Глава 7

Тиски, сжимавшие меня, постепенно отпускали, возвращая способность мыслить. Попыталась открыть глаза, но из-за боли, сковывавшей все тело, не смогла сделать ни вздоха. Голова гудела, будто её пинали перед этим несколько часов подряд. Сжала сильнее веки, свыкаясь с гудением и ломкой в костях. Чуть приоткрыла правый глаз. Пустая комната без окон. Подо мной холодный бетонный пол. Боль прострелила голову и я зажмурилась, выжидая, когда смогу снова раскрыть веки. Постепенно накатившая волна рези превратилась лишь в отголосок мучающей боли. Перевернулась на спину и осмотрелась вокруг лучше. В темноте казалось всё абсолютно черным: стены, пол, потолок. В комнату не поступало абсолютно никакого света, поэтому не могла разглядеть, есть ли внутри какие-то предметы. Развернулась на бок, преодолевая новую порцию ломки. Так, секундочку! Я чётко чувствую каждую часть тела. Несмотря на то, что его корёжит от кончиков пальцев ног до затылка, но, тем не менее, у меня есть тело! Как такое может быть, ведь последнее, что я помню, это как висела бестелесной сущностью рядом с трупом девушки, из которого меня выкинул Незнакомец. Сжала руки в кулаки, удостоверяясь в нормальном функционировании пальцев, подняла в воздух руки. Попыталась присесть, но гудение в голове не позволило этого сделать. Досчитала до тридцати и опёрлась на ладони, медленно села. Согнула ноги в коленях, потянула на себя носки ступней, всё работало замечательно. Выждала, когда уйдёт сковывающая боль, и на дрожащих ногах поднялась, придерживаясь за влажную стену.

Не спеша ощупала всю комнату, не найдя в ней ни одного предмета. Стены были холодными и сырыми, словно в подвале, а на полу не обнаружилось даже матраса. Наткнувшись на металлическую, холодную как лёд дверь, обрадовалась. Если есть дверь, значит, будет и выход. Постучала кулаком по металлу:

– Эй, есть там кто-нибудь?! – кричала изо всех сил, прочистив горло.

Не получив ответа, повторила свою попытку, срывая голос до хрипоты.

– Откройте дверь! – долбила металл, вкладывая всю силу, которая была в ослабленном теле.

Не знаю, сколько продолжались мои бессмысленные попытки призвать на помощь хоть кого-то, но в ответ я не получила ни звука. Выдохнувшись, сползла вниз по двери, обжигая спину холодом. Медленно переползла к стене, которая после ледяного металла казалась спасительным теплом.

Пыталась понять, что происходит, восстанавливая цепочку событий. Фрагменты охоты промелькнули перед глазами, сменяясь выражением злого лица Дора, обещающего неприятности. И, собственно говоря, сами неприятности в лице Незнакомца, которого Дор назвал Хозяином. Вспомнила ледяные, проникающие в самую глубь синие глаза и передернулась от ужаса. В первую нашу встречу его взгляд показался гипнотизирующим, не показывающим всей той холодной глубины, которую нес в себе его обладатель. Он пообещал особое наказание для меня, видимо для этого и запихал в тело, чтобы я смогла прочувствовать все неудобства подобного заключения. Что ж, могло быть и хуже. У Дора Незнакомец потребовал пять душ, за два дня. Чёрт! Вот такого, я бы явно не вынесла. Хватит мне предыдущей охоты, которая, несмотря на видимую лёгкость, оказалась гораздо тяжелее первой. Анализируя минувшие события, поняла, пугает больше всего не то, что было после оперы, а то, как я реагировала не весь процесс охоты. Мне нравилось выслеживать добычу, нравилось быть ведущей в игре, наградой за которую была жизнь. Я не просто хотела смерти этого парня, я мечтала о ней. Воспоминания о моем драйве, возбуждении и беспощадности, заставили покрыться холодной испариной от собственной чудовищности. Но даже осознание свершенного злодеяния, не могли помочь в отрицании того факта, что я получила удовольствие не только от процесса, но также и от результата. Сжала кулаки, впиваясь ногтями в ладони, стараясь привести себя в чувства, искореняя то чудовище, которое проросло внутри. Да что со мной не так? Как можно наслаждаться смертью, пусть даже и самого ужасного человека на свете?! Тошнота от омерзения к себе подкатила к горлу. Внутри всё воспротивилось тому, во что я превращалась. Невозможно стать чудовищем так быстро. Даже маньяки, становятся маньяками не сразу…наверное. Чуть отодвинулась от стены, откинувшись с силой назад, ударяясь о бетон головой. Неужели я могла превратиться в расчетливую машину, инстинкты которой обострялись во время задания? Но вокруг не было никого, способного ответить на мой вопрос, кроме засасывающей темноты, окутывающей снаружи и изнутри. Именно так я чувствовала произошедшие во мне перемены, словно покрывалась со всех сторон гнилью, которую высасывала вместе с жизнью из своих жертв. Грудь заполняла чернота, такая, как в этой комнате, где не было ни одного светлого лучика, способного вывести из тьмы.

Я не заметила, как заснула, крепко, глубоко, без сновидений. Из забытья выдернула нехватка воздуха и ощущение того, что тону. Резко поднялась, хватая ртом воздух. Тело сотрясало от холода. Из двери лился тусклый свет, освещая огромную фигуру лысого мужчины с ведром.

– Поднимайся, – его глубокий голос больше походил на рычание.

Одежда промокла насквозь, а вокруг образовалась лужа ледяной воды. Стуча зубами от холода, поднялась на ноги, щурясь от света.

– Шевелись!– грубо толкнул в плечо, подталкивая к выходу.

Его руки огромные как кувалды, а соприкосновение этой махины с моей кожей явно оставит синяк.

Практически выпав через дверной проём, увидела длинный темный коридор, больше напоминающий лабиринт, с множеством ответвлений, освещенный десятками факелов. До самой дальней точки, до которой дотягивался взгляд, я не заметила ни одной двери. Теперь не удивительно, почему на мои крики никто не отреагировал. Лысый схватил меня за плечо и буквально потащил вперед. Я не поспевала за его огромными шагами, спотыкаясь и падая, но он крепко впивался пальцами в мою плоть, не давая упасть. Пройдя уже более семи поворотов, я сбилась с пути, по которому мы двигались. Один тёмный коридор с факелами на стенах сменялся другим. Ни в одном из них не замечалось никакого отличительного знака. Но Лысого это, похоже, совершенно не путало, он всё также уверенно тащил меня к неизвестной цели. Холод, окутывавший ту комнату, в которой меня держали, отступал, сменяясь теплым воздухом, приятно касающимся мокрой, продрогшей кожи.

Но вот в конце одного из коридоров появилась огромная массивная металлическая дверь с увесистым замком. Амбал поставил меня рядом с дверью, снимая с пояса, поддерживающего кожаные черные штаны, связку ключей. Подобрал длинный ржавый ключ с шипами, вонзая его в замок. Скрежет давно не используемого металла вызвал волну мурашек на коже. Сморщилась от мерзкого звука, дожидаясь пока он затихнет. Лысый распахнул дверь, проталкивая меня внутрь ещё одного тёмного коридора, стены которого были утыканы дверьми. Тюремщик снова обхватил плечо до боли, потащив за собой. Еле поспевая, волоклась за ним как тряпичная кукла. Прошли коридор, свернули направо, снова такой же длинный коридор, ничем не отличающийся от предыдущего, поднялись по лестнице, оказавшись у двери. Лысый повторил процедуру со связкой, выбрав на этот раз ключ, больше напоминающий булаву, чем предмет, открывающий замки. За дверью послышались приглушенные голоса и ароматы еды. Запахи резью отозвались в желудке, напоминая о физических потребностях, которые являются нормальными для обладателей плоти и крови. Обхватила себя руками, дожидаясь дальнейших указаний.

– Что встала! Шевелись! – толкнул в спину амбал.

С трудом сохранив равновесие, засеменила вперед.

– Чёртова курица, – выругался сопровождающий, зажимая предплечье своими руками– тисками.

Он тащил меня будто мешок с мусором, не задумываясь о том, успеваю или нет. Я падала, сдирая колени в кровь, но тюремщик продолжал тащить вперед, не давая и секунды на то, чтобы подняться. Перед нами выросла новая дверь, которая в отличие от предыдущих оказалась деревянной. Лысый просто толкнул её, втаскивая меня внутрь.

Голоса показались настолько близкими, словно их источники находились на расстоянии вытянутой руки. Бетонные серые стены коридора сменились на высокие своды из черного блестящего камня, в котором ясно отражалась хрупкая девушка с каштановыми локонами. Амбал пихнул вперед, принуждая двигаться, не давая рассмотреть лучше нового носителя. Мы повернули за угол. Сводчатый потолок огромного холла был таким же необъятным, как и бесконечные длинные коридоры подземелья. Каждый шаг сопровождался гулким эхом, полностью заглушавшим все звуки, раздающиеся до этого в коридоре. Дошли до высокой нефритовой лестницы. Посмотрела наверх, ужаснувшись количеству ступеней, представила, как буду карабкаться вверх. Но Лысый широченной ладонью толкнул под ступенчатого монстра. Дверь, спрятанная под лестницей, отличалась от всего, что довелось увидеть здесь. Она не обладала той капитальностью, которой пронизано все в этом сооружении, начиная от беспрерывных бетонных стен и заканчивая необъятными сводами. Дверь легко открылась. Высокая стройная рыжая девушка с ярко алыми губами и черными, как ночь, глазами, буравила нас взглядом.

– Какого черта так долго? – сделала шаг навстречу, взяв меня за руку.

– Девка еле перебирает ногами, – ответил низким басом Лысый.

– Её время уже началось. Хозяин будет в бешенстве, – потянула меня от двери, кинув злобный взгляд на тюремщика.

– Выпорет разок, сразу поймет, что к чему, – рассмеялся Лысый, скрываясь за той дверью, через которую привел меня.

– Пошла, – прошипела Рыжая. – И тебе лучше научиться шевелиться или будешь заниматься низшей работой.

Её быстрые, твёрдые шаги практически не отличались от поступи Лысого, а пальцы, крепко сжимающие кожу, совсем не напоминали слабые женские руки. Перебирала ногами, стараясь поспевать за девушкой. Мы прошли несколько широких коридоров, в проёмах которых виднелись роскошные залы и начали встречаться люди. Проводила вверх по узкой лестнице. Запахи горячей пищи волной обрушились на меня. В желудке громко заурчало от голода. Грубо протолкнула в широкую дверь, откуда повалил пар, ароматы и раздался звон посуды. Огромная кухня, границы которой с трудом угадывались за необъятными масштабами, предстала перед глазами. Люди в черной форме, окаймленной зелеными полосами, суетились на кухне, шинкуя, обжаривая, сервируя и разнося еду. Они действовали с такой скоростью, что я не успевала проследить за передвижениями одного и того же человека.

Рыжая потащила меня через многочисленные ряды плит, со скворчащими сковородками и суетливыми поварами, учтиво расступающимися перед ней. Ни один из них не смел поднять взгляд, освобождая нам путь. Каждая клеточка в моём новом организме отзывалась на царивший здесь праздник ароматов, стараясь втянуть как можно больше запахов и насытиться хотя бы ими, но в планы Рыжей не входило радовать меня, какой бы то ни было пищей. Быстро протащив меня через гастрономическое безумие, затащила в узкую длинную комнату, уставленную в ряд кроватями.

– Где эти идиотки? – рявкнула она. – Безликие!

Дверь распахнулась, и две девушки в серых платьях с туго собранными в пучок на затылке волосами, вбежали в комнату.

– Да, госпожа, – сказали в голос, низко опуская головы, не глядя ни на Рыжую, ни на меня.

– Подготовьте ее! У вас ровно час! – прошипела Рыжая и вышла из помещения.

– Пройдемте за нами, – все также не поднимая головы, сказала одна из девушек.

Я хотела разглядеть их, но одежда, прическа, темный цвет волос – все было идентичным, а то, что они не показывали своих лиц, усиливало это впечатление.

Они провели меня в конец комнаты, в углу которой пряталась узкая дверь. Одна из них прошла внутрь, а вторая забежала в точно такую же дверь на другом конце комнаты.

– Раздевайтесь, нужно помыть вас, – напомнила о себе первая. Повернув голову к ней, заметила ванную, занимающую практически все пространство комнатки, больше напоминающей по размерам чулан. Девушка придерживала дверь, дожидаясь, пока я перешагну порог.

Молча зашла в ванную, стягивая с себя влажные джинсы и майку.

– Куда это?– подняла с пола одежду, всматриваясь в лицо девушки, которое она до сих пор прятала от меня.

– На пол, – кротко ответила она, включая кран и настраивая нужную температуру воды.

Пожав плечами, скинула обратно на пол одежду, присоединив к ней черные шелковые трусики. Девушка наливала в ванну масла, добавляя еще какие-то снадобья из разноцветных баночек, расставленных в ряд на бортиках ванной.

– Прошу вас, – отступила она в сторону, приглашая в воду.

Для продрогшего тела, тёплая вода как долгожданное спасение, окружила его, окутывая теплом каждый уголок. Закрыла глаза, наслаждаясь долгожданным теплом, расслабляя мышцы. Но тут же почувствовала прикосновения к коже холодных пальцев.

– Нам нужно торопиться, – будто извиняясь, начала намыливать меня девушка.

– Я сама, – протянула руку, чтобы забрать губку.

Девушка отшатнулась, замирая с крепко зажатой мочалкой в руке.

– Не положено. Мы сами должны подготовить вас, – вернулась на своё место и продолжила покрывать меня пеной с ароматом лаванды.

Весь процесс оказался настолько непривычным и в какой-то степени неловким, что трудно описать. Никогда раньше к моему обнаженному телу не прикасались другие женщины, тем более не намыливали грудь или другие интимные места. От всего происходящего становилось не по себе и хотелось провалиться сквозь землю.

– Где мы? – чтобы хоть как-то скрасить неловкость наконец-то решила разузнать, что это за место.

Дверь в комнату приоткрылась, и вторая, идентичная первой, девушка вошла внутрь, держа в одной руке чехол для одежды, а в другой – плетеную корзину.

– Мы во дворце Хозяина, – тихо ответила первая помощница.

Так, уже хоть что-то. Но всё равно не сильно объясняет местонахождение.

– Можно подробнее? – эти девочки явно не из болтливых. – Где находится его дворец?

– В Инфериатосе, – также кратко ответила она.

Уф-ф… Похоже, мне ни за что не разговорить этих дам. Если это в их представлении подробное объяснение, то рассчитывать на нечто большее можно с трудом. А они ведь и правда, словно безликие. Одинаково выглядят, двигаются и прячут лица. Название Инфериатос для меня словно пустой набор звуков.

Вторая девушка присоединилась к первой, быстро намыливая мне волосы и ополаскивая их. Они обтерли меня большим махровым полотенцем, после чего намазали какими-то маслами. Кожу невыносимо защипало, а на глазах навернулись слёзы. Казалось, что меня облили кислотой и сейчас кожа струпьями начнёт сползать к моим ногам.

– Что это? – морщась от боли, спросила своих мучительниц.

– Это сделает вашу кожу гладкой, как у младенца, – тихо ответила вторая безликая.

Девушки снова ополоснули меня, смывая вместе с водой всю боль от предыдущей процедуры. Передо мной появилась цветная баночка из корзины, при виде которой я зажмурилась, ожидая новую порцию боли. Но ничего кроме приятного массажа не последовало.

Они быстро накрасили мне лицо, высушили и завили волосы, укладывая локоны в сложную прическу. Вторая девушка, расстегнула чехол для одежды, доставая мой наряд. Увидев то, во что мне предстоит облачиться, я нахмурилась. Ожидая получить нечто вроде их одежды или хотя бы формы людей на кухне, в итоге промахнулась со всеми предположениями. Передо мной был лишь черный корсет, крошечные трусики, чулки и туфли на высокой шпильке.

– А где остальная одежда? – ощупывала лежащее передо мной шелковое бельё.

– Прислуживающим в покоях Хозяина не положено надевать другую одежду, – снова склонившись практически вдвое, прощебетали девушки.

– Зачем для того, чтобы прислуживать носить только бельё? – происходящее нравилось всё меньше.

Больше всего на свете я не хотела встречаться с Незнакомцем. Каждая наша встреча заканчивалась моей смертью. Но самым жутким в нём был взгляд, который пугал сильнее, чем перспектива быть повторно убитой. При одном воспоминании о его синих, ледяных глазах, в груди все собиралось в тугой комок, и пальцы немели. Я не смогу прислуживать ему, не сотрясаясь от ужаса. Успокаивала лишь мысль о том, что скорее всего в мои обязанности не будет входить прямой контакт с Хозяином.

– Мы не можем ответить на этот вопрос, – хором ответили девушки. – Те, кто прислуживают в покоях, не общаются с Безликими.

– Вам следует поторопиться, время истекает, – поторопила меня девушка, принесшая одежду.

Не спеша, Безликие помогли мне надеть весь мой нехитрый наряд, затянув потуже шнурок на корсете. Грудь сдавило, словно тисками, лишая возможности нормально дышать. Сделала глубокий вдох, поправляя пальцами корсет и свыкаясь с тем, что так, по всей видимости, мне придется проводить всё время. Мы вернулись в узкую комнату, где всё также витал запах еды, на который желудок в очередной раз отреагировал болью.

– У вас есть что-нибудь перекусить? – обратилась к одинаковым девушкам, не выдерживая пытку голодом.

– Вас не велено кормить, – словно заученной фразой      ответили Безликие.

Эта их чрезмерная покорность и послушание начинали выводить из себя. Не терпелось скорее покинуть их общество и приступить к своим обязанностям, какими бы они не были.