В больнице я провела пару дней, и всё это время жутко переживала из-за мешка, лежащего у меня на балконе… Как он попал ко мне опять? Просто не укладывается в голове. Если он там, от него уже распространяется не самый приятный запах, и это не могут не почувствовать соседи. Нужно срочно что-то с этим делать… Избавляться от мешка самостоятельно, не привлекая Егора.
За день мне несколько раз позвонили родители Тима. Они страшно меня нервировали своими звонками, словно напоминали о том, что произошло. Я стояла на своём: мол, мне ничего не известно, их сынок меня мало интересует.
– Лера, но ведь это твой муж, – попытался пристыдить меня отец Тима.
– Только по документам, – устало ответила я. – Не имею понятия, где ваш сын, и не желаю знать. Мало того, я вынуждена восстанавливать здоровье после столь «счастливой» семейной жизни, которая вышла мне боком. Я сейчас в больнице, и мне не до вашего сына. Если Тим объявится, я обязательно напомню ему о том, что у него есть родители. Скажу, чтобы позвонил вам.
Не успела я положить трубку, как мне позвонила мама и спросила, как я себя чувствую.
– Мам, можешь не приезжать. Мне лучше.
– Мы с Егором только собрались к тебе.
– Я же говорю, не стоит. Я пока не готова видеть твоего мужа. Избавь меня от этого.
– Не знаю, что между вами произошло, почему ты так на него разозлилась. Ты хотела срочно машину, Егор её к тебе пригнал. Ты спешила к подруге, он повёз тебя сам. Ты решила остаться, он дал тебе ключи от машины и уехал на маршрутке. Ты же потом стала с Егором разбираться, что-то от него требовать, хотя обещала, что больше вы не будете ругаться. Доченька, ты должна полежать в больнице подольше. Всё слишком серьёзно. У тебя начались самые настоящие алкогольные видения. Егор сказал, именно из-за них вы поругались. Тебе что-то померещилось, а ты приняла это за правду.
– Мам, пусть твой Егор засунет своё мнение обо мне знаешь куда… Он очень странный. Очень. Я пока не поняла, что произошло, но обязательно докопаюсь до сути. А ты, пожалуйста, будь осторожна. Твой Егор не такой простой, каким старается казаться. Я знала, что он не простачок, но не думала, что настолько продуман.
– Лер, ты о чём?
– О своих видениях, мам. В общем, ты пока ко мне не приезжай. Занимайся обустройством личной жизни и повнимательнее понаблюдай за своим мужем. Уверена, он обязательно проколется.
– Доченька, и ещё… Даже не знаю, как сказать… Когда ты выйдешь из больницы, нужно будет решать с твоим долгом. Коллекторы сегодня позвонили мне. Угрожали. Поскольку мы – близкие родственники, они будут требовать долг с меня. Мне страшно. Я сбросила вызов. Пила сердечные капли. Меня до сих пор трясёт.
– Мам, не бойся. Ты всё правильно сделала. Никто не заставит тебя платить мои долги. Тут всё рассчитано на страх и юридическую неграмотность. Они действуют не по закону. Знаешь, как говорят, на лоха и зверь бежит. Даже не думай с ними общаться. Забей их телефон в чёрный список и, если начнут названивать с другого номера, скажи что передашь все их данные в полицию, расскажешь об угрозах и заставишь ответить по закону. Самый лучший метод защиты – нападение.
– Но ведь они могут позвонить и Егору. Он – мой законный муж, а значит, тоже твой родственник.
– Не знаю, какой он родственник, названый, наверное. В моём понимании родственники могут быть только кровные. За Егорушку своего не переживай, он же не кисельная барышня, его не запугаешь. Большой мальчик, сможет за себя постоять. И кого подставить найдёт, чтобы выйти сухим из воды
– Зря ты так о Егоре, – заметно расстроилась мать.
Положив трубку, я увидела, что мобильный вновь зазвонил. Номер скрыт. Я ответила и, поняв, что это коллекторы, тут же отключилась.
– Господи, как же вы все меня достали.
Когда коллекторы непонятным образом просочились в больницу и вошли в палату, моё терпение лопнуло. Я встала с кровати и попыталась их прогнать. Следом за ними в палату прибежала испуганная Ленка и горе-охранник старый дед, которого взяли на работу из уважения к возрасту и потому что он был чьим-то родственником.
– Лен, как они прошли?
– Они там, на входе, какие-то «корочки» показывали. Наш Саныч не успел их остановить. Я требую немедленно покинуть стены нашего больничного учреждения. Тут нельзя посещать больных без особого разрешения и желания больного, а у больного, как я вижу, желания нет.
– Мы ненадолго. Нам нужно задать Валерии Викторовне несколько вопросов и узнать, когда она соизволит выплатить свой долг банку. Кстати, в больничном учреждении знают, что у Валерии Викторовны не самая лучшая репутация, что она должник, который скрывается от своего кредитора и не хочет платить по счетам?
– Нас не интересует репутация нашей пациентки, это больница.
– Она скрывается от банка и совершенно не заботится о погашении долга. А сумма растёт каждый день, как снежный ком. Мы просто хотим предупредить Валерию Викторовну: если она и дальше будет бегать от банка, её ждут серьёзные проблемы. И не только её, но и всех её близких родственников.
– Вы мне уже надоели своими предупреждениями! – бросила я и посмотрела на дедулю охранника, который стоял в полной растерянности.
– Вызовите полицию! Что вы стоите? Эти люди открыто мне угрожают, они не имеют права врываться в медицинские учреждения!
– Валерия Викторовна, не устраивайте панику, – злобно огрызнулся тот, кого Егор в прошлый раз спустил с лестницы. – Я вынужден вам повторить: это самый последний раз, когда мы предлагаем вам вернуть долг по-хорошему. В следующий раз…
– В следующий раз я точно сдам вас в полицию, и вы ответите по закону.
– Валерия Викторовна, никак вы не хотите понять, что долг платежом страшен. И не нужно говорить, что мы нарушаем закон. У нас всё по закону. Почитайте внимательно свой банковский договор. Вы договор подписывали? Подписывали. То, что мелким шрифтом внизу написано, читали? Видимо, нет. Значит, сами виноваты. В договоре нужно читать и то, что написано слишком маленьким, практически нечитаемым шрифтом. На то он и договор. Так что немедленно отдайте долг со всеми штрафами, пени и нашими издержками, иначе хуже будет. Вы хоть смотрели сумму, которая набежала сверх кредита? Вас она не пугает? Вы хоть понимаете, что она увеличивается каждый день?! Банк обратился в наше коллекторское агентство, потому что хочет побыстрее получить деньги.
Ленка тут же сориентировалась и, достав мобильный телефон, принялась писать коллекторов на видео.
– Правильно, Лер. Сейчас я записываю факт бесцеремонного вторжения в медицинское учреждение, эти доказательства мы предоставим в полицию.
Один из коллекторов выбил из рук Ленки мобильный телефон, тот с грохотом упал на пол. Коллекторы ушли, но пообещали вернуться. Ленка подняла с пола свой мобильный и облегчённо вздохнула.
– Цел и даже не треснул. Лер, какие они наглые, просто ужас. Для них никакие законы не писаны.
– Это ты правильно заметила. Никакие законы для них не писаны. Представляешь, как я устала от этого.
– Могу. Потому и говорю: нужен богатый мужик, который и долги оплатит, и этих тварей накажет, чтобы у них уже выбивали долги в местах не столь отдалённых. Прямо руки чешутся. Так хочется, чтобы эти сволочи были наказаны. Тоже мне, придумали должность: вышибание долгов под грабительские проценты. Сдирают не только семь шкур, сдирают все шкуры, до мяса. Они же любого достанут своими угрозами. Можно подумать, человек сам не понимает, что проценты растут с чудовищной скоростью, только от этого ему легче жить не становится.
Вечером в окно моей палаты влетел «коктейль Молотова». Чудо, что не угодил в меня. И мне повезло, что не пострадала от разбившегося оконного стекла. В больнице возник пожар. В ожидании пожарных мы пытались потушить огонь самостоятельно. Когда пожарные всё потушили, я посмотрела на Ленку затравленными глазами.
– Помоги мне, – прошептала я. – Поехали к твоей тётке.
– Ты сегодня будешь в сестринской спать. Завтра утром моя смена закончится, и сразу поедем.
Этой ночью я почти не спала. Лежала на кушетке, накрывшись одеялом, и жаловалась Ленке на свою жизнь. Мысленно благодарила судьбу за то, что в столь нелёгкий период жизни встретила Ленку. Хотя мы знакомы совсем мало, она настолько родная душа, что мне кажется, будто я знаю её всю жизнь.
– Ленка, если бы я знала, в какое дерьмо вляпаюсь, никогда бы этот кредит не брала. Но я и представить даже в самом страшном сне не могла, что меня сократят на работе и начнётся ад.
– Если б знать, где упадёшь, соломки бы подстелил. Слушай, коллекторы такие сволочи! Беспредельщики. Ты полиции правильно сказала, что никого не подозреваешь. Всё равно им за это ничего не будет, а доказать, что они беззаконие творят, невозможно. Они ещё, наоборот, скажут, что ты их оговорила. Я слышала, они обливают двери должников краской, заливают клеем замочную скважину, расписывают дома и подъезды угрозами и проклятиями в адрес должника. Бьют и сжигают припаркованные во дворе машины должников. Страшные люди без тормозов. От угроз очень быстро переходят к активным действиям. У меня одна знакомая, пострадавшая от подобных, обращалась в полицию, писала заявления, всё без толку. Никто даже и не думал разбираться. Но ты не переживай, скоро у тебя появится покровитель, который решит все твои проблемы.
– Если бы все.
– По крайней мере, самую большую проблему в твоей жизни он точно закроет.
– Лена, у меня есть ещё одна достаточно большая проблема.
– Какая?
Я приподняла голову, посмотрела на ночник, стоящий рядом со второй кушеткой, на которую прилегла Ленка.
– Лен, я мужа убила, – гробовым голосом произнесла я. – Случайно.
– Ты же вроде говорила, он у тебя алкоголик?
– Да.
– Тогда правильно сделала. Одним алкашом стало меньше. А то сейчас столько их развелось.
Реакция Ленки меня удивила. Что бы я ни говорила, она воспринимала всё как само собой разумеющееся.
– Ты меня не осуждаешь?
– Я тебя поддерживаю. У меня всю жизнь отец пил. Мать жалко, не передать словами. Не представляешь, как я мечтала его грохнуть… или чтоб кто-то его грохнул. Так что я не понаслышке знаю, каково это – жить с пьющим человеком.
– Дело в том, что я ещё от трупа не избавилась. Он у меня в мешке лежит на балконе.
– Ничего страшного, – опять, как ни в чём не бывало, восприняла мою информацию Ленка. – Хочешь, помогу? Завтра у меня смена закончится, и выкинем куда-нибудь на фиг этот мешок.
Я подняла голову ещё выше и посмотрела с интересом на Ленку. У той на лице не дрогнул ни один мускул.
– Лен, ты не от мира сего.
– Да ладно тебе.
– Нет, честно. Тебе можно что угодно рассказать, ты всё воспринимаешь нормально. Любая другая на твоём месте уже закричала бы, как ошпаренная, и убежала куда подальше от моих слов. А ты сидишь, не шелохнувшись, и предлагаешь помочь от трупа избавиться.
– Наверное, ты поэтому любой другой про такое бы не рассказала, а со мной поделилась.
– Понимаешь, машина нужна. У матери есть, на ней сейчас её новый муж ездит, но я не хочу к ней обращаться. Я однажды обратилась, и там такое произошло…
Когда я подробно рассказала Ленке, как Егор вызвался помочь, а потом мешок вновь оказался на балконе, а Егор дома, Ленка, наконец, искренне удивилась.
– А ты говоришь, мистики нет. Ещё как есть.
– Ты считаешь, это мистика?
– Ну а как ещё можно объяснить то, что с тобой произошло.
– Мать несёт про какие-то пьяные видения. Я же не сумасшедшая, и понимаю: всё, что со мной случилось, это реальность.
– Нужно у моей тётки спросить. Вероятно, она скажет, что произошло. Вдруг этот Егор сверхчеловек. Нужно же было как-то умудриться из леса вернуться почти в одно время с тобой. Может, он сам не помнит, что тебе помогал.
– Странная у него память. Как спускал коллектора с лестницы – помнит, а как рыл могилу, – нет. Хотя, если честно, не понимаю, как он мог вернуться так быстро из леса. Там ни машин, ни людей. Глухомань. Целую ночь нужно только пешком идти, чтобы выбраться на центральную дорогу. Если только у него есть сапоги-скороходы. Непонятная история с ножом в спине. Затем быстрое возвращение с амнезией. И под занавес нереальное возвращение мешка с трупом на балкон. Лен, ты хоть веришь всему, что говорю, или думаешь, я на почве долга и пьющего мужа сошла с ума?
– Лера, я тебе верю. Сейчас главное, избавиться от трупа. За машину не переживай. Я езжу на работу за рулём. Машинка хоть и старенькая, но ой как выручает.
– Ленка, не представляю, что бы я без тебя делала.
– Значит, ты должна была меня встретить, по-другому просто не могло быть. Я раньше не понимала, почему нам в жизни встречаются те или иные люди, хотя отдавала себе отчёт: всё не случайно. Они встречаются для чего-то. Одни – чтобы указывать нам на собственные ошибки, другие чему-то учат, третьи, наоборот, своим жизненным примером показывают, как жить нельзя. Мне кажется, мы встретились, чтобы друг другу помочь. Лера, не обижайся, но ты для меня пример, как жить нельзя.
– Я и не обижаюсь. Так и есть.
– Ты такая утончённая рыжая бестия, с огненной шевелюрой, эффектной внешностью, прекрасным образованием, так глупо распорядилась единственной жизнью…
– Я знаю, вышла замуж за алкаша.
– Это в народе называется: вышла замуж по любви. Результат печален. Ты мне почему-то другой представляешься. Такая холёная, избалованная, капризная, манипулирующая мужиками. А ты выбрала серую жизнь и серую, никчёмную судьбу. А мне кажется, ты рождена с исключительной судьбой, просто сейчас всё это время жила не своей, а чужой жизнью.
– Ты права. Я серая бледная мышь, которая ничего в этой жизни не достигла, осталась у разбитого корыта. Я ведь даже мужа по-человечески убить не могу. Точнее, от него избавиться.
– А вот мне кажется, моя тётка разбудит в тебе настоящий аппетит к жизни, и у тебя всё изменится. Ты заживешь своей настоящей жизнью. Прозябать на обочине – не твоя тема и не твой сценарий.
– Лен, ты сказала, мы встретились, чтобы друг другу помочь. Твою помощь я понимаю, а чем тебе могу помочь я?
– Я сестру потеряла, – коротко ответила Ленка.
– Что с ней?
– Несчастный случай. Мы на выпускной в школу шли. Дорогу переходили. А тут машина. Я отлетела и осталась жива, а её не стало.
– Извини… Ужас какой.
– Ничего страшного. Ты задала вопрос, я на него ответила.
Мы с Ленкой проговорили почти до утра. Утром немного поспали, потом Ленка сдала смену, а я, не дождавшись врачебного осмотра, самовольно ушла из больницы, потому что меня бы ещё никто не выписал. Уселась в машину Ленки, помахала больнице рукой и поехала к себе. Чем ближе мы подъезжали к дому, тем тревожнее билось моё сердце.
– Волнуешься? – видимо, Ленка почувствовала моё состояние.
– Очень. Мешок такой неподъёмный. Как мы его потащим?
– Нас же двое. Ты не одна.
Ленке позвонил муж и спросил, всё ли у неё хорошо.
– Да. У меня ещё есть дела кое-какие. Поэтому дома меня пока не жди.
– Лен, а каково это – жить с присушенным мужиком? – спросила я после того, как она закончила разговор с мужем.
О проекте
О подписке