Глава 1

– Мама, я дома.

Эля бросила на антикварный столик громоздкую связку ключей, натянула вежливую улыбку и легко шагнула в гостиную комнату.

– Эля, ну, наконец-то. Где ты пропала? Я уже вся извелась.

– Мам, звонить пробовала? – Обронила, на ходу сбрасывая туфли, разминая ноги после неудобной обуви.

Прошла на кухню, достала из огромного холодильника бутылку с водой, выпила прямо из горла, пока мама не видит и улыбнулась, когда та цокнула за её спиной.

– Как всегда! – Мать руками всплеснула и посмотрела неодобрительно.

– Мам, жарко ведь. – Клюнула её в щёку. – Отлично выглядишь. Уверена, Лидия Михайловна приходила. Какую маску делали на этот раз?

– Кислородную. – Отмахнулась мать и нахмурилась, понимая, что это не более чем обманный маневр. – Что там в клинике, что сказал Владимир Иванович?

– Всё хорошо, мам. – Отозвалась отстранённо, не забыла сделать вид, что очень занята, разглядывая, что бы из вазы с фруктами выбрать. Закинула в рот виноградинку и только после этого на мать посмотрела и улыбнулась.

– Настроение-то какое! Давно тебя не видела такой счастливой.

– Вот именно, счастливой. А знаешь причину?

– Расскажешь – узнаю.

– Аркаша звонил. Нас пригласили на показательные выступления на открытие чемпионата. – Похвасталась, языком прищёлкнув.

– Интересно, и что по этому поводу сказал Владимир Иванович?

– Мам, ну, что ты заладила? Я же сказала: всё хорошо. Что ты ещё хочешь от меня услышать? – Эля раздражённо отступила, провела пальцами по белоснежному роялю, устраиваясь на невысоком стуле рядом с ним. Вздохнула, прежде чем взгляд обратно на мать перевести, а та, казалось, только этого и ждала. Присела напротив, сложила руки и постаралась контролировать интонацию голоса.

– Эля, я разговаривала с Владимиром Ивановичем. Я всё знаю. – Произнесла уверенно.

– Ну и молодец! – Раздражённо похвалила Эля, обрывая все эмоциональные силы.

Анжелика Викторовна пересела за стол и сложила перед собой руки. Поправила волосы рукой раз, другой. Отвернулась к окну и на несколько секунд прищурилась.

Это была красивая женщина, она даже на свои сорок пять не выглядела, ей больше тридцати семи и не дашь, хвалилась тем, что это наследственное, по женской линии. Она никогда не работала и всю себя посвящала семье. И пусть не готовила супы, борщи, вкуснейшие пироги, но оставалась хорошей женой и матерью. Теперь же, просто не знала, как себя вести. Известие о болезни дочери повергло её в шок. Наверно, это самое верное слово для состояния всей их семьи последние полгода. Именно шок. Растерянность. Отсутствие контроля над ситуацией. Всё то, чем они так гордились, всё то, что просто улетело в пропасть. Но Анжелика Викторовна держалась, стараясь не показывать свои эмоции, слёзы, боль, а теперь не выдержала, и её взгляд потускнел, помрачнел. Приобрёл ту строгость, которой в нём никогда не было.

– Эля присядь. – Взглядом указала на место напротив.

– Мама, не надо.

– Присядь, я хочу тебе кое-что сказать.

Женщина за руку притянула дочь к себе, внимательно посмотрела в глаза.

– Скажи мне одно, ты хорошо всё обдумала?

– Более чем.

– Эля, пойми… просто выслушай, не перебивай! – Выставила перед собой руку. – Мы с папой пытаемся, правда, пытаемся понять, что тобой движет. Мы пытаемся найти хоть какое-нибудь маломальское оправдание, но я не могу, я просто не имею права вот так смотреть со стороны, как ты губишь себя, как убиваешь.

– Мама…

– Я… я даже не знаю, что тебе сказать… Как вразумить, как вложить в твою голову здравый смысл. Ты ведь можешь, ты сильная. Ты никогда не отступала.

– Ничего не говори, мам, а, главное, не волнуйся, а то смотри, морщинки появятся. – Эля положила свою горячую ладонь на мамину щёку, её погладила. Они всегда были подружками, а теперь как-то перестали понимать друг друга.

– Какая же ты у меня смешная. – На глазах выступили слёзы, а руку дочери она накрыла своей.

– Я взрослая мам, а не смешная. Кстати, ты не видела ключи от моей квартиры? Тысячу лет там не была. – Оживилась и одарила мать бодрой, как никогда, улыбкой.

– Эля?! – Анжелика Викторовна посмотрела строго и вопросительно, ей явно не понравился вопрос, и она ждала объяснений.

– Я бы хотела пожить отдельно. – Уверенно заявила Эля и со стула подскочила, пока не получила ещё один тревожный взгляд.

– Эля, я против!

– Я даже не сомневаюсь, вот только моё решение это не изменит. Как ты говоришь?.. Никогда не сдавалась?..

Девушка принялась осматривать многочисленные ящики прихожей, пока не нашла нужную связку. Крепко зажала её в руку и матери улыбнулась.

– Надеюсь, не против, если наша домработница будет приходить ко мне пару раз в неделю? Никак не могу представить себя с тряпкой в руках.

– Эля, ну конечно. – Мать вышла в ту же комнату, и чуть растерянно развела руками. – Но… но как ты там без нас? А если тебе понадобиться помощь, если что-то случиться?

– Мама, перестань, всё ведь хорошо. – Улыбнулась она, отметая все сомнения. Чужие и… свои.

Она видела тревожный взгляд, но старалась никак не реагировать. Сама волновалась и переживала ничуть не меньше, но твёрдо решила начать новую, пусть и такую короткую жизнь. Сначала нужно переехать в собственную квартиру, которая, к слову, уже семь лет пустует, с момента совершеннолетия – отец подарил. Потом найти занятие по интересам, а напоследок и мужчину, который поможет отвлечь от грустных мыслей.

Вот с мужчиной как раз тяжелее всего. Несмотря на то, что поклонников у юной красавицы было немало, никто из них Элю не интересовал, а в большинстве своём и вовсе раздражали. Их масляные взгляды, фальшивые, хоть и заслуженные комплименты, заставляли кривить лицо, как только появлялась возможность отвернуться. Характер у неё был достаточно мягкий и покладистый, но в этом плане, в плане мужчин, она была кремень. Ей нужен человек, который с первого взгляда заставит уважать себя. Придавит авторитетом, сожмёт в кулак силой воли, а так же покорит обаянием и любить будет долго и нежно…А такого, она, увы, пока не встречала ни среди своих знакомых, ни среди папиных.

С переездом справилась быстро. Мебелью квартира была обставлена давно, оставалисьтолько личные вещи. Трёшка в центре казалась девушке неоправданной роскошью, но так решил отец, а с ним спорить Эля не пыталась. Квартира для неё одной была огромной, но, так как мама всё же настояла на том, что домработница Мария полностью перейдёт в помощницы к дочери, с этим можно было свыкнуться: одна комната доставалась ей, да и не так скучно будет.

Тренировки начались уже на следующий день, они приносили удовольствие, но, так же, уже непривычную усталость и полное бессилие к вечеру. Правда, чувствовать себя нужной, задействованной в чём-то интересном, было приятно, поэтому она снова и снова приходила, слушала музыку, что до боли врезалась в память, кружилась в танце. Всё это ещё пару дней назад казалось в прошлом, но теперь началось сначала. Было хорошее предчувствие, и Эля следовала за ним беспрекословно. Программу пришлось значительно упростить, чтобы голова не так кружилась.

Помниться, когда только первые симптомы болезни появились, они тренировали этот же танец, на носу был очередной чемпионат, обращать внимание на такие мелочи как тошнота, головокружение, Эля, конечно же, не стала. Вообще такие ощущения были для неё вполне привычными: нервозность перед важными соревнованиями всегда была в порядке вещей, но в это раз симптомы проявлялись сильнее. Перед финальным выступлением всерьёз был поставлен вопрос о том, чтобы снять свои кандидатуры, но это казалось полной дикостью, ведь ничего такого, что не подождёт один день, случиться не может. И не случилось, как известно теперь…Этот выход уже ничего не решал. И они выступили, зубами вырвали первое место. Заслуженное первое место. Прекрасное завершение карьеры. Вот только на пьедестал подняться Эля так и не смогла: сразу после номера сознание потеряла и очнулась уже в больнице. Вот тогда-то и началась вся возня, суета, излишняя опека, анализы, исследования.

Теперь всё позади и можно расслабиться, только необходимо помнить, что выступить нужно как всегда безукоризненно. Она редко проявляла характер в своей обычной жизни, но всё, что касалось танцев, было за гранью. Жёсткая, а иногда жестокая и к самой себе, и к своему партнёру. Тренер говорила, что её стойкости с лихвой хватает на двоих. Несправедливо возможно, но Аркадию не раз напоминали о том, что именно Эля сделала его чемпионом, без неё он бы давно сдался.

Уже перед самым выступлением вновь проявилась нервозность, как перед соревнованиями, Эля требовала от Аркадия невозможного, он и без того выкладывался на сто процентов, но ей и этого было мало, впрочем, как всегда.

– Ерунда какая-то. Ничего не получается! – Упрекала она. Вся раскраснелась от напряжения. Нервно прошлась по залу в одну сторону, в другую, пытаясь отдышаться. Смотрела грозно, руки в бока упирала и всё считала, считала в уме. Шаг, шаг… – Ты вообще музыку не слышишь!

– Эля! Я всё слышу. Просто признай, что мы не должны были упрощать программу.

– При чём здесь программа?! – Встрепенулась она всем телом и коршуном направилась к партнёру.

– Да при том! Ты всё ещё пытаешься успеть сделать всё то же, что и на выступлении.

– Ты говоришь глупости!

– Да ты посмотри только… – Возмутился Аркаша, Эля прищурилась, глядя свысока, и так со стороны смотрелись, словно ещё одно слово, одно мгновение, и в глотки друг другу вцепятся. Но послышались единичные аплодисменты, разгоняющие пару по разным углам зала.

Спор мог продолжаться бесконечно, еслибы не пришла их тренер и всё не расставила по местам. Она всегда имела на Элю влияние, вот и теперь, одно только её присутствие и всё сложилось удачно.

– Отлично ребята, молодцы, я в вас не сомневалась. – Хвалила их суровая на вид женщина лет пятидесяти. – Если так выступите, то зал ваш.

– Он и так наш! – Не скромничала Эля.

– Да, я тебе говорил, что мы рано ушли, можем дать фору любой паре! – Подхватил воцарившийся восторг Аркадий, хотя прекрасно понимал причину ухода, но, поддерживая Элю, говорил и ей, и всем остальным, что это их совместное решение.

О болезни разговаривать вслух было запрещено. Она так решила. Никто, кроме родителей, не знал всех нюансов происходящего. А все остальные и вовсе не подозревали о каких-либо недомоганиях. Эля выглядела как никогда свежей и здоровой. Яркий румянец разливался по щекам, в глазах огонь, а на лице улыбка.

К выступлению было решено сшить новые костюмы, это, конечно, влетело в копеечку, но того стоило. Платье изумрудного цвета. Эля прежде никогда не выступала в изумрудном, к её типу внешности подходили все оттенки красного, и она этим пользовалась. Но сегодня решили подобрать костюм под цвет глаз, Аркадию же, достался чёрный костюм с таким же изумрудным переливом. Они были готовы подтвердить статус чемпионов прошлого года.

В день выступления тренировки не проводили, что значительно увеличило нервозность. После практически годичного перерыва снова выйти и сделать всё правильно казалось просто невозможным. Но, ничего не поделаешь: нацепили на лицо идеальные улыбки, на теле новый костюм, на голове причёска. Для Эли так же яркий макияж и теперь они готовы вновь покорить сердца публики.

Диктор уже объявил о выходе Элеоноры Самойловой и Аркадия Гомонова. Вышли. Публика приняла. Сердце забилось в ритм аплодисментов. Шаг, шаг… всё хорошо, всё так и должно быть, вот только один мужчина, один взгляд… Эля не рассмотрела: он стоял на вершине трибуны у самых дверей, видимо, только вошёл, но глазами они встретились, и всё тело окатило жаром. Она даже не видела его лица, не смогла бы выделить из толпы, но была в чём-то безгранично уверена. Только чувство, только осознание. Через секунду взгляд потеряла, но его присутствие на себе ощущала всё так же: он прожигал насквозь, заставлял нервничать и волновал… как никогда прежде. Громкая музыка зазвучала и вновь улыбка, такая, чтобы все позавидовали и все поняли, кто перед ними танцует. Под пристальным взглядомвыгибалась, изнутри закипала, взрывалась. Искала мужчину глазами, но ничего. Наконец, посетил прилив энергии, точно такой же, как и прежде, от которого бежать хочется, только бы заживо не сгореть, и она танцевала. Смотрела в глаза своему партнёру и танцевала, сияла… эйфория… вновь аплодисменты.