– А всех и не надо, – это была вторая фраза Призрака, что еще больше заинтриговало остальных присутствующих. – Только тех, кто есть в рукописи.

На сей раз пауза была гораздо длиннее. За лидером одного из самых мощных кланов Испании и раньше водилась привычка изумлять слушающих, но не настолько… и не так часто. Еще на вечеринке Ибарра начал подозревать неладное, но сейчас у него было шоковое состояние: он понял, что совсем не знал призрака, что этот человек куда предприимчивее, чем хочет казаться, да и раньше, когда он не был так каменно спокоен, сложно было разгадать его натуру.

Первым нашелся Шурик, и Хуан предпочел передать ему слово. Что же касается Ибарры, тот слишком глубоко погрузился в размышления: мозг перепросчитывал жизненный сет в связи со стремительно меняющимися обстоятельствами. «Слава Богу, что его не „лагает“, как компьютер!» – подумал он.

– Ты всю ее прочитал?

– Если помнишь, мы ее обсуждали за столом, – равнодушно сообщил Призрак.

– Выпил слишком много, не помню, – парировал Шурик. – Так сколько нас?

– Двадцать. Вместе с Элеонорой.

– Ни фига себе! – вырвалось у Шурика. – двадцать человек! Это ж до хрена! Как мы всех собирать будем?! Мы теперь всю жизнь можем этим заниматься.

– Не так уж это и сложно, если хорошо помнить текст, – пожал плечами Призрак. – Достаточно держать в голове, кто есть кто. Скорее всего, все игроки оказались на месте своих персонажей. В крайнем случае – хотя бы приблизительно.

– Надеюсь, что так, – вздохнул Ибарра. – Элеонора говорила, что часто переписывала рукопись.

– Наверняка Хуан последний читал окончательный вариант, – предположил Шурик, и теперь вопросительные взгляды переместились с Призрака на него. – Что скажешь, твое высочество?

Хуан грустно усмехнулся, и всем сделалось не по себе.

– На самом—то деле нас больше. Мы не можем утверждать, имеет ли отношение к тексту тот, у кого сейчас рукопись, или же нет. Надеюсь, что имеет, потому что в противном случае у нас вообще есть шанс его не найти.

– А Элеонора? – осторожно поинтересовался Шурик. – Она же автор. Может быть, она быстрее сможет ее отыскать?

– Я тоже об этом подумал, – вздохнул Хуан. – Поэтому мы едем в Испанию, в Мадрид. Я знаю Лину, она отправится туда, как только разберется, в чем дело.

– Тогда чего ради мы тут треплемся? – воскликнул собеседник. – Поедем завтра же. Ибарра, забирайся на лошадь!

Ибарра в ответ наградил друга тяжелым взглядом, но спорить не стал. Знать бы еще, кто из друзей здесь и сколько еще придется их искать. А главное – совпадает ли течение местного времени с реальным: ведь если это так – их уже должны были хватиться, завтра-послезавтра – начнут искать, а задержись они на полгода – сочтут пропавшими без вести. А ведь у них друзья, семьи… Эх! Лучше об этом не думать, иначе настроение будет, как у призрака. Поэтому, вспомнив, какие подвиги на заре человечества совершали мученики и святые, Фадрике взгромоздился в седло. Если эта пытка поможет им найти Элеонору с ее книгой, а затем и вернуться домой – он согласен даже на такие жертвы.

– Едем! – пришпоривая лошадь, скомандовал Шурик и умчался вперед; за ним последовал Хуан. Призрак задержался, задумчиво взглянул на Ибарру и покачал головой.

– Как ты думаешь, мы не зря стараемся? – поинтересовался лидер Альянса, стараясь отвести внимания невольного союзника от собственной персоны.

– Я об этом не думаю, – отозвался тот. – Я просто действую. Думать – это твое дело… если Элеонора в тебе не ошиблась, конечно.

– Интересно, а нас здесь много таких… пропащих? – хмуро поинтересовался Грейди, копаясь в вещах, рассматривая их по очереди во всех деталях и прикидывая, насколько смешно будет смотреться в каждой. Он терпеть не мог модной одежды, но, похоже, здесь без условностей не обойтись: не походишь же по улице в футболке, джинсах и кроссовках! После завтрака их отправили собирать вещи, а поскольку у них почти не было ничего своего – оба встали перед выбором между чужим и чужим.

– На наш век хватит… – проворчал Генри. Его до сих пор мучили остатки душевного похмелья, а еще сквернее была мысль о том, что все происходящее действительно может и не быть плодом его затуманенного алкоголем мозга.

– А ты здесь собрался век коротать? – съязвил Грейди, что за ним водилось редко, и Генри почувствовал его волнение. Конечно, такой эмоциональный человек мог устроить бурю в стакане на пустом месте, но почему-то на этот раз ему хотелось поверить… точнее, не хотелось, а пришлось бы, из инстинкта душевного и телесного самосохранения.

Потому он предпочел не продолжать диалог в таком ключе: еще не хватало им поссориться, а с таким «хладнокровием» от дружбы до вражды даже не шаг – полшага. Впрочем, не думать о сложившейся идиотской ситуации было невозможно. Чем дальше, тем сильнее происходящее напоминало приступ бреда. Даже усталость мышц после утренней фехтовальной тренировки не доказывала обратное. Генри знал наверняка: иные миры бывают только в книгах или в кино, а все, кто болтает о них не в рамках церковной традиции – или шарлатаны, или психи. Мда… и теперь ряды этих психов, похоже, пополнили его друзья, а скоро к ним присоединится и он сам. Такая перспектива героя-материалиста не прельщала, поэтому он старательно цеплялся за яркие воспоминания из реальной жизни: семью, работу, дом и всевозможные мелочи (вроде поездки в выходные за город на шашлыки), которые, по его мнению, еще связывали его с душевным здоровьем.

И все же получалось не очень: наблюдая за Грейди, красующимся перед ростовым зеркалом, он волей-неволей возвращался к нынешнему моменту и к навязчивой мысли, что надо как-то выпутываться. Для того же, чтобы найти выход, а не плыть по течению неприятной субстанцией, пришлось бы признать свою неправоту и поверить в происходящее… А этому всячески противился здравый смысл.

– Интересная штука получается, – прервал друг его мучительную борьбу с собой, – заснули мы еще в Клину, а проснулись уже здесь… Как будто кто-то подменил декорации!

– Тебя послушать, так ты уже свыкся со своим положением в обществе, – огрызнулся Генри и тут же пожалел о сказанном: его нервозное состояние стремительно воздвигало стену между друзьями.

– А ты-то чем недоволен? – начал возмущаться Грейди, которого задели за живое придирки собрата по несчастью, пусть и вызванные жестоким похмельем. – Здесь у нас есть власть, положение, средства, в конце концов! Хоть несколько дней поживем как люди…

– Даже если очнемся потом в «желтом доме»? – нахмурился Генри. – Говорят, с перепугу еще и не такие глюки ловятся!

– Да ну тебя! – отмахнулся соклановец. – Не хочешь верить – не верь, только меня не трогай тогда со своими приступами скепсиса, ладно?

Он замолчал с обиженным видом. Генри хотелось извиниться перед другом, но он, как ни странно, не привык просить прощения. Обычно он считал неправыми других, поэтому не знал, с чего начать.

Грейди закончил примерку, застегнув последние пуговицы и пряжки, расправил воротник с манжетами. Получилось довольно прилично, даже по сравнению с тем, как он выглядел накануне в прокатном костюме с Мосфильма, и уж всяко лучше, чем в игре. Не хватало только шляпы с пышными перьями да роскошной перевязи – а так точь-в-точь актер из фильма о мушкетерах. Вот был бы он еще не был такой тощий…

Подобрав с кресла плащ и два клинка в отделанных серебром изящных ножнах, молодой человек уже собирался покинуть комнату. Он так и не сказал больше ни слова: общество явно его угнетало. Генри ругнулся про себя: похоже, друг и правда рассердился не на шутку. Надо было скрасить впечатление от разговора чем-то хорошим, но он не представлял, чем. Это ж не девчонка, чтобы можно было отделаться дешевым комплиментом! Да и разговор начать не с чего…

– Не подскажешь, что не так? – поинтересовался он наконец, делая вид, что рассматривает свое отражение в зеркале, когда друг уже был на пороге.

Шаги за спиной затихли: Грейди остановился.

– У тебя воротник набок.

В голосе его была привычная легкая усмешка: то ли сменил гнев на милость, то ли просто демонстрирует выдержку – говоря языком психологии, «дистанцируется». Ох, тогда лучше бы ругался!.. Еще не хватало, чтобы они друг на друга смотрели волками.

– А так? – молодой человек передвинул кружева чуть влево. С его точки зрения, их положение никак не влияло на общую картину.

– Так еще кривее, – усмехнулся Грейди, но тон его вроде бы слегка потеплел.

– А, ну на фиг! – махнул рукой Генри. – Пусть считают, что я такой необычный.

– Скорее они посчитают это вызовом, – намекнул друг. – Так что оружие советую держать все время при себе. Здесь могут принять за вызов все, что угодно, а неумение ответить сочтут невежеством, а то и прямым оскорблением.

– Что же, я обязан везде и со всеми драться? – возмутился Генри, раздраженный осведомленностью друга и собственным отсутствием познаний во многих вопросах.

– Не обязан. Но отказываться тоже надо уметь.

Грейди говорил без тени превосходства, с таким видом, будто для него внешние обстоятельства были столь же естественны, как подключение компьютера к сети или заваривание чая. Он и не думал учить друга жить. Но Генри все равно чувствовал себя уязвленным и подавленным. Он впервые оказался в ситуации, которую не мог даже толком осознать, не говоря уж о том, чтобы с ней справиться.

– Извини, – пробормотал он так тихо, как будто сам стыдился собственных слов. – Просто я не могу поверить…

– Может быть, поэтому тебе все еще ничего не ясно, – вздохнул Грейди. – Думаешь, и мне было легко?

Генри обернулся и смерил друга тяжелым взглядом. Сейчас у него не было желания ни ругаться, ни даже выяснять, к чему тот пытается подвести разговор. Он знал, что друг говорит искренне, и именно сейчас у них есть шанс или по-быстрому помириться, или рассориться окончательно.

– Не думаю… – процедил он, с трудом выдержав пристальный взгляд Грейди, но не договорил, потому что дверь тихонько скрипнула, приоткрываясь, и внутрь заглянула изящная головка в ореоле растрепанных локонов.

– Мальчики, вы еще друг друга не убили?

Смешливый голос подруги на мгновение отвлек спорщиков.

– Не успели, – ответил Грейди с таким видом, будто она помешала его планам по уничтожению друзей, которые, как известно, куда страшнее врагов.

– Вот и славно, – Элеонора протиснулась в комнату и прикрыла за собой дверь. – Потому как у меня не слишком хорошие новости. В общем, если мы лишимся хотя бы кого-нибудь, занесенного из нашей реальности, выбраться из этой у нас получится едва ли.

– Ты о чем? – нахмурился Грейди. – Нас что, вычислили рыцари Инквизиции и сейчас придут арестовывать как еретиков?

Генри поперхнулся. Элеонора нахмурилась.

– Не вижу ничего смешного. Будь это так, я не читала бы вам лекции, а посоветовала… как это там принято говорить… «навострить лыжи?» И то не факт, что успели бы дать деру, – она опустилась в кресло напротив, критически осматривая спутников с ног до головы, из-за чего Генри опять почувствовал себя неловко. – Если вы все еще считаете, что у вас галлюцинации – получайте от них удовольствие, потому как они не скоро закончатся.

– Неужели эта бодяга надолго? – съязвил Грейди.

Элеонора бросила на друга многозначительный взгляд и продолжила:

– Судя по всему, большая часть наших друзей сейчас в Европе, так что до них еще предстоит добираться.

– Свежая мысль! – Генри всплеснул бы руками, если бы они не были заняты прилаживанием пистолета на пояс (интересно, как в средние века юноши так легко с этим управлялись – или они уже рождались такими?)

– У тебя есть план? – поинтересовался Грейди, игнорируя выпад друга. – Или ты нам предлагаешь его составить?

– Кое-какой есть, – успокоила его молодая женщина. – Для начала хватит, а дальше посмотрим по обстоятельствам. Нам придется нанять корабль или наняться на него самим – это единственная возможность выбраться с острова. Здесь очень здорово, а главное, безопасно, но встретиться с остальными «подкидышами» – совершенно никаких шансов. Конечно, есть еще один способ, но я не уверена, сработает ли он… Кстати, Генри, – она с таинственным видом извлекла из-под платья длинный сверток, – есть одна приятная новость. вообще-то обещанного три года ждут, но я подумала, что оно тебе может пригодиться раньше.

Сперва молодой человек тупо смотрел на нее, не веря собственной удаче, потом бережно принял сверток из рук подруги и осторожно водрузил на стол. Развернет позже, когда будет один…

– Спасибо, – робко произнес он, Элеонора лишь молча улыбнулась в ответ.

– Не самый лучший выход из положения, – вздохнул Грейди, поглаживая подбородок. Отсутствие щетины было немного непривычно, а мысль о том, что бриться придется каждый день, чтобы не сойти за разбойника, вообще представлялась жутким сном, частью того самого кошмара, в который ему пришлось поверить вопреки здравому смыслу. – Особенно если не знаешь, кто еще из твоих находится рядом… Кстати, коль скоро ты – особа королевской крови, почему бы нам просто не заявить об этом, чтобы нас домчали «с ветерком» на самом быстром корабле эскадры?

– Домчат, не сомневайся, – мрачно пояснила Элеонора. – Только не туда. Тебе охота на тот свет прежде времени?

– Это почему? – нахмурился Генри. Мало того, что его заставили верить во всю эту чертовщину, так еще и пообещали непременно прикончить, причем несколько раз.

– Историю вспомни, – криво усмехнулась она.– Какой процент смертности «по случайности» был в правящих домах?

На этот вопрос Генри ответ нашел не сразу: он выкапывал из памяти информацию, и чем дальше, тем неутешительнее были приходившие на ум цифры. А если прибавить к этому вполне официальные данные о казнях, убийствах и болезнях, то их спутнице оставалось только посочувствовать.

– Нас угораздило попасть во времена, близкие к смуте, – пояснила молодая женщина. – Претендентов на трон более чем достаточно. Так что путешествовать в моем обществе крайне опасно. Именно поэтому я предпочла бы соблюдать инкогнито.

– Разделяться еще опаснее, – вставил Грейди. – Ты лучше знаешь местные правила. В конце концов, ты – автор книги… Кстати, – поспешил он задать наболевший вопрос, – ее след тоже не удалось обнаружить?

– Пока нет, – вздохнула она, – а вот похититель уже начал себя проявлять…

– Как же? – нахмурился молодой капер.

Элеонора вытащила из-за корсажа скомканный клочок бумаги и протянула друзьям. Те переглянулись, решая, кто будет читать, после чего Генри осторожно принял листочек и развернул его. Это была краткая записка, гласившая: «Сеньора Элеонора, Ваша жизнь и жизнь Ваших гостей в опасности. Наш противник нанял ищеек, и они уже взяли след. Поэтому советую покинуть дом как можно скорее. Я буду ждать Вас в порту. К. М.»

Генри поднял брови, непонимающе покосился на подругу и передал записку Грейди.

– Что все это значит? – спросил он, пока друг изучал послание. – И кто такой этот таинственный «доброжелатель»?

– Как нетрудно догадаться, один из наших, так же застрявших здесь, как и мы, – пояснила собеседница с такой уверенностью, как будто заранее знала весь сценарий развития событий. Друзья понимали, что все совсем не так радужно, чрезмерное спокойствие – искусственное, и маска ей нужна, чтобы скрывать волнение, щадя нервы друзей. – Иначе откуда он знает, кто мы и где?

– К.М… Конор МакЛауд, что ли? – ухмыльнулся Грейди. Больше никого с такими инициалами он не помнил. но этот юноша тоже вряд ли спас бы ситуацию: он слыл отчаянным и бесшабашным, и мог принести как пользу, так и вред.

– Этого только не хватало… – буркнул Генри себе под нос, так чтобы Элеонора не услышала. – А почему ты считаешь, что он не врет? – добавил он уже громче и четче.

– Потому что заметила слежку за домом. Так что уходить придется с большой осторожностью…

Генри молчал – он наблюдал за подругой. Внешне спокойная и даже привычно ироничная, она, тем не менее, изменилась. В сумраке комнаты, защищенной от палящего солнца шторами, сложно было рассмотреть подробности: Генри заметил лишь бледность и скованность, к тому же она не улыбалась. Генри ни разу не видел ее в реале до встречи игроков – только на фотографиях, зато часто слышал в голосовом чате ее заразительный смех, да и встречавшиеся с ней лично ребята в один голос заявляли, что не знают более жизнелюбивого и жизнерадостного человека.

– Может быть, назначим встречу этому «К. М.» и выясним, на самом ли деле он такой добродетельный, – предложил Грейди, разглядывая записку со всех сторон, как будто собирался найти там какие-нибудь тайные знаки. – Устроим ему «теплый прием»?

– Идея неплохая, но несколько безрассудная, – возразил Генри. – А что если это одна из тех уловок, о которых нас предупреждала наша многоуважаемая инфанта?

Элеонора возвела глаза к потолку, а потом вдруг одобрительно кивнула.

– А по-моему, неплохая идея, Алекс. Я даже знаю, как мы все устроим… Не желаете поучаствовать?

– Я да, – поддержал Грейди.

– А я нет, – категорично бросил Генри и добавил, предупреждая возможные вопросы: – Не хочу портить свою здешнюю репутацию отменного фехтовальщика. Сперва потренируюсь.

– Разумный выбор, – благосклонно кивнула собеседница. – Начнем прямо сейчас? – она кивнула в сторону стойки с оружием.

– Как я могу тратить Ваше время, дорогая инфанта? – Генри церемонно раскланялся и добавил в своей обычной манере: – Да и негоже даме хвататься за оружие…

Элеонора нахмурилась, глаза ее сверкнули молниями.

– Ты сомневаешься в моем умении им владеть?

– Нисколько.

– Значит, дело в том, что я девушка? – в голосе собеседницы зазвенели стальные нотки: судя по всему, она рассердилась или вот-вот собиралась это сделать. И неудивительно: при своей внешней хрупкости Элеонора умела достаточно из того, на что не были способны иные крепкие парни.

– Дело в том, что ты – будущая королева, и тебе не резон подвергать свою жизнь опасности. Хотя бы из любви к собственному народу, – пояснил Генри мягко, хотя сам от себя такого не ожидал. Уж он-то прекрасно знал, что значит остаться без поддержки. А ей сейчас была нужна именно поддержка, крепкое плечо, на которое можно опереться. – Поэтому, насколько я помню историю, у благородных дам всегда были защитники. Согласна?

Элеонора задумалась на мгновение, потом улыбнулась и кивнула.

– Ты прав… с точки зрения исторической достоверности.

Генри усмехнулся, хитро покосился на друга, потом протянул даме руку галантным жестом, который часто видел в фильмах. Та сперва нахмурилась, пристально и изучающе глядя на него, после чего поднялась – и оперлась на его запястье, принимая правила игры. Ей самой было любопытно, что тот задумал. Держа ее руку в своей, Генри опустился на колено и торжественно произнес:

– Сеньора, позволите ли Вы мне оберегать Вашу жизнь, поддерживать Вас в страданиях и бедах, быть Вашим щитом от напастей и верным союзником в борьбе?

Грейди тихонько присвистнул: он не ожидал от друга подобной вычурности. Элеонора помолчала, потом медленно наклонила голову и тихо ответила:

– Поднимитесь, граф. Я с радостью приму вашу помощь, только не стоит рисковать без нужды.