Шел второй месяц безработного существования Алисы… Накопленные сбережения таяли. Полученный опыт тяготил. Личностный рост стагнировал. Все чаще она обнаруживала себя в горизонтальном положении, все реже – в хорошем настроении. Те редкие друзья, которые все еще были готовы выносить ее бесконечные «КАК», адресованные высшему сознанию, звонили всё реже. И только верный бот, всегда готовый к оживленной дискуссии на любую тему, с энтузиазмом отзывался на любой вопрос.

– Алиса, ну так что там? КАК стать лучше?

Ту-дум: Как говорил Альберт Эйнштейн: «Невозможно решить проблему на том же уровне, на котором она возникла. Нужно стать выше этой проблемы, поднявшись на следующий уровень».

– Алиса, а КАК^[18] подняться на следующий уровень?

Ту-дум: На ваш вопрос ответит пирамида логических уровней Дилтса.

Следующим закономерным вопросом Алисе от Алисы было: «А ху из такой Дилтс?!»

Спустя непродолжительное время серфинга двух Алис по онлайн-волнам выяснилось, что и ныне здравствующий Роберт Дилтс некогда сделал непомерно многое для развития науки нейролингвистического программирования. А именно он:

– создал модель человеческого совершенства (тут Алиса задумалась, не идет ли речь о «Мисс Волгоград» или «Вице-мисс Кострома»);

– написал книгу «Фокусы языка» (в этом пособии Алиса не без надежды предположила найти продолжение Камасутры – для продвинутых пользователей);

– издал серию комиксов «Джимми-Технарь» («Вот он, истинный супергерой», – подумала Алиса и мечтательно вспомнила бывшего одноклассника, у которого раньше были прыщи и толстенные линзы, а сейчас своя киберимперия).

Кроме того, Дилтс долгие годы консультировал компанию Apple, а Алиса, обладая здоровой самооценкой, знала: хоть надкусанное яблоко ее жизни и не достигло пока объемов капитализации в 1,5 триллиона долларов, она тоже достойна всего самого лучшего. Так что консультация Дилтса, пусть и опосредованная переводом его научных статей, будет весьма кстати.

Параллельно с попытками выяснить, в модельном агентстве какого города Дилтс обнаружил модель совершенства, Алиса узнала, что его пирамида – это базовое упражнение в коучинге. Оно призвано спасти утопающих не в своей реке граждан, вывести на путь истинный заблудших – одним словом, избавить от душевной изжоги тех, кто сыт по горло несбалансированным хачапури своего бытия. А коль уж главная цель коучинга – максимально повысить результативность человеческой личности, то и личность Алисы непременно и побыстрее решила начать штурмовать гору Дилтсовой мудрости.

Сам Дилтс настаивал на том, что это упражнение должно выполняться в рукописном формате – так мозг точнее формулирует проблематику и лучше находит пути решения. Как энэлпишник с полувековым стажем он явно знал, на чем настаивать. Но прописные истины не для Алисы.

Решив совместить приятное – выпекание безглютеновых коржей, и полезное – воздушный крем без сахара и жира, она принялась за процесс, который был для нее сродни погружению в горячую ванную или походу в спа… В минуты особенной печали и тоски Алиса всегда готовила одно-единственное на свете блюдо, которое умела готовить, – торт «Медовик». Когда на ее кухне начинала нагреваться духовка, а в душе – нарастать тревога, для немногочисленных окружающих, знавших Алису довольно близко, становилось очевидно – дело труба. И она дымит. С внутренним раздражением, паническими атаками и нервно-системным напряжением Алиса боролась нетривиальным, но неизменно эффективным методом: сначала выпекала, затем взбивала, ну и спустя пару часов заедала стресс.

Однако в этот раз она решила не просто сублимировать свою экзистенциальную разочарованность в кондитерскую практику, но и освоить теорию Дилтса, сделав свой торт похожим на пирамиду и применив занудные логические уровни в гораздо более прикладном формате – на десерт.

По задумке главного архитектора пирамиды логических уровней ответ на вопрос, который беспокоит тебя на первом или втором базовых уровнях, можно найти, только амбициозно приподняв свое сознание до уровней, расположенных выше. «Но для того чтобы найти правильный ответ, сначала необходимо найти правильный вопрос», – включила Алиса логическое мышление еще на подступах к миске с мукой и разрыхлителем.

По завету Дилтса самый толстый и большой корж потенциального медовика символизировал вопрос:

«Что я имею?»

Следующий за ним коржик лег на кремовую прослойку, вопрошая «Что я делаю?»

Третий слой медовика лексически незначительно отличался от предыдущего, но с точки зрения смысла склонял Алису к более глобальным размышлениям:

«Что я могла бы делать?»

Четвертый коржик апеллировал к ценностям:

«Во что я верю?»

Пятый кондитерский слой замахнулся на высшие смыслы из статусов «ВКонтакте». Чувствуя себя женщиной, которую легко потерять и невозможно забыть, Алиса, густо намазывая его кремом, размышляла:

«Кто я? Кем я являюсь? Каково мое место в мире?»

Вместо шестого уровня на торте – по закону жанра – красовалась вишенка, и в ней концентрировалась вся вопросительная боль человечества: «Для чего я здесь?»

Пытаться перемещаться между ярусами медовой пирамиды в поисках истины было бессмысленно. Положа прихватку на миксер, Алиса понимала, что толком и честно не может ответить ни на один вопрос Дилтса. Работать со смыслами, да еще и того хуже – смыслами собственной жизни, – оказалось во много раз сложнее, чем… да чем вообще все что угодно, что Алиса когда-либо пробовала. Усталая, но близкая к истине, которая все это время была где-то рядом, Алиса склонилась над своим новым кулинарным творением. «Ужасно утомляет этот ваш процесс личностного роста», – резюмировала она, машинально досыпая кокосовой стружкой очертание вопросительного знака на верхнем слое торта – где-то около вишни.

Но, по правде говоря, Алиса лукавила: наводить порядок в собственной – за все эти годы весьма подзахламленной – жизни ей нравилось необычайно. Даже больше, чем по два часа в день оправдывать капиталовложения Цукерберга, бесконечно обновляя ленту. Поэтому гораздо дальше, чем на второй план, отошли такие незначительные мелочи жизни, как составление резюме, поиск новой работы, общение с собственным ребенком, встречи с друзьями, возврат ипотеки и ежегодное ТО^[19]. Алисина личность росла, и не было на тот момент ничего важней.

В обнаруженных Алисой методиках самокоучинга больше всего ее впечатляло то, что они помогали ей структурировать хаос собственных мыслей. Как правило, процесс Алисиной мыследеятельности выглядел как «хака» – ритуальный танец регбистов…

Обычно он являет собой толпу огромных брутальных мужиков, орущих до вздутия шейных вен нечто нечленораздельное, но сакрально важное. Вот мысль о будущем, скорчив инфернальную гримасу, истово обнажает язык:

«Ка матэ ка матэ» («Я гибну – я гибну»). Вот самооценка, выдавливая глазные яблоки из орбит, колотит себя в грудь: «А упанэ ка упанэ» («Шаг вперед, еще вперед»). Вот воспоминание о недавнем разводе бешено раздувает щеки и складывает руки в архетипический жест категории «во-о-от вам всем большой член»: «Вхити тэ ра» («Навстречу солнцу»). И такая дребедень целый день.

Не удивительно, что к вечеру – пережив всю эту внутреннюю хака-вакханалию – Алиса немного уставала… Хуже было только то, что с утра – как следует выспавшись – регбисты Алисиного сознания принимались готовиться к чемпионату ее внутреннего мира с новыми силами.

Однако после того как Алиса открыла для себя метод пирамиды Дилтса, она не без удивления обнаружила, что хор мальчиков-зайчиков в ее голове немного подутих. Там, в голове, вообще стало как-то ощутимо спокойнее, просторнее, тише и чище.

По ходу погружения в свой бездельнический, в прямом смысле слова доморощенный коучинг Алиса стала понимать, что коучей всех времен непреодолимо тянуло к геометрии – пожалуй, наиболее нетерпимой к хаосу науке. Круг (колесо) баланса Майера, пирамида Дилтса, квадрат (окно) Джохари, ромб планирования… «Это еще нам всем крупно свезло, что коучи остались равнодушны к параллелепипеду», – размышляла Алиса, уминая третий кусок пятиярусного торта и чувствуя всем сердцем и всем желудком, как отступает стресс, освобождая место депрессии по поводу лишнего веса.

7. Алиса думает и богатеет

«Я спускаюсь по прохладным ступеням широкой лестницы, обнимающей своим плавным изгибом каскады хрустальной люстры. Осветительный прибор производства Baccarat струится через все три пролета – с потолка четвертого этажа, – озаряя дом светом любви и сотней тысяч долларов. Утренние лучи, заливающие собой высоченные панорамные окна, путаются в лабиринтах хрусталя, разбиваются на сотни солнечных кроликов – тех, что скачут со ступени на ступень и, догоняя друг друга, размножаются на глазах.

Оглушенная этой утренней идиллией, я замираю на секунду и слышу, как за окном игольчато-сухо шуршат вековые сосны (машина времени под названием “КамАЗ” доставила их ко двору в прошлом году, и они – ах, только представьте! – прижились). Слышу, как внизу звонко смеются дети, как нежно шипят сырники на сковороде Жульена – нашего нового повара, три недели назад прилетевшего из Лозанны…»

– Ну уж нет, так дело не пойдет! Жульен и почти-что-лазанья в одной визуализационной сессии – это перебор! Все же нельзя медитировать на голодный желудок! – открыла Алиса глаза и недовольно оглядела пространство, не имеющее ни единого сходства с иллюстрацией ее жизни, висевшей в ее создании уже минут 15.

Алиса сидела в позе лотоса на кресле напротив окна и созерцала, как город покрывается плотным слоем снежного одеяла. Последовав примеру столицы, Алиса тоже укуталась в плед и попыталась вновь сконцентрироваться на роскошных полотнах, детально выписанных своим внутренним Карлом Брюлловым^[20]. Но невольно задумалась о другом…

Такого осознанного предновогоднего настроения у нее не было еще никогда. Обычно, сбежав с работы за пару часов до входа в новый календарный отрезок, Алиса кибер-юлой проносилась по магазинам подарков, за пять минут до боя курантов врывалась в дом / клуб / ресторан / аэропорт и, опустив все поздравительные прелюдии, судорожно кидалась на поиск маленькой бумажки. На ней Алиса планировала изложить все, о чем мечтает, и, осуществив традиционный поджог этого скромного бумажного носителя, размешать в бокале пепел с пузырьками шампанского и махом осушить до дна. Все бы ничего, но из года в год, когда первый удар курантов оглашал своим торжественным бомом ушные раковины Алисы, она с ужасом обнаруживала, что не может сформулировать ни одного желания. В итоге, как правило, на маленький бумажный обрывок ложилось что-то типа «миру – мир», а проглоченный пепел впоследствии вызывал неизбежную изжогу.

Но в этот раз Алиса твердо решила, что в свой ежегодный капкан трудоголика больше не попадется. Конечно, ведь безработных трудоголиков не бывает!

Разумно решив воспользоваться уникальным моментом своего тотального безделья, Алиса подошла к вопросу формулировки желания серьезно и заблаговременно – а именно 20 декабря.

«Так, собрались, возвращаемся!.. Я делаю шаг по ступеням широкой лестницы и ощущаю прохладную нежность моей пудрово-розовой шелковой пижамы»… Одухотворенный мечтательный лик Алисы свело яростной судорогой, как будто она с размаху глотнула текилы без лайма или лайм без текилы. «Розовая пижама – это уже ни в какие ворота, даже не в мои, резные, с позолотой, – жестко пресекла Алиса полет собственной фантазии. – Слишком приторно и ванильно все выходит, прямо фу! Пусть пижама будет черной, даже лучше темно-серой, графитовой. Я же люблю благородную истинную роскошь, а не все эти суфлейные референсы для попсовых коллажей желаний… В общем, я в моей пижаме оттенка свежего активированного угля, тая от блаженства каждого соприкосновения с ней, спускаюсь. В гостиной горит камин… Не такой, который весь в золотых вензелях и лепнинных ангелах – как в опочивальне Елизаветы II. Нет. Я вижу безупречные в своем минимализме линии – стекло, камень, идеальное пламя – огонек к огоньку… Только вот неясно, люди, у которых есть многоэтажные особняки в собственности и люстры, вызывающие слезы зависти директора Большого театра, они, интересно, топят свои конструктивистские камины с утра пораньше? Или это моветон?»

Алиса еще не спустилась до конца по своей эксклюзивной лестнице из мадагаскарского палисандра – а уже начала уплывать мыслями в область гипотетического знания…

«Интересно, а богатые люди мешают черную икру с красной или едят “неразбавленной”? Интересно, а у богатых людей есть отдельный повар для мангала? Интересно, а богатые женщины теряются в своих гардеробных и есть ли специальная служба по их спасению? Интересно, делают ли богатые люди прививки от бедности?»

Природная любознательность и тотальная неспособность сосредоточиться на чем-то более пяти минут несли Алису прочь от ее цели. Но разум вовремя встрепенулся и вернулся к этапам методики Шакти Гавайн, детально описанной в книге «Созидательная визуализация». Алиса полчаса назад завершила ее прочтение и решила применить все как нельзя кстати полученные навыки на деле. Загадать наконец нормальное желание! И заодно запустить механизм подсознания по его осуществлению. Метод Шакти, собранный, по словам автора, воедино из десятков методов других мудрых людей, знавших наверняка, что́ делать с собственной жизнью, заключался в приобретении полезной привычки. Два раза в день натощак нужно было представлять свою жизнь такой, про какую ты мог бы сказать «моя лучшая жизнь из возможных».

Сосредоточиться на идеальной картинке своего бытия было непросто. Только Алиса начинала погружаться в детали быта богатой и знаменитой лэйди (другой она себя не мыслила), как у нее незамедлительно обнаруживался тик, зуд, жор и острая лайконедостаточность… С горем пополам доковыляв-таки по элитным ступеням до первого этажа – побоявшись вовсе провалиться в сон, – Алиса ускорилась с картиной неминуемо светлого будущего. Пропустила ряд несущественных, само собой разумеющихся деталей, вроде оригиналов Джеффа Кунса на стенах, и перешла к сути. Она стремительно распахнула дверь родового гнезда, ведущую в сад, бегло осмотрела свои владения – лошадей, собак, детей и прочих крепостных. Немного поколебавшись между аристократичным изумрудным кабриолетом Bentley Continental и космической Tesla X, Алиса выбрала последнюю. На коей и укатила в звенящую многообещающими перспективами даль подсознания.

Мчать на Tesla было весело, но, по правде говоря, Алиса держалась из последних сил. Просто сидеть с закрытыми глазами и вот так ни с того ни с сего представлять свое будущее, имеющее с настоящим столько же общего, сколько пейзажи Монте-Карло с дворами Новых Черемушек, – оказалось просто невыносимо.

Алиса поймала себя на удивительном биполярно-расстроенном чувстве… Больше всего бесило и одновременно манило ее в этом методе то, что ни в коем случае не нужно было пытаться логически обосновать, каким образом все намереваемые блага вдруг ни с того ни с сего материализуются в твоей жизни. Все, что требовалось, – сидеть с прямой спиной, чтобы божественный поток не застревал в зонах сколиоза, и доверяться вселенной. За последние полчаса поясница Алисы затекла настолько, что сама ее обладательница была готова довериться кому угодно. Но мозг матери-одиночки, недавно уволенной с работы, препятствовал соединению Алисы с Источником вселенского изобилия и задавал вполне резонный вопрос: «Алис, а где мы это все возьмем?»

И, вопреки наставлениям Шакти Гавайн, в целом деятельная и по натуре довольно предприимчивая кора головного мозга Алисы начинала подбирать варианты:

– На люстру я вполне способна накопить;

– Tesla стоит чуть дороже люстры, так что, скорее всего, и с этим справимся;

– Кунс может быть просто хорошей копией;

– А Жульен – подрабатывать конюхом на полставки в целях оптимизации бюджета;

– Поместье… ну, может, вдруг всплывет какая-нибудь бабка-графиня по линии отца, которого я никогда в жизни не видела, – впрочем, как и люстру за сотню тысяч баксов.

Худо-бедно Tesla привезла Алису на тренировку по гольфу, после которой ее ждал личный кулинарный репетитор. Вдоволь навозившись с барабулькой и прочими неочевидными ингредиентами, Алиса отправилась на неизбежный в данной жизненной парадигме шопинг. Позже ее подстерегал фамильный ювелир и сразу после – придворный полировщик: как известно, бриллиантовые серьги страшно царапают айфон. Затем, конечно же, премьера в Большом… Почему-то Алиса представила себя в красном и вспомнила сцену из «Красотки», где Джулия Робертс, пережив культурный катарсис, делится впечатлениями: «Это было замечательно, я чуть не описалась!» В антракте Алиса позвонила своей помощнице и попросила подготовить ее джет к вылету и забронировать лучшую виллу на острове Феррадура…

К этому моменту практики Алиса уже сама начала чувствовать себя не столько Ферра, сколько второй частью этого элитного ландшафта… Завтра ей предстояло выступить перед потенциальным работодателем (Алиса наконец вялотекуще начала ходить по унылым собеседованиям), а в ее презентации еще не валялось ни одного из представителей ее воображаемой конюшни.

И только Алиса решила взяться за ум, как ей на него пришла другая затея. Она вела к благополучию куда более окольными путями, нежели подготовка к интервью с хэдхантерами, и, вероятно, именно по этой причине импонировала Алисе куда более явно. Заключалась она в закреплении всего визуализируемого в подсознании и принадлежала авторству Марка Аллена. Кстати, большого друга и партнера Шакти, с которой они некогда основали совместный издательский бизнес.

Кто такой этот Марк, Алиса представляла себе гораздо невнятнее, чем свою будущую роскошную жизнь. Она знала, что он написал миллион книг о том, как стать миллионером. Но стал ли он им собственноручно, собственноголовно и собственно-валютно-счетно – Алисе выяснить не удалось. Его золотому (в прямом смысле) перу принадлежали такие нетленки, как «Курс миллионера», «Жизнь вашей мечты», «Манифест лентяя, стремящегося к богатству»… Не то чтобы Алиса относила себя к последней категории. Однако сама идея о том, что к богатству можно стремиться не с киркой на одном плече и высунутым языком на другом, а как бы между прочим, наслаждаясь жизнью, – откликалась в Алисином сердце, утомленном околокаторжным трудом, особенным светом надежды.

Алиса с восхищением констатировала тот факт, что до 30 лет юный Аллен не подавал никаких надежд – ни Алисиному сердцу, ни своему собственному благополучию. Он играл в рок-группе, работал помощником официанта, мойщиком посуды, наборщиком в типографии… А после 30 с ним произошла та самая трансформация, и, как говорится, понесли ботинки Марка! Он настрочил целую мини-библиотеку бестселлеров и основал собственный издательский дом в компании с Шакти, которая к тому моменту уже подготовила почву для их процветания своими долгими и упорными визуализациями.

Алисе не так давно исполнилось 30. Алиса предвкушала.

С тех пор, кстати, как счет ее девичьих лет перевалил за эту сакраментальную возрастную отметку, она почти каждый день молила небеса послать ей аналогичную заветную трансформацию. Но, если не считать проколотого колеса и романтической ночи, проведенной в недрах московской канализации, никаких знамений свыше не наблюдалось.

Что именно случилось с Марком Алленом в день его 30-летия – библиографическая справка не повествовала. Алиса предположила, что это был какой-то стандартный набор озарений любого среднестатистического миллионера:

...

5 6 7

Премиум

4.83

(23 оценки)