ГЛАВА 5

– Не может быть, – только и смогла сказать я, потому что хорошо знала о том, что у моей бабушки никогда не было никаких драгоценностей. – Это какая-то ошибка. Я уже говорила тебе о том, что у тебя неверные сведения. Моя бабушка не имеет к этому никакого отношения. Я никогда не замечала у нее никаких сокровищ.

– Только не надо рассказывать, что ты была слепа. Мой дед никогда не держал денег. Ни в банке и ни под подушкой. Он считал их ненадежными. Мы живем в государстве, где в любой момент могут произойти самые необратимые изменения. Все свои деньги он вкладывал в хорошее золото и бриллианты. Поговаривают, что бриллиантов у него было значительно больше, потому что золото слишком тяжелое. Ни я, ни мать не были вхожи в дедову квартиру. Он жил отшельником. В нее была вхожа только одна женщина, это твоя бабка. Соседи рассказывали, что она приходила туда редко, но самое главное, что она все же туда приходила. В одной из дедовых комнат был тайник, где он хранил свои драгоценности. Я еще раз могу повторить, что этих драгоценностей было достаточно, чтобы безбедно жить и не думать о завтрашнем дне.

– Может быть. Но с чего ты взял, что именно моя бабушка взяла из тайника эти драгоценности?

– Потому, что у деда не было никакой другой бабушки, кроме твоей.

– Ты на нее наговариваешь. Она не способна на такое. Я не поверю, что за всю жизнь, кроме моей бабушки, никто не заходил в квартиру твоего деда! Если, конечно, моя бабушка вообще в нее заходила. Может, люди ее оговаривают. Многие не любили ее за то, чем она занималась. Вот и усердно распускали про нее всякие слухи.

– Я ж сказал, что ты сильно похожа на свою старуху в молодости на фотографии. Эти фотографии лежали в комоде моего деда.

Влад полез в карман висящего на стуле пиджака, достал оттуда снимки и кинул их веером к моим ногам. Я тут же взяла фотографии в руки и почувствовала, как у меня защемило сердце. На фотографиях действительно была моя бабушка, только на бабушку она была совсем не похожа. На меня смотрела молодая, интересная женщина с большими, черными как смоль глазами и точно такими же черными волосами. Перевернув одну из фотографий, я прочитала дарственную надпись, сделанную красивым и размашистым почерком: «Любимому от Марии».

– Твоя бабка? – все так же злобно спросил меня Влад и закурил сигарету.

– Моя, – кивнула я головой и положила фотографии рядом с собой.

– Прочитала, какая на них надпись?

– Прочитала.

– И что?

– Да ничего, – растерянно пожала я плечами. – Писать можно все, что угодно. Бумага все выдержит. Я не сомневаюсь в том, что это написано рукой моей бабушки, и не нахожу в этом ничего криминального. То, что она состояла в отношениях с твоим дедом, это ее личное право. Я здесь ни при чем. Если она дарила ему свои фотографии, то это не значит, что она забрала его драгоценности.

– После смерти деда драгоценности пропали. Тайник был пуст.

– Да мало ли кто мог их взять. Я же уже говорила, что такого быть не может, что моя бабушка была единственной, кто ходил в квартиру твоего деда.

– Я тоже так думал… – Влад побледнел, и я заметила, как затрясся его подбородок. – Я тщательно выстраивал все факты и перебирал все его связи. Я искал хоть какую-то ниточку, за которую можно зацепиться. Целых пять лет я искал все то, что прятал мой дед. Долгих пять лет. Дед жил слишком скромно и, как старый маразматик, каждый день открывал свой тайник и перебирал свои драгоценности.

– Откуда ты знаешь, ты же никогда не был в его доме?

– К нему однажды пришла моя мать. Он пустил ее на порог и даже напоил чаем. А затем повел к тайнику и стал хвастаться своими сокровищами. Мать говорит, что она знала, что у деда есть наследство и что он вложил его в драгоценности, но она и подумать не могла, что их так много. Он достал из тайника банку для круп и высыпал из нее свои бриллианты. От увиденного мать пришла в состояние шока. Ей было обидно и больно от того, что мы с ней вынуждены были жить в нищете, а ее отец хранит эти камни, перебирает их, любуется и даже не думает о том, что нам с матерью нужна его помощь. Мать смотрела на эти камни и не могла понять, зачем отцу так много. Ведь на том свете они уже без надобности. А на этом эти камни могли обеспечить достойную жизнь самому деду, его дочери и его внуку и даже будущим правнукам, но дед не желал про это слышать и, спрятав свои камни обратно в банку, закрыл свой тайник. Когда дед умер и мы с матерью наконец смогли прийти в квартиру, тайник был пуст.

– Печальная история. Кому-то очень сильно повезло, – тихо сказала я и осторожно бросила взгляд на часы. Мне было страшно оттого, что в моем доме присутствовали чужие люди, что я должна слушать чужие истории и что неизвестно, где находится Жан. – Мне жаль, но я не имею к этим сокровищам никакого отношения. Возможно, твой дед куда-нибудь их унес, занялся благотворительностью или еще чем-то в этом роде. Я знаю некоторых верующих, которые жили бедно, но все, что у них появлялось, они несли в церковь. А возможно, драгоценности забрал кто-то из его друзей. Ну даже если представить, что у него не было друзей, то кто-то из знакомых уж точно. Думать на мою бабушку грех. В отличие от твоего деда, она любила и свою дочь, и свою внучку. Я была с бабушкой в потрясающих теплых отношениях, и уж если бы она неожиданно разбогатела, то я бы обязательно об этом узнала. Не стоит ее подозревать. Она бы никогда не взяла чужое. Эту банку взял кто-то другой. Извини, но ты пришел не по адресу. Может, тайник был ненадежно спрятан?

– Он находился прямо в стене, – перебил мои рассуждения Влад. – Для того чтобы его найти, нужно было залезть в шкаф, найти маленькую кнопку и открыть дверцу. За этой дверцей находился сейф, который был вмонтирован прямо в стену. Для того чтобы открыть этот сейф, нужно было знать его код. Когда мы с матерью зашли в квартиру, мы сразу увидели, что сейф открыт, и поняли, что драгоценности забрал только тот, кому дед очень сильно доверял, иначе он бы никогда не сказал ему код. А на этой земле есть только один человек, которому дед доверял, это твоя бабка. Только ей одной он мог доверить заветный код. Признаться честно, так я не злюсь на деда за то, что он так обошелся со мной и с моей матерью. Все было хорошо до того момента, как он познакомился с твоей бабкой. С тех пор он стал жить, как зомби. Для него не существовало ни родных, ни друзей, ни близких. Он стал обыкновенным отшельником, который спятил от своей любви. А теперь я хочу окончательно припереть тебя к стене. – Голос Влада стал еще более злым и жестким.

– Что еще?

– Не скрою, после того, как мать побывала у деда и рассказала мне о сокровищах, я тысячу раз строил планы о том, как грохнуть своего деда.

– Ты хотел убить родного деда?

– Правильно мыслишь.

– Да уж…

– Я понимал, что только с его смертью к нам с матерью придет нормальная жизнь. Мы поселимся в его огромной квартире и будем жить в достатке. Я и не скрываю того, что я постоянно хотел убить деда! Я хотел убить его за то, что он с нами так поступил, за то, что для него не существовало ни близких и ни родных. Я вынашивал план, не спал по ночам, строил в голове различные схемы, но…

– Но что? – в моем голосе прозвучал страх.

– Видимо, у меня не хватило духа. Кого угодно, но деда… Правда, один раз я уже почти все подстроил, но что-то сорвалось, не получилось. А затем я понял, что если все сорвалось, то это знак свыше, что если я это сделаю, то попаду за колючую проволоку. И я терпеливо ждал его смерти. Хотя ночами я закрывал глаза и представлял себе, как я подставляю своему деду нож к горлу и говорю, что за все в этой жизни надо платить – и за нелюбовь к тем, кого ты произвел на этот свет и за кого ты несешь ответственность тоже.

– Но ведь ты же не убил своего деда?

– Нет. Я все же смог дождаться, пока он покинет этот мир сам. Но я просчитался. Я был уверен на все сто, что бриллианты будут на месте. Но увы, ничего уже не было. Правда, мать не особо переживала по этому поводу. Она была рада, что у нас большая квартира в центре города. Единственное, за что она переживала, так это за то, как мы будем за нее платить. Но вопрос решился сам. Я более-менее встал на ноги, и теперь для нас это уже не проблема. И все же после смерти своего деда я не прекращал поиски того, кому же он, наконец, мог доверить свой тайник. Главным подозреваемым лицом в этом загадочном деле была твоя бабка, но она умерла следом за дедом. И следующей подозреваемой стала ты.

– Но ведь моя бабушка умерла пять лет назад! Почему ты пришел сегодня? Почему не через двадцать пять лет?

– Я за тобой следил, наблюдал за твоим образом жизни и ждал, когда же ты, наконец, откроешься и начнешь богатеть.

– Пока мне не с чего богатеть.

– Время шло, но ты действительно не богатела, а у меня не было доказательств, что сокровища унесла твоя бабка.

– Ты хочешь сказать, что теперь у тебя есть доказательства?

– Есть.

– Надо же. Какие?! – Я посмотрела на Влада удивленно и почувствовала, как задрожала моя губа.

Влад вновь полез в карман пиджака и достал оттуда сложенный вчетверо листок бумаги.

– Читай, – возбужденно произнес Влад и посмотрел на меня злобными и даже маниакальными глазами.

– Что это?

– Читай, я сказал! Читай!

Я развернула листок и быстро пробежала по нему глазами.

«Дорогая доченька и Влад. Ради бога, если сможете, то простите, а если не сможете, то и не нужно. Это ваше право, и у вас есть все основания, чтобы ненавидеть меня до конца моей жизни. Я как никто это заслужил. Если бы кто-нибудь сказал мне о том, что со мной может произойти подобное, я никогда бы не поверил. Я бы не поверил в то, что моя дочь так рано лишится своей матери и будет расти практически без отца. Я не поверил бы и в то, что я отрекусь от своего внука и буду жить так, как будто его не существует на свете. Все началось с того, что моя единственная дочь, которая всегда меня слушалась, вышла замуж за того, кто мне не угоден. Это действительно вывело меня из состояния равновесия. Уж слишком он был хитер, да еще у него была плохая наследственность. Он был из потомственной семьи алкоголиков. Дочь, но это был твой выбор, и переубедить тебя было невозможно. Я не хотел жить с твоим мужем в своей квартире и не дал вам кров. Я не захотел принять своего внука, потому что его создал человек, вызывавший у меня самую что ни на есть негативную реакцию и даже ненависть. Но самое главное состояло в том, что я познакомился с одной женщиной, ее зовут Мария. Люди говорят, что эта женщина ведьма, и я ощутил это на себе. С самого первого дня нашего знакомства в моей жизни начался какой-то кошмар. Я просто сгорал от любви и ничего не мог с этим поделать. Я делал все возможное, чтобы хоть как-то побороть свои чувства, но эта женщина будто отняла мою волю и полностью подчинила меня себе. Я любил, а она пользовалась моей любовью и одним взглядом могла заставить исполнить ее любое желание. Я не знал, что бывает такая любовь, когда отсутствует разум, а все твои мысли только об одном человеке. Когда Мария приходила ко мне домой, она обязательно брала с собой свои карты. Раскладывала их на столе и любила напоминать о том, что она единственная любовь в моей жизни и без нее моя жизнь попросту оборвется. Она стала для меня всем. Матерью, женой, любовницей, дочерью и даже светом в окне. После общения с ней я был полностью опустошен и чувствовал, как она забрала с собой всю мою энергетику. Разве я мог подумать о том, что я полюблю колдунью? Но это случилось, и эта любовь переросла в какую-то странную зависимость и даже пагубную привычку. Все годы, которые я провел с любовью к Марии, я даже не жил, а только существовал и делал вид, что мне комфортно в том измерении, в котором я нахожусь. Я понимаю, что уже слишком поздно. Поздно просить прощения и в чем-то каяться. Прошла целая неудавшаяся жизнь, состоявшая из чувства угнетающего одиночества и несчастной любви. Глупо просить у вас прощения за то, что я отдал все свои чувства чужой женщине, а не вам, что я жил не для вас, а для нее, что я думал только о ней и не вспоминал о том, что есть родные мне люди, которые ждут, когда я прозрею и пойму, как был слеп. Мне никогда не было с ней легко, потому что от нее ничего нельзя скрыть. Она читает все мои мысли, знает все, что со мной было, что будет, и даже то, что я умру в марте, а она в мае. Вы представляете, она даже знает такие вещи. Правда, она никогда не говорила мне о том, в каком году это будет, но я почему-то стал бояться марта месяца. Как только проходит март, я облегченно вздыхаю и понимаю, что у меня еще есть год жизни, а может, и несколько лет. Самое главное – это пережить год. Люди боятся подобных женщин и обходят их стороной, но я попал в этот омут и понимаю, что мне из него никогда не выбраться. Мы можем не встречаться несколько дней, но она знает все, что я делал и где нахожусь. Она видит все на картинке, стоит ей разложить карты. Один раз я плохо себя почувствовал и сел в парке на лавочке, пытаясь хоть немного отдышаться. Вижу, идет она, садится рядом, гладит меня по плечу, и я чувствую, как меня отпускает. Я даже попытался спросить, откуда она знает, что мне так плохо и что я решил прогуляться в парке, но понимаю, что я задал глупый вопрос, потому что от нее ничего не скроешь и ничего не утаишь. Она просто почувствовала, что мне плохо, и пошла в этот парк для того, чтобы оказать мне свою помощь. Я не скрываю того, что у меня были мысли пойти с ней под венец, и я неоднократно предлагал ей жить вместе, но она не хотела меня слушать, а впоследствии запретила мне и вовсе про это говорить. Она считала, что ей нельзя иметь семью, что то, чем она занимается, и семья просто несовместимы.

Позабытая мной дочь и мой внук Влад, я не ищу себе оправдания и не прошу прощения, потому что то, что я натворил и как жил, простить невозможно. Я оставляю вам немного драгоценностей, всего несколько бриллиантов, потому что больше у меня ничего нет. Все, что у меня было, та полная банка сокровищ, которую я показывал своей дочери, у меня забрала Мария. Просто пришла и сказала, что начался март и что это последний март моей жизни, что теперь они мне не нужны, потому что у меня никого нет, никого, кроме нее самой, а ей еще жить аж до мая, и у нее есть любимая внучка. Дорогие мои, не поминайте меня лихом и заткните уши от того, что я вам сейчас говорю, потому что я знаю, как вам сейчас будет противно и больно. Мария не ошибается, мне осталось совсем немного. Всего несколько дней. Через несколько дней март заканчивается. Я не смогу сказать вам это вживую и посмотреть в ваши глаза. Я смогу лишь написать, потому что больше я ни на что не способен. Я люблю вас, мои родные. Я ненавижу себя за то, что я слишком поздно это понял, и за то, что я так жил. Если бы вы только знали, как сильно я вас люблю. ЛЮБЛЮ. Я готов просить прощения у вас на коленях, но понимаю, что это невозможно простить. Возможно, Мария решила перед смертью дать мне это почувствовать и вернула мой разум, хотя бы на несколько дней, на такое короткое время. Меня словно озарило, и я вспомнил о вас. Я безумно захотел обнять свою дочь, погладить ее по голове, не скрывая мужскую слезу. Я хотел посмотреть на уже достаточно взрослого Влада, протянуть ему руку для рукопожатия и зареветь навзрыд. Я бы хотел сказать: „Дорогие мои, заходите. Это ваш дом, и все, что в нем есть, ваше. Хватит скитаться. Возвращайтесь домой, вот ведь как в жизни бывает. Я встречу вас на коленях и буду молить бога о том, чтобы вы решились на этот шаг и вернулись туда, где вы и должны были быть все эти годы“. Но я так никогда не скажу, потому что у меня не хватит на это ни смелости, ни моральных сил. Для вас я чужой человек и предатель, который предал вас из-за черной и эгоистичной любви. Все, что у меня для вас осталось, так это несколько бриллиантов. Больше у меня ничего нет. Все унесла Мария. Для того, чтобы она не забрала последнее, я вскрою половицы и положу это письмо и бриллианты в пол. Буду надеяться на ее благоразумие и на то, что она не тронет последнее. Когда-нибудь вы это найдете, но меня уже не будет. Возможно, то, что вы найдете хоть немного, вам поможет и оставит обо мне хоть какую-то память.

Простите. Прощайте. С любовью. Ваш Макар».

Ощутив, как жутко пересохло во рту, я отдала Владу письмо и стала нервно обдумывать то, что в нем написано.

– Теперь тебе все понятно? Я открыл все карты.

– Чертовщина какая-то, – только и смогла произнести я.

– Мой дед умер ровно пять лет назад в марте месяце, а твоя бабка тоже пять лет назад, в мае. Ты только вдумайся. Это письмо написал человек, который был еще жив. Он узнал сроки смерти от твоей бабки. Она сказала все точно. Даже страшно подумать, какой могущественной силой она обладала. Старая, страшная дрянь. Сейчас в моей квартире, вернее в бывшей дедовой квартире, вовсю идет ремонт. Решили поменять полы, и, сняв одну из половиц, мы и нашли бриллианты и это письмо. Странно, что твоя старуха не взяла эти бриллианты и не избавилась от этого письма, ведь она же у тебя ясновидящая. Она же не могла не знать, что она не все бриллианты забрала. Совести у нее нет, поэтому говорить то, что ей совесть не позволила забрать последнее, не буду. Не тот человек. Скорее всего ей было лень половицы вскрывать. Не бабское это дело, пачкаться неохота. У нее ведь и так целая банка драгоценностей, а из-за мелочовки мараться просто не стоит.

– Мне страшно от того, что сейчас происходит, – вырвалось у меня. – Это письмо не соответствует действительности. Бабушка никогда не говорила мне о сокровищах. Мы никогда не жили на широкую ногу. Мне страшно понять, что в письме написана правда.

– А мне нет смысла тебя обманывать.

Влад схватил меня за шиворот и, подняв с пола, поставил к стене.

Достав из кармана брюк пистолет, он поднес его к моему затылку и сказал голосом, не предвещавшим ничего хорошего:

– Тома, пошутили, и хватит. Где драгоценности? Если ты сейчас не прекратишь валять дурочку и не ответишь на мой вопрос, я прострелю тебе затылок. Мне терять нечего.

Я вжалась в стену и вслушивалась в каждое произнесенное Владом слово.

– Я сама в шоке. Я клянусь, что слышу обо всем этом первый раз…

– И последний, – жестко процедил Влад и снял пистолет с предохранителя.