– Вы знаете, что правительство Государя Императора Николая I привлекало американских инженеров к проектам модернизации, специалисты из США сыграли важнейшую роль в строительстве железной дороги между Москвой и Санкт-Петербургом, в проведении первых линий телеграфа и перевооружении армии после Крымской войны. Отец мистера Принса был одним из инженеров.

– Он дворянин?

– Конечно, нет! Мало того, что не благородного происхождения, но еще и американец. Когда Софи спросила, может ли он наносить нам визиты, я разумеется отказал.

– Может быть, американец плохо воспринял отказ?

– Я не думаю, что он был отвергнут. У меня есть основания полагать, что Софи… все еще водила его за нос.

– В каком смысле?

– Разногласия, которые у нас были в воскресенье вечером. У Софи было несколько благородных женихов, но я остановился на бароне Фредериксе. Он является камергером императорского двора. Прекрасный человек с безупречной родословной, значительным собственным состоянием и чистейшей репутацией. Объявление о помолвке Софи с бароном было неминуемо. В воскресенье вечером я сказал, что на этой неделе объявление будет опубликовано в петербургских и серафимовских газетах. Она попросила меня подождать.

– Она была недовольна этой помолвкой?

Граф сердито посмотрел на собеседника.

– Если вы спрашиваете, влюблена ли моя дочь в своего будущего мужа, то ответ – нет. Он ей нравился, но у нее были свои представления о любви.

– Какие представления, Ваша светлость?

–Такие, которые возникают у впечатлительных молодых девушек после прочтения романтических романов – они должны упасть в обморок от счастья при виде своего суженого.

– Я так понимаю, Софья Александровна не увлеклась бароном?

– Она была влюблена в мистера Принса.

Вот тут нужно действовать очень осторожно.

– Возможно ли, что она намеревалась сбежать?

– С Принсом, вы имеете в виду? И он задушил ее на кладбище?

– Возможно, она передумала, и завязался спор.

Граф покачал головой.

– Принс не подходит на роль моего зятя, но он порядочный человек, и я думаю, что он искренне заботился о Софи. Если бы она согласилась на тайный брак, а я не верю, что моя дочь когда-либо могла это сделать, с ним же даже обвенчаться невозможно, это позор! Так вот в этом случае Принс несомненно привел бы ее домой, если бы она передумала.

– Почему вы считаете, что она бы никогда не согласилась?

Граф усмехнулся.

– Софи была упрямой, но практичной. Она не хотела бы быть отрезанной от своей семьи или светской жизни в Петербурге, а тайный брак с Принсом положил бы этому конец. И деньги, разумеется, она бы не получила и гривенника, выйдя замуж против моей воли.

– Это имело бы значение для мистера Принса?

– Думаю, нет, но гордость Софи пострадала бы. .

– Был ли кто-то еще, возможно до мистера Принса?

– Какое это имеет значение?

– Возможно, кто-то затаил обиду…

– Был корнет Измайлов. Симпатичный молодой человек, но его репутация…

– Я что-то слышал. Азартные игры?

– Именно. Если он надеялся сохранить положение в обществе, нужна была богатая жена. Но моя дочь не та женщина, что стала бы его финансировать.

– Он делал предложение?

– Что вы, так далеко он не зашел. Он попросил моего благословения. Естественно, я отказал.

– Мог он разозлиться и отомстить?

– Так разозлиться, чтобы… задушить мою дочь? Сомневаюсь. Он быстро переключился на богатую купчиху, девушка некрасива и слишком полновата, поэтому все сладилось довольно быстро. Они обвенчались в прошлом месяце и до сих пор не вернулись из свадебного путешествия. Видимо, казино Баден Бадена оказалось более привлекательным, чем местные карточные игры.

– Последний вопрос. И барон Фредерикс и американец, этот мистер Принс, встретили вашу дочь в Петербурге, но вы вернулись в Серафимовск, как же они виделись?

– Они последовали за нами. Американец поселился в меблированных комнатах Никитина, а барон устроился в усадьбе своего родственника, вы, вероятно знакомы с его дядей, бароном Фредериксом, который состоит на службе в городском совете.

В гостиную стремительно вошел хорошо одетый молодой человек. Семейное сходство было несомненным. Лет двадцати восьми-тридцати, те же тонкие и изящные черты лица, что у сестры.

– Прошу прощения, отец. Когда я услышал, что приехал чиновник по особым поручениям, то поспешил узнать, нет ли новостей.

– Мой сын Георгий, представил его граф. – Князь Гагарин.

– Известно, куда ушла Софи? С ней все в порядке?

– Она мертва, Жорж. Убита. – В голосе графа больше не было скорби, она сменилась раздражением.

Молодой человек побледнел и сжал кулаки. Казалось, он сейчас разрыдается в присутствии князя.

– Жорж… – предупредил граф

Георгий понимающе кивнул. Поддаваться горю перед посторонним – неприемлемое поведение. Семья будет горевать наедине, вдали от любопытных глаз как слуг, так и света.

Молодой человек сделал глубокий вдох, выдохнул и обратился к Гагарину уже спокойным тоном:

– Князь, Софи была самой красивой, нежной девушкой, которую вы только могли бы представить. Она также была совершенно невинной и видела только хорошее в каждом человеке, будь то ее социальный ровня или нищий на улице. Я не могу даже представить, как с ней могло произойти такое… Пожалуйста, найдите того, кто это сделал! Я знаю, что это не вернет Софи, но осознание того, что справедливость восторжествовала, даст нам немного утешения.

– Мы сделаем все необходимое. Все, что в наших силах. Когда вы последний раз видели сестру?

– После ужина. Я переодевался, чтобы пойти в клуб, а она зашла ко мне в комнату, попросила совета.

– Какого совета? – Спросил граф.

Георгий помедлил. – Дело в том, что Софи, как бы это сказать, была несколько увлечена одним молодым человеком. И хотела поговорить о своей помолвке с бароном Фредериксом.

– И что вы посоветовали?

– Простите, отец, – Георгий смотрел на графа. – Я посоветовал ей не торопиться с помолвкой.

Граф вспыхнул.

– И что дало вам такое основание?

– Софи не была счастлива, отец. И единственное, что вы имели против мистера Принса, это его национальность. Если бы он был русским, вы бы, по крайней мере, рассмотрели его кандидатуру.

– Он простолюдин,– рявкнул граф.

– Но разве это такое серьезное препятствие, если он прекрасно обеспечен?

– Сестра говорила о своих планах куда-то пойти в тот вечер? – Пусть выясняют отношения после его ухода.

– Наоборот. Она сказала, что собирается лечь спать пораньше.

– Могу я поговорить с графиней?

– Абсолютно исключено. – Покачал головой граф. – Я не могу себе представить, что эта новость сделает с ней, она и так в смятении.

– Позвольте мне поговорить с персоналом.

Граф позвонил в колокольчик и отдал распоряжения появившемуся дворецкому.

– И, Григорий…

– Да, Ваша светлость?

– Мы в трауре.

На лице тощего дворецкого поступил ужас, но он тут же собрался: – Я обо всем позабочусь.

***

– Я хотел бы поговорить с горничной Софьи Александровны.

– Женщины-служанки подчиняются экономке.– Ответил дворецкий.

– Меня не интересует иерархия в доме. Если вы не можете решить этот вопрос, мне придется вернуться к Его Светлости. И обращайтесь ко мне, как положено.

– Слушаюсь, Ваше сиятельство. Сию минуту все будет сделано.

Горничная Софьи была круглолицей, невысокой, веснушчатой девицей лет двадцати пяти, явно из деревни. Руки ее дрожали, лицо испуганное.

– Это правда, что сказал Григорий Иваныч? Моя хозяйка… умерла?

– Боюсь, это правда.

– Это про нее писали в газетах? Я-то сама читать не умею, но слышала разговор в буфетной. Григорий Иваныч тогда велел всем замолчать и не сплетничать.

– Именно так.

– Господи, помилуй и сохрани нас! Что теперь со мной будет?

– Думаю, ты скоро об этом узнаешь. Ответь на несколько вопросов.

– Все, что смогу, – круглое личико сморщилось, – ой, горе-то какое, какое горе!

Горничная выражалась осторожно, говорила о хозяйке исключительно в высокопарных восторженных выражениях, совсем не подходивших этой простой девушке.

– Если ты скорбишь о своей хозяйке, то должна мне помочь. Все, что ты скажешь, останется между нами.

– В этом доме не бывает ничего тайного, Ваше благородие.

– Я не часть этого дома и отчитываюсь только перед генерал-губернатором. Ну?

Девушка тяжело вздохнула, подошла к двери, проверила, не подслушивает ли кто, потом плотно затворила дверь, вернулась на свое место и прошептала:

– Она была подлой.

– В каком смысле?

– Все должно быть по ее и она не гнушалась угрозами.

– Какими угрозами?

– Угрожала уволить меня, если не сделаю, что она хочет. А куда я пойду? Маменька померла, мне идти некуда…

– Она действительно могла тебя уволить?

– Я не знаю. Но куда бы я пошла?

– Твои услуги включали доставку тайных записок и прикрытие ее отлучек?

Служанка кивнула.

– Кому ты доставляла сообщения?

– Американскому господину в меблированные комнаты Никитина. И мне приходилось сопровождать хозяйку, когда они встречались.

– Как часто они встречались?

– По крайней мере раз в неделю.

– Они ссорились?

– Не знаю.

– Твоя хозяйка не планировала сбежать с американским господином?

– Она бы никогда так не сделала. Она была благородная дама и гордилась своим положением. Говорила, что о ее свадьбе должен помнить весь Петербург!

– Она когда-нибудь понималась в комнату американца?

– Никогда.

– Она встречалась с другими мужчинами тайно?

– С какими другими мужчинами?

– Любыми.

– Никогда.

Ну, что ж. Понятно, что Софья была избалованной, с удовольствием флиртовала, но никогда не поступилась бы своим комфортом.

– Ты видела как она ушла в воскресенье?

– Она умоляла меня не говорить.

– Куда она пошла, с кем?

– Я не знаю, но она казалась очень взволнованной. Я думаю, это как-то связано со святочными гаданиями. Его Светлость не одобрил бы, если б узнал. И она никому не рассказала.

– Почему вы решили, что связано с гаданиями?

– Она говорила об этом, когда я помогала ей одеваться к ужину. Она сказала, что в эти дни завеса между миром живых и миром мертвых раздвигается, и можно связаться с мертвыми.

– С кем она хотела связаться?

– Я не знаю. Она никогда не говорила.

– Раньше она проявляла интерес к спиритизму?

– К чему?

– К гаданиям, вызыванию мертвых?

– Нет, ей просто было интересно, что происходит после смерти. Теперь она знает! – На личике девицы появилось торжество. – Она была наглой и думала, ей все позволено. Но с лукавым не играют! Я знала, знала, что случится несчастье!

– Как ты могла знать?

– На прошлой неделе в закрытое окно влетела птица. Упала замертво на подоконник в гостиной. И она была черной. А все знают, что это к смерти. Но я думала, это будет кто-то другой.