Глава 13

Неожиданно для самой себя я закрыла лицо руками и тут же услышала Веркин обеспокоенный голос.

– Лерка, ты что?

– Вер, как ты думаешь, а в этой бане уже полицейских много?

– Конечно, много, – не раздумывая, ответила Вера. – А почему ты спрашиваешь? Нас всё равно никто не найдёт. Даже если Сергей уже сотню раз пожалел, что нас отпустил, и расскажет о нашем существовании, где они искать-то будут нас?

– Уверена?

– В чём?

– В том, что нас никто не найдёт.

– Конечно. А как найдут, если про нас никто ничего не знает? Лерка, говори прямо, чего ты боишься?

Я убрала руки от лица.

– Понимаешь, я же двоих по голове огрела. Может, кто-нибудь из-за этого умер, а может, сразу оба. Вдруг эти выстрелы уже никакой роли не играли. Есть вероятность, что двое погибли не от свинца, а от моих ударов.

– Лер, а к чему ты это всё говоришь?

– К тому, что экспертиза может запросто установить причину и время смерти. Ты только представь, что будет, если Сергей узнает, что двое его друзей-товарищей погибли не от свинца, а от того, что ещё до перестрелки им разбили бутылкой головы.

– Да какое это теперь имеет значение? – пожала плечами подруга. – Даже если бы ты их бутылкой не ударила, их бы всё равно расстреляли. Ты просто ускорила процесс. Они всего лишь отмучились раньше. Не думай о плохом. Понимаешь, мы выбрались живыми, это главное!

Когда Верка уехала к себе, я сидела, не шелохнувшись, и с ужасом осознавала, что мой дар меня покинул. А ведь совсем недавно всё было по-другому. Пришло время, когда я поняла, что не такая, как все. Сама не знаю, как это произошло. Просто наступил момент, когда я ощутила, что могу видеть, знать и чувствовать гораздо больше, чем остальные.

Ещё в подростковом возрасте я заметила, что у меня очень сильно развит инстинкт самосохранения, и я всегда остро чувствую надвигающуюся беду. И не только, если это касается меня, но и когда мои близкие в опасности. Я также не могла не заметить неоднозначную реакцию животных, которые либо сильно ко мне привязывались, либо относились ко мне агрессивно. Чаще всего, второе.

Я всегда отличалась огненным и прожигающим взглядом. Когда смотрела на других людей, они сразу отводили взгляд. Шептались, будто я вижу их насквозь. Меня боялись, уважали и презирали. Боялись даже моей яркой внешности. У меня с рождения зелёные глаза и огненно-рыжие волосы. В одежде доминирует чёрный цвет. Я слышала, что в шестнадцатом веке женщин только за это сжигали на костре. Считается, что такие, как я, несут в себе тайну, которую не могут познать другие.

Я и сама замечала за собой странности. Иногда чувствовала, что какое-то событие произойдёт. Это особая уверенность, когда присутствует ощущение невозможности другого исхода. Я хорошо чувствую энергетику людей. Могу почувствовать замыслы другого человека. Меня очень трудно обмануть.

Я стала развивать свои способности, изучать ритуалы по получению магической силы. Не скрою, иногда было страшно погружаться во всё это… Я стала замечать, что некоторые мои знакомые за глаза называют меня ведьмой и стараются держаться подальше.

Ведьма – это та, что ведает и много знает, владеет разными техниками воздействия на окружающий мир. Знающих женщин всегда боялись. Это мудрые женщины, которые знают то, о чём не ведают другие. Удел всех нестандартных людей – испытывать зависть и страх со стороны. Церковь не приветствует каких-либо вмешательств в судьбу человека, но если у тебя дар… Я считаю, у разума нет предела, а возможности человека безграничны. Все блоки и рамки выстраивает сам человек и его окружение.

Мне стало интересно себя познавать. В окружающем мире полно неизвестных законов природы, которые пока наука не в силах объяснить. Она не может объяснить проявление большинства магических способностей. Конечно, многие мои знакомые смотрят на меня слишком подозрительно и в глубине души боятся.

Я стала ценить тишину и уединение. Меня теперь не интересует количество находящихся рядом людей. Мне интересно их качество. Пусть их будет совсем мало, но их притягивает моя непростая сущность. Они сравнивают меня с огнём. Такая же яркая и искромётная.

Я слишком сосредоточена на своём внутреннем Я. В воображении представляю себя океаном, где постоянно тонут маленькие судёнышки. Перед тем, как потопить, я какое-то время их испытываю. Мне интересно, как они поведут себя в шторм и надолго ли их хватит. Просто я не люблю слабых. Мне стала нравиться игра в собственное всемогущество.

Когда расстаюсь с людьми, я никогда не прошу их вернуться. Я могу скучать по ним, вспоминать какие-то моменты, но просить вернуться… Никогда. Зачем? Свой выбор они сделали, я просто обязана его уважать. Нужно уметь расставаться с теми, кто не оценил тебя по достоинству или просто тобой не дорожил.

Я всегда боялась провести жизнь не с тем человеком. Это действительно страшно – слишком поздно понять, что рядом совсем не тот и что он просто отнял твою жизнь.

Я никогда не жалею о прошлом, ведь оно меня никогда не жалело. Сейчас я живу только настоящим, потому что на своём прошлом многому научилась. Я всегда делаю только то, что хочу, ведь что бы я ни делала, меня всё равно будут осуждать до конца жизни. Поэтому я хочу быть такой, какой мне быть просто удобно. Чужое мнение мне не мешает. Оно не просто мне не мешает. Мне на него плевать. Одобрение толпы для меня просто смешно. Даже чужая зависть для меня – это форма наивысшего комплимента. Если мне завидуют, значит, я их превосхожу. Это здорово!

Я из тех, кто способен пережить любую боль. Что бы ни случилось, встала, подняла голову и пошла дальше. В этой жизни побеждает только тот, кто победил себя: свои страх, неуверенность, одиночество, лень, душевную боль, безденежье и внутреннюю пустоту. Именно поэтому я научилась жить сегодняшним днём, радоваться каждой мелочи и не расстраиваться из-за каждой сволочи. Жизнь, увы, такова, что очень часто любимые превращаются в знакомых, а некогда близкие друзья – просто в прохожих.

Магия привлекает меня не только загадками, которые побыстрее хочется разгадать, но и ощущением своего могущества над другими. Когда причудливый пасьянс выкладывается на картах с необычными картинками и рисунками, ощущаешь тревожное и, в то же время, приятное волнение. Иногда даже руки дрожат, когда переворачиваю карточки и открываю картинки.

Ощущение всесильности делает меня счастливой. Я часто замечаю, что многое происходит только благодаря моей силе. А иногда со мной случается что-то странное, и я понимаю, что в ином случае со мной бы этого не произошло. Если я загадываю желание, оно обязательно исполняется, независимо от того, как давно было загадано.

Когда мне совсем одиноко, я могу прогуляться по кладбищу. Смотрю на могилы, разглядываю фотографии и представляю тех, кто там сейчас лежит. Уж я-то знаю, что уходят только души этих людей, а фантомы остаются. Именно фантомы и могут навредить живым, особенно если похороны состоялись совсем недавно. Я люблю старые, заброшенные кладбища. Там спокойно и уютно…

Хоть я и не такая, как все, я стараюсь жить обычной жизнью, как обычный человек. Больше всего на свете люблю прогуливаться по крышам соборов, чтобы ветер продувал меня насквозь. Тогда он наполняет дыханием каждую клеточку, и я могу глубоко дышать, улыбаться и впитывать его нереальную силу.

Люблю летать к океану. Это нереальная мощь. Люблю предаваться безумному, животному сексу, чтобы испытывать энергию удовольствия, а проще говоря, потрясающий оргазм, который тоже хорошо подзаряжает. Люблю искушение. Люблю есть сырое мясо. Люблю пить «маргариту», обожаю ночные рейсы.

Вообще люблю ночь. В ней что-то есть… Я даже люблю гулять по ночам. Именно ночью нет любопытных глаз, шёпота за спиной, и я ощущаю невероятное чувство свободы. Люблю ливень, грозу. Когда всё небо в тучах и сверкают молнии. А ещё очень люблю ночное небо. Прямо хочется взять метлу и полететь над городом…

Господи, только где же это всё сейчас?..

Глава 14

– Лер, ну как там Колин? – спрашивали меня те, кто успели познакомиться с нами в Таиланде.

– Всё так же, – бурчала я и махала рукой.

– Так ничего и не вспомнил?

– Совсем ничего. Да и как он хоть что-то вспомнит, если врачи говорят, что у него не было ни травм, ни ушибов. Он совершенно дезориентирован во времени и пространстве. Памяти совсем нет, но сохранились навыки и общие знания о мире.

– А томограмму мозга делали?

– Ой, что мы только ни делали, – устало говорила я.

– И что?

– Томограмма мозга показала, что никаких изменений или нарушений мозговой функции нет. Следов ядов или наркотиков тоже не найдено. Знаете, какое они ему заключение дали? – в моём голосе появились истеричные нотки.

– Какое?

– Что он абсолютно здоровый человек. Вы можете такое представить?

– А память у него куда делась?

– Словно ластиком кто-то стёр.

– Чудеса, да и только.

– Моя подруга считает, что его похитили инопланетяне, исследовали, провели с ним различные опыты. А потом стёрли память и вернули в том виде, в каком я его сейчас получила.

– Ну, с инопланетянами… это она круто загнула, – улыбнулись знакомые. – Ты реально веришь в них?

– Я уже сама не знаю, во что верить, а во что нет, – обречённо вздохнула я и поставила пустой поднос на стол. – Если это и в самом деле инопланетяне, то гады они последние. Зачем мужика в таком виде возвращать? Такое впечатление, что они просто надсмеялись. Подруга советует его к уфологам сводить.

– К кому? – не сразу поняли меня знакомые.

– К уфологам.

– А кто это?

– Это те, что занимаются изучением всех этих летающих тарелок и космических пришельцев.

– Даже если допустить, что существует что-то иноземное, почему выбрали твоего мужа? Какой такой достопримечательностью он отличается?

– У него голова яйцевидная, – несмело произнесла я и сама усмехнулась от своих слов.

– А что, у него голова действительно такая необыкновенная? Хочешь сказать, они его за своего приняли?

– Получается, да. Вычислили своего брата по разуму и хорошенько исследовали. Голова-то у него, в принципе, обыкновенная. Это моя подруга Верка определила, что она яйцевидной формы.

– А рожки есть, как у других инопланетян?

– А вот рожки я ему ещё наставить не успела.

Мы вежливо поулыбались, и я вновь заговорила о наболевшем.

– Всё это было бы смешно, если бы не было так грустно. Жить у меня с ним уже сил нет. Это же какие нервы нужно иметь. Кажется, что живу с совершенно чужим человеком. Ничего от того, прежнего, Колина не осталось.

– Остаётся надеяться на чудо, – понимающе произнесли мои знакомые.

– А чудес, к сожалению, не бывает.

– А вот это ты зря. В жизни бывает всякое.

– Мне врача американского посоветовали. Хочу Колина ещё ему показать.

– Так ты его в Америку повезёшь?

– Нет. Говорят, у него тут своя клиника имеется. Он сюда приезжает.

– Показать обязательно нужно.

Этим вечером я не придумала ничего лучше, как пойти в бар к трансвеститам, которых в Тае более чем предостаточно. Иногда так называемые девчонки напивались в стельку, подсаживались к посетителям и рассказывали о том, как им тяжело было принять решение стать трансвеститами.

В основном рассказ повторяется. С самого детства они всегда любили тайно от всех переодеваться в женскую одежду. Сначала свои тайные увлечения они считали болезнью, и это не могло отразиться на их жестах и голосе. Принять себя такой, какая она есть на самом деле, каждой было достаточно сложно. Они понимали, что всё тайное когда-то становится явным, их очень пугала реакция семьи и других, пусть даже посторонних, людей. Они не могли объяснить окружающим, что трансвестизм – это не болезнь, а образ жизни, который доставляет им особенную радость.

По вечерам здесь проходило шикарное шоу для трансвеститов, его посещали люди, близкие им по духу. В глубине души мне было обидно за то, что у нас и так мало мужчин, можно сказать, острая нехватка, так они ещё чудят подобным образом. Думаю, причина, по которой мужики становятся трансвеститами, кроется не в социальной среде, а в генетике. Все девушки-трансвеститы в один голос твердят, что у них сидит женщина внутри, и они ничего не могут с этим поделать. Говорят, против природы не попрёшь, но ведь они прут против этой самой природы. В этом клубе они могут позволить своей «внутренней женщине» выйти наружу и проявить самые лучшие женские черты.

Всё же интересные они, трансвеститы. Пытаются максимально подчеркнуть в себе женщину, берут женское имя, надевают женскую одежду и пытаются полностью стать другими. Их совсем не волнуют проблемы мужчин. Наблюдая за ними в баре, я не раз отмечала, что у них достаточно хорошо получается развить женскую индивидуальность. Только тут они могут красиво одеться, побыть в женской роли, стать чуткими, слабыми и кокетливыми.

У входа в бар стоят дорогие машины с водителями и охранниками. В этот бар заходят не менее дорогие и роскошные мужчины, но ни у одной из работающих здесь девушек нет даже мысли устроить свою личную жизнь, потому что клиенты бара совсем не интересуются этими длинноногими красотками. В баре есть две категории клиентов. Первые приезжают сюда с роскошными женщинами-трансвеститами, а вторые – чтобы познакомиться, приятно провести время, а проще говоря, снять этих трансвеститов на ночь.