СТИХИ О ВОЙНЕ
Мы не были с тобой на той войне,
Но всё равно – давай поднимем кружку,
Плеснём сто грамм и выпьем в тишине
За тех, кто был.
За стон в землянке душной,
За мальчика-бойца, что умирал,
За эти не целованные губы,
За город, что не сдавшимся стоял,
За пепел и концлагерные трубы…
За партизанку, что лежит во рву,
Ей на груди фашист звезду… штыком…
За моряка, что уходил ко дну
С подорванным торпедой кораблём…
За детский крик и горький бабий плач,
За чёрный снег, от крови алый лёд…
Давай за тех, кого казнил палач,
За тех, кто больше в семьи не придёт.
Давай за всё, что испытать пришлось
И так почти расстрелянной стране,
Давай за то, чтоб вновь не довелось
Всё это пережить тебе и мне.
Давай сейчас, не чокаясь, в сто грамм
Вложив всю память, взорванные сны…
За то, что это не досталось нам,
Давай за то, чтоб не было войны!
Холодно.
Голодно.
Чувства
спутаны.
Бьётся
пургою
февраль.
Мальчик,
в шубейку
закутанный,
смотрит
на
календарь.
Мысли -
о хлебе?
о солнышке? -
Нет,
вообще
не о том…
Дрогнули
стёкла
оконные -
рядом
обрушился
дом.
Сил
не хватает…
по лестнице…
В бомбоубежище
чтоб…
В буржуйке -
детское
креслице…
И больше
не будет
дров.
Как тебя звать -
Алёшенька?
Ваня?
Серёжа?
Скажи!
Страшной
старухой
скошена
Твоя
невинная
жизнь.
А календарь -
там отмечены
Чёрным.
По сердцу.
Дотла:
Умерли.
Умерли
женщины:
бабушка,
мама,
сестра.
Чёрные
призраки,
тени ли,
станут
по дому
бродить…
… Завтра
ему
день рождения…
…Если
сумеет
дожить…
Посвящаю
своему дедушке
Трофимову Александру Трофимовичу и дедушке моего мужа
Макарову Николаю Федоровичу –
они были с нами в этом БЕССМЕРТНОМ ПОЛКУ.
Мы в этом мае удивили мир
Своим полком – Великим и Бессмертным!
И полетело громкое в эфир:
В России – ПАМЯТЬ, ПАМЯТЬ не померкла!
МЫ ПОМНИМ ВСЁ – и тот победный май,
И сорок первый… Ржев и Ленинград,
Когда в бою смертельном поднимаясь,
"За Родину!" – кричал герой-солдат.
МЫ ПОМНИМ ВСЕХ – кто жив и кто убит,
Порой нет фото – имена храним.
Народный подвиг вечно не забыт,
Ведь это нужно мёртвым и ЖИВЫМ!
История идёт своим путём,
Из года в век плетётся жизни нить.
И очень жаль, что есть желанье в том,
Чтоб переврать. Порой всё очернить.
Мы показали людям, что гордимся
Делами тех, кто мир однажды спас!
И в этом мае мир тот убедился
Что ПАМЯТЬ наша, ГОРДОСТЬ – всё при нас.
И в час рассветный, в ночь, и в знойный полдень
В стране, где слИлись север, юг, восток,
МЫ ПОМНИЛИ!
МЫ ПОМНИМ!
БУДЕМ ПОМНИТЬ!
Навеки с нами НАШ БЕССМЕРТНЫЙ ПОЛК!
Миновало меня лихолетье,
Пролетело оно стороной,
И солдатик, шагнувший в бессмертье,
Не учился когда-то со мной.
Горький хлеб я не клала в ладошку,
Не делила блокадный паёк,
Видно Бог, охранявший немножко,
От кошмаров таких уберёг -
От которых седели в пятнадцать,
От каких стыли души и кровь.
Почему же должно повторяться
Для меня и детей наших вновь
Эта боль, эта смерть, этот ужас,
Мясорубка под словом – ВОЙНА -
Ведь когда-то деды не вернулись
Из боёв, нахлебавшись сполна?!
Если б знали они, что однажды
Внуки, правнуки, всё позабыв,
Снова свастику к флагам привяжут
И завоют фашистский мотив!
Мы живём, потому что когда-то,
Не пожив, уже умерли те,
Кто и не был ни в чём виноватым,
Растворились в войне. В ПУСТОТЕ.
Вот поднять бы солдат из могилы,
И младенцев из пепла поднять,
Чтобы миру они говорили -
Каково было им умирать!
Почему же вдруг умерли души?
Что так жутко корёжит мозги?
Разучились разумное слушать? -
Снова к пропасти будут шаги!
Помни каждый – не пляски беспечные,
Не звук бубна, не всполох огня,
Помни каждый – в Ряду Человеческом
ПАМЯТЬ держит тебя и меня.
Мой дед
Я старше деда на пятнадцать лет,
Я радуюсь, живу, ращу детей.
И нет войны. А мой когда-то дед,
За это всё свечой сгорел на ней.
Он не успел дожить до тридцати,
Не видел сына первые шаги.
Но знал он – нужно Родину спасти
Моля сквозь зубы: «Боже, помоги!»
Огромный мир взрывался на клочки.
Чернел от боли, умирал от ран,
Но шёл мой дед, как будто отчертив -
Чуть-чуть себе, а жизнь большую – нам.
За всех детей, за жён и матерей,
Шли в бой отцы, шли в битву сыновья,
И побеждали верою своей,
Ценою смерти жизни нам даря.
Склоняюсь на колени пред тобой,
За всё тебя, мой дед, благодарю:
За каждый день, за каждый страшный бой,
За жизнь, такую мирную, мою.
Победа!
Победа!
И тысячи дней и ночей
В боях и бреду мы мечтали о ней,
Решительно к ней приближались!
Родная земля, что нам всем дорогА,
Стонала, кричала под гнётом врага,
Чернела следами пожарищ…
Победа!
И не было в нашей стране
Семьи, чей солдат не погиб на войне,
Кого лютый смерч не изранил!
А матери, жёны пахали в полях,
Из битв выносили на хрупких плечах,
Молитвы шепча со слезами…
Победа!
За дом и за горстку земли
И старый, и малый на битву пошли,
Не каждый вернулся из боя!
За радость улыбок, за новый рассвет,
Вы отдали жизни за солнечный свет!
И ВЕЧНАЯ СЛАВА ГЕРОЯМ!
О настоящей любви
О любви написано так много:
с восхищеньем, страстью, со слезой…
…Вижу я – деревня и дорога,
женщина, идущая домой.
Год война поблизости ходила,
но ещё не видно ей конца.
И сама недавно проводила
из дому своих детей отца.
Что сказать? Солдатки ночи злые,
когда, лишь забывшись в тяжком сне,
губы пересохшие молили:
«Выживи, родной, вернись ко мне!»
Но дошла до дальнего жилища
весть, о чём не смели говорить:
под Москвой солдат собрали тыщи,
только, вот, их нечем накормить.
Их ещё не бросили в вагоны,
просто задержали для войны,
а кормить их нечем. Стонут стоном
Родины голодные сыны.
Не бои жестокие погубят
мужиков – отцов и сыновей.
Голод испытаньем тяжким будет,
и порой самих боёв страшней.
Женщина трудом с войной боролась,
тут ещё беда легла на круг…
Собралась. Калининская область -
под Москвою, в Пушкино, супруг.
Можете представить расстоянье,
что прошла, детей оставив, мать?
Как преодолела испытанье,
чтобы мужу сухари отдать?!
Я не шла с ней рядом, не считала,
лишь потом, по карте, «на глазок» -
сотен пять, не меньше прошагала…
… А ведь он потом погибнуть мог;
всё равно война, как мясорубка!
Миллионы стёрлись в жерновах!
Но, чтоб муж от голода… так глупо?
Ни за что! Дойду! – гнала свой страх.
Плакала, но шла. Прошла полтыщи.
Кто ещё спасёт, как не жена?
О какой любви слова мы ищем?!
Всё смешалось: боль, любовь, война!
Что её вело по той дороге?
Говорят – «любить» равно «жалеть».
И дошла! Сквозь горечь и тревоги!
Не дала супругу умереть!
В ней была недюжинная сила?
Или боги чудеса творят?
Это было. Это, правда, было.
Женщина та – бабушка моя.
Я теперь поверю в декабристок,
В тех, что за мужьями хоть куда.
Женщина России может выстоять,
даже если в сердце бьёт беда.
Может, мы теперь так не умеем,
а тогда умели и могли:
женщины любили и жалели,
и мужей от смерти берегли.
О любви писать с восторгом светлым,
Или слёзы сжав внутри себя…
… Я же знаю: сотни километров
Бабушка осилила ЛЮБЯ…
Не тревожьте память о войне
Не тревожьте память о войне -
Каждый день оплакивать не надо,
Лишь порою в звонкой тишине
Доставайте дедовы награды.
Не сдавайте прошлого в архив,
Не гасите Вечного Огня,
Уважайте павших и живых,
Имена их бережно храня.
Говорите детям о войне -
Чтоб из года в год, из века в век
Мир, подобный тоненькой струне,
Сохранить старался человек.
Встреча
Он забежал всего на пять минут…
Не раздеваясь, прямо у порога:
– Сестрёнка, мама, дайте обниму!
Машина ждёт, а времени немного.
Им друг о друге не было вестей,
Ведь город лишь вчера освободили.
И мальчика, одетого в шинель,
Ладони, словно крылья, обхватили.
Машина ждёт… А впереди – война…
Дай бог, что встреча будет не последней.
«Сестра бледна. У мамы – седина…»
И звук клаксона из окна передней…
– Вернись живой! Я больше ничего
И никогда у жизни не просила! -
И мать, не плача, сына своего
Широким вдруг крестом перекрестила.
Бой догорал
Бой догорал. Как злобные собаки
Брехали отступившие враги,
У выживших в безумной этой драке
В крови и грязи тонут сапоги.
А сколько тех осталось? Единицы.
Сегодня им, выходит, повезло.
Усталые, измученные лица -
Тяжёлое досталось ремесло.
Шинели, забуревшие от крови,
На ранах сбились грязные бинты.
А вот один склонился к изголовью:
– Я жив, браток! А ты?! Ну как же – ты?!
У командира сердце рвётся в клочья -
Опять зайдётся в горе чья-то мать -
Убита санитарка. «Как же, дочка,
Родным твоим об этом написать?»
Прогорклым дымом закоптилось небо,
И нынче тут не скошена трава.
Как вдруг – на автомат – белейшим снегом!
– А ведь сегодня праздник Покрова! -
Сказал солдат. И было непонятно -
Лет двадцать ему или пятьдесят.
Бой догорал. Враг повернул обратно.
Над страшной жатвой полыхал закат…
Я седая, лицо – в морщинах,
Замираю. Стучит метроном.
Мне задуматься есть причина:
Зимовала я в городе том.
Помню – Ольгой почти не звали,
Оленёнком для близких была;
Я жила до войны в Ленинграде,
Но война нашу жизнь взорвала.
С мамой мы не успели уехать,
Пока было тепло и светло.
Покатилось смертельное эхо,
И от голода души свело.
Мне пять лет. Я тонка, словно прутик,
Мне не снятся цветные сны.
Но вдруг стало казаться, будто
Мы не жили уже без войны.
Моя память стирала страхи,
Только помню одно навек -
Как сильнее бездомной собаки
Может жаждать еды человек.
Я жила. Я – блокадный ребёнок -
Каждый день принимаю как бой.
Мама только твердит: «Оленёнок,
Мы должны продержаться с тобой!»
И когда леденящая стужа
Воду Ладоги сбила в стекло,
«Оленёнок, нам ехать нужно,
Чтобы выжить врагам назло!» -
Мне сказала мама с тревогой,
Посмотрев на портрет отца,
Чтобы перед тяжёлой дорогой
Запомнить черты лица.
В кузов нас поднимали люди -
Нам самим не хватало сил.
Мы спасёмся! Мы ждали чуда,
Ветер с Ладоги кровь леденил…
Я не знала – молилась ли мама,
И о чём она думала. Но
Так и вижу – машина в буране
Едет, словно в немом кино.
Нас так много, в кузове тесно,
Мама накрепко сжала меня.
Как мы рады – хватило места,
Чтобы вырваться из огня.
Но не крепок был лёд местами,
И попал грузовик в полынью.
Я сильнее прильнула к маме…
… А она прошептала: «Люблю…»
Да, она меня очень любила,
Но сумела объятья разжать,
И откуда хватило силы
Ей повыше меня поднять?!
Я увидела воды ада,
Что чернели в осколках льда -
Это хваткой смертельной блокада
Нас пыталась сдержать навсегда.
И, собрав все последние силы,
Мама прочь оттолкнула меня.
Я потом поняла, как любила
Сильно-сильно она меня…
Повезло – я на лёд упала,
Но машина уж вся в полынье…
А в ушах так долго стояло,
То, что мама крикнула мне…
… Мне не снятся далёкие страны,
До которых так долго плыть.
Но мне снятся ладони мамы…
«Оленёнок, ты будешь жи-и-и-ть!»
На этой странице вы можете прочитать онлайн книгу «Есть у меня на земле… Сборник стихотворений», автора Юлии Макаровой. Данная книга имеет возрастное ограничение 16+, относится к жанру «Cтихи и поэзия». Произведение затрагивает такие темы, как «лирика», «сборники стихотворений». Книга «Есть у меня на земле… Сборник стихотворений» была написана в 2018 и издана в 2023 году. Приятного чтения!
О проекте
О подписке