Глава 3

Тут заговорила тихая обычно Василиса:

– Девочки, а помните мы утром на столе нашли открытки? Ну те, в которых было написано, что счастье в наших руках? Я свою всегда в сумке ношу – на счастье, а сегодня глянула – текст изменился. Покопавшись в небольшой симпатичной сумочке, заменившей ее огромные спортивные баулы, Василиса вынула блеснувший свежей краской кусочек золотистого картона. Пять голов склонились над ним, и пять пар глаз вчитались в четкие темные строчки:

– Ваши сказки о вас не забыли. Готовьтесь, вас ждут новые испытания. Мироф.

– Опять? – прозвучало хором.

Четко смоделированные Аленкины брови взлетели к рыжей челке.

– Девочки! Я не хочу! Меня опять тошнит!

Пока Аленка в ванной пугала унитаз все остальные робко переглядывались – никто не знал, когда начнутся приключения, куда бежать и что хватать.

Первой отмерла Лилька:

– Нечего переживать раньше времени. Нас в прошлый раз не спросили, и в этот вряд ли спросят. В конце концов, мы и тогда ничего не потеряли, а вот приобрели немало!

И Лилька бросила тоскливый взгляд на свой телефон, лежащий на столе. Девчонки тоже ожили, задвигались.

– И правда, нечего сидеть, заговорила Машка, Насть, а ты чего сюда приехала?

– Да так, ерунда! Я с Петром разругалась, а тут мама пишет – просит здесь прибрать и вещи мои сложить, они вроде как сдавать эту квартиру хотят, чтобы не пустовала.

– Ну так давай мы тебе поможем, что просто так сидеть? И поговорим?

– Давайте! – обрадовалась Настя.

Ее саму как-то уже пугала перспектива копания в клубах пыли, старых бумаг и фотографий.

Девчонки дружненько подобрали свои роскошные косы, кому как стало за три года удобнее и привычнее – Машка свернула в пучок, обколов по периметру шпильками, Василиса заплела две косы и свернула из них 'заячьи ушки', Аленка волосы распустила, уложила затейливыми завитками и сколола длиннющей спицей с помощью кусочка тисненой кожи. Лилька так и оставила болтаться одну косу за спиной, кивнув:

– Мне не мешает.

А Настя свои пушистые кудряшки уложила венком вокруг головы и повязала платком на манер тюрбана. Красивые сарафаны, платья и шорты с топиками заменили огромными футболками. Их покупали для выкупа Насти – на каждой была только одна буква, из которых складывались слова: 'любимая моя'.

Сначала аккуратно сдвинули в сторону накрытый стол, потом сделали громче музыку и принялись разбирать горы коробок, пакетов, мешков и прочего что накопилось в пустующей квартире за годы.

Аленка с видом Клеопатры взирающей на Египет мыла окна, Василиса, пыхтя как колючий ежик, вытягивала из-под софы свертки с шампурами, фейерверками и почему-то бенгальскими огнями. Машка, методично протирала и паковала в коробки книги и журналы, периодически вскрикивая:

– О, какое издание Маяковского! А эти журналы я помню, мы подшивку собирали, тут хорошие схемки были! Насть, дай журнальчики почитать, а? А то увезешь к Петру, и там все потеряется, вы со своим графиком еще лет пять распаковываться будете.

Настя, фыркая, выныривала из шкафа:

– Я может, еще и не повезу ничего к Петру! Замучил он меня! Настя, потерпи, Настя подожди!

– А чего подожди-то?

Не поняла Машка.

– Чего, чего, ребенка я хочу! Сильно! – призналась подруга.

– А. Ну да, ты не одинока, или это твой Петр не одинок.

Вздохнув, Машка закинула стопку журналов в коробку.

– Семен тоже меня просит подождать, говорит, что ему и меня для счастья хватает, а по-моему он просто боится.

– Боится? Удивилась Василиса. Чего?

– Всего. Он дома бывает редко, помогать мне не сможет, да и диссертацию я еще не дописала. С одной стороны все верно, а с другой… Инстинкты меня давят, девочки. Я вас всех старше, мне уже тридцать через месяц будет, и все вокруг кричит 'пора'!

– Не переживай так, подошла к Машке Василиса, мне врач сказал, еще год нельзя, последствия лечения, то да се.

Повздыхав подружки, вернулись к уборке. Пару раз прерывались на поесть – попить, посмеяться, и наконец, решили, что все что нужно – упаковано, а что не нужно скинуто в огромные мусорные пакеты. И пора бы отнести их на помойку.

Выглянув за окно, и обнаружив, что там уже царит теплый летний вечер, решили не заморачиваться переодеванием, а после выноса мусора помыться и остаться ночевать здесь же, как в старые добрые времена.

Лилька тут же позвонила свекрови, и сообщила, что ночует у Насти. Вера Павловна уверила девушку, что у Артема все в порядке, покушал и сейчас играет, а скоро будут купаться и спать. Посюсюкав с сыном по телефону, Лилька успокоилась, и готова была куролесить дальше.

Компания молодых чумазых женщин с огромными голубыми пакетами в руках привлекла во дворе нездоровое внимание – раздался свист, и щелчки телефонов со скамеек в глубокой тени деревьев. Бабуськи кучно сидевшие на полудюжине хромоногих стульев среди клумб удивленно и на всякий случай осуждающе закачали головами. Мужики, однако, повернули головы с вполне понятным интересом – девушки хороши собой, фигуристы, да и такую пеструю стайку встретишь не часто.

Девчонки, смеясь и перемигиваясь, свалили мусор в контейнер и едва ли не вприпрыжку вбежали в подъезд. И остановились пораженные – в подъезде стояли их мужья! Все! Даже Ги, боящийся возвращения в Россию! Даже Петр, который еще утром и не помышлял о самолете! И Иван прямо в черном подряснике! И Кощей в торчащей из-под летнего пиджака зеленой хирургической пижаме! И Семен, прикрывающий джинсовой рубахой подмышечную кобуру поверх майки.

Глава 4

Девчонки, замерли, вздохнули и дружно заревели, повиснув на своих любимых. Обнимая чумазых жен и нашептывая им на ушки, разные глупости спасающие мир, мужчины переглянулись, заслышав скрип засова чужой двери, и в один миг утащили благоверных этажом выше. Настя трясущейся рукой сунула ключ в замок и поспешила войти в квартиру.

– Петь, ты как здесь очутился? – дрожащим голосом спросила она.

– Настена моя!

Муж облапил Настю, потерся носом о ее шею и прошептал:

– Соскучился я, очень, а тут твоя открыточка выпала из папки, ну я и решил прилететь. Подхожу к дому, а тут ребята тусуются, не помнят, в какой квартире вас искать.

– Нас?

– Ну да, у них такие же открытки в руках были. А вы что, нас не ждали?

– Не совсем, хихикнула Настя, в свою очередь потираясь о мужа словно кошка.

Первым на их тихие переговоры отозвался Семен – профессия обязывает! Оторвавшись на секундочку, от Машкиной талии, он сказал:

– Я открытку на рабочем столе нашел. Долго гадал, как она там оказалась, да и не думал, что получится всем повидаться.

– А мне медсестра принесла, едва я в предбанник вышел. Вот, даже переодеться не успел! Вставил Костя, прижимающий к лицу Васькины руки.

– Меня отец благочинный вызвал, я от него выхожу, а секретарь мне открытку подает – у вас говорит выпала.

Добавил Иван, ласково поглаживая Аленкино лицо, и прижимая ее к себе как маленькую капризную девочку.

– Я быль дома у папа, – заговорил с трудом отлипая от плачущей Лильки Ги. Вдруг стук в двер – несут письмо. Я читаль, бежаль, садиться на паром, потом на самолет и вот я тут!

Все еще раз дружно переглянулись, а потом девчонки потянули мужей в комнату – стол хотя и разграбленный можно было освежить. Первая заповедь хорошей жены – накорми, напои, а потом спрашивай! Сказки ведь не зря писаны – теория семейной жизни считай.

Мужчины чистоту, комфорт и питание оценили – расслабились, заговорили мягче, подгребли свои половинки поближе – кто под бочок, а кто и на колени. Хлопоча вокруг стола девчонки, ухитрились поочереди сбегать в душ и натянуть оставшиеся чистые футболки. И теперь они чистенькие и свежие охотно прижимались к любимым мужьям, забыв о разногласиях.

Между тем у мужчин тоже зашел разговор о рукоположении отца Ивана и назначении в область.

– Иван, а как там на месте? – поинтересовался Петр.

В ответ отец Иоанн светло улыбнулся и ответил:

– Над храмом потрудиться придется, но народ там есть, потихонечку будем восстанавливать. С домом похуже, я печи класть не умею, а там вместо печи развалины. Так что пока Еленушке в городе придется пожить.

Аленка опять залилась слезами и забубнила:

– Не хочу! Ну, Ваня!

Остальные девчонки грустно переглядывались, а Петр продолжил расспросы:

– Что, правда, так плохо?

– В доме с женой жить нельзя.

Честно ответил Иван.

– Света нет, пол прогнил, печь глинобитная, вся развалилась, рамы и двери тоже сгнили, я если честно удивляюсь как этот домишко до сих пор стоит. Но другого нет, и не предвидится.

– А как там с природой?

– С природой хорошо, вновь улыбнулся Иван. Лес, речушка, и огородик возле домика есть, а вот храм совсем из-за деревьев не видно – купол снесли давным-давно, только коробка уцелела.

– Просто я вот у себя все дела отменил, и думаю, у остальных тоже возможность найдется на недельку за город выбраться, тем более на природу, а там и с домиком сможем помочь, и со всем прочим.

Иван, так же светло улыбаясь, только кивнул. Девчонки радостно запищали и кинулись обнимать Аленку. Но Петр быстро перевел их восторги в практическое русло:

– Девчонки, вы пока прикиньте, сколько всего понадобиться на двадцать человек на неделю – еды, питья, мыльно-рыльное и прочее. Список составьте, смету, и как лучше паковать. Ребята, машин у нас сколько набирается?

– А почему на двадцать человек? Удивился Ги. Нас же десять?

– Нас десять, согласился Петр. Но Костя наверняка возьмет с собой племянника. Возьмешь?

– Возьму, конечно. Кивнул Бессмертный.

– Сема прихватит своих оголтелых кузенов.

Семен улыбнулся и кивнул.

– Лилия не поедет без сына, а тот не поедет без бабушки?

Лилия подтвердила все сказанное, сидя у Ги на коленях и целуя мужа в висок.

– Плюс печник и плотник. Ну вот как раз двадцать человек и набирается!

– Да, это есть так. Кивнул, соглашаясь Ги. У меня здесь есть машина – 'Рено'.

– У меня тоже есть сказала Лилька, 'Нива', в деревню лучше на ней.

– Посчитаем, резюмировал Петр. Мой 'крузак', я за рулем. Настину малышку брать бесполезно – на дно сядет где-нибудь в лесу. Кость, а у тебя что?

– 'Тойота', недавно из сервиса, должна проехать.

– Отлично! Семен, а ты на чем?

– Я пешком. Если только кузены подвезут, мой 'кузя' там не пройдет.

Семен ездил на мопеде. Добраться на работу и с работы хватало, а больше им с Машкой пока и не требовалось.

– Понятно, Иван у нас тоже пешеход…

– У меня велосипед есть!

Все засмеялись и пообещали Ивану захватить, велик с собой в качестве груза.

Пока примерно распределялись по машинам, корректировали список покупок, и решали денежный вопрос – наступила глубокая ночь. Настя как гостеприимная хозяйка раздвинула софу, раскатала на полу в гостиной пару бабушкиных ватных одеял, вынула из шкафа белье и подушки и все быстро улеглись – с утра предстояло много дел.

Ночью волшебник заглянул в окно и покачав головой над списком покупок кое-что поправил, потом махнув рукавом осыпал спящих невидимой пылью, и вновь исчез. Спящие пары во сне заулыбались, так, словно им снилось что-то хорошее.