Глава 5. Гостиница «Мировая лежанка»

«Мировая лежанка» на Перекрестке Миров считалась самой захудалой гостиницей, расположенной в удаленном, непрестижном районе. Ее до сих пор не снесли только по одной причине – это была самая первая и самая старая гостиница на Перекрестке. Уже много веков она отчаянно нуждалась в реконструкции, принося своим владельцам одни убытки. Вот и последний ее хозяин – господин Фокус – едва сводя концы с концами, усиленно хлопотал о присвоении ей звания исторического памятника. Он надеялся, что этот почетный титул привлечет в гостиницу платежеспособных постояльцев – ценителей старины.

А до этого времени он сдавал один из этажей гостиницы проживающим на Перекрестке Смотрителям Межпространственных Дверей. Эти Смотрители обслуживали редко посещаемые Двери, выходящие на болота, в горы, ледники, и поэтому их вознаграждения за работу хватало только на оплату маленькой комнаты, любезно предоставленной в их пользование господином Фокусом, да на немудрящую еду.

Также здесь останавливались ученые с сумасшедшим блеском в глазах, предпринявшие путешествие по мирам исключительно с целью сбора доказательств своей очередной безумной теории и не обращавших никакого внимания на бытовые неудобства.

Иногда, к великой радости Фокуса, здесь останавливались ученые с сумасшедшим блеском глазах, отправившиеся в путешествие по Мирам с целью сбора доказательств своей очередной безумной теории. Ради науки они готовы были терпеть любые лишения, так что аварийное состояние гостиницы их абсолютно не пугало. Вернее, увлеченные своим делом, они попросту не замечали никаких бытовых неудобств.

Крайне малочисленная когорта богатых постояльцев заведения Фокуса была представлена путешественниками, для которых посещение этой дышащей на ладан гостиницы являлось своего рода экзотикой. Как правило, прочувствовав местный колорит, они сбегали на следующее же утро, прихватив с собой так и не распакованные чемоданы.

Вот в это место и вел детей Краблик, недоумевая, почему Сардонис остановил свой выбор именно на этой гостинице. Но не в его привычках было обсуждать приказы начальства, и поэтому спустя немного времени он уже стучал кулаком в дверь, на которой еле виднелась потускневшая от дождей надпись: «Мировая лежанка».

Еще не прошло и недели, как Краблик покинул это место проживания в связи с повышением по службе и увеличением своего жалованья. И это было одно из самых светлых событий в его небогатой радостями жизни.

– А «мировая» – это в смысле классная, или имеется в виду то, что она находится на Перекрестке Миров? – задирая голову и читая написанное на двери название, поинтересовался Ромка.

– Жди, дожидайся – классная, – буркнула Велька. – Отправили нас куда-то на выселки. Говорю тебе, мне этот Гардин кажется очень подозрительным, – вернулась она к прерванной теме.

Всю дорогу брат с сестрой обсуждали, кто же мог отпереть Никогда-Не-Открывающуюся дверь и помочь Черным Карликам взломать базу данных Ведомства по регистрации и выдаче пропусков.

– Вот поверь мне, – убеждала брата Велька, с первого взгляда проникшаяся взаимной антипатией к Ответственному за безопасность, – это все Гардин. – Сам же впустил Черных Карликов, а теперь делает вид, что усиленно их ищет. Очень удобно возглавлять поиск виновных, когда у самого рыльце в пушку.

– Идите, говорит, читайте специальную литературу, – подхватил Ромка. – Это нам и в школе так говорят, да что толку.

Краблик не принимал участия в развернувшейся дискуссии, поскольку считал недопустимым критиковать руководство. Он схватился обеими руками за свои полосатые уши и, прижав их к щекам, старался не слушать порочащих его начальство слов. Потому-то он и не сразу расслышал Велькин вопрос, касающийся гостиничных удобств.

– Здесь хоть есть горячая вода? – второй раз спросила Велька Краблика, с сомнением оглядывая деревянное двухэтажное строение, на окнах которого висели скрипучие покосившиеся ставни. Казалось, подуй ветер посильнее, и гостиница рухнет, сложившись на манер карточного домика.

– Вода из ближайшего болотца, – с готовностью проинформировал детей Краблик. – Но вы не волнуйтесь, она пропущена через фильтры и, предварительно пять раз прокипятив, ею вполне можно умыться.

– Видно, Фокус занят приготовлением обеда, – выдвинул предположение Краблик и вновь застучал по филенке двери. – Раньше здесь был звонок, но его оборвали, и вот теперь приходится стучать. Я как-то задержался на службе, так стучал до самого утра, – вспомнил он, невероятно «обрадовав» ребят такой перспективой.

Однако опасениям Краблика не суждено было сбыться, поскольку за дверью раздались чьи-то торопливые шаги, и она стремительно распахнулась. На пороге стоял очень высокий человек с широкими плечами, круглым добродушным лицом, смеющимися глазами и веселой улыбкой. По-видимому, он действительно был занят на кухне – руки его были перепачканы мукой, мощный торс облачен в полосатый фартук, а с плеча свисало вафельное полотенце.

– Проходите, пожалуйста, – пробасил Фокус, отходя в сторонку, чтобы освободить проход новым постояльцам. – Краблик, дорогой, а я уже успел по тебе соскучиться, – увидев Смотрителя, воскликнул он. – Я рад принять у себя твоих друзей. Твой номер все еще свободен.

– Я тоже очень рад тебя видеть, – со вздохом произнес Краблик, осторожно вкладывая свою маленькую лапку в огромную ручищу Фокуса.

– Где же ваши баулы, чемоданы? – удивленно спросил тот. – Не стесняйтесь, показывайте, я вмиг заброшу их в ваши номера.

– У нас нет багажа, – немного смущенно признался Ромка.

– А, путешествуете налегке. Понимаю, – подмигивая Ромке, закивал головой Фокус. – Желаете откушать или сначала осмотрите номер?

– Сначала осмотрим, – решительно заявила Велька.

Фокус, несмотря на свой высокий рост и массивное сложение, легко взбежал по лестнице, ветхие ступеньки которой предательски прогнулись и заскрипели. Ромка с Велькой пошли вслед за ним, оставив Краблика внизу.

Преодолев препятствие в виде прогнивших лестничных ступеней, Ромка и Велька оказались на втором этаже. По обе стороны узкого коридора тянулись разнокалиберные двери: широкие, узкие, высокие и низенькие. Остановившись, Фокус положил ладонь Ромке на макушку и, оценив взглядом расстояние от пола до вытянутой руки, сказал:

– Номер для несовершеннолетнего лаверийца, – важно сообщил он. – Таких нет, значит, придется заселять вас в номер для совершеннолетних лаверийцев, – торжественно объявил Фокус, мигом разрешив возникшую было проблему.

– А какие еще бывают номера? – переспросил Ромка.

– У меня гостиница универсальная, – охотно пояснил Фокус. – Здесь останавливаются жители разных Миров. Ну, я и постарался сделать ее максимально удобной для своих постояльцев. Вот, например, бахранцы очень высокие. Собственно говоря, я – бахранец, – доверительно сообщил он. – Так вот, им и кровати надо длиннее ставить, и притолоки повыше сооружать. А канюки – ну сами знаете, это дружок ваш – Краблик, маленькие, щупленькие, так что дверки им и поменьше сгодятся, только подставка к кровати специальная нужна для ушей, чтобы во сне не запутались. А уж если на постой солидон попросится, то это вообще особый случай – им кровать широкая нужна – разместить сразу несколько конечностей, ох как непросто.

Слушая разъяснения Фокуса, Ромка решил, что встреченный ими сегодня Шмакля явно относится к солидонам. Тем временем Фокус, лучась жизнерадостностью и оптимизмом, бодрым шагом вел детей по коридору, совершенно не замечая царящего здесь запустения.

В конце коридора виднелось длинное узкое оконце, которое пропускало бы намного больше света, если бы кто-нибудь потрудился его отмыть. Пол был выстлан забитыми пылью узорчатыми половичками. А у нескольких дверей с наружной стороны отсутствовали ручки.

Подойдя к одной из них, Фокус сильно ударил по ней ладонью. Жалобно скрипнув петлями, дверь широко распахнулась, открыв перед постояльцами вход в номер для несовершеннолетних лаверийцев.

– Располагайтесь, – радостно улыбаясь, сказал хозяин. – И прошу вас на ужин. Я приготовлю специально для вас чисто лаверийские яства. Останетесь довольны, – пообещал Фокус.

Оставшись одни Ромка с Велькой огляделись по сторонам. Безусловно, задумка сделать гостиницу универсальной отличалась новизной и оригинальностью. Но для процветания гостиничного дела было бы куда лучше, если бы Фокус направил свою кипучую энергию не на модернизацию кроватей и притолок, а на тщательную уборку помещений. Давно известно, что большие дела начинаются с малого, но Фокус был, по-видимому, незнаком с этой прописной истиной.

Обстановка номера отличалась незатейливой простотой, граничащей с убогостью. Здесь стояли две кровати с деревянными спинками, один колченогий стул и маленький, изъеденный жучком столик на трех ножках, на котором гордо красовался подсвечник с наполовину оплывшей парафиновой свечой. Подойдя к окну, задернутому серенькой кисейной занавеской, Ромка увидел, что оно выходит на глухую каменную стену соседнего дома.

– Да уж, с номером нам повезло, – дрогнувшим голосом констатировала Велька. – И вид из окна очень живописный.

Ромке даже стало ее жалко. Велька ведь девчонка, да к тому же изнеженная. Он никогда ее не видел не то что моющей полы, но даже стирающей мел со школьной доски. «Белоручка» – так ее в сердцах называла мама, когда у них с Велькой возникали разногласия по поводу выполнения (вернее, невыполнения) домашних обязанностей.

– Да не расстраивайся, мы здесь всего на одну ночь, – попытался успокоить ее Ромка, кладя на стол книгу и фонарь Монуса.

– А я ни капли и не расстраиваюсь, – дернула плечом Велька. – Ты лучше о себе подумай. Бедненький Ромуальд будет спать без мамы, – издевательски протянула она.

«Вот и жалей ее после этого», – думал Ромка, хлопнув разнесчастной дверью и сбегая вниз по лестнице. Ссориться с сестрой накануне ответственного задания ему не хотелось. Поэтому Ромка счел за лучшее ретироваться, оставив Вельку самостоятельно обустраиваться в их временном жилище.

На первом этаже гостиницы он увидел Краблика, обосновавшегося в плетеном кресле. Мерное покачивание оказывало на психику Смотрителя благотворное воздействие, успокаивая его взбудораженные нервы. Длинные уши канюка расслабленно обвисли, а пушистая мордочка разгладилась, приобретя выражение спокойного благодушия.

– Понравился номер? – услышал Ромка голос Фокуса, появившегося из соседней комнаты и принесшего за собой запах гари и клубы серого дыма.

Его голос был полон такого непритворного беспокойства, что Ромка тут же решился пойти против истины и произнести «сладкую ложь», чтобы успокоить незадачливого хозяина гостиницы. Но не успел он открыть рот, как с лестницы, величественно, словно королева к своим придворным, спустилась Велька.

– Это не номер, это клоповник, – сурово отрезала она, опередив ответ брата.

– Клоповник, – растерянно повторил Фокус. – А что такое клоповник? Я хорошо знаю язык лаверийцев, но никогда не слышал такого слова.