– Не надо крайностей, – сказал ты. – Конечно, мама – человек совсем другого поколения, я ведь поздний ребенок. Но не стоит отказывать ей в здравом смысле. Будь сама собой. И не суди слишком строго. Я бы очень хотел, чтобы вы понравились друг другу.

– А что мы ей подарим? Не идти же с пустыми руками. Мы недавно рекламировали обогреватели «Доброе тепло». Может, ей не хватает тепла?

– Летом? – улыбнулся ты. – Хотя ты права, в жизни ей действительно не хватало тепла. А сейчас у меня недостает времени для того, чтобы просто ее выслушать.

– Мама – близкий тебе человек?

– Конечно, близкий. Жаль, что я не всегда оправдываю ее ожидания.

Мы обязательно найдем общий язык, подумала я. А может быть, она сразу назовет меня дочкой?

Мы будем сидеть втроем и пить чай с малиновым вареньем. Да, именно с малиновым, потому что оно такое ароматное, а за окном такое прохладное лето! Ты отключишь мобильный телефон и будешь поглядывать то на меня, то на маму. А в конце вечера хитро улыбнешься и скажешь: «Поездка в Америку отменяется. Вы так нужны мне! Как я могу вас оставить? Это выше моих сил!» И мы начнем весело обсуждать детали свадебного торжества.

…Дверь открыла прямая невысокая женщина. Волосы у нее были седые, но из-под черных бровей блестели живые темные глаза.

Она протянула мне руку:

– Я давно хотела с вами познакомиться, деточка. Мой сын много о вас рассказывал. Прошу в гостиную.

Она первой пошла по коридору, а ты тихо сказал:

– Я не был у мамы три месяца. Мне очень стыдно.

Круглый стол в гостиной был торжественно накрыт белоснежной накрахмаленной скатертью. Как я поняла, главным блюдом вечера была фаршированная щука, затейливо украшенная овощами и зеленью. Кроме щуки были поданы салаты, сыр, колбаса, домашние соленья. На сервировочном столике стояла бутылка вина.

Когда мы расселись, ты открыл вино и стал наполнять бокалы.

– Вы можете не беспокоиться, – обратилась ко мне хозяйка, – пьет он мало.

– Мама, я уже не маленький! – В твоем голосе прозвучала досада. – Давайте выпьем за ваше знакомство. Мы, кстати, тебе подарок принесли.

Ты ушел в прихожую и вернулся с подарочным пакетом. Твоя мама стала вынимать из него компакт-диски. Скрябин, Лист, Рахманинов, Моцарт…

– Мои хорошие… Подарок просто замечательный!

– Идея принадлежит моей невесте, – произнес ты.

Это была неправда. Я даже не знала об этих дисках. Когда я вчера заговорила с тобой о подарке, ты просто сказал, что он уже куплен и мне не о чем беспокоиться.

– А знаешь, какую музыку мне хотелось бы услышать больше всего? – спросила тебя мама.

Ты посмотрел на нее вопросительно.

– Я вспоминаю маленького мальчика, который очень любил играть на скрипке, – сказала она с мечтательной улыбкой. И повернулась ко мне: – Хотите посмотреть фотографии?

– Конечно!

– Насчет того, что очень любил, мама несколько преувеличила, – со вздохом прокомментировал ты.

– Отчего же преувеличила? Сейчас я принесу твои фотографии…

Она вернулась в гостиную с бархатным альбомом и скрипкой-половинкой в черном футляре.

– Вот и доказательства, – улыбнулась она. – Может, ты попробуешь сыграть? – Она протянула тебе скрипку. – Доставь нам такое удовольствие. Помнишь, ты замечательно играл «Полет шмеля»?

Ты взял скрипку и положил на свободный стул.

– Мама. Эта скрипка пролежала много лет, и неизвестно, можно ли ее настроить. Скорее всего, нельзя. К тому же это половинка, на ней может играть ребенок, но не взрослый человек…И, может, не обязательно начинать просмотр фотографий с младенчества?

– Это самое интересное, – живо возразила она. – Твоя будущая жена должна знать, каким ты был в детстве. – Она снова повернулась ко мне: – Видите, какой худенький? Рассказать почему? Узнав, что я пережила блокаду, он стал оставлять мне свою еду и все уговаривал: «Мама, покушай, пожалуйста». Я просто не знала, что с этим делать!

– Мам! Ну кому интересны такие подробности?

– Пожалуйста, не вмешивайся, раз не понимаешь… А вот он со скрипкой…

Мы долго рассматривали альбом. Вот ты стоишь на стуле и, наверное, читаешь гостям стихотворение. Вот ты на даче с корзинкой грибов. Потом пошли школьные фотографии. Когда они закончились, ты облегченно вздохнул.

– Знаешь, я спокойна за твое будущее, – сказала тебе мама. – Ты слишком много работаешь, но теперь есть кому тебя беречь.

– Трудно беречь человека, которого почти не видишь… – тихо произнесла я.

– Почему – почти не видишь? – Черные брови удивленно взлетели вверх. – Ты же говорил, что вы вместе работаете.

– Мы работаем вместе и в то же время отдельно. Такое бывает, мам.

– Наше рекламное агентство выполняет заказы вашего сына. И другие тоже.

– Так вы работаете в рекламе, деточка? В таком случае у меня к вам будет просьба. Пообещайте, что выполните.

– Конечно. Сделаю все, что в моих силах.

– Скажите, чтобы не прерывали художественные фильмы и сериалы этой вашей рекламой. Она очень раздражает.

– Но я работаю в другой области…

– Ну тогда хоть намекните им! Неужели сами не понимают, что мешают смотреть?

– Очень вкусная рыба, мам. – Ты пришел мне на выручку.

– Заглядывайте ко мне чаще. Всегда будете получать что-нибудь вкусненькое. Да, я хотела спросить, чем ты завтракаешь? Только кофе? Это очень плохо! По утрам надо есть овсянку. Хотите, я расскажу вам замечательный рецепт овсянки?

Я послушно вынула из сумочки блокнот. Но тебе не хотелось слушать про овсянку.

– Как хорошо, когда рядом две любимые женщины! – улыбнулся ты. – Этот вечер я буду вспоминать в Америке…

– А это обязательно – уезжать так надолго? – строго спросила твоя мама.

– Это бизнес, мам. – Ты потянулся и глазами показал мне, что пора прощаться.

Домой нас вез твой водитель. На улице было светло, как днем. Скоро ты улетишь в свою Америку, дни станут короче, ночи длиннее…

– Чуть не забыл! – Ты вынул из кармана бархатную коробочку и протянул мне. – Это мама просила тебе передать.

Я открыла коробочку. Кольцо с крупным рубином.

– Это кольцо – фамильная ценность. Теперь оно твое.

– А почему твоя мама не подарила его мне сама?

– Не знаю. Постеснялась, наверное… Дома я достала подарок и стала рассматривать.

Фамильная драгоценность, а кольцо выглядит как современное. И золото ничуть не потемнело.

Я вынула бархатную подушечку, на которой крепилось кольцо. На дне коробочки лежал маленький рекламный флаер.

«Вы приобрели эксклюзивное изделие авторской работы, – прочла я. – Приглашаем посетить нашу выставку в июне».

Как странно! Зачем тебе понадобилось называть кольцо фамильной ценностью? Оно же куплено буквально на днях. И, значит, это не мамин подарок, а твой! Похоже, не только я волновалась перед сегодняшней встречей…

Я залюбовалась игрой камня. Грани переливались всей гаммой красного луча – от темно-бордового до нежно-розового. Я не могла отвести взгляд от этого таинственного сияния. Мне показалось, что рубин несет в себе какую-то важную информацию, и я должна ее понять…

Фамильные ценности есть в каждой семье, подумала я. Альбом с фотографиями дорогих людей, ноты, по которым училась музыке бабушка, книга кулинарных рецептов, исписанная аккуратным маминым почерком… А самая главная ценность – теплые отношения, забота друг о друге.

Я с гордостью надела кольцо. Оно уже стало для меня фамильной ценностью.

Свежий взгляд

Если посмотреть свежим взглядом, то окажется, что все люди пришли в нашу жизнь с одной-единственной целью – помочь нам стать собой и выполнить то, что мы себе давно обещали.

Надо действовать.

Дизайнеры сделали десяток вариантов буклета, и все они были отвергнуты. Каждый раз рекламный отдел клиента сообщал, что дизайн не устроил генерального директора. Это могло продолжаться до бесконечности.

Я нашла визитку генерального директора и, повертев ее в руках, набрала номер.

Приятный мужской голос ответил сразу. Я назвала свое имя. Мужчина сказал, что занят, и обещал перезвонить.

Что ж, подожду. Надеюсь, это не вежливая форма отказа от общения…

Минут через десять телефон заиграл бодрую мелодию.

– Это Виктор. Прошу прощения, но я не мог с вами говорить, пока в кабинете были люди. Некоторые вещи нужно обсуждать тет-а-тет.

– Вы правы. Так проще расставить точки над i. Чтобы потом сделать шаг навстречу друг другу или попрощаться, – решительным тоном сказала я.

На той стороне почувствовалось легкое замешательство, потом я услышала:

– Предлагаете честный и открытый диалог? Я готов. Как насчет встречи сегодня?

Он назвал известный ресторан. Договорились встретиться через час.

Я сложила варианты буклета в портфель и побежала ловить такси. К ресторану подъехала с небольшим опозданием.

Когда я вошла в зал, из-за столика поднялся мужчина лет тридцати и пошел мне навстречу. Свободный клубный пиджак, джинсы, ботинки – все черного цвета. Только футболка светлая, наверное, чтобы подчеркнуть загар.

– Вы оказались совсем другой. – Он улыбнулся, продемонстрировав отличные зубы. – Гораздо красивее.

Интересно, где он мог меня видеть? Наверное, на сайте нашего агентства, больше негде. То, что перед встречей со мной он заходил на сайт, радует. Значит, настроен на общение.

– Я пока не знаю ваших вкусов, – сказал он, когда мы сели за столик. – Но у меня было время, и я заказал вино по своему усмотрению. Шабли гран крю урожая двухтысячного года. Лучшим для шабли был девяносто седьмой, но, увы, здесь такого нет. Впрочем, это вино тоже очень гармоничное, в нем отчетливо чувствуется кремниевая нотка… Попробуйте.

Я сделала глоток и, настраиваясь на светскую беседу, кивнула:

– Я одобряю ваш выбор.

– О, я вижу, вы прекрасно разбираетесь в винах, – обрадовался Виктор. – Тогда вам будет интересно узнать, что моя бабушка – урожденная маркиза де Гастиньяк. В возрасте десяти лет я гостил в ее поместье во время летних каникул, и она втайне от всех водила меня в свой родовой погреб. Каждый день я выпивал перед завтраком, обедом и ужином по стаканчику вина. Бабушка требовала запоминать их названия и годы урожая. Она утверждала, что свою будущую избранницу я смогу отличить по хорошему вкусу и манерам.

Было видно, что он очень старается произвести впечатление. А я после рассказа о том, как десятилетний мальчик ежедневно пьет под руководством родной бабушки, была готова к любому повороту разговора.

– Но давайте сначала сделаем заказ. Что вы изволите?

Официант уже давно стоял за моим креслом.

– Во всем полагаюсь на вас, – сказала я, чтобы польстить его вкусу, которым он так явно гордился.

Виктор просиял. Заказывая еду, он называл блюда по-французски. Хотя, может, у них не было русских названий?

Когда официант, забрав меню, ушел, Виктор продолжил свой монолог.

– Я так рад, что мне удалось вырваться на встречу с вами! Вы даже не представляете, насколько я занят. Вот скоро выходные, погода великолепная, я мечтаю, как все нормальные люди, поехать на дачу, но знаю, что не удастся. Эти постоянные приглашения… – Он устало склонил голову и прикрыл глаза. – Завтра вот придется присутствовать на балу миллионеров.

Я кивнула и продолжала терпеливо слушать. Должна же когда-нибудь дойти очередь и до буклета?!

Зазвонил его мобильный.

– Ну вот, опять вызывают! – Он с досадой посмотрел на дисплей телефона и отбил звонок.

– Не дают отдохнуть по-человечески, познакомиться с интересной девушкой. Может, сейчас моя судьба решается, а они все звонят… – Он выразительно заглянул мне в глаза.

При чем тут судьба? – удивленно подумала я. – Он решил за мной поухаживать? А вдруг принимает меня за кого-то другого? Например, за девушку с сайта знакомств?

– Постоянные разъезды так утомляют, – продолжал мой новый знакомый. – Несмотря на то, что я перемещаюсь исключительно бизнес-классом. Вся Европа – мой офис. Вы понимаете, как при таком положении вещей важен безупречный вкус. Я так благодарен моей бабушке! Ведь приходится бывать буквально везде, и такие своеобразные люди иногда попадаются… – В поисках сочувствия он бросил на меня красноречивый взгляд.

Я опять кивнула. Что правда, то правда. Люди действительно попадаются своеобразные.

– Вы даже не представляете, насколько у некоторых отсутствует вкус. – Похоже, мой собеседник прочно оседлал любимого конька. – Представляете, встречаешь даже таких, кто запивает устриц хересом! – Он развел руками, предлагая мне разделить его изумление человеческим несовершенством. – Или вот еще. На прошлой неделе я летел из Лондона. Передо мной сидел человек и рассуждал со своим соседом о всяких высоких материях. А когда он встал, я увидел, что на нем позапрошлогодний костюм!

Я осторожно поправила свое платье. Не вечернее. Не Армани. Но мягкое, уютное, облегающее. И в нем очень удобно рассуждать обо всем на свете, в том числе о высоких материях.

– А еще бывает: у прибора лежат несколько вилок, а человек не знает, какой начать еду. Терпеть не могу! – признался Виктор.

Тут уже я не выдержала.