Глава 5

После «мужской половины» они осмотрели общие помещения. Красивая лестница вела на второй этаж в просторную гостиную и танцевальный зал. Евдокия рассматривала обои с вышитыми утками, охотниками и веселыми лающими собаками, и думала о том, что в этом зале можно не стесняясь принимать полсотни гостей, словно в настоящем дворце. Танцевальный зал, украшенный зеркалами и бра в виде подсвечников, впечатлял не меньше.

– Саш, они что здесь всерьез приемы устраивали? – Ева обошла комнату, с первого взгляда оценив натертый паркет и легкие белые занавеси на окнах.

Ее волновала гармоничная красота этого места.

– Не думаю, что здесь были приемы, – жених покачал головой, оглядывая тяжелые двери, оконные рамы и ступени, ведущие к балкону для музыкантов, – они успели только въехать, прожили пару месяцев, и все.

Евдокия снова вздохнула, жалея неведомую ей женщину для которой строилась все это великолепие.

Саша перехватил ее грустный взгляд на себя и подошел ближе:

– Эй, не грусти! – он взял Еву за руку, заглянул в лицо, пытаясь прочесть ее эмоции.

Девушка постаралась улыбнуться, но получилось плохо. Тогда Саша достал телефон и под сводами зала поплыл Венский вальс.

– Фрекен, – заложив руку за спину, жених щелкнул иллюзорными каблуками.

– Герр, – Евдокия присела в книксене, вложила пальцы в ладонь мужчины, и они поплыли по гладкому полу.

Саша отлично танцевал, и постепенно девушка расслабилась, доверила ему рисунок танца, и отдалась своим мыслям. Дыра в душе, оставленная предательством Женьки не спешила затягиваться, но болела теперь куда меньше. О чем думал ее партнер, Ева не знала, его лицо было все так же безмятежно.

Когда музыка кончилась, они остановились у зеркала, взгляды столкнулись и разбежались. В смущении девушка отстранилась, отошла в сторону окна, отодвинула штору, делая вид, что любуется лужайкой. Саша нырнул в телефон, отключая следующую мелодию, потом обвел зал взглядом и постановил:

– Неплохо подвигались.

Ева молчала, не зная, что сказать, и тогда жених перешел в наступление:

– Тебе не нравится здесь танцевать? Отлично! Сделаем спортзал!

– Что? Ты с ума сошел! Спортзал! – Евдокия искренне возмутилась, и тут заметила, смешинки в голубых глазах и поняла, что ее разыгрывают. – Ах ты! – девушка, забыв о смущении шутливо погрозила пальцем, а парень смеясь подошел ближе и предложил другой вариант:

– Или сауну, с мальчиками!

– Сауны обычно с девочками устраивают! – все еще кипя от возмущения выпалила Ева и замолчала.

– Уговорила! Для тебя с девочками, для меня с мальчиками! – Саша высунул язык, дразня ее, а потом сбежал, предлагая осмотреть и «женское» крыло.

Эта половина дома была отделана более женственно и утонченно. Теплые светлые оттенки, изящная легкая мебель, музыкальная гостиная, украшенная высокими французскими вазами, фортепьяно с набором нот, комната для рукоделия или чаепитий, убранная шелком и кружевами, точно старинная конфетная коробка. Венчала это великолепие просторная студия с французскими окнами от пола до потолка полностью заменяющими три стены. Евдокия уже видела это помещение, но только теперь осознала, как оно прекрасно подойдет для ее собственной мастерской.

– Саша, как думаешь, мама не заметит, если я привезу сюда мольберты и краски? – спросила она жениха, разглядывая практичный каменный пол, удобные шкафы-тумбы, и дополнительную подсветку потолка.

– Предлагаю сговориться с твоим братцем и совершить дерзкий набег на родные пенаты под покровом ночи! – хмыкнул он в ответ. Потом уточнил: – а что за мастерская? Стекло? Глина? Ткань? В Лондоне снова в моде домашние гончарни.

– Я рисую, – коротко ответила Ева.

Ей не хотелось распространяться что и как она рисует, потому что профессиональные художники наверняка подняли бы ее на смех, а для нее творчество было важной частью жизни. Прикидываясь бедной студенткой, она легко экономила на еде, на одежде и даже на транспорте, но не смогла отказаться от возможности покупать дорогие краски, контуры, кисти и прочие радости творящего человека.

Отец и мама лояльно относились к ее попыткам найти себя, считая, что девочке из хорошей семьи положено иметь дорогое хобби. Лошадей Евдокия боялась, охоту не любила, к породистым животным и то была равнодушно, тиская без разбору и чопорного «британца» и дворнягу из подворотни. Даже музыка была лишь приятной частью жизни, но не увлечением. А вот всевозможные виды изобразительного искусства от фотографии до скульптуры трогали девушку чрезвычайно. Может поэтому брат и предложил ей отделение рекламы, настаивая на курсах компьютерной графики и макетирования.

Глава 6

Второй этаж этого крыла был точной копией «мужского» только в нежных красно-розовых тонах. Спальня, просторная гардеробная с тремя огромными зеркалами, и ванная с великолепной продукцией фирмы «Джакузи».

Сам дух этих комнат навевал негу и желание расслабиться. Что Саша и сделал: плюхнулся на вышитое французскими букетами покрывало, раскинул руки и заявил:

– Евдокия, нам невероятно повезло! Этот дом словно для нас строили! Эй, ты чего? – спросил он, заметив, что девушка поморщилась.

– Имя. Звучит непривычно. Меня редко так называют, – объяснила она, – если только что-то совсем официальное.

– А как тогда? – Саше и впрямь было интересно.

– Кто во что горазд, – пожала плечами девушка, Ева, Ива, Душечка…

Парень покрутил в голове варианты и уточнил:

– А тебе как больше нравится?

– Ивой зови, – осторожно улыбнулась в ответ она.

– Ладно, Ива, тогда меня можно Сет.

– Сет? Бог хаоса, разрушения и беспорядка?

– Нет, – Саша поморщился, – это из-за игры в теннис, – он потянулся, задел подушку, и сразу целая стопка упругих думочек упала на его лицо.

– А мне все же кажется, что бог разрушений, – хихикнула Ева.

Этот день они провели, осматривая не только дом, но и прилежащую к нему территорию. Архитектор предусмотрел практически все: гараж на две машины, в котором расположился пустой верстак и шкафчики для инструментов. Небольшой навес для дров, необходимых для камина, кухонной печи и бани. В доме была газовая котельная, однако были и запасные варианты отопления. В жару о тепле не думалось, но Евдокии случалось попадать в ситуации, когда в доме было холоднее, чем на улице и она радовалась такой предусмотрительности бывшего хозяина.

Банька была скорее сауной, и судя по ее абсолютной чистоте и нетронутости париться архитектор не любил, зато неподалеку от бани стояла вместительная беседка с широкими окнами, удобными скамьями и огромным круглым столом в центре. Евдокия некоторое время смотрела на стол, украшенный рисунком, похожим на лепестки цветка и наконец спросила вслух:

– А как выбираться из-за стола? Так мало места до скамей…

– А вот так! – Саша вдруг взялся за один «лепесток» и поднял кусок стола, как крышку у старой парты. – Похоже дядечка был гением! – добавил он, обнаружив, что сидения поднимаются, и в спрятанных под ними сундуках лежат огромные пестрые подушки и пледы.

– Саш, мне не верится, – призналась Евдокия, – такой продуманный дом, полный мелочей приятных для жизни… Да здесь даже фонарики для свечек есть! Сколько бы родители не заплатили, все будет мало!

– Знаешь, – признался жених, поглаживая длинными красивыми пальцами раму, – я договор читал, у риэлтора, который продажей занимался. Там условие интересное, в доме должна жить семья, но нормальной семье нужна общая спальня, детская, а тут все отдельно, словно о детях вообще речь не шла, тогда почему такое условие?

– Не знаю, – девушке внезапно стало холодно посреди летней жары и она обняла себя за плечи.

– Заболтал я тебя, – Саша слегка улыбнулся, превращаясь из взволнованного парня в холеного денди, – пойдем перекусим, и кино посмотрим.

Они вернулись в дом, приготовили и съели простой ужин, а потом забрались в курительную, долго выбирали вкус табака для кальяна, затем так же долго выбирали фильм, смотрели его вдыхая ароматный дым и наконец уснули прямо на кожаном диване, укутавшись в один плед.

Глава 7

Утром вчерашние страхи показались ерундой. Смущения от ночи, проведенной рядом с женихом Евдокия не испытывала, наоборот радовалась тому, что уснула рядом с ним и даже выспалась. Физически он не вызывал у нее отрицательных чувств, так что был шанс при зачатии обойтись без докторов. Очень уж она не любила больницы и все что было с ними связано. Саша тоже отнесся к ситуации спокойно, и даже слегка потискал ее как плюшевого мишку, когда Ева застонала, от притока крови к неловко лежащей руке.

Молодые люди разошлись по своим спальням, приводить себя в порядок и звонить родственникам. Вечером за просмотром фильма они решили окончательно перебираться в этот дом и теперь собирались перевезти вещи, и дать добро служащим выходить на работу.

Старшее поколение поудивлялось внезапно вспыхнувшим чувствам, но добро дали оба семейства, так что часа через три у ворот черного хода столкнулась парочка грузовых «газелей». Ева и Саша вышли из машин, оценили перспективы и решили, что грузчики справятся без въезда на территорию.

Сначала коробки и ящики внесли в дом, потом появились две женщины: худенькая, подвижная дама лет сорока в обтягивающих джинсах и маечке и крупная рыхлая девица лет двадцати в длинном платье без рукавов. Оказалось, это домработница и ее дочь, пришли на еженедельную уборку. Ева тотчас взяла их в оборот и потребовала вызвонить садовника, чтобы привести в порядок лужайку и помочь таскать вещи.

Остаток воскресенья жених и невеста провели каждый в своем крыле, не пересекаясь даже на время перекусов. Ева обустраивала мастерскую и ей подавали еду прямо туда, а Саша пропадал в кабинете, настраивая аппаратуру, необходимую ему для работы в удаленном режиме. Оба так устали, что легли спать, даже не вспомнив о второй «половинке».

Утро понедельника оказалось тяжелым. Встать пришлось раньше обычного, чтобы успеть добраться до города. Ева сонно бдела над туркой, следя, чтобы шапочка ароматной пенки не убежала, когда на кухню ввалился Саша:

– О, Ивка, доброе утро! Мне сваришь?

– С тебя бутерброды! – только и сумела выдавить девушка в ответ на такое нахальство.

Требовать с нее что-либо утром не решался даже отец! Саша хмыкнул и полез в холодильник. К счастью на памяти Евдокии он никогда не вел себя как капризная девочка, излучая мужественность и силу. Возможно это было частью привычной маскировки, но кроме пристрастия к безупречному внешнему виду девушка не замечала за женихом ни каких признаков тяги к одному с собой полу. Задумавшись об этом она чуть не упустила кофе, но успела поднять турку и поставить ее на керамическую «таблетку». Пока варилась вторая порция она наблюдала, как аккуратно Саша режет хлеб для бутербродов и неожиданно для себя спросила:

– А ты сверху или снизу?

Тот усмехнулся, помолчал, продолжая нарезать хлеб и проговорил:

– Ты долго терпела. Обычно мои знакомые пытаются выяснить это в первые пять минут.

– В любовницы я к тебе не набиваюсь, поэтому мне было безразлично, – пожала плечами Ева, – но вчера подумала, что можно будет обойтись без врачей…

Саша поднял голову, и пристально посмотрел ей в глаза, словно оценивая ее душевное состояние: