Глава 2

К счастью, Женька в очередной раз остался жив и сейчас находился в реанимационном отделении одной из частных клиник. Я стояла во главе стола и смотрела на собравшихся парней, которые внимательно меня слушали и нервно курили. Я остановила свой взгляд на Воване, который меня недолюбливал и вообще считал большим грехом для мужчины, открыв рот, слушать женщину. В глубине души я всегда хотела, чтобы настал момент, когда без лишнего шума Вован покинул бы этот мир, захватив с собой и людей из своего окружения. Я бы прекрасно без них обошлась. Взяв со стола кружку с черным кофе без сахара, я жадно сделала большой глоток.

– То, что случилось вчера, перешло все мыслимые и немыслимые границы. Евгений получил пулю в саду собственного дома, который просто напичкан видеокамерами и охраняется по последнему слову техники. Это полнейший беспредел, – продолжила я свою речь, – а любой беспредел наказуем. Мы все знаем, откуда дует ветер, и подозреваем одного и того же человека. Я уверена на все двести, что моего брата заказал Колесник. Больше он никому не мешал.

– Если бы Колесник кого и заказал, то заказал бы тебя, а не твоего брата, – задумчиво сказал Лось и глубоко затянулся. – На сегодняшний день основное действующее лицо в этом спектакле ты, а не твой брат, разъезжающий по саду в инвалидной коляске. Непонятно, почему решили начать именно с Женьки?! Да и вообще это неслыханное хамство – влезть в чужой сад и завалить калеку. Я бы любого замочил, но на калеку у меня рука не поднимется.

– Мой брат не калека… – В моем голосе послышался вызов, от которого Лось моментально сник и, похоже, сам пожалел о том, что сказал. – Никто и никогда не смеет назвать его подобным словом! Оно не подходит для такого человека, как Евгений. И если я еще хотя бы раз его услышу, то гарантирую большие проблемы, которые могут закончиться пулей в лоб! Повторяю в последний раз! – Я и сама не заметила, как меня слегка затрясло и я перешла на крик. – Мой брат не инвалид и не калека! Он человек, который в силу понятных причин просто отошел от дел и доверил эти дела мне! Он – это я, а я – это он. Если кто-то называет калекой моего брата, то это значит, что он называет этим словом меня, а я не потерплю подобного к себе отношения, и вам всем это хорошо известно!

После моих слов ненавистный мне Вован усмехнулся, раздул свои и без того большие ноздри и процедил сквозь зубы:

– Лично я придерживаюсь другого мнения, чем Лось. Если это и был Колесник, то он знал бы, кого нужно заказывать. Сашка – лишь исполнитель воли своего брата. Без него она не представляет опасности, а значит, ее незачем убирать. Мы все подчинились воле женщины только по той причине, что в этом нас убедил человек, который кое-что значит в нашем мире. А если разобраться, кто такая Сашка? Обыкновенная баба со всеми вытекающими отсюда последствиями. Я думаю, Колесник сообразил, что баба тут вовсе не при делах и что здоровые мужики никогда не будут ее слушаться – обыкновенную глупую бабу, что это просто мишура, за которой скрывается настоящая мишень.

Ненавистный мне Вован произносил все это с особым наслаждением и внимательно наблюдал за моей реакцией.

Я покраснела и сжала кулаки, одарив Вована не самым любезным взглядом.

– Ты хочешь сказать, что я ничто?!

От удивления Вован открыл рот и, по всей видимости, не нашел что ответить.

– Ты хочешь сказать, что я ничто?! – Я ударила кулаком по столу и свирепо уставилась на своего обидчика. – Я ничто?! Так скажи это прямо, что ты ходишь вокруг да около? Скажи мне это прямо в глаза!

Вован окончательно растерялся, заерзал на стуле и примирительно забормотал:

– Саня, да ладно тебе кипешевать. Я просто попытался объяснить ситуацию, и все. Что ты завелась? Я ничего такого не сделал, имею я право высказать свое мнение…

– Засунь свое мнение себе в задницу! – неожиданно вырвались у меня слова, которые прозвучали для Вована словно звонкая пощечина. – Это не я глупая баба, а ты глупый мужик, который слишком много плетет своим гнилым языком.

Вован вскочил и пулей вылетел из комнаты.

– Вот так-то лучше… – Я постаралась немного успокоиться и продолжила разговор: – Я сегодня поеду на разговор к Колеснику. Сопровождать меня будут две машины.

– Саня, я против, чтобы ты куда-то ехала… – Лось почесал затылок и отрицательно покачал головой. – Нет, нет и нет. Мы не можем тобой рисковать. Он просто шлепнет тебя. А что мы скажем Женьке?! Что мы не смогли тебя уберечь и остановить?! Как мы посмотрим ему в глаза? Если бы только Женька знал, куда ты собралась…

Другие ребята попробовали поддержать Лося, но меня уже нельзя было остановить.

– Я повторяю еще раз. Сегодня в семь часов вечера я встречаюсь с Колесником и хочу, чтобы меня сопровождали две машины.

– А может, лучше сразу объявить Колеснику войну, и все? – продолжал настаивать Лось. – Какого черта нужно с ним встречаться? Шлепнем пару его людей, чтобы он хоть немного побыл в подвешенном состоянии, а затем доберемся до него самого. Твоя поездка к Колеснику – совершенно неоправданный и ненужный риск… – Лось переживал больше других парней, в его глазах читался испуг. – Саня, сейчас не тот момент, чтобы показывать свой характер и идти напролом. При любом раскладе нужно все хорошо обдумать.

Я закипела:

– У меня брата чуть не убили, а ты говоришь, что сейчас не тот момент, чтобы идти напролом!.. А когда я должна идти напролом? Когда его убьют?! Тогда?! Я своих решений не меняю. Лось, ты едешь вместе со мной. А теперь все свободны. До моей встречи с Колесником три часа. Можете заниматься своими делами.

Ребята встали и вышли. Остался только Лось. Я смотрела в его внимательные глаза и чувствовала, как по моей коже пробежали мурашки. Несмотря на внешнее спокойствие, он, судя по всему, кипел от злости.

– Ты делаешь опрометчивый шаг.

– Я знаю, что делаю.

Когда Лось взял меня за руку, я слегка вздрогнула, но руки не убрала. Я всегда помнила, что мы с Лосем были близки. Когда я еще не была тем, кем я стала, и мой брат еще не ездил на инвалидной коляске, мы с Лосем тайно встречались, а затем произошла какая-то размолвка, и мы разошлись. Об этом так и не узнал мой брат – наши отношения мы держали в секрете. Тогда Лось покинул меня с разбитым сердцем и ушел от меня совершенно потерянным, считая меня редкостной стервой, которая использовала его, чтобы пережить свой развод. Позже Лось несколько раз пытался возобновить наши отношения и даже прилагал к этому немалые усилия, но я была неприступна и дала понять Лосю, что возвращаться к прошлому не намерена. Тогда я и себе, и другим демонстрировала, что хочу построить новую жизнь и в этой жизни у меня не будет близости с мужчиной из моего окружения.

– Санька, я понимаю, как тебе сейчас тяжело, – тихо сказал Лось. – Ты же сама знаешь, как я отношусь к Евгению. Я хочу, чтобы ты знала, что всегда можешь на меня рассчитывать.

– Если бы я не могла на тебя рассчитывать, Лось, тебя бы не было рядом, – ответила я.

– Да я не в том смысле.

– А в каком?

– Я где-то затронул и личную сферу… Саша, ты же прекрасно понимаешь, что именно я имею в виду.

– А, ты о прошлом. – Я махнула рукой и отвернулась. – Что было, то прошло, а я не люблю вспоминать о прошлом и тебе не советую. Лось, я не пойму, что сегодня с тобой творится? Тебя на лирику, что ли, потянуло? Нашел время и место…

– Меня зовут Игорь.

– Что? – Я резко повернула голову к сидящему рядом Лосю. – Что ты сказал? – удивилась я.

– Я говорю, что меня зовут Игорь. Помнишь, когда мы были вместе, ты называла меня Игорем?!

– Не помню… – Я судорожно замотала головой. – Я вообще не помню, когда мы были вместе. Это было давно и неправда. Понимаешь, неправда! А что касается твоего имени, то, мне кажется, из наших пацанов никто даже и не вспомнит, как именно тебя зовут. Все привыкли называть тебя Лосем.

– А ты зря говоришь за всех. Мое имя забыла только ты. А по поводу того, что меня потянуло на лирику… Может быть… Если ты помнишь, то меня и раньше на нее тянуло. Просто ты очень изменилась после того, как встала на Женькино место. Ты хоть помнишь, когда в последний раз надевала юбку?

– Что? – Я не ожидала такого поворота.

– Я говорю, что уже тысячу лет не видел тебя в юбке. Еще немного, и ты будешь совсем похожа на парня. К тебе уже и так никто не относится как к женщине. Исключая Вована, конечно.

– Я разговариваю с тобой не как женщина!

– А как кто?

– Как лидер так называемой преступной группировки… – Я и не думала смущаться.

– Послушай меня, лидер преступной группировки, ты прежде всего женщина и, пожалуйста, никогда не забывай об этом. Эта роль тебе идет намного больше, чем все твои другие роли. Когда я с тобой познакомился, то я познакомился с очень красивой женщиной, с сестрой человека, которого я сильно уважаю. В тебе было такое сильное женское начало… Ты была женщиной до мозга костей, до кончиков пальцев. А теперь… В кого ты превратилась теперь? Саня… Саня-мужик…

– Ты все сказал?

– Все.

– А теперь уходи…

Лось не двинулся с места и продолжал пристально смотреть мне в глаза.

– Я сказала, уходи! – Я встала, подошла к двери и, широко ее распахнув, дала Лосю понять, что больше ему тут делать нечего.

– Как скажешь. – Он быстро вышел.

Как только за Лосем громко хлопнула дверь, я в изнеможении прислонилась к стене и закрыла глаза. Как я могла такое допустить? Остаться работать с человеком, с которым когда-то была близка. Этот человек всегда считал меня всего-навсего слабой женщиной и даже руководил и диктовал правила моего поведения в постели. А теперь… Он никогда не воспримет меня как равного… Даже не равного, а товарища, который стоит на ступеньку выше и теперь диктует свои условия, только уже не в постели, а в жизни. Конечно, в словах Лося была правота, и от этого мне было еще хуже. Мне действительно было не до романтики… Еще несколько секунд назад, когда Лось держал меня за руку, я чувствовала себя невообразимо уязвленной и беспомощной. Я так отвыкла от обычных волнующих слов и даже забыла настоящее имя Лося… Какое-то щемящее чувство жгло меня, вспомнилось, что время, когда я была с Игорем, было удивительно хорошим и от него остались самые приятные и неизгладимые впечатления. В то время за мной ухаживали, меня любили, меня боготворили и связывали со мной свои надежды на будущее. Но я резко все оборвала, я не приняла этого дара, а просто вырыла глубокую яму и закопала все туда. Похоронила и даже не стала оплакивать. Сейчас, когда я подумала о том, что от отношений с Лосем не осталось ничего, кроме болезненных воспоминаний и неловкости от того, что этот мужчина видел мои слабости, мне стало окончательно плохо, но я постаралась успокоить себя. Мое прошлое не имеет никакого отношения к настоящему, прошлое должно жить в прошлом, а я должна жить дальше и думать о своем будущем.

Видимо, Лосю не удалось окончательно испортить мне настроение, и я принялась тщательно осматривать свой гардероб – пора было ехать на разговор к Колеснику. Остановившись на элегантном черном платье, я тут же его примерила и покрутилась около зеркала. Оно и в самом деле мне очень шло и подчеркивало все достоинства моей неплохой фигуры. Последний мимолетный взгляд в зеркало подтвердил, что глубокий вырез делает свое дело, открывая любопытным взорам верхнюю часть груди и призывая заглянуть внутрь, дает надежду увидеть нечто такое, что может надолго врезаться в память. Повинуясь какому-то странному импульсу, я собрала волосы в хвост и на случай непогоды хорошенько попрыскала их лаком.

Когда я села к Лосю в машину, тот посмотрел на меня крайне удивленным взглядом – платье отчетливо виднелось из распахнутой шубы – и тихо спросил: