Больницу я покидаю в не самом хорошем расположении духа.
Нет, к счастью, ничего страшного с коленом у меня не случилось. Просто сильный ушиб. Но хирург посоветовал мне взять как минимум двухнедельный перерыв в работе и выписал больничный лист. А также велел поменьше ходить и вообще обеспечить ноге покой, насколько это возможно.
Я и сама предполагала такой исход событий, но это не помешало мне расстроиться. За две недели, что мне предстоит провести дома, лежа на диване, я просто умру от скуки.
Но это еще не самое страшное.
В любое другое время я бы как-нибудь пережила заточение дома. Читала бы книги, пересмотрела все последние кино-новинки. Но сейчас, когда с нами живет Глеб… Невроз мне обеспечен. Если только он не съедет в ближайшие дни. Или я не научусь сохранять самообладание в его присутствии. Что будет сделать невероятно сложно.
Забираюсь в машину, завожу двигатель и некоторое время сижу, неуверенно сжимая руль. Никак не могу заставить себя тронуться с места. Ехать домой не хочется до скрипа зубов. Вдруг Глеб там? Егор-то наверняка уже уехал на работу…
В конце концов, решаю отправиться в гости к маме. Она у меня живет в пригороде, дорога туда и обратно как раз позволит мне скоротать время до вечера. К тому же я уже давненько у нее не была.
По пути заезжаю в магазин. Кое-как, прихрамывая, прохожусь между полками, покупаю мамины любимые конфеты, печенье, фрукты, оплачиваю всё на кассе и собираюсь наведаться еще в чайную лавку, когда мой телефон в кармане начинает вибрировать от входящего вызова.
Звонит Егор. Прежде чем ответить, успеваю почувствовать легкий укол совести в грудной клетке – время уже перевалило за обед, а я своему мужчине еще даже ни разу не позвонила и не написала.
Но судя по интонации, любимый на меня за это совсем не обижается. Его голос звучит из трубки бодро и непринужденно.
– Привет, малыш. Ты чего сегодня убежала, даже меня не разбудила?
– Привет, – со вздохом отзываюсь я, прижимая телефон плечом к уху и продолжая потихоньку ковылять в сторону чайной лавки. – Глеб сказал, что ты к обеду в офис поедешь, и я решила дать тебе выспаться. Вы же вчера поздно вернулись.
– Не обижаешься на меня случайно? – настороженно интересуется будущий муж.
– Нет, конечно, – тут же заверяю я. – За что мне на тебя обижаться?
– Не знаю. Голос у тебя не такой, как обычно.
– Да в гараже что-то с освещением случилось, я сегодня утром споткнулась там в темноте и упала. Ударила колено сильно, – жалуюсь ему, почему-то не в силах заставить себя сказать, что при этом еще присутствовал Глеб. – Съездила в больницу, мне дали больничный на две недели. Вот теперь от тоски, похоже, помру за эти две недели дома. Кстати, надо вызвать электрика, наверное…
– С коленом что? – перебивает меня Егор. Его голос теперь звучит строго.
– Да ушиб просто. Ничего страшного.
– Лекарства тебе какие-нибудь прописали?
– Мазь только…
– Купила?
– Нет. Да зачем она нужна? И так заживет.
– Скинь мне название мази, я вечером заеду в аптеку, куплю.
Я невольно начинаю улыбаться.
– Ты же мой заботливый, – произношу ласково. – Скажи лучше, во сколько тебя сегодня ждать?
– Сегодня планирую немного задержаться. Не раньше восьми, думаю.
– Я просто собираюсь к маме съездить, раз уж на работу мне возвращаться нельзя. Давно уже у неё не была.
– А нога как? Тебе, наверное, нежелательно сейчас её лишний раз нагружать. Лучше домой езжай.
– Да я не нагружаю, Егор, на машине же.
– Левая нога?
– Да, левая.
– Ну хорошо, малыш, езжай. Только давай там осторожнее.
– Не переживай, коть. До вечера. Целую тебя.
– И я тебя.
У мамы дома, как обычно, кипит работа. Она с легкостью может одновременно делать уборку, готовить ужин и смотреть сериал на прикрученном к стене плоском телевизоре. Вот и сейчас встречает меня со шваброй в руках. Не успеваю я переступить порог, порывисто обнимает:
– Ой, Настя, привет! – Сразу же разворачивается и уходит куда-то вглубь дома. – Дочь, я тебя сегодня не ждала, ты чего не позвонила даже? – бросает через плечо на ходу.
Сунув пакет с гостинцами себе подмышку, я аккуратно разуваюсь и, прихрамывая, плетусь вслед за ней.
– Да вот, внезапно полдня у меня освободилось. Решила заехать. Это тебе.
Дожидаюсь, пока она перестанет помешивать что-то в сковороде, и вручаю ей пакет.
– Спасибо, – чмокает меня в щеку мама. – Ты голодная?
– Нет, мам. Но от чая не откажусь.
– Иди тогда руки мой, сейчас чайник поставлю.
Я послушно киваю и ковыляю в сторону ванны. Мою руки и точно таким же образом перемещаюсь обратно на кухню. За своими хлопотами мама даже не замечает, что я прихрамываю. Оно и к лучшему. Не придется рассказывать ей, как такое произошло, и еще раз вспоминать сегодняшнее непростое утро.
Вскоре чайник на плите разражается оглушительным свистом, мама выключает его и заваривает свой любимый привезенный мною марокканский чай с мятой.
– Как там Егор? – интересуется, разливая ароматную жидкость по чашкам.
– Как и всегда. Отлично, – пожимаю плечом, с улыбкой глядя на нее. Оказывается, я успела сильно соскучиться.
– Вы дату еще не назначили?
– Нет пока, мам. У него много работы, новые проекты. В общем, пока не до свадьбы.
– Насть. – Мама с осуждением качает головой. – Чего тянуть? Лето уже на исходе, середина августа. Там еще сентябрь, октябрь, а потом? Не зимой же жениться. Или вы собрались до следующего года ждать?
– Мамуль, разберемся, – мягко отвечаю я. – Не переживай.
Настроение от такого разговора у меня начинает неизбежно портиться. Я и сама об этом постоянно думаю. Но оба раза, когда я пыталась завести с любимым разговор о дате, он предлагал обсудить это позже, ссылаясь на нехватку времени. Егор действительно очень много работает последнее время. Его компания быстро развивается и требует активного участия во всех процессах.
Для себя я решила больше к нему не приставать. Уверена, как только появится возможность – он сам об этом заговорит. Только вот с недавних пор обстоятельства немного изменились. Необходимость забеременеть в ближайший год всё усложнила.
Рассказывать об этом маме я, конечно, не собираюсь. Ни к чему ей лишние тревоги. Для неё я всегда здорова и счастлива. Что бы ни происходило на душе.
Однако сегодня она будто читает мысли.
– Дочь, вы разберетесь, конечно, я не сомневаюсь, – недовольно говорит. – Только тебе тридцать два уже. Пора бы о ребеночке подумать. Ну сколько еще ждать? Работа эта никогда не закончится, до самой пенсии.
Её беспокойство я прекрасно понимаю, но несмотря на это, сказанное меня все равно задевает и злит. Потому что правда.
– Мам, а если я вообще не захочу ребенка, тогда что? – в сердцах выпаливаю я. – Неужели все должны обязательно рожать?
Мамин взгляд делается настороженным, она склоняет голову набок и некоторое время смотрит на меня, сузив глаза.
– Представь, если бы я тебя не родила в свое время, Насть. Что бы сейчас со мной было? Мы бы не сидели вот так с тобой и не пили бы чай. Я была бы совсем одна. А сколько счастливых моментов в своей жизни не пережила бы?
– Зато тебе бы не было так тяжело, когда отец тебя бросил одну с маленьким ребенком, – с горечью возражаю я. – И не пришлось бы разрываться между мной и работой. У тебя была бы своя жизнь, и ты наверняка нашла бы себе достойного мужчину. Снова бы вышла замуж, не жила бы сейчас одна и была бы очень счастлива.
Мама отрицательно качает головой.
– Я бы ни за что не променяла тебя ни на одного мужчину, Настя. И если бы можно было вернуться назад, когда я сомневалась, стоит рожать от твоего отца или нет, я бы поступила точно так же. Да, может быть, я не смогла обеспечить тебе счастливое детство, не уделяла достаточно времени… И я себя корю за это…
– Мама, перестань, что ты такое говоришь. У меня было самое счастливое детство, – тихо произношу я, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. Она никогда раньше не говорила мне ничего подобного.
– Насть, ты пойми одно. Мне страшно даже представить, что тебя у меня бы не было.
Я не выдерживаю, порывисто поднимаюсь со стула, забыв про колено, быстро обхожу стол, сажусь рядом с ней и крепко обнимаю.
– Мамуль, как я тебя люблю! – шепчу, прижимаясь щекой к груди.
Мама тоже меня обнимает и, как маленькую, ласково гладит по голове.
– Так что я не хочу ничего слышать о том, что тебе не нужен ребенок, – говорит с напускной строгостью. – Пока у тебя есть силы и возможность – рожай. Я помогу, чем смогу. Егор хороший парень, вы два года уже вместе. Предложение сделал. Чего ты ждешь? Я внуков хочу, в конце концов!
Я не выдерживаю и негромко смеюсь сквозь слезы, отстраняюсь от мамы и заглядываю ей в глаза.
– Да знаю я, знаю, мам. Я просто так это сказала. На самом деле я хочу ребенка. И надеюсь, что в ближайшее время мы с Егором решимся на этот шаг. Только не надо на меня давить, ладно?
– Все, я молчу. – Мама с самым серьезным выражением лица проводит по своим губам большим и указательным пальцами, изображая, будто застегивает молнию. А потом не выдерживает и начинает довольно улыбаться.
Домой я приезжаю, когда на улице уже начинает темнеть. Машину ставлю у въезда в гараж, не хочу снова блуждать в темноте.
Захожу в дом, сбрасываю обувь, осматриваюсь. Кажется, будто внутри никого нет. Свет нигде не горит. Поднимаюсь на второй этаж и слышу приглушенные звуки стерео-системы, доносящиеся из комнаты с домашним кинотеатром. Подхожу ближе, приоткрываю дверь, заглядываю внутрь. И мне открывается очень трогательная картина.
Глеб с Егором лежат на диване головами друг к другу и смотрят фильм. Оба в футболках и свободных домашних брюках. И так похожи, что я не понимаю сначала, кто из них кто.
Но когда один из братьев поднимает голову и замечает меня, безошибочно угадываю, что это Егор. Он начинает тепло улыбаться мне, перемещаясь в сидячее положение, и хлопает по дивану рядом с собой, подзывая меня.
– Малыш, привет. Иди к нам.
Глеб тоже поворачивает голову в мою сторону и садится. Но ничего не говорит.
Я, прихрамывая, приближаюсь к ним. Сажусь рядом с Егором, и он тут же заключает меня в нежные объятия. Коротко целует в губы, а мне почему-то вдруг становится очень неловко. Я не вижу, но буквально кожей чувствую, что Глеб наблюдает за нами.
– Как твое колено? – спрашивает Егор, накрывая ладонью чашечку. – Дай посмотрю.
– Да ты ничего не увидишь в темноте, – отмахиваюсь я.
Но он все же закатывает вверх штанину моих брюк и начинает разглядывать небольшую припухлость на суставе и синяк.
Комната освещена лишь мерцанием экрана телевизора, но Егору этого оказывается достаточно. Он осторожно гладит поврежденную кожу большими пальцами, потом наклоняется к ноге и оставляет нежный поцелуй. Я смущаюсь еще сильнее.
Бросаю быстрый взгляд на Глеба, который сидит по другую сторону от брата на расстоянии вытянутой руки. Откинувшись на спинку дивана и сложив на нее обе руки, старший Орлов внимательно наблюдает за нами. С интересом. Будто изучает. У меня в груди начинает знакомо печь.
– Вы, наверное, голодные, – смущенно произношу я, мягко отстраняя Егора от своей ноги и поспешно спуская вниз штанину.
– Нет, малыш, мы поужинали, – отвечает он. – Не дождались тебя.
– Молодцы, правильно сделали. А я вот успела немного проголодаться, пока от мамы доехала. Пойду приготовлю себе что-нибудь.
Порываюсь встать с дивана, но Егор не позволяет. Ловит за руку, усаживает обратно.
– Ты что? Сиди. Я сам все сделаю. Что бы ты хотела поесть?
– Ну прям, Егор. Это всего лишь ушиб. Я в состоянии сама…
– Сиди, отдыхай, – упрямо возражает Егор. – Позволь мне поухаживать за тобой, хотя бы когда ты болеешь.
– Ну хорошо… – со вздохом сдаюсь я.
– Хочешь пасту с грибами и сыром?
– Да, не откажусь, – смущенно улыбаюсь.
– Я тогда сейчас разогрею и принесу сюда.
Егор снова целует меня в губы, поднимается и уходит. Оставляя меня с Глебом наедине.
Мне чудовищно неловко. Я не понимаю почему. Забираюсь с ногами на диван, облокачиваюсь на спинку и пытаюсь сделать вид, что очень заинтересовалась происходящим на экране.
Взгляд Глеба прожигает левую сторону лица. Я снова не вижу, а чувствую это.
– Что за фильм вы смотрите? – интересуюсь, чтобы избавиться от дурацкой неловкости.
– «Достучаться до небес», – отвечает он, не сводя с меня глаз.
– О, давно хотела его посмотреть! – воодушевленно отзываюсь я.
– Один из наших любимых с Егором фильмов.
– Он никогда мне не говорил…
Глеб переводит взгляд на экран и смотрит туда какое-то время. Я, наконец, могу свободно дышать. И следую его примеру, поворачиваю голову к телевизору.
На экране какой-то мужик вручает маленькой девочке толстую сигару. Я удивленно вскидываю брови от этой странной картины и снова чувствую на себе взгляд Глеба.
Не выдерживаю, поворачиваю к нему голову и вопросительно смотрю в ответ. Только старшего Орлова это ничуть не смущает. Он продолжает пялиться на меня, и теперь мне становится еще более неловко.
– Почему ты так смотришь на меня? – сдержанно улыбаюсь, пытаясь придать этому вопросу шутливую форму. – Во мне что-то не так?
– Колено сильно болит? – интересуется он, игнорируя мои вопросы.
– Да ерунда, – морщусь я с напускным весельем. – Завтра вызову электрика. Вы же с Егором машины свои загнали в гараж, там по-прежнему темно?
– Нет, там уже все в порядке, Настя. Датчик движения накрылся, я его заменил.
– А-а-а, – растерянно тяну я. – Здорово…
– Ты подумала над моим предложением?
– Нет. То есть, да. Глеб, я… Думаю, что я откажусь. Если хочешь, могу помочь найти тебе хорошего специалиста, у меня остались знакомые.
– Почему ты сама не хочешь?
Мне невероятно сложно ответить на этот вопрос. Нужно было заранее как-то подготовиться, но я об этом не подумала. И теперь заикаюсь и страшно туплю:
– Я просто… Мне будет сложно совмещать… И помимо работы в зале еще столько дел…
– Хорошо. Но если вдруг передумаешь, имей в виду, мое предложение остается в силе.
Вместо того чтобы сказать ему, что я не передумаю, зачем-то киваю. И незаметно морщусь от боли. От согнутого положения колено начинает нестерпимо ныть, и мне приходится выпрямить ногу, спустив ее на пол. Глеб внимательно прослеживает глазами за этим движением, будто я делаю что-то очень увлекательное, и мне вмиг становится душно от такого повышенного внимания.
О проекте
О подписке