить чаю. Кветку ощутимо потряхивало. Она сидела, сжимая в руках кружку, и старалась не стучать зубами.

– Боже, – с трудом выговорила она. – Я не могла п-пошевелиться. Это невообразимо. Вообще не м-могла…

Лиза мрачно кивнула.

– Не болтай пока, язык можешь прикусить. Все хорошо, я понимаю, что ты хочешь сказать. Ощущение полной беспомощности, когда кварт берет твое тело под контроль. Его все испытывают. Ты раньше не… то есть раньше такое с тобой не проделывали?

Кветка хотела отпить, но побоялась, что откусит край чашки.

– Нет.

– Да, в этом мало приятного.

– Но они – они же такие с-слабые были! А если бы с-сильные, то что?!

– В смысле? Ты о ком?

– Да эти к-кварты в масках. По уровню силы – слабаки.

– Слабаки? Откуда ты знаешь?

– Это мой м-магический дар такой. Видеть уровень силы.

– А, ясно. Были бы сильные – нам бы не повезло так легко отделаться. Предположения можно строить самые ужасные – и не ошибешься. На что эти придурки были способны – лучше и не знать.

– Ой, не надо, не продолжай. Скажи мне быстренько, а у тебя какой дар?

Лиза выглядела удивленной.

– Как какой? Это же очевидно – я рисую.

– Рисуешь? – Кветка даже дрожать перестала, чем тут же воспользовалась, отпив сразу несколько глотков сладкого чаю. – Разве это магия?

– Да.

– А в чем там магия-то?

– Я вижу спрятанную ось. Суть. И хватит об этом.

Услышав в голосе соседки привычное нежелание рассказывать о себе, Кветка смирилась и расспрашивать дальше не стала. Тем более в голове вспыхнул, а вернее, взорвался другой вопрос, куда более важный.

– Если… если эти слабые маги смогли такое, что же с человеком способен сделать такой маг, как Алехо?

– Кто? – прищурилась Синичка, которая, в отличие от Кветки, всегда задавала вопросы в лоб, не заботясь, приятно ли собеседнику их слышать. И тут же сориентировалась. – Ты про Юголина?

– Да.

– А он тут при чем?

– Он самый сильный маг из студентов, – нехотя призналась Кветка и снова отпила чай, заодно спрятав от проницательного взгляда подруги покрасневшее лицо.

Синичка недоверчиво хмыкнула, и непонятно было, насчет чего это хмыканье – насчет того, что Алехо сильнейший студент, или насчет причины, выбранной Кветкой в качестве объяснения своего неожиданного восклицания.

– Да, именно так! Так что он может?

Лиза покачала головой.

– Не знаю. Надеюсь никогда и не узнать. Кстати, фамилия у него какая-то знакомая, не могу вспомнить, где слышала точно, но вроде год назад был у них в семье скандал. Или, наоборот, нечто героическое. Правда, не помню совсем.

– С Алехо? Я слышала, как в туалете болтали, мол, в прошлом году он был совсем обычный, а в этом…

– Нет, там вроде не с Алехо было связано, а с его отцом. Кстати, не член ли он Совета?

– Ого! Правда?

– А что ты удивляешься? Ты же сама говорила – сильный маг, а сила всегда как минимум наполовину наследственная, так что, понятное дело, его отец не может быть не у дел. Как и остальные родственники. Понятно? И это мы еще не знаем, к какой именно кварте твой Алехо принадлежит. Ладно, если просто финансистов или научных крыс. А если к власти? Тогда совсем все скверно. Понятно, спрашиваю?

Кветка кивнула, но ей было понятно куда больше.

А именно – в следующий раз, когда ей приспичит смотреть в сторону вышеупомянутого кварта, она должна сделать что угодно, угрожать себе любыми угрозами, умасливать себя любыми доводами, но не поддаться своему невозможному желанию.