Когда гости собрались, пришло время для официальной части. Недовольная пресса растянулась у сцены, расставляя аппаратуру, молоденькие репортёры проверяли технику, слово взял губернатор, желая поскорее отделаться и ослабить узел галстука, следующая в очереди стояла Лора.

Его обещания по поводу всяческих льгот и поддержки, пресса проглотила на ура, информация о количестве обращений была безбожно занижена, но и это можно было ему простить, благодарственные слова основателям и руководителям высказаны. Всё. Ура. Отмучился.

– А теперь с удовольствием передам слово замечательной женщине, грамотному руководителю и просто красавице. Лора Витальевна, прошу. – Выставил вперёд руки, желая перекинуть груз ответственности со своих плеч.

– Я прошу вас, меньше пафоса. – Заныл Германов. Тихо и в сторону: держать лицо было для него обязательным условием.

– Дмитрий Сергеевич. – Предостерегающе понизила голос Лора и сделала несколько шагов вперёд, выделяясь из толпы.

– Добрый вечер дорогие гости, представители прессы, я рада видеть вас на нашем своеобразном юбилее. Надеюсь, эта встреча в неформальной обстановке перерастёт в тесное сотрудничество и совсем скоро превратится в мощный остов будущего наших детей.

Сегодня я не буду говорить о том, сколько мы сделали, не буду говорить о том, сколько ещё сделать нужно, а просто хочу поблагодарить всех вас за то, что неравнодушны, за то, что не оставляете без внимания глобальную проблему человечества. Отдельное спасибо присутствующему здесь Валентину Сергеевичу Кропотовичу, ведущему хирургу областного онкоцентра за, поистине, неоценимый вклад в общее благо. Человеку, который буквально без выходных борется с тяжелейшими заболеваниями, причём, проводит операции абсолютно бесплатно. Спасибо Елене Александровне Зощенко, благодаря помощи которой мы в полной мере снабжены необходимыми препаратами и новейшей аппаратурой. В момент, когда время против нас и отсчёт ведётся не то, что на дни, а на часы, именно эта помощь является первостепенной и такой необходимой. А так же хочу отметить господина Торина, собравшего нас здесь, под своим крылом. В месте, где мы можем не просто обсудить, а реально помочь нуждающимся.

А так же спешу извиниться перед достопочтенной публикой за скромный ассортимент банкетной зоны. Сразу поясню: сколько раз нас, да и не только нас, а представителей любого фонда и организаторов благотворительных вечеров ругали за то, что сумма взносов ничтожно мала в сравнении со стоимостью самой организации вечера. За то, что мы с вами фактически проедаем то, что могли бы пожертвовать на помощь нуждающимся. Так вот сегодня именно тот день, когда ругать и полоскать нас точно не будут. Прошу отметить, что сейчас на ваших столах нет коллекционных вин, которые действительно входили в программу вечера, а вместо них стоит минеральная вода отечественных производителей. Нет изысканных закусок, а лишь то, что может позволить себе на стол каждый среднестатистический гражданин нашей страны. Отныне и навсегда это станет обязательной традицией проведения наших собраний. Отдельно отмечу тот факт, что сумму, равную той, которую планировалось потратить на организацию банкета, на счета фонда сегодня перевёл наш, самый дорогой, и горячо любимый основатель и, практически отец родной, Гастило Юрий Владимирович. Юрий Владимирович, вам слово.

Под редкие и неуверенные аплодисменты к сцене прошёл грузный и хмурый мужчина лет пятидесяти. Виски его были украшены сединой, прищур на глазах, казалось, не сходил никогда, оттого лучики морщинок расходились слишком уверенно и пролегали чрезмерно глубоко. Он наградил колючим взглядом всех стоящих у сцены и лишь на мгновение этот взгляд смягчился, выдавая мимолётную улыбку, Лора на это смущённо опустила глаза, и улыбнулась одними губами.

Юрий Владимирович был редким гостем, и за три года всего второй раз предстал перед требовательной публикой. О его прошлом ходили легенды, переполненные слухами, и некоторые из них казались явным вымыслом, но те немногие, которым не посчастливилось столкнуться с этим человеком лицом к лицу, предпочитали об этой встрече не вспоминать никогда.

Так и сейчас, присутствующие не ожидали увидеть его, оттого и воцарилась гробовая тишина.

Несколько приветственных слов, несколько благодарственных, в большинстве своём, руководству фонда, пара обыденных пожеланий, и он ушёл, коротко кивнув Лоре Витальевне на прощание.

– После его взгляда хочется пойти и вымыться. – Ворчливо пробормотал Германов в сторону, так, что только Лора и могла его услышать.

– Думаю, каждый человек, достигший определённых высот, обладает таким взглядом. – Пожала плечами, не оправдывая, лишь констатируя факт. Тут же почувствовала, как Германов приблизился и посмотрел на её макушку с высоты своего роста.

– Да. Ты, например.

– Не поняла, Дмитрий Сергеевич?

– Ты так же смотришь на меня. – Пояснил полушёпотом. – С примесью отвращения, презрения и некоторой долей непонимания того, что же я делаю рядом.

– Вы преувеличиваете мои способности говорить взглядом. – Слегка обернулась она, пытаясь перевести такое откровение в шутку. Тут же почувствовала, как горячая ладонь прошлась по спине, опаляя кожу сквозь ткань платья.

Лора тут же выпрямилась, сдерживая тошнотворную волну. Даже Германов своей слепой любовью смог ощутить, как, ещё секунду назад податливое, расслабленное тело, превратилось в сплошной камень.

– Ещё одна подобная выходка и…

– Так сказала, словно она может стать последней в моей жизни. – Холодно усмехнулся мужчина и, легко обогнув Лору со стороны, поднялся на сцену.

Германов любил её слишком давно, чтобы не понимать этой женщины. Нет. Не так. Он любил её слишком давно и безгранично безответно, но так и не смог понять… Не так… Он мог объяснить, найти тысячу причин, но не мог раз и навсегда запретить себе мечтать о ней. Лора была слишком неприступной, слишком гордой и высокомерной, чтобы заметить его любовь, его искренность. Иногда казалась сплошной ледышкой… И снова не то. Она была ледяной глыбой, айсбергом, с такой же мощью и такой же отдачей, но иногда… иногда она становилась женщиной. Мягкой, тёплой, нежной. Это можно было почувствовать, стоя на расстоянии вытянутой руки. Почувствовать, увидеть, оценить как она горит, воспламеняется от одного взгляда…

Что её связывало с Гастило можно было только догадываться. Криминальный авторитет, держащий в руках не просто всю область, а несколько соседних республик, мог одним словом заставить её измениться. Не поверил бы, если бы не видел сам. Именно Гастило сказал, что она будет руководить его фондом. Именно он дал понять, что это решение не оспоримо. Её он выбрал, никому не известную, на первый взгляд робкую и нерешительную. Да Германов готов был засмеять это решение в тот же момент, если бы не один её взгляд. Она подавляла им, уничтожала, клонила к земле и заставляла себя уважать. На Гастило смотрела, затаив дыхание. Потому что он знал о ней то, что не знает никто. И он мог управлять её эмоциями, её сущностью. И Лора была ровней ему, предводителю.

Только его прикосновения она словно не замечала, любой же другой мужчина, тут же попадал в немилость. Она не терпела фамильярности, не дарила случайных улыбок, рядом с ней вообще не было случайных людей, но каждый знал своё место и это закон. Сам же Германов, за эти три года, мог лишь глотать пыль из-под её ног и впитывать то презрение, которым она переполнялась при его появлении в комнате. Причиной тому стало неверно сказанное, точнее, непозволительно наглое признание. Он её хотел. Да, может, не столько её, сколько её подчинения. Чтобы она, так же, как и перед Гастило, готова была падать навзничь, но Лора не то, чтобы высмеяла, она даже ЭТО не посчитала сделать нужным. Просто развернулась и ушла. Спустя десять минут перезвонила и прямым текстом сказала, что если он повторит эту ошибку снова, окажется на улице. И Германов ей верил. Потому что этой женщине невозможно было не поверить. Её боялись, перед ней пресмыкались, но едва ли кого-то это спасало от независимого мнения свободной женщины.

И каждый раз он уходит от неё, поджав хвост, сам себя проклиная за слабость, за трусость, за то, что, как и все остальные, пасует перед непробиваемым словом. Так же как и сегодня, пытаясь сделать вид, что это всего лишь ирония, сарказм, то же раздражение, что и она демонстрирует ему.

Лора была женщиной симпатичной, не более, но внешность яркая, запоминающаяся. Прямые тёмные волосы, доходящие до середины спины, яркие голубые глаза, которые сверкали невероятным блеском только в моменты особенных, важных событий. Такие по пальцам можно было пересчитать за все три года. Хрупкая по телосложению. Тонкая, прозрачная и звонкая – можно было бы сказать в юности. Сейчас же, иногда казалось, что излишне истощена, но таким внешним видом лишь вводила соперника в заблуждение. По местам всё расставлял её взгляд. Непробиваемый. Непроницаемый. Жёсткий. Такой, как и она сама. Этим и привлекала. Этим заставляла смотреть вслед. Этим брала… а ещё своей неприступностью… хотя, насчёт этой самой неприступности у некоторых было своё личное мнение.

– Лора Витальевна, ну, вы даёте! Не появись Юрий Владимирович в зале, окунули бы наших глубокоуважаемых репортёров, на самое дно. – На этом Ева сделала круглые глаза и растопырила наманикюренные пальцы. – А разве он собирался приезжать? Мы ему даже место не забронировали. Но всё равно спас ситуацию, иначе газетчики уже завтра распинали бы вас на первой полосе. Жалко вы спиной стояли и не видели, как позеленел Германов. Почему Юрий Владимирович до сих пор его терпит?

– Ева, я не поняла одно: на который из твоих вопросов мне стоит ответить? – Легко улыбнулась ей Лора и отсалютовала бокалом с вышеуказанной минеральной водой.

– На все, Лора Витальевна! Только дайте мне вспомнить очерёдность. – Засмеялась, но тут же навострила уши: Лора была готова отвечать.

– Юрий Владимирович не собирался присутствовать на нашем мероприятии. И не нуждается в забронированном месте, поскольку уже уехал. Как позеленел Германов, я действительно не видела, а никто его не увольняет, потому что он надёжный и исполнительный работник. Что-то упустила?

– Я думала, вы меня не слушаете. – Хмыкнула секретарь, но тут же отвлеклась на очередное происшествие.

С Евой они работали с момента основания фонда. Девушкой та являлась чрезмерно болтливой, эксцентричной, иногда просто неуправляемой. Но Лоре нравилась за неугасаемую энергию, неиссякаемый бойцовский дух и просто по-человечески. За что готова была терпеть её болтовню, нескончаемые вопросы, личные мнения и неуместные высказывания. И даже не гнушалась отвечать на откровенные глупости. Так и сейчас, хотелось улыбнуться, глядя на её озорной взгляд.

Ева всегда была в курсе событий, хотя, как ей это удавалось, для многих так и оставалось секретом. Всё видела и всё подмечала, но самым главным было умение в нужной ситуации держать рот на замке.

– Он здесь. – Проговорила Ева громким шёпотом, наклонившись в сторону Лоры, но, не получив в ответ должной заинтересованности, улыбнулась, расслабилась и сделала вид, что так же внимательно слушает очередного оратора.

– Лора Витальевна, а почему вы никогда не приходите со своим мужем? Знаю, я уже как-то задавала подобный вопрос, но, честно, не помню, что вы мне на него ответили. Даже Германова готовы терпеть, только бы никто не спугнул ваше сокровище. Признайтесь, вы жутко ревнивая и не выпускаете его из-под замка?

Лора лишь удивлённо посмотрела на секретаря, неодобрительно покачав головой.

– А это правда, что он принадлежит к одному из старейших родов Татарстана?

Лора не сдержала смешок.

– А что? Фамилия ваша, знаете, с какого века идёт? Всё может быть! Я даже слышала, что он яркий представитель мафиозных слоёв республики. Вам не страшно оставаться с таким человеком в замкнутом пространстве? Шучу, шучу, – махнула рукой, в ответ на приоткрытые губы начальницы, – мне просто очень интересно посмотреть на него. Знаете, наверно он очень сильный духом человек, если готов жить рядом с такой женщиной, как вы.

– Ева, если ты сейчас спросишь, а не боится ли он оставаться рядом со мной в замкнутом пространстве, я не удивлюсь. – Улыбнулась Лора и снова подтянула к себе стакан с водой.

– Да ладно вам, Лора Витальевна, я же не боюсь. И Германов не боится. Про Юрия Владимировича вообще молчу. А как вы с ним познакомились?

– Однажды он поддержал меня в сложной ситуации. – Неожиданно и очень серьёзно ответила Лора, отчего Ева на несколько секунд потеряла связь между своими бессвязными вопросами.

Лора собиралась что-то добавить в тот момент, когда почувствовала взгляд. Тяжёлый и заставляющий посмотреть в ответ.

– Лора Витальевна, ну, он же смотрит, да посмотрите и вы на него. – Лепетала Ева в нетерпении, едва сдерживая себя от желания одёрнуть начальницу за руку. – Знаете, я бы всё отдала за его внимание. Ну, Лорочка Витальевна, ну, посмотрите. – Не сдержалась она и коснулась ледяного запястья, заставляя Лору ответить на мужской взгляд.

Москвин сидел в пол-оборота, чуть впереди, глядел исподлобья, не скрывая своего явного интереса. И, да, он хотел увидеть её глаза. Взгляд, до этого напряжённый, в один миг превратился в многообещающий, не скрывающий страсти, огня желания и… удовлетворения от того, что она набралась смелости ответить. Не всегда отвечала, потому что сгорала изнутри от того заряда энергии, которую получала. Медленно ощупывая её тело, Москвин поднимал взгляд снизу вверх, цепляясь им, словно за выступы в скале, напряжённо пожевал губами всего за секунду до того как беззаботно улыбнулся и едва различимо кивнул в знак приветствия.

– О-ох, Лора Витальевна, у меня прямо мурашки по коже от него. Не мужчина – Бог! – Взвыла Ева, как только тот отвернулся, словно и не было этого интереса. – Вот, честно, я не знала, что такое идеал мужчины до того, как его не встретила. Разве бывают такие в реальной жизни? Да это мечта! Только посмотрите.

Лора усмехнулась, а Ева всерьёз за это обиделась.

– Да нет же, вот, действительно, посмотрите.

Битва женских взглядов длилась недолго и Лора позорно сдала позиции, упираясь взглядом в коротко стриженный затылок.

– Высокий, красивый. Да ни этой смазливой красотой, которой сейчас все кичатся. А именно мужской, естественной.

– Ты его явно переоцениваешь.

– Да, но ведь это идеал! Как его можно недооценить? Вот он сидит уверенный в себе и, прошу отметить, все окружающие тоже в нём уверены, смотрит открыто, никого не стесняясь.

– Обычно, подобные ему не знают слово «смущение».

– Вы сейчас имеете в виду то, как он смотрит на вас? – Задела Ева, а Лора недовольно нахмурилась.

– Что?

– А что? Только не делайте такой удивлённый взгляд. Когда Москвин смотрит на вас, краснеет пол зала. Вы, правда, крепкий орешек, и выдаёте лишь едва заметный румянец, но это тоже показатель!

Ева вошла в раж и повернулась к Лоре Витальевне всем корпусом.

– Вот, по правде говоря, вы не женщина – кремень. Вокруг вас всегда много людей, мужчин в особенности, всё же занимаете стоящую должность. Но среди толпы вы всегда выделяли только троих.

– Как интересно, значит, у меня целый гарем.

– Не смейтесь, я серьёзно сейчас говорю.

– Мне кажется или в твой бокал совершенно случайно попала капля мартини?

– Да, Лора Витальевна, вы что же, всю жизнь мне этот мартини припоминать будете?! Да и не о том сейчас речь. Трое. – Она даже на пальцах продемонстрировала магическое число. – Москвин – это первый. Среди остальных он выделяется лишь тем, что вы его замечаете. То есть не отрицаете тот факт, что такой человек в вашем окружении существует, правда, и напрягаетесь в его присутствии так, словно хотите сбежать. – На это высказывание Лора вполне предсказуемо приподняла брови, а Ева отмахнулась. – Ну, или вцепиться ему в волосы, этого тоже исключить нельзя. Второй – Германов. Этого вы, вполне оправдано, кстати, недолюбливаете. Не скажу, чем он вам так насолил, но, как бы сказать точнее… ваш взгляд становится каменным в его присутствии. И, третий, куда же без него, Юрий Владимирович. Вот его вы позиционируете и для самой себя, и для окружающих, как безусловного лидера. Да, согласна, когда он стоит рядом, у меня так точно, колени подгибаются, хорошо ещё, что появляется редко. Но вы его выделяете! Даже плечи как-то особенно расправляете, словно хотите его взгляда удостоиться. Я, между прочим, видела, как он вам сегодня перед сценой улыбнулся. Точнее не то, как он улыбнулся, а то, как вы на это отреагировали. Германов, кстати, тоже это понял, оттого его физиономия тут же и перекосилась.

– К чему вообще вся эта речь, дорогая?

– Не знаю, может, к тому, чтобы вы расслабились, а вообще я, конечно же, поговорила бы о Москвине. Вам не мешало бы с ним переспать.

– Да? Что ещё? – На этот раз, не пытаясь сдержать смех, издевательски качала головой Лора.

– Нет, он вас так взглядом пожирает, что о других просто и не думает. Хочет он вас. В самом пошлом и похабном смысле этого выражения. Вот, прямо взглядом обещает, что с вами сделает, дай вы ему хоть малюсенькую надежду. Вы когда с ним наедине в следующий раз останетесь, вспомните мои слова. – Дала наказ, покачивая прямым указательным пальцем.

– Допустим. Не пойму только, твой какой интерес. М-м? – Подтолкнула плечиком, стараясь сделать этот жест намного незаметнее.

– А мой интерес, Лора Витальевна, самый простой: как только он сдоволится вашей недоступностью в полной мере, вспомнит и о нас, простых смертных.

– А, то есть ты готова принести меня в жертву? – Догадалась и нахмурилась, на что Ева несколько раз удивлённо моргнула.

– Да ну вас! – Развеселилась, уловив шутку в голосе, взгляде. – Никогда он не снизойдёт до нас, и сама знаю. Я слышала, Москвин встречается с Мисс Россия прошлого года. И они, между прочим, хорошо смотрятся вместе. Говорят, на конкурсе он преподнёс ей сногсшибательный букет, а некоторые даже берутся утверждать, что купил ей этот титул.

На скептический взгляд и еле сдерживаемую улыбку, Ева возмутилась.

– А что вы думаете?! Он мог!

– В том, что мог, я, конечно, не сомневаюсь. – Прикрыла улыбку бокалом воды.

– Вот и я не сомневаюсь. Видела краем глаза платёжки в бухгалтерском отчёте. Так там такие суммы фигурируют, вам ли, Лора Витальевна, не знать. А сколько тогда он, извините за нескромный вопрос, зарабатывает? Вот, сколько может зарабатывать такой вот простой честный бизнесмен, как Москвин? – Вальяжно расселась Ева, закинув ногу на ногу, опираясь одним локтем на высокую спинку стула.

– Само по себе словосочетание «честный бизнесмен» наводит меня на раздумья: а изучала ли ты русский язык, иначе с чего бы пыталась совместить несовместимое. А слово «простой» здесь и вовсе неуместно.

– Да! – Довольно облизнулась девушка и с вожделением уставилась на объект обожания. – Он интересный мужчина. Загадочный, непознанный, необыкновенный и просто такой лапочка-а-а! – Резко выпрямилась и промокнула губы салфеткой. – Лора Витальевна, он к нам идёт. Только я прошу вас, не напрягайтесь так в его присутствии. – Заговорщицки прошептала и сжала под столом кулачки.

Меж тем, загораживая собой добрую половину зала, которую до этого Лора могла с лёгкостью окинуть одним взглядом, Москвин действительно приближался, пока не остановился напротив их столика.

– Лора, ты сегодня просто обворожительна. – Обволакивал он мягким бархатным голосом, словно туманом. – Ева Владимировна. – Жёстко улыбнулся секретарю, понимая, что отвечать ему не спешат, и придержал ладонью спинку стула Лоры, помогая той встать из-за стола.

– Добрый вечер.

– Слышал о благотворительном вечере в следующем месяце, но до сих пор не получил приглашение на участие. Проблемы с рассылкой?

Он стал к ней непозволительно близко, смотрел в лицо, получая удовольствие от того, как она пытается ему противостоять. Пытается, но делает это неудачно, поэтому и отступает, поэтому и кивает в такт его словам, но, при этом, не решаясь поднять