ГЛАВА 2 Ярослав

Массивный гроб из красного дерева опустился вниз вместе с венками. И все. Как будто ничего и не было. Просто зал, наполненный людьми, собравшимися вокруг прямоугольного возвышения.

Мне было насрать на соболезнования, которые произносили люди с безучастными лицами. Они не скорбели, они ее почти не знали.

– Ярослав Владимирович, – подошла ко мне организатор похорон. – Мы можем ехать.

Я лишь кивнул, глядя, как люди начинают тянуться к выходу. Может, поминки в ресторане – это и моветон, а по-русски просто пиздец, но видеть толпу в своем доме не хотелось.

Сев в машину, завел мотор, и услышал стук в окно. Открыл. Моя секретарша Ирина спросила:

– Можно с вами?

Я махнул головой в сторону пассажирского сидения, и она, обежав машину, устроилась рядом со мной. Разговаривать я не хотел. Ира пару раз пыталась завязать разговор, но я лишь пожимал плечами или кивал, пока она не сказала:

– Алиса позавчера мне звонила, просила связаться с ее психологом, а потом я забегалась, в конце рабочего дня грянуло ужасное известие, и в итоге забыла…

Я свернул на обочину и затормозил, повернувшись к Ирине. Клянусь, она испугалась. То ли резкого торможения, то ли моего взгляда.

– Я же ей сказал не ходить к психологу.

Так и было. Сразу сам просил Калинина найти толкового специалиста, хоть и не понимал эту блажь. Считал странностью супруги от безделья. Но ничего хорошего из встреч Алисы с психологами не вышло. А когда она заикнулась про развод, то просто хлопнул дверью, сказав, что с промывкой мозгов покончено.

Ира в непонимании пожала плечами и почти вжалась в сидение.

– Как зовут ее психолога?

– Я не помню, – задумалась она. – Где-то в офисе записано, в понедельник можно посмотреть. Фамилия на букву «С», что-то вроде Смирнова, Серова, Сидорова…

– Сивцова? – спросил я тихо, уже заранее зная ответ.

– Кажется, да.

Ну, конечно, из всех психологов в городе она выбрала эту амбициозную суку. Неудивительно, что та могла ей забить голову всякой дрянью. Такие, как она, могут. Волчица с внешностью овечки. Надо было два года назад размазать эту стерву вместе с ее дешевым психоанализом. Зря послушал Калинина, который ее защищал. Может, трахал ее, поэтому и заступался.

Но в этот раз она не отделается. Пусть она ни в чем не виновата, но расскажет мне все, о чем говорила с Алисой.

Я не помнил лиц, они все сливались за длинным столом. Рядом со мной сидела Ирина, все время что-то подкладывая в тарелку. А мне кусок в горло не лез.

– Ярослав Владимирович, – покачала головой секретарша, – ну съешьте же вы что-нибудь.

Меня прямо передернуло. Интонации Алисы в ее голосе. Так жена со мной разговаривала, когда мы познакомились. Сколько мне тогда было? Семнадцать? Восемнадцать?

Я сцепил зубы и повернулся к Ирине:

– Не надо так со мной разговаривать.

– Извините, – уткнулась она в тарелку.

Ира была подругой Алисы, наверное, поэтому и позволила себе такую вольность. Жена никогда не лезла в дела фирмы, не просила устроить знакомых, так сказать, по блату. Просила только за нее, за подругу, которая была методистом на кафедре университета, где когда-то работала Алиса, и получала копейки Секретарь – это не зам гендиректора, поэтому я и пошел навстречу. Ирина никогда не козыряла на работе знакомством с моей женой, все выполняла в срок и добросовестно, поэтому я остался доволен рекомендацией.

Кто-то что-то говорил. Я не слушал. Никто из присутствующих здесь не знал ее так, как я. Добрая? Нет, она была почти святой. Красивая? Да не была она красавицей, но душевная красота это сполна компенсировала.

Блядь, заткнулись бы они уже!

Теплая водка обожгла горло. Я слегка поморщился и приложил пальцы к губам. Пустой желудок отозвался спазмом.

Застучали вилки, и этот звук раздражал. Я поднялся из-за стола и вышел на улицу. Достав сигарету, начал крутить ее в руках. Мне не было больно, была только обида. Как ты, Алиса, могла со мной так поступить? Что было не так? Почему?.. Почему ты меня бросила?

Не люблю, когда остаются вопросы без ответов. И я знаю, кто мне поможет. Дина Сивцова, сука без принципов, которая пытается реализоваться через известные имена. Я выбью из нее ответы.

В кармане завибрировал телефон. Зажав сигарету зубами, достал его и посмотрел на экран. Номер, без имени.

– Да? – ответил, хлопая свободной рукой по карманам в поисках зажигалки.

– Ярослав Владимирович, – голос узнал сразу, за вчерашний день он впечатался в мою память, – завтра вы можете заехать за вещдоками.

Ага, содержимое сумочки, украшения Алисы стали вещдоками. Были дорогими сердцу безделушками, а стали никому не нужным хламом.

– Хорошо, – сказал я и сбросил вызов.

Где эта чертова зажигалка? Наверное, в машине оставил. Я и не хотел курить сначала, но чертова особенность – когда что-то не можешь получить, этого хочется еще сильнее. Вот и сейчас невыносимо тянуло курить.

Дверь ресторана открылась. Закамский. А я его даже не видел на похоронах. Странно, что он здесь. Друзьями мы не были, да и коллегами назвать даже сложно. Виделись пару раз на особо крупных сделках, один раз обедали вместе. И все.

– Ярослав Владимирович, – кивнул он мне. – Еще раз примите мои соболезнования.

– Уже уезжаете? – спросил я.

Черт, я забыл его отчество.

Закамский кивнул и протянул мне зажигалку. Я подкурил, вернув ее в правую руку мужчины напротив.

– Вы без жены, Вадим? – решил я обойтись без отчества, кивнув на кольцо на руке.

– Она занята, но передавала вам тоже соболезнования.

Как же, даже не сомневаюсь, что нет. Обычная светская вежливость. Не удивлюсь, если его супруга сейчас сидит в каком-нибудь салоне красоты.

– Спасибо, – так же вежливо ответил я. – До свидания, – протянул руку.

Закамский ответил на рукопожатие и направился к машине.

В ресторан возвращаться я не хотел. Насрать, кто и что обо мне подумает. Пусть бухают, пусть хоть танцуют там, а я устал. Отбросив окурок, быстрым шагом дошел до машины и через полчаса тормозил возле ворот. Телефон разрывался вибрацией, но я даже не смотрел на экран. Наверняка в ресторане меня потеряли. Загнав машину в гараж, посмотрел на темные окна и понял: и туда я не хочу.

Но идти больше некуда. Я снова на секунду почувствовал себя семнадцатилетним пацаном без крыши над головой и рубля в кармане. Интересно, что бы со мной стало, если бы я тогда не встретил Алису? Возможно, был бы уже в могиле или на зоне.

Тогда была зима, крещенские морозы. На улице минус тридцать, а я в старых ботинках с потрескавшейся подошвой, настывающих до одеревенения джинсах, уже затертых, с вылезавшими местами нитками, и в осенней куртке, хоть и новой, украденной несколько месяцев назад, надетой на когда-то белую футболку.

Я шел по улице, думая, что не переживу эту зиму. Пальцы на ногах уже заледенели, руки я пытался согреть дыханием, но помогало мало. Из очередного подвала, относительно теплого, меня выгнали. Теперь надо было найти новый, но проблема в том, что почти все закрыты. В кафе, даже самые дешевые, идти не вариант – быстро выпрут, знакомых в этом городе не было. Я не знал, что делать, как будто даже мозги отмерзли на этом чертовом холоде.

И тут я увидел, как из дверей здания на противоположной стороне дороги начинают выходить молодые парни и девушки. Курят, смеются, идут к машинам и на остановку. Я посмотрел на вывеску – университет. Почему бы и нет? Если там нет системы пропусков, то хотя бы согреюсь. Перебежав дорогу, немного помялся у дверей и все-таки потянул на себя за белую пластиковую ручку.

Я даже опьянел от тепла. Меня немного повело в сторону, голова закружилась. Но это от голода и недосыпания. Главное теперь – затеряться среди студентов, найти какой-нибудь укромный уголок и отогреться. Я шел по коридорам, глядя на таблички на дверях. Деканат, аудитория, аудитория, аудитория, кафедра, снова аудитория. В конце концов, мне все-таки повезло. В конце коридора на втором этаже нашлась узкая дверь без опознавательных знаков. Я нажал на ручку и приоткрыл. Если там кто-то и будет, то просто извинюсь и скажу, что ошибся. Но за дверью была лишь маленькая комната, даже каморка, наполненная ведрами, швабрами, тряпками, химсредствами. Слава богу!

Я устало опустился на пол, притянув ноги к груди, и сам не заметил, как уснул. А разбудил меня женский визг. Я вскочил на ноги, наверное, быстрее, чем проснулся. Полная блондинка в очках вопила, глядя на меня. Тут же я услышал стук каблуков, и уже другой голос спросил:

– Катерина Стефановна, что?

В дверном проеме появилась женщина, полная противоположность первой: худощавая, темноволосая, молодая.

Тогда я впервые и увидел Алису…

ГЛАВА 3 Дина

Я вернулась домой за пару минут до приезда Вадима. Бросила взгляд на оставленную на кухонном столе коробочку с кольцом, снова подумав: «Что ж ты меня, Алиса, так подставила?»

Едва успев забросить своеобразный презент в сумку, услышала, как поворачивается ключ в замке.

– Привет, – привалилась плечом к шкафу-купе, глядя на Вадима.

– Уже вернулась, – не спросил, а скорее констатировал он.

– Только что.

Я взяла у него из рук пальто, чтобы повесить в шкаф, когда Вадим вдруг притянул меня за локоть к себе и обнял, сказав при этом:

– Я бы не пережил, если бы потерял тебя.

И что это на него нашло? Такое ощущение, что я смертельно больна. Но это всего лишь последствия похорон. Я понимала. Даже если это не близкий человек, атмосфера тяжести и мысли о потерях все равно присутствуют.

– Вадим, – я погладила его по щеке, – давай без переносов.

Он отпустил меня и спросил:

– Так что там за история с кольцом?

– Ошиблись адресом. Я вернула его в курьерскую службу.

Зачем я соврала? Сама не поняла, если честно. Но нагружать этим еще и Вадима, который был, скорее всего, на похоронах Алисы, не хотелось. Может, и вовсе пронесет. По дороге домой я уже отпустила эмоции и начала думать. Ну и что, что я консультировала его жену? В этом же нет ничего криминального, как и сказал Калинин. Да и наверняка Ратомский знал об этом. Обычно подобные люди контролируют все. Только выходка Алисы с кольцом не совсем понятна. Чего она от меня ждала? Почему я? Бред сумасшедшей? Нет, такой она не была. Очень умная, начитанная, интересная, пусть и с некоторыми проблемами. Но уже, наверное, все равно.

Надо просто забыть и надеяться, что Ратомский не обвинит меня снова во всех смертных грехах.

Я и забыла. На два месяца.

Он зашел как к себе домой, вальяжно сел на стул напротив меня и посмотрел с ухмылкой. Я выдержала этот взгляд, ждала, пока он начнет говорить, хоть и знала, почему он здесь.

Мы рассматривали друг друга, кажется, целую вечность. Я отметила, что он красив, правильно красив. Только вот эти глаза с их отвратительным цветом искажали картину. Они были почти зеленые, но оттенок напоминал болотную жижу, грязное болото. Я, наверное, слишком долго смотрела в них и почувствовала, как меня это самое болото меня и затягивает. Лучше бы я и дальше видела его только на фотографиях.

Дыхание резко сбилось, по телу как будто прошла волна холода. Я повела плечами, что не укрылось от его внимательного взгляда.

Так не должно быть. Нет! Это моя территория. Так почему же он чувствует себя здесь хозяином?

Ну что же… Включим профессионала.

– Здравствуйте, – улыбнулась я и посмотрела в ежедневник, хоть и знала, кто передо мной. – Вы, кажется, не записаны.

Он наклонил голову и продолжил меня сканировать. Я привыкла к разным взглядам, их столько за годы практики повидала, что мало чем меня можно удивить. Но это… Боже мой, этот взгляд меня выворачивал. В нем соединилась и маниакальность, и интерес, и ненависть, которые пытались спрятаться на дне океана равнодушия.

– Я не записан, но сбрось уже свою этическую маску. И будем говорить по делу.

Главное, не поддаваться на провокации. Я понимаю, что он пытается вывести меня из себя. Но мы продолжаем играть, улыбаться друг другу…

– Извините, – сказала я с улыбкой, – но у меня новый клиент через десять минут, так что вам лучше записаться на другой день.

– Дина Анатольевна, вы же понимаете, что я просто так не уйду?

Конечно, я все понимала. Может, надо было поговорить с ним, все объяснить? Но я не сделала… Тогда, может, все последствия – моя вина?

Ладно. Продолжим.

– Вы не представились, – сказала я ему, на что он рассмеялся.

– А это необходимо? Или ты даже не знаешь, кого назвала психопатом?

Один-ноль в его пользу. Продолжим.

– Ярослав Владимирович, я вас так не называла. Или вам так не дает покоя та статья? Я к ней не имею никакого отношения.

– Не строй из себя бедную овечку. Тебе это не идет.

– Простите, мы перешли на «ты»?

Вот так! Быстро из себя выходит. Я не боялась. Ну что он мне сделает?

– Заткнись, – бросил он. – Что тебе говорила Алиса?

– Какая Алиса? – подняла я брови, сыграв удивление. Надеюсь, получилось хорошо.

Но повел себя Ратомский неожиданно. В доли секунды стул, на котором он сидел, оказался на полу. Я даже не успела отреагировать, пока он огибал стол. Понимание всего пришло, когда он сжал мне горло и почти пригвоздил мой стул к стене. Но боль в затылке оказалась ничтожной в сравнении с тем, что я не могла дышать.

Еще чуть сильнее сдавить – я труп. Я вцепилась обеими ладонями в его руку, но она была каменной, даже впившиеся до крови ногти не ослабили эту железную хватку.

– Слушай сюда, сука, или рассказываешь все по-хорошему, или будем действовать по-плохому.

Я смогла вдохнуть, чтобы ответить. Он позволил.

– Да ты точно псих.

Это были не те слова, которые он ожидал услышать. И как Алиса с ним жила? Неандерталец чертов.

Его взгляд красноречиво намекал, что он с удовольствием бы размазал меня по стене и моими бренными останками вывел слово «сука». Только я все равно не понимаю, чем могла заслужить такую немилость.

– Говорить не собираешься? – от былого бешенства не осталось и следа. Говорил он спокойно и даже немного лениво.

– Принцип конфиденциальности, – развела я руками.

– А у таких, как ты, бывают принципы?

– Вам пора, – снова взяла я официальный тон.

– Мы еще поговорим. Не думай, что ты так легко отделалась.

Я в этом даже не сомневаюсь.

Едва за Ратомским захлопнулась дверь, как я поняла, насколько была напряжена все это время. Подумать мне не дал клиент. Может, это и к лучшему. Чужие проблемы отвлекли от своих. А есть ли они у меня?

Вряд ли Ратомский из тех людей, кто бросает слова на ветер. Он занял все мои мысли, после ухода клиента я не могла думать о чем-то или о ком-то, кроме как о нем. Каков будет его следующий шаг? А что предпринять мне?

Я запуталась. Он не оставил мне подсказок. Только понятно было одно – на этот раз в покое он меня не оставит.

Сегодня мы встретились впервые. Мимолетно, хоть и очень тесно. Я провела рукой от лица почти до груди, вспомнив его руки на своей шее и глаза, это болото, в котором можно было захлебнуться вязкой жижей. Дыхание снова перехватило, а сердце начало отбивать почти болезненный ритм о грудную клетку. Как будто у меня началась паническая атака.

Как-то не вязался образ мужа Алисы, о котором она рассказывала, с образом этого неуравновешенного психа. Странно, но я все равно не боялась. Меня потряхивало от воспоминаний, но была только злость.

Еще казалось, что запах его туалетной воды впитался в каждый квадратный сантиметр этого помещения. Моего помещения!

Он заполнил пятиминутной беседой все мои мысли. Как будто пробрался в каждую клетку моего серого вещества.