У Мани наконец полностью закончилось терпение, и она довольно грубо для Марии Ивановны Денисовой заявила:

– Значит, так, Ременюк Лариса, твой степлер отпразднует Новый год у меня в багажнике, хочешь ты этого или нет. Как только у меня появится время, он вернется к тебе целым и невредимым, – и, не прощаясь, положила трубку.

Сейчас Манюня чувствовала себя гладиатором, только что победившим льва. От этого энергия била ключом, Маня поставила возле камина купленную вчера елку, нарядила ее и ужаснулась – земля в горшке была абсолютно сухая. Благо Лариса-крыса напомнила ей про пакеты, там точно есть лейка, и даже не одна. Одевшись потеплее, она вышла во двор. Солнце отражалось от снега и слепило глаза, а машина, дорожки и следы ее вчерашних похождений – абсолютно все было заметено снегом. Вооружившись лопатой, Маня сначала откопала дорожки, потом машину, а затем, поздоровавшись со своим «жуком», открыла багажник и, покопавшись в пакетах, извлекла оттуда лейку. Бумаги – все, что были в пакетах и намокли от воды, – теперь замерзли и встали колом. Придется выкинуть все блокноты и записки, но заниматься этим всем сейчас не хотелось, поэтому, взяв только лейку, Маня зашла в дом. В туалете, набирая в лейку воды, она мельком взглянула в окно и замерла. Окна ванной выходили на баню, дверь которой почему-то была опять нараспашку открыта. Поставив на окно замерзшую лейку, забыв про елку и хорошее настроение, Манюня опять пошла проверять проблемный объект недвижимости.

•

– Нет, – обреченно сказал Фома, открыв дверь.

– Да, – со вздохом ответила Маня.

– Скажите, Мэрилин, у вас к вечеру обострения начинаются? У меня уже укрепилась надежда, что сегодня день пройдет без вашего общества, но сейчас вы ее разбили вдребезги. – Фома стоял на пороге в одних трусах, больше похожих на шорты, и не собирался пускать Маню в дом.

– А вы всегда ходите без штанов? – решила тоже повредничать Маня.

– Я дома, имею право, или вы думаете, если вы второй день врываетесь ко мне без спроса, я должен ждать вас в смокинге?

– Не говорите глупостей, лучше идите одевайтесь, пойдем смотреть баню. – Маня была настроена решительно.

– Я не хочу к вам в баню, я вчера там был, там нет ничего интересного, – как мог, сопротивлялся сосед.

– Надо, Фома, надо, – устало сказала Маня, – дверь в баню опять открыта, а ведь мы с вами ее вчера закрывали.

– Вам не кажется, что тысячи лет назад египтяне изобрели ключи не просто так, закройте вы причину ваших галлюцинаций на замок – и как минимум одному человеку во вселенной станет легче жить.

– Сейчас обязательно мы с вами это сделаем, а кому станет легче? – искренне спросила Маня, и Фома понял, что проиграл.

– Идемте, – сказал он, надевая тулуп.

Пока шли к бане, Маня спросила:

– А вы всегда ходите в тулупе? В нем вы похожи на деда Мазая.

– Вот бьюсь об заклад, вы не видели ни одного деда Мазая, больше разговоров, – стал вредничать Фома.

– Ну, в моих детских фантазиях он должен был выглядеть именно так, – неуверенно сказала Манюня.

– А вы в детстве фантазировали про деда Мазая? – выпучив глаза, спросил Фома. – Вы меня постоянно удивляете, Мэрилин.

– Я в последнее время сама себя удивляю, – себе под нос пробубнила Маня.

– Я считаю, – Фома все-таки решил ответить на Манин вопрос, чтоб больше не было недопонимания, – если ты живешь в деревне, то и должен одеваться соответствующе, в унты и тулуп, в шапку-ушанку, также ты обязан отрастить бороду и носить толстые свитера ручной вязки, вот как этот вот, – Фома с удовольствием продемонстрировал Мане свой, он был оранжевый, грубой вязки и немного бесформенный. – У бабки на рынке купил, очень доволен, – рекламировал свою одежду сосед.

Дверь в бане колыхалась на ветру и противно поскрипывала, словно оплакивала кого-то. Фома с Маней гуськом прошли по всем комнатам вот уже вторые сутки проблемного помещения и, как вчера, остановились у бассейна.

– Что и требовалось доказать, – вздохнул Фома. – Вы ключи взяли с собой? Давайте ее закроем, чтоб она больше вас не пугала.

– Ключи должны были висеть на гвоздике у двери, – говоря это, Маня оглядывала помещение, где находился бассейн, и делала это с упорством следопыта. – Как вы думаете, это что такое? – спросила она Фому, неотрывно смотря на угол бортика, и даже наклонилась туда.

– Что вы там еще нашли? – его голос был раздражен и не предвещал ничего хорошего. Нехотя, но сосед все-таки подошел к Мане и наклонился, угол бортика был испачкан чем-то бордовым и как бы на скорую руку затерт, а вот с другой его стороны, с той, что выходила к стене, были большие и жирные потеки бордового цвета. – Я, конечно, не эксперт, – как-то неуверенно сказал сосед, вглядываясь в пятно.

– Но вы же врач? – перебила его нерешительный опус Маня, она сейчас была похожа на гончую на охоте, почуявшую запах лисы. Глаза ее горели, от этого они стали ярко-зелеными, какими не были никогда в жизни.

– Вы бесконечно нетерпеливы. Как вы с вашим характером умудрились не выйти до сорока лет замуж? – удивился Фома.

– Сама поражаюсь, – вздохнула Маня и сразу же спросила с удивлением: – А откуда вы знаете, что я не была замужем?

– Эту страшную тайну вы мне открыли вчера за бокалом вина, кстати, пить вам тоже нельзя, вы становитесь еще более болтливы.

– Правда? – было непонятно, на полном серьезе она спрашивает или нет.

– Правда, – подтвердил сосед, внимательно вглядываясь в собеседницу.

– Вот бы мне хоть глазком посмотреть на себя пьяную, – мечтательно сказала Маня.

– Можете и двумя посмотреть в следующий раз, я сниму вас на телефон, – пообещал Фома.

– А у нас будет следующий раз? – спросила она и покраснела.

Фома понял, что сболтнул лишнего, и вернулся к нейтральной теме:

– Так вот, как врач, могу вам сказать на девяносто процентов, что это кровь.

– Значит, надо звонить папе, – видно было, что Маня сомневается.

– А кто у нас папа? – поинтересовался Фома.

– Генерал полиции, – скромно сказала Маня и добавила: – На пенсии.

– Ого, – присвистнул Фома. – Предупреждать надо.

Маня не успела ничего ответить, как с улицы кто-то крикнул:

– Соседи, есть кто дома?

– Пойду посмотрю, кто это, пока вы докладываете товарищу генералу обстановку, – сказал Фома и, приглаживая свою торчащую во все стороны бороду, вышел на улицу.

Во дворе стояла молодая и красивая девушка, на ней была интересная шапка крупной вязки, а белые волосы рассыпались по голубой дубленке, создавая образ Снегурочки.

– Здравствуйте, мы ваши соседи справа, сегодня Святки, ночь перед Рождеством, и моя сестра печет шарлотку. Мы хотим пригласить вас к нам на ужин.

Фома немного растерялся и от молоденькой красавицы, и от неожиданного предложения, поэтому спросил первое, что пришло в голову:

– А вы католики?

– Да, – ответила девица, – мы немцы, когда-то наши предки приехали в эту холодную страну и остались, но давайте я расскажу вам все вечером, я хочу еще нескольких соседей позвать, самых близких, территориально, – уточнила белокурая красавица. – Вот, например, у вас слева кто-нибудь живет?

– Да, – ответил Фома, продолжая тупить, – я живу.

– Прекрасно, – ответила девица, уже сомневаясь в дееспособности детины с бородой и в тулупе, – а кто тогда живет здесь?

Спасла его от позора Маня, в это время вышедшая во двор:

– А здесь живу я.

– Получается, я одним предложением приглашаю сразу двоих соседей, это здорово, – радовалась суперпозитивная соседка. – Жду вас на ужин, кстати, меня зовут Ирина. Мы только два месяца здесь живем и еще не успели ни с кем познакомиться, а так хочется общения, сегодня прекрасный повод для осуществления этого намерения. Обещаю наивкуснейшую шарлотку и самый лучший глинтвейн, какого вы точно не пробовали. Значит, договорились, в восемь вечера, дом номер сорок два, вход со двора. До встречи, – белокурая красотка сказала все скороговоркой и, развернувшись на каблуках белых, почти Снегуркиных сапог, «девушка-видение» скрылась за забором.

– Фома, закройте рот, – немного обиженно сказала Маня, – она вам в дочери годится.

– Что сказал папа? – придя в себя, спросил сосед.

– Вас это не касается. – Маня обиделась на такую реакцию на соседку и надулась.

Она мечтала, чтоб он ее начал уговаривать, просить рассказать, говорить, что он просто задумался, а рот открыл, потому как насморк, нос забит и дышать приходится исключительно ртом. Но он не понял ее игры, хотя, может быть, и понял, но просто не захотел играть. В общем, с равнодушным видом сосед произнес:

– Вы знаете, Мэрилин, я счастлив, что меня это не касается, пойду наряжаться к ужину, меня ждет прехорошенькая соседка, годящаяся мне в дочери. Я не говорил вам, что люблю девушек помоложе, и эта блондиночка в образе Снегурочки – как раз мой вариант, – и, гадко улыбаясь, словно кот, увидевший сметану, он, не останавливаясь, ушел со двора.

•

– Здравствуйте, – сказала Манюня, когда дверь открылась. На пороге стоял коренастый дедок, одет он почему-то был в валенки и шапку-ушанку. Просто оживший прототип мужика из Маниного любимого мультфильма «Падал прошлогодний снег».

– Привет, Мань, проходи, – ответил смешной мужичонка, и Манюня узнала в нем дядю Митю. Так как в «гнезде» она бывала только по приглашению, ну, или по поручению Марго, да и время пребывания было полностью связано с ее персоной, то, естественно, соседей Маня не знала. Но в редких случаях ей все же удавалось сбежать к озеру, она очень любила там гулять и дышать воздухом, в тишине под березой особенно хорошо думалось, сочинялось и читалось. Вот в один из таких побегов она и познакомилась с дядей Митей. Он ловил рыбу, а Маня сидела на берегу и по-спортивному болела за его улов, сопровождая тихими аплодисментами (дабы не распугать рыбу) каждую победу, даже самую маленькую. Дядя Митя ценил такое Манино расположение и угощал ее вкусным чаем из термоса и походными бутербродами, где хлеб был тонким, а сыр и колбаса соперничали в объеме, как две поварихи на кухне, кто толще.

– Что, опять тетка твоя ненормальная приехала? – спросил ее дядя Митя.

– Нет еще, – ответила Маня, – но в процессе. А ты, дядь Мить, что, здесь живешь?

– Странная ты какая-то, если не знала, что я проживаю на этой прекрасной фазенде, то к кому тогда ты шла в гости? – сосед разговаривал с Маней и одновременно что-то складывал в огромный зеленый рюкзак, Маня всегда думала, что с такими ходят в походы и в горы.

– Да меня сегодня соседка на чай звала, а я, видать, дом перепутала, ты знаешь, я и идти-то не хотела, а потом решила – надо дружить с людьми, да и девушка вроде положительная.

– Это такая вся из себя на Снегурку похожая? – уточнил дядя Митя.

– Да, точно, – засмеялась Маня, также уловив данное сходство.

– И меня она приглашала, это твоя соседка справа. Слева же у тебя заехал писатель, да ты, насколько я знаю, с ним уже познакомилась.

Маня покраснела и постаралась ответить как можно спокойнее:

– Да, такой вредный дядька оказался, я попросила его помочь баню закрыть, вот мужики пошли, ни о чем попросить нельзя, чуть что, сразу в кусты.

– А что, это к тебе сейчас участковый приезжал? – решил сменить тему дядя Митя.

– Все-то вы, дядь Мить, видите, вы прям как мисс Марпл, детектив деревенского разлива, все про всех знаете, кто куда ходит, подмечаете, и, кто где живет, помните, – удивилась Маня.

– Так ты ж у меня как на блюдечке, прям напротив, вот как сажусь чай пить, так в окно и гляжу, телевизора у меня дома нет, а так какое-никакое развлечение.

– Как интересно, а вчера, когда я приехала, вы, кроме меня, никого не видели?

– А ты что, проверить старика решила? – хитро прищурился дядя Митя. – Видел, что мужик какой-то к тебе заходил. Ну, дело молодое, не бойся, тетке не скажу.

– Так это сосед слева, наверно, был, мы с ним баню мою проверяли, – разочарованно вздохнула Маня.

– Не, сосед у тебя чудаковатый, с бородой и в тулупе, в магазин он ходит в пуховике зеленого цвета, вроде как охотничьем. А этот к тебе на двор заходил, франт городской в пальто. Я еще подумал, как не околел он в этом лапсердаке, ведь мороз в последнее время жмет, вон и озеро замерзло, слава богу.

– Пальто, точно, – осенило Маню, и она на время впала в ступор. – Тот тоже был в коротком пальто, я тогда подумала, что это был халат, а это было черное мужское короткое пальто.

– Это о чем ты там? – удивленно спросил дядя Митя.

– Не обращайте внимания, – не стала вдаваться в подробности Маня. – Не выспалась, наверное, сосед – балабол, всю ночь не давал спать своей трескотней, как школьница, в самом деле, обо всем и ни о чем.

– Ну-ну, – захихикал в свои генеральские усы дядя Митя.

Поняв, что сболтнула лишнего, Маня решила, что пора ретироваться.

– Ладно, пойдемте к соседке, а то нам ничего не достанется, весь чай выпьют.

– Не, я не пойду, нечего мне там делать среди молодежи, лучше порыбалю. Вон и жерлицу уже приготовил. Два дня назад я, Маня, вот такую щуку поймал, – дядя Митя, рассказывая, расставил руки чересчур широко даже для среднестатистической рыбы и, засмущавшись, немного сдвинул их друг к другу. – Не веришь, дева, ну, смотри, сегодня поймаю рыбину – завтра будешь мне уху варить, давай спорить. Ты проиграешь – варишь уху, я проиграю – ремонтирую тебе замок на калитке, а то болтается она у тебя на ветру, скрипит, спать мне не дает, приходится по каждому скрипу вставать, интересоваться, кто пожаловал, зачем, восемь из десяти раз интерес получается порожний.

– Договорились, – засмеялась Маня и, пожелав удачи рыболову, побежала на чаепитие. Конечно, не чай она хотела и даже не шарлотку. Не хотелось Мане оставлять один на один Фому и красавицу соседку, чем-то зацепил ее этот грубиян. Даже несмотря на его манеры и ужасную неухоженную бороду, она испытывала какой-то дискомфорт от того, что он сейчас там с молоденькой красавицей. Маня настолько давно уже не была в отношениях, что совсем забыла, что это чувство называется ревностью.

•