Глава 3

Утром на работу специально не спешила: пусть новость и сплетня разлетится по офису, а Прохоров полностью прочувствует свою вину.

В холле вежливо кивнула охраннику – настроение было на высоте, вошла в лифт, нажала на нужную кнопочку, затаила дыхание, а когда лифт остановился – выдохнула и широко улыбнулась. В офисе её тоже с улыбкой встретили. Женский коллектив как раз обсуждал эротическое фото начальницы, которое пришло им на электронную почту, даже разбежаться в стороны не успели, как Лера их настигла.

– Красиво получилось! – Отметила она и победно улыбнулась. – А теперь все по рабочим местам.

Смотрели на неё, конечно, ошарашено: во-первых, потому что застала их на месте преступления – вместо работы её обсуждали, а во-вторых, сразу стало понятно, что она ничуть не удивлена и действительно результатом довольна, да и ей можно было только позавидовать.

– Валерия Павловна, вы уже видели? – Испугано смотрела на Леру секретарь, поздороваться забыла и монитор к ней повернула.

– Видела, мне очень нравится.

– И что теперь?

– А ничего, ещё не вечер. – Загадочно улыбнулась и направилась к своему кабинету, за ручку взялась, чтобы дверь открыть и обернулась. – А что ещё у нас происходит?

– Да больше ничего. Владимир Сергеевич уже три раза заходил, вас спрашивал, бледный весь. Просил предупредить, как только вы появитесь. Если честно, то я его таким… взволнованным, ещё не видела.

– Хорошо, предупреди. Как придёт, скажи, что мы на совещании.

– Хорошо…

Выражение лица бедной Маши вряд ли можно описать однозначно: тут и растерянность, и удивление, и одновременный восторг: её начальница не женщина, а терминатор в юбке, любую ситуацию в свою пользу перевернёт.

Прохоров влетел в кабинет уже через минуту, был действительно бледный, глаза бешеные, и с ходу принялся оправдываться.

– Лера… я не знаю, как это могло получиться, правда… это не я…

– Успокойся, – благосклонно взглянула она и едва заметно улыбнулась, – присядь, отдышись.

– Лера, если я узнаю, кто это сделал…

Взгляд стремительный, руки, конечно, не трясутся, но и до этого не далеко. Мальчик расстроен, видимо, у него на это утро были другие планы, ах, как не хочется его огорчать. Договорить не сумел, Лера его одним лишь взглядом остановила, посмотрела на его руки, которые уже в кулаки сжимались, ухмыльнулась своим мыслям и тут же вернула всё своё внимание документам.

– Ну конечно… и спорил не ты, и клинья не ты подбивал.

– Лера, ну, какие клинья? – Врать бесполезно, это он уже понял, голову набок склонил, и устало выдохнул, посмотрел бы в глаза, но такой честью его не удостоили. – Да, это было, но фотографии… я не знаю, кто это мог быть, но не я.

– Конечно, не ты. Это я.

Равнодушный тон убивал и Прохоров темнел лицом после каждого слова Леры, она занималась какими-то бумагами, работала, а он здесь только отвлекает её, жужжит что-то, внимания требует. Сердце в горле отзывается, а он бессилен перед её взглядом, перед её равнодушием.

– Лера… ну, перестань, не смотри на меня так. Да, я дурак, я был не прав, признаю, но ты мне нравишься, правда. Я только потом это понял, когда ближе тебя узнал. Хотел признаться во всём, но наверно струсил, ты бы вряд ли простила. Я клянусь, когда найду этого… – Прохоров прямо-таки затрясся от злости, – голову оторву.

– Я же сказала, что это я. Надеюсь, меня ты пощадишь? – Лёгкий смешок отвлёк Прохорова от злости, и теперь он смотрел на Леру с неподдельным интересом. Всё ещё казалось, что он не понял её слов.

– Как это ты?

– А вот так!

Ручку она бросила, бумаги отодвинула в сторону, смотрела на него пристально, и как-то безжалостно.

– Или ты думал, что я не узнаю?

– Я ничего не думал…

– И я о том же. И в этом была твоя большая ошибка. Я Машу предупредила и просила передать всем: такие шутки со мной не пройдут – не вчера на свет родилась. Вова, пойми, здесь дело не в тебе и не во мне, просто веди себя достойно. Проиграл – смирись. Если смириться не можешь – отойди в сторону и не мешай.

– Лера, ты замечательная женщина…

– Да, я знаю. Именно поэтому ты решил мне подложить свинью. Но я предлагаю тебе мирное решение проблемы.

– Какое?

– Останемся с тобой друзьями.

– Лера, ты мне нравишься. Знаю, сейчас ты обижена…

– Я не обижена, боюсь, как бы ты не обиделся, когда из моего кабинета выйдешь, но сейчас не об этом. Весь твой романтический настрой я заметила, но напомню: я не та девочка, с которой можно крутить романы – переступлю и не замечу.

Лера встала, обошла вокруг стола, остановилась за спиной Прохорова, положила руки ему на плечи, уткнулась носом в шею.

– У нас с тобой общее дело и оно не должно пострадать. Помни об этом, а сейчас иди.

– Лера, ну, что значит иди?!

Взял её за руки, прильнул к ладоням губами, только в вечной любви поклясться осталось. Кто бы мог подумать, что таким нежным окажется? Всю свою жизнь добивался чего-то, женщины как развлечение, а как только их внимание получал, сразу же терял интерес. Наверно, Лера и была первой, которая буквально въелась в его мозг, которую не отпустишь, всё сделаешь, чтобы удержать, только ей всего этого не надо.

– Всё, Вова. Ты герой не моего романа. И прекрати доставать! Я же сказала, что не даю второго шанса. Ты получил, что хотел, я получила и того меньше. Мы в расчёте.

– Я могу надеяться на то, что ты передумаешь?

Лера не ответила, но посмотрела так, что и без слов стало ясно: здесь ему ловить нечего, резко отвернулась и вернулась в своё кресло, вновь придвинула к себе бумаги и не на шутку увлеклась увиденным. Она понимала, у него это пройдёт. У всех проходит, но пик его любви следует пережить. Надо же! Она себя сейчас виноватой чувствует, и как ему это удалось, не ясно. Взрослый, уверенный в себе мужчина, а ведёт себя как ребёнок, ножкой топает и кулачками сучит. Наверно, она действительно виновата в своей излишней жёсткости, в своей неприступности, но её сделали такой. Уроки жизни передал ей сам мастер по разбитым сердцам, чего уж теперь-то страдать. Она заслужила всё то, что произошло с ней тогда, она заслужила и то, что происходит сейчас. Уже давно не умеет доверять людям, а тем более мужчинам. Не один раз побывала в роли любовницы и хорошо понимала, почему мужчины изменяют своим любимым, своим жёнам, но простить до сих пор так и не получилось. Одна. Сама в этом виновата.

Из кабинета Прохоров вышел сам не свой, даже не сразу заметил, как подозрительно хихикают за его спиной. Не удержалась и его секретарша Лена, прикрылась папкой с какими-то документами. Всё стало ясно, когда свою почту открыл – Лера постаралась на славу. «Смотри, как бы ты не обиделся…», да, она ещё та штучка. Только не понятно, как в ней уживаются два настолько разных человека: милая и обаятельная женщина, искусительница, и одновременно хладнокровная и безжалостная женщина, которая не знает пределов в достижении своей цели. Лера, красавица, внутри которой живёт чудовище. И с чудовищем этим она борется. Борется, в этом сомневаться не приходится, но силы не равны.

Это была фотография, причём его, причём в не самый удобный момент. Если свою фотографию Лера выбрала осмысленно (бывший любовник, фотограф, долго старался, пока не получится удачный кадр), то самого Прохорова не пощадила, а, может, и впрямь обиделась. На фото он голый, разгорячённый, с закрытыми от блаженства глазами, и с открытым ртом. Вот точно, кадр, так кадр. Мужчина во время оргазма, да… наверно, он это заслужил, только легче вовсе не становится. Она не смеётся над ним, она лишь показывает, как он с ней поступил, когда пошёл на этот спор. Но самое глупое во всей этой ситуации то, что даже после такого откровенного посмешища, он чувствовал себя виноватым. Крышка ноутбука хлопнула и перед Прохоровым появился Сомов, во всей своей красе.

– Ну, что? Скулишь в одиночестве? – Без особого злорадства заметил тот.

– Чего тебе?

– Ну, как? Вроде как я проиграл.

Сомов сел прямо на стол, смотрел в упор, чего хотел? Подробностей? От его самодовольного лица напиться захотелось, чтобы не вспоминать этот день никогда.

– Девочка оказалась непростой, да? Умыла тебя.

– Она тебе не девочка! Понял?

Схватил Сомова за грудки и сцепил зубы покрепче, так хотелось врезать ему пару раз, вот только никто не виноват, в том, что сам идиотом оказался. Кулаки разжал, а Сомов его, ухмыляясь, по плечу похлопал.

– Да ладно тебе убиваться. В конце концов, сразу понятно было, что она не дура. Чему сейчас удивляться. Я вот, что думаю, может, – Сомов хитро прищурился и немного наклонился вперёд, – она подстилка Синицкого?

– С чего бы это?

– Ну, сам подумай. Кристина всем успела рассказать, что «Вэл Стиль» станет для неё свадебным подарком, а теперь выясняется, что у компании есть ещё одна симпатичная владелица, которой наш Сашок так легко отписал чуть ли не половину акций. Как ещё это объяснить?

– Он ничего не отписывал, Лера изначально была владелицей акций.

– А ты откуда знаешь?

– Игорь сказал. Кстати, с Игорем она чуть ли не облизывалась при встрече. Не знаю… с Синицким… слишком всё просто. Я бы сказал, что у неё вообще никого нет.

– Так близко знакомы?

– Не то, что бы, просто она чрезмерно независима, чтобы быть просто чьей-то любовницей. Слишком закрыта, сама себе на уме. Знаешь, мы с ней часто обедали в последнее время, так вот, рот у неё буквально не закрывался. Она всё время что-то рассказывала о себе, о делах практически никогда не говорили, а как выяснилось, я о ней ничего так и не знаю. Говорила, что в Италии своё агентство, то ли рекламное, то ли что-то с праздничными поздравлениями связано. Ни о каких мужчинах, ни о каких партнёрах – ничего.

– Так, может, у Райковского поспрашивать? Очень уж она мне интересна. Не люблю, когда в мои дела вмешиваются.

– Тебе-то чего, всё чисто. Да, перерасход средств налицо, но мы-то с тобой понимаем, что искать ей нечего. А насчёт Райковского… молчит он. Я сам уже не один раз эту тему поднимал. Он вроде бы и не скрывает ничего, но и не говорит толком, так, отмахивается. Да, мол, была такая, потом уехала, а теперь снова вернулась.

– Мне, может, и ничего, вот только для тебя она, как я понял, Лера, а для меня так и осталась Валерией Павловной. Это меня прилично напрягает. Она мне не доверяет.

– Она сказала, что больше не имеет к тебе никаких претензий.

– Всё равно. Мне иногда кажется, что девочка приехала сюда с определённой целью, только вот никак не пойму с какой.

– Она хочет доказать всем, на что способна. – С лёгкостью констатировал Прохоров, он-то уж точно это знал. Слишком явно Лера старалась добиться результата, словно бег на стометровке, когда или ты, или кто-то другой.

– Точно подметил. Только вот кому и что? Нам с тобой точно не нужны её доказательства, вот я и говорю, что Синицкий здесь замешан.

– Думаешь, у них что-то есть?

Прохоров скрипнул зубами и чуть ли не белел от злости и ревности. Такое странное и в то же время необходимое сейчас чувство, когда хочется быть первым, а тебя усердно толкают на последний ряд. Синицкий? Вполне может быть. Только… только он слишком давно и безнадёжно связался с Кристиной. А как Лера отреагировала на упоминание о Кристине? Волновалась, злилась? Да вроде нет. Тогда что? Удивилась? Да, скорее, удивилась, но ни капельки ревности, и глаза не блестели в азарте… нет, всё не так просто, это однозначно. От размышлений оторвал Сомов, который даже присвистнул, смеясь.

– О-о, да ты, парень, влип по полной. Так понравилась? Наверно, тигрица в постели.

– Наверно…

– Не понял, ты что, не спал с ней?

– Даже не знаю, как сказать… кто и с кем спал. Но одно точно: на меня у неё не было никаких серьёзных планов. Как кота паршивого за дверь выставила. – Кулаком по столу ударил и шумно выдохнул, успокаиваясь.

– Запал. – Потянул Сомов.

– Она не так проста, как кажется. Я вот чувствую, что кто-то её очень сильно обидел, поэтому теперь мы видим перед собой эту железную леди.

– И ты решил её утешить и пожалеть? – Не сдержался Сомов и откровенно рассмеялся.

– Едва ли она в этом нуждается. Скорее, её нужно просто вырвать из тех рамок, в которые она себя так удачно загнала. Наверно, ты прав и Синицкий действительно о ней многое знает. Она сказала, что они были хорошими друзьями.

– Друзьями? Как ты себе это представляешь?

– Ну… как? Я так понял, что так же, как и с Райковским. Она очень мило с ним беседовала, улыбалась, ворковала даже, можно сказать. Хотя я уверен, что всё это время они не общались. Не скажу, что им есть что делить.

– Тогда подождём Сашку, что он скажет. Он либо поставит её на место, либо я в этой жизни ничего не понимаю. Сам знаешь, что он выскочек не любит, да и Кристина явно насторожится.

– Вот мне до его Кристины совсем никакого дела нет.

– Понимаю, любовь и все дела. Ладно, не отвлекаю, трудись. Да, и постарайся, чтобы твоих фоток не было, это явно подрывает твой авторитет.

Сомов ещё разок посмеялся, но всё-таки кабинет покинул. Надо работать, только вот никак о работе думать не получается. Лера, Саша, Игорь. Друзья. Может, родители их знакомы, а, может, ещё что-нибудь… Головоломка.

Вскоре началась напряжённая работа, компания готовилась к выпуску плановой коллекции, и этот инцидент практически забыли. Только ежедневные букеты цветов от Прохорова напоминали о памятном событии. Леру они не очень-то напрягали, даже иногда отвлекали: приятно осознавать, что кому-то очень нужна, а в том, что очень, сомневаться не приходилось. О любви и отношениях он, слава богу, больше не заговаривал, но и оставить одну не спешил. Верный оруженосец, всегда рядом. Предложил свои услуги как водителя, мило, конечно, с его стороны, только вот сплетни о том, что они помирились, по офису ходят, надоедают. В такой суете пролетела неделя и суровая реальность внесла свои коррективы. Началось всё в понедельник.

Уже при выходе из лифта стало ясно: что-то не так. Не галдят секретарши, никто не стоит возле курилки, да и вообще, никого и нигде нет, хотя рабочий день начался. Лера вскоре припомнила, что сама всех просила собраться в зале для показов, чтобы обсудить проблемы новой коллекции, поговорить с дизайнером, но подозрительное чувство тревоги не оставляло. В своей приёмной встретила Машу, и это, кажется, единственный человек, который сегодня решил поработать.

– Маша, здравствуй, а где все?

– Вас ждут.

– Да ты что? За две недели я не припомню такой ответственности. К нам едет ревизор?

– Можно и так сказать.

Мария как-то странно улыбалась, даже не по себе стало, но виду Лера не подала, хотя и насторожилась. Быстро осмотрелась, потопталась на месте, как вдруг опомнилась и приняла невозмутимый вид.

– Не будем заставлять коллектив ждать! – Бодро заявила она и как всегда широко улыбнулась. – Возьми блокнот, будем делать пометки в процессе.

Вот так, в сопровождении своего секретаря, Лера и отправилась навстречу трудовым будням. Как только вошла в зал, так сразу и поняла: никакой рабочей атмосферой здесь и не пахнет. Все дружно стали в круг и что-то задорно обсуждали. Отчётливо был слышен смех, бурное нахваливание чего-то неведомого, а затем Лера приметила и виновницу нарушения трудовой дисциплины – незнакомую девушку в самом центре, которая активно что-то рассказывала. Со стороны всё казалось абсолютно невинно, чего ещё можно ожидать от женского коллектива, сплетни, обсуждение шмоток, одна перед одной хвастаются. Незнакомая девушка явно пользовалась успехом среди остальных, когда она говорила, все старались умолкнуть. И нельзя сказать, что со стороны это выглядело как уважение, но она явно имела среди присутствующих авторитет. Странно.

– Почему в зале посторонние?

Лера так быстро остановилась, что Маша наступила ей на ногу, правда, та этого и не заметила. Она стояла уже напротив той самой девушки, которая до этого демонстрировала коллективу свои новенькие туфельки, и какие-то непонятные чувства переполняли, сразу чувствовалась необъяснимая агрессия и неприязнь. Девушка встала, тоже с неподдельным интересом принялась рассматривать новое начальство, вот только отвечать не торопилась. Наглость – второе счастье, да и смотрела с вызовом, словно это Лера пришла на праздник без приглашения. И что в этой самой девушке насторожило Леру, она и сама объяснить не могла: миленькая, прилично одетая, вот только взгляд на удивление наглый, с таких сразу хочется сбить спесь. Стояли друг напротив друга, ни одна уступать не собиралась, даже интересно было, кто эта девушка, и что она здесь делает.